Ты — мой дом

Одинокий лучик солнца стыдливо протиснулся сквозь прикрытые шторы, падая на плечи Натаниэля, заставляя Марка ещё несколько минут понаблюдать за этой завораживающей картиной перед полным пробуждением. Марк осторожно встаёт с кровати, стараясь не потревожить мирно сопящего парня рядом с собой, что умудрился  перетянуть всё одеяло на себя во сне и чуть не свалиться пару раз, магическим образом уцелев. Но даже так, просто лежать рядом с ним было приятно. Исходила какая-то тёплая, так настойчиво манящая к себе аура от Натаниэля. Вставать с тёплого места ой-ой как не хотелось. Марк осторожно взял телефон, включив и глянув на время. Действительно, внутренние часы не подвели. Осталось всего одиннадцать минут до неприятного звонка, оповещающего о надобности собираться в учебное заведение. Он заходит в нужное приложение и отключает предстоящий звон будильника, чтобы ни в коем случае не потревожить Натаниэля этим. Он и так многого натерпелся вчера. Ансьель поздновато сообразил, что в комнате темно. Осторожно раздвинув шторы и убедившись, что Нату это не помешает, Марк идёт к шкафу — выбирать, что надеть сегодня. Сейчас на улицах тепло днём, но быстро холодеет ближе к вечеру, так что толстовка на молнии, под которой скрывается футболка — лучший вариант. Кинув нужное на стул, Марк выходит из комнаты, шагая практически на цыпочках. Первое, что попалось на глаза при выходе из комнаты — мать, что так усердно работала над какими-то документами в компьтере, что даже не заметила сына. — Ой, Марк, доброе утро! Как спалось? Нат в порядке? — она чуть нахмурилась, когда немного призадумалась и вдруг гневно спросила: “Почему ты не останешься с Натаниэлем сегодня? Ему же плохо, разве хочешь оставить его одного?„ — Спалось не очень хорошо, Нат... — Марк стыдливо отвёл взгляд, стараясь скрыться от воспоминаний о прошлой ночи, так настойчиво лезущих в голову, — Он в порядке, только вчера ночью бредил, сейчас спит спокойно. Я не... Я не хочу оставлять его! — Ансьель винит себя за то, что даже сейчас, в такой тяжёлый момент не может побыть с любимым человеком из-за своего, как ему казалось, эгоизма. — Просто мне нужно исправлять оценки... По химии сегодня контрольная, а у меня есть шанс сделать оценку лучше, да и по биологии мне тоже нужно оценки подправить. Я ни в коем случае не думаю, что оценки важнее Натаниэля, наверное... — Чтож, удачи, — Изабелла смягчилась, тепло улыбнувшись, но всё же строго повела пальцем, сказав о том, что за Натаниэлем тоже нужно последить, как только появится возможность. — Хорошо, как скажешь, — Марк тоже расслабился, доставая молоко из холодильника. — Тебе сделать кофе? Следующие десять минут прошли в обсуждении школы, каких-то мелких бытовых мелочей, списка покупок на сегодня, после чего Марк направился умываться, помыв посуду за собой и матерью. Когда он, наконец закончив со всей утренней рутиной, зашёл в комнату, его уже ждал там Натаниэль, рассевшись на постели и тупо пяля в стену перед собой. — Доброе утро, — пробормотал он, опомнившись и сонно потерев глаза. — Приветик, почему не спишь? — шёпотом спросил Марк, словно всё ещё боялся его разбудить.  — Чего ты там у двери застыл? Иди ко мне-е, — капризная просьба, но отчего-то сердце Марка начало учащённо биться. "Как же ловко он увернулся от вопроса!" — думает Ансьель, послушно подходя к кровати. — Приветик, — выдохнул Натаниэль потянув Марка на себя, какбы призывая сесть рядом. — Как жаль, что ты не проведёшь этот день со мной, — и прежде чем Марк начал объяснять все причины, Нат положил свои руки на чужие плечи и хрипло, всё ещё не придя в себя от сна, пожелал удачи в школе. Только сейчас Ансьель заметил, что на Натаниэле милая пижама в полоску. — Ты когда успел в пижаму переодеться? С утра полуголый лежал, — Марк по-доброму ухмыльнулся. Воспоминания о собственной, практически бессонной ночи заставили ухмылку в миг пропасть, сменяясь на беспокойно сведённые к переносице брови и поджатые в тонкую полоску губы, когда Ансьель  касается чужой спины кончиками пальцев, перед тем как тихо-тихо спросить: — Ты...