***
Болтая ногами, Эри сидела на резной скамейке, переводя дух после длинного пути к парку. Жоан, принявший на себя груз ответственности «угощать», первым делом, как они миновали главные ворота, вызвался сходить за коктейлями: настоящими «взрослыми» коктейлями в высоких бокалах, с разноцветными бумажными зонтиками, кубиками потрескивающего льда и, возможно, с приличной примесью рома. Не то что болтавшееся в меню кафе лимонадное нечто, сок для которого ей ежедневно, с утра пораньше, приходилось выжимать в кухонной давилке из подвядших лимонов и апельсинов. Девушка то и дело вертела подбородком, разглядывая сверкавшие вечерними огнями горки, опасно нависавшие прямо над головами посетителей и вблизи казавшиеся совсем монструозными, слушала восторженные вопли, когда мимо проносилась очередная вереница вагонеток с пассажирами, с наслаждением впитывала чужой смех, занятный говор чужестранцев, их непривычные наряды и, порой, столь же необычную внешность. Жоан задерживался. Наконец она приметила его кудрявую голову возле магазинчика, где очередь ветвилась длиннее остальных — не иначе как решил удивить её самым популярным напитком в парке. Он помахал ей и уверенно поднял вверх большой палец. И секунду спустя пропал из виду — будто испарился. Эри встревоженно вскочила на ноги, высматривая приятеля, и тут же с облегчением перевела дух: Жоан всего-навсего склонился над маленькой плачущей девочкой в смешном капюшончике. Девочка что-то проговорила и с истошным рёвом метнулась прочь, скрываясь в переулке за магазинчиком. Он улыбнулся Эри, с виноватым видом разводя руками, и той стало ясно: напитки задерживались ещё минут на десять… Ох уж этот его комплекс старшего братца! Когда у тебя в доме под присмотром с полдесятка малышей, трудно удержаться, чтобы не начать опекать всех подряд. С громким вздохом она плюхнулась обратно на скамейку: Жоан был неисправим. Мимо неё лениво проплывали транспортные пузыри, гружёные сувенирами, пробегали детишки со сладкой ватой, взвизгивая разноцветными пищалками и дуделками, со смехом протопали трое солдат Морского Дозора с расстёгнутыми воротничками и раскрасневшимися, расслабленными лицами — явно были в увольнительной. Встречались и пираты — этих было легко отличить по дерзким загорелым физиономиям, оружию за поясом и полной свободе в выборе одежды. Вроде бы и вечер был в самом разгаре, а народу в парке было как днём, даже прибавлялось. Взгляд Эри задержался на изящно одетой леди, за которой, угодливо кланяясь, семенил слуга, непринуждённо тянущий за верёвочку воздушный пузырь с коробками из дорогого модного магазина. Невероятно. Сложно представить, что всего через одну-две рощи отсюда девушки продают себя в дешёвых забегаловках, мечтая когда-нибудь купить похожие туфли. Эри хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что всё происходящее вокруг неё — не сон. И она и вправду находится в Сабаоди-Парке — месте, куда стекаются на развлечения все: от морских головорезов до богоподобных тенрьюбито. Неожиданно её словно обдало ушатом ледяной воды, сбивая дыхание, порождая бегущие по спине мурашки. Эри аж зажмурилась, перебарывая приступ внезапного головокружения. Когда она вновь открыла глаза, приступ миновал, будто его и не было вовсе. Она огляделась по сторонам: всё вокруг было точно таким же, как и минуту назад. И тем не менее… — Что я здесь делаю? — озадаченно прошептала Эри, потому что действительно не знала. Это же Сабаоди-Парк. И она пришла сюда развлекаться. Так почему же сидела на этой скамейке, как если бы ждала кого-то?.. Ей совсем не понравилось это мимолётное ощущение — ощущение того, что она о чём-то забыла. Наверное, вид у девушки со стороны был ужасно обескураженный — несколько случайных прохожих одарили её настороженными взглядами и ускорили шаг. — Так-так, — нервно хихикнула она, подбадривая себя вслух. — Всего-то голова закружилась, а уже вообразила непонятно что… Пять минут спустя, потягивая через трубочку дешёвый лимонад (денег в кошельке отчего-то оказалось гораздо меньше, чем она рассчитывала), Эри отошла от кассы аттракционов, пряча в карман заветную горстку билетиков и сокрушаясь, что Кейми не смогла пойти вместе с ней — вдвоём всяко было бы веселей. Дорогу ей пересекла странная парочка: огромный уродливый мужик в шубе (совершенно не по погоде!) сопровождал хорошенькую девочку в красном плаще с капюшончиком, тащившую за собой на верёвочке деревянного жирафа. Когда жираф проехал мимо Эри на расстоянии вытянутой руки, то неожиданно дёрнулся, поскрипывая шарнирами и выгибая в сторону девушки подвижную шею. Эри аж плечами передёрнула, стряхивая набежавшую жуть: до чего дошёл прогресс, игрушки уже почти как живые! Ей показалось, что девочку она где-то видела раньше. Косясь на подозрительную игрушку, девушка зазевалась всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы на полном ходу влететь в кого-то плечом. Хотя ей вначале почудилось, что это был не человек, а фонарный столб — такой же твёрдый и несокрушимый. Эри едва-едва удержалась на ногах, при этом стакан с недопитым лимонадом по закону подлости выпал у неё из рук. Ошарашенно потирая ушибленное плечо, она пялилась на то, как напиток за двести белли впитывается в землю, поэтому не сразу расслышала раздражённо-рычащее: — …разуй! Над ней возвышался, красуясь безупречно накачанным прессом, высоченный парень, одетый (вернее, раздетый) так, словно минуту назад оторвал свою задницу от лежака у бассейна. Волосы у него были настолько невообразимо зелёного оттенка, что Эри с некоторым запозданием заметила, что тот носит не только ужасные резиновые шлёпки, но и непроницаемые очки. — Что, простите? — Глаза, говорю, разуй! Ты в меня врезался, недоносок! Извиняйся! Возможно, он был прав, и Эри стоило быть повнимательней, но его слова прозвучали столь категорично, что она не смогла пропустить мимо ушей «недоноска» и обиженно огрызнулась в ответ: — Сам глаза разуй! Кто в здравом уме ходит по ночам в солнечных очках?! — и пошла в наступление: — Это ты в меня врезался! — Ха? — Что «ха»? Ты меня вообще слышишь? — Ха-а-а?! — Тьфу ты, ещё и наушники нацепил… Эй, как слышно? Как видно? — Эри в запале подняла руку и демонстративно поводила, прищёлкивая пальцами, у него перед носом. Кто-то в сторонке хихикнул, наблюдая за этой сценой. На лбу у парня взбугрилась и заходила ходуном жилка, он медленно приподнял очки и одарил оппонента яростным и выразительным взглядом, во всех существующих вселенных расшифровывающимся однозначно как: «Свали отсюда живо — иначе за себя не отвечаю!» Судорожно сглотнув при виде прозрачных от бешенства глаз, Эри опасливо отступила на шаг назад. «Маньяк какой-то!» — наконец-то проснулось в ней чувство самосохранения, поэтому она поступила так, как показалось разумнее всего: развернулась и пустилась наутёк, постаравшись затеряться в толпе. Она же пришла в парк веселиться, а не бодаться с залётными бандитами. Ещё бы это был не бандит — взгляд как у профессионального киллера! …Йонджи, не двигаясь с места, проводил глазами наглого пацана, судя по обноскам, вылезшего на свет божий не иначе как из окрестных трущоб, и раздосадовано повёл плечами. Только что он проявил невероятные чудеса выдержки, чтобы не отвесить нахалёнку положенную крепкую затрещину, — и всё из-за Рэйджу, которая точно не спустит ему с рук сегодняшний побег, если тот, вдобавок, увенчается дракой в общественном месте. Надо постоянно помнить, что он здесь инкогнито. Размышляя об этом, Йонджи задумчиво снял и покрутил в пальцах очки: «Действительно, чего это я в них?» Со встроенным в очки режимом ночного зрения ему было наплевать на время суток, но, очевидно, у окружающих простофиль они вызывали нездоровое любопытство. Какое там было главное правило в миссиях под прикрытием? Ах да, будучи в толпе — веди себя как часть толпы… Признаться честно, Йонджи терпеть не мог действовать скрытно, да и стелс-миссии никогда не были его коньком. Но ради редких в его жизни развлечений стоило потерпеть. Самое главное — помнить о том, кто он есть, и не опускаться до дурацких перепалок с простолюдинами. Йонджи хмыкнул, небрежно засовывая очки в волосы: такой ерунды с ним больше не повторится — он был стопроцентно в этом уверен.ГЛАВА 3, где что-то теряется, что-то находится
10 ноября 2022 г. в 18:09
Жоан дёрнул Эри за лямку рабочего комбинезона в тот самый момент, когда она с корзиной мусора в руках пыталась в сумерках попасть ключом в замок, чтобы запереть заднюю дверь кафе. На Сабаоди темнеть начинало рано, лениво сновавшие в воздухе пузыри отражали отблески зажигающихся на главной улице газовых фонарей.