не злишься меня за вчерашнее? Просто я... Так увлёкся, что даже из головы вылетело, что ты себя плохо чувствуешь, я... Не могу перестать думать о том, что мог даже... Сделать то, что тебе бы точно не понрав— — Я даже слышать не хочу о том, как ты себя винишь ни за что. Выкинь эти мысли из своей головы, мне о-очень понравилось, — Натаниэль приблизился к своему парню, лениво обняв, — серьёзно, я даже не отказался бы повторить это, — промурчал он на ухо парня напротив. — Я...постараюсь не загоняться так, — почти что радостно сказал Марк, чувствуя себя так, будто камень с души упал. Последнюю фразу он проигнорировал. — Ты хоть как? Ничего не болит? Лекарства принести? Может, в аптеке что-то купить надо? — Ой, у меня после твоих вопросов и голова не соображает. Я вроде нормально, только спать хочу. Голова болит, но не прям ужасно. Ничего покупать не нужно. Ха-а... — Натаниэль насмешливо посмотрел на Марка, — Ты в школу не опаздаешь если будешь со мной тут сидеть и обниматься? — Ты прав, мне уже пора собираться. И прежде чем Ансьель дошёл до стула, заваленного одеждой, в его голове что-то смекнуло, после чего он обернулся, скрестив руки на груди, недовольно спрашивая: «Ты же не будешь пялиться, когда я переодеваюсь?»

***

После ухода Марка Натаниэль проспал ещё добрых три часа. Недовольно поднявшись, он кинул взгляд на электронные часы, стоящие на комоде напротив кровати. Десять двадцать три. Можно было бы поспать ещё немного, но Нат решил всё же заняться хоть чем-то, чтобы не провести день впустую. Проблем с тем, чтобы застелить кровать не возникло, а вот найти выход из своего вялого состояния ему не удалось. Подойдя к розетке рядом со столом, Натаниэль с удивлением обнаружил свой телефон, практически полностью заряженный. От контакта "мама" было одно сообщение, но удалённое. Даже стало интересно, что такого она могла бы ему написать. Спросить где он? Спросить что случилось? Кинуть парочку обидных слов? Но увы, теперь он уж точно не узнает, что было в том сообщении. Ярко – жёлтая бумажка — единственное, что лежало на идеально чистом столе, привлекла внимание любопытного Натаниэля, заставив положить гаджет на место, отключив от зарядки. « Доброе утро! Скорее всего, ты уже увидел свой телефон на зарядке, если ты это читаешь. В общем, я хотел рассказать тебе немного про бытовые мелочи в нашем доме, чтобы тебе не было неловко вечно обращаться к родителям. Свою одежду можешь разложить на четвёртой и третьей полке моего шкафа. Шампунь и гель для душа я положил тебе на тумбочку, можешь использовать их, когда пойдёшь в душ. Если будет плохо — обратись маме за лекарством. Зубную щётку можешь найти в ванной, она синяя и неиспользованная, оставь её себе. Если будешь рисовать, лучше постели на стол клеёнку, что лежит внутри тумбочки (если что, она красная с белыми точками). Извини за то что пишу неразборчиво, очень тороплюсь. Будут ещё вопросы — напиши мне в сообщения, отвечу по первой возможности. Люблю <3» Натаниэль мечтательно вздохнул, представив образ Марка, хотя сейчас должен был вдуматься в текст. Чтож, следуя всей этой инструкции, у парня сегодня почти не было никаких проблем с осваиваем своего временного места проживания. Сейчас он, достав свои старые, изрядно потрёпанные и сотни раз использованные, но при этом нереально любимые акриловые краски, плавными мазками выстраивает картину растения, замеченного в комнате Марка (перед этим, конечно же, спросив разрешение у владельца этого растения). Получается хорошо, на удивление даже слишком хорошо, в последний раз подобное случилось лишь два месяца назад, когда Натаниэль, слишком воодушевившись после прогулки, на маленьком холсте набросал портрет Марка. И какого же было его смущение, когда Марк начал всеми возможными комплиментами осыпать его работу, радуясь как маленький ребёнок от этого мини-подарка, обещая повесить портрет в гостинной. И ведь правда повесил... Это растение было какое-то... Сильно выделяющееся среди