— Ну что, освободилась? Сабаоди-Парк ждёт!
— Чёрт!.. — отшатнулась она. — Я тебе эту корзину сейчас на голову надену! Нельзя же так пугать!
— Ох, извини, я не хотел… А ещё надеялся, что принцесса, которую я пришёл вызволять из логова злой ведьмы Глории, будет поприветливее, — нахохлился мальчишка.
— Болван, ты же мусорную принцессу пришёл спасать, — примирила его с реальностью Эри, лязгая крышкой большого контейнера и опрокидывая в него содержимое корзины. — Реверанс тебе, что ли, сделать? Каких вообще манер ты ждёшь от мусорных принцесс?
— Действительно — один запах чего стоит…
— Запах — дело поправимое. Помоги пока, покачай, — пока Жоан привычно, с усилием, дёргал вверх-вниз рычаг дворовой колонки, Эри деловито сполоснула руки с мылом под струёй хлынувшей холодной воды, потом, поколебавшись пару секунд, засунула туда же голову и взъерошила мокрые короткие пряди, плескаясь и отфыркиваясь, как озорной щенок. Сходство со щенком усилилось, когда, выпрямившись, Эри повертела туда-сюда мокрой головой. Брызги полетели во все стороны.
— Тц, простудишься! — неодобрительно цыкнул мальчишка и смущённо отвернулся, поскольку Эри беспечно, совершенно не стесняясь его, сбросила на землю промокший комбинезон, оставшись в одном белье. Она была невысокой, худощавой, но хорошо сложенной, с тонкими ключицами и изящно изогнутыми, хотя и чуточку узковатыми бёдрами. Под бретельками короткой майки мелькала стягивающая грудь повязка, которой Эри в последнее время приходилось пользоваться чаще, чтобы не привлекать внимания всяких озабоченных извращенцев.
Поёжившись на свежем вечернем ветерке, девушка вытянула из-за пирамиды пустых фруктовых ящиков припрятанную заранее холщовую сумку вместе со свёртком, в котором лежала её повседневная одежда — штаны, толстовка и ботинки. Быстро переодевшись, она перекинула сумку через плечо наискосок и натянула на спутанные влажные волосы вязаную шапку, в которой обычно щеголяли портовые рабочие. Теперь из-под шапки виднелись только нос и озорно поблёскивающие серые глаза.
— Опять ты абы как вырядилась, сестричка Эри, — вздохнул Жоан, несбыточной мечтой которого было в один прекрасный день прогуляться по главной улице квартала под руку с Эри, одетой в самое что ни на есть девчоночье платье — на зависть местным парням. Те почему-то бегали исключительно за её легкомысленной сводной сестрой, хотя, на придирчивый взгляд Жоана, его подружка была красивее Стеллы в разы.
— На себя посмотри. В кои-то веки штаны нацепил, — поддела она его в ответ.
— Я для конспирации.
— Я тоже.