многих других, и Натаниэль просто не мог удержаться от желания нарисовать его. Время летело до ужаса быстро — он  засиделся на целых два с половиной часа. Поняв это, художник поднялся со стула, чразу же начиная разминать шею, кисти рук и спину. Даже странно, что во время двух часов работы эти части тела практически не давали о себе знать, а сейчас, будто опомнившись, вовсю ныли, мешая расслабиться. Самое время немного отдохнуть. Натаниэль бережно берёт свой телефон и садится на кровать, вводя незамысловатый пароль, и тотчас же замирает. В строке уведомлений вылезло несколько оповещений о пропущенном звонке, и всё бы ничего, если бы не то, кем является позвонивший. «О-отец? Но... Он же не... Должен...» — он сам не осознаёт, что начал мыслить вслух. Остатки здравого смысла орали о том, что Натаниэль пожалеет о звонке, синдром "послушного мальчика" орал громче. Куртуберг дрожащими руками надимает на кнопку вызова. Гудки звучат особенно громко, будто смертельный приговор перед его смертью. Ожидание того, что отец всё же ответик на звонок, стало слишком болезненным. Натаниэль уже хосет убрать эту затею перезвонить подальше ибольше никогда не возвращаться к ней, но пальцы рук его уже не слушаются. Гудки сменяет недовольный выдох мужчины, и Натаниэль боится ладе пошевелиться, при этос прекрасно осознавая, что его мучитель сейчас находится далеко от него. Предсмертным приговором в голове звучит басистый голос ”Че звонишь? Мозги появились и вернуться захотел?„ Мозги будто становятся ватными. Натаниэль даже не можкт сформировать чёткую мысть в голове. Перед глазами уже появляется образ разъярённого отца, всем своим видом показывающего, как же сожалеет о том, что у него есть такой сын-размазня. “Я-я увидел несколько пропущенных от тебя„ На другой стороне трубки послышался недобрый смех. Кажется, отец был пьян — в адекватном соостоянии он бы уже орал вовсю. “Лежишь щас там где-то и дрынешь. А от меня мамаша твоя ушла, сказала, что я псих сумашедший. И всё из-за тебя, — смешок послышался ещё раз, — жалкое отродье. Найду — сразу убью, даже церемониться с тобой не буду. В школу твою приеду и убью, на улице поджидать буду!" Натаниэль чувствует, что его трясёт от тревоги и ужаса. "Че замолчал? Не нужен мне сын, которого с девчёнкой спутать можно. Не мальчик и не девочка, тебя только с куском дерьма сравнить можно, жизни людей портишь, папочку своего в могилу скоро сведёшь" Солёные слёзы неприятно щекотят кожу. "Ревёшь там сидишь уже наверное. Ну ничего, может потом за нож возьмёшься, — в какой раз он уже смеётся? — работу мне облегчишь! Ну пока, я твою мамашку искать буду" — послышался звук заводящейся машины. Не наврал, мудак. После этого звонок оборвался. Натаниэль до сих пор держит телефон в том же положении. Паника. Ком в горле давит на глотку, дышать становится тяжело-тяжело. Натаниэль откладывает телефон подальше, пока ещё полностью не потерял над собой контроль. Слишком много всего за один звонок. Натаниэлю плохо, плохо до тошноты. Хочется забыться, хочется вернуть время назад. Натаниэль не может долго сдерживать себя. Его руки закрывают лицо, и он начинает безостановочно рыдать, своими же ладонями заглушая звук. Не хватало бы ещё, чтобы мама Марка увидела Ната в таком состоянии и волновалась. Тело сотрясается от тихих рыданий, сейчас уже хочется лишь того, чтобы рядом была поддержка. Чтобы там был его Марк, от слов которого подрагивают коленки,  объятий которого тепло, от поцелуев которого чувствуешь себя нужным.   Рядом летает тёмный мотылёк. Натаниэль его совсем не замечает, он настолько сильно погружён в своё горе, какой-то там акума окажется пылью по сравнению со всем накопившимся. Монолог Бразника не заставляет хотя бы поднять головы. Натаниэль просто не отвечает, не выражания ни сопротивления, ни согласия. Тёмный дым заполняет воздух, но Натаниэлю больше не тяжело дышать. Теперь вместо него — слабого и наивного мальчика, что вечно полагается на других, будет уверенный герой, готовый расправиться со всеми, кто помешает ему.