Оба, не сговариваясь, вздохнули. Детство в Зоне беззакония рано приучило не выделяться. Возможным злоумышленникам куда проще было выследить парочку приятелей, среди которых один был длинноногим, а другой отличался белыми волосами и чудны́ми бровями, нежели двух неприметных ребятишек, коих в округе сновало немерено. Жоан и в самом деле изменил своим привычкам и натянул широкие, мешковатые штаны, в которых выглядел обычным тощим, преждевременно вытянувшимся подростком.
— Идём уже — Винни, небось, заждался, — Эри высунула из сумки краешек пузатой бутылки с подозрительным тёмным содержимым и тотчас же, посмеиваясь, спрятала обратно: — Наш пропуск в волшебный мир развлечений. Карамельный ликёр. Стащила у Глории из кладовки. Ох, и влетит же мне, если она заметит…
— Винни не оценит, девчачий напиток, — с сомнением протянул Жоан, который как истинный знаток крепких напитков до нынешнего дня не брал в рот ни капли алкоголя.
— Ха, Винни оценит всё, что горит! — уверенно парировала девушка, у которой накопился немалый опыт общения со вздорным старым механиком.
Пять минут спустя приятели стояли на пороге приткнувшегося на отшибе, у пустыря, домика, с привинченным над входом куском жести с незамысловатой надписью «Ремонт». Ходили слухи, что в молодости Винни был настоящим профи, и в те дни денежки текли к нему рекой. Но позже механик запил, поток заказов поредел, и мастерская постепенно пришла в упадок. Вся работа теперь ложилась на плечи редких подмастерьев, которым скупой пропойца платил мало, а в припадках дурного настроения мог и поколачивать. Помощники у него сменялись чуть ли не каждый месяц. Разве что Эри продержалась дольше других — и то, пожалуй, потому, что он был давним знакомым Глории, обязавшимся присматривать за ней по вечерам, а вовсе не из-за большой любви Эри к одуряющему аромату рома, насквозь пропитавшему дешёвую мастерскую…
Невероятно, но факт: едва только запылившаяся бутылка звякнула о край верстака, заваленного металлическим хламом, а девушка не успела даже пробормотать до конца заготовленную фразу: «Ох, Винни, смотри, на пороге кто-то оставил…» — как старик моментально материализовался из глубин подсобки. Рука его рванулась к ликёру со скоростью пули, громко чпокнула вылетевшая пробка. Винни поводил над горлышком красным бугристым носом, глотнул, погонял во рту, тут же сплюнул на пол: «Сладкая дрянь!» — после чего намертво припал к бутылке.
— Винни, ты же меня в прошлый раз на ночную смену звал, говорил, дел невпроворот, — торопливо напомнила Эри, пока тот ещё был способен что-то соображать. — Вот я и пришла, с ночёвкой. Пустишь Жоана? Он хотел посмотреть, как я работаю.
Старик лишь пробурчал что-то одобрительно-утвердительное по пути в подсобку, ласково прижимая к груди бутылку, от содержимого которой уже убавилась добрая треть. За его спиной с отрывистым шуршанием задёрнулась занавеска.
Эри с Жоаном перемигнулись и, склонившись над верстаком, начали копаться в недрах раскуроченных старинных механических часов, явно заслуживавших большего, нежели вечно ржаветь в ожидании ремонта, до которого у старого пьяницы скорее всего никогда не дошли бы руки. Работала в основном Эри, а Жоан наблюдал, время от времени подсовывая в протягиваемую ему ладонь нужные инструменты.
— Ты не представляешь, как меня сегодня выбесила Стелла! — пожаловалась Эри между делом, аккуратно подтачивая камушком затупившуюся отвёртку. — Помнишь Дюваля?
— Это такой стрёмный тип с соломой вместо волос? Который недавно сколотил банду и носится с ней туда-сюда на летучих рыбах? Он, кстати, ребят с нашей рощи зазывал к себе, но мало таких дураков найдётся.
— Ага, он самый. Ты его видел вживую? А то я только однажды, издали… Так вот, она заявила, что раз у нас с ним одинаково дурацкие брови, то мы наверняка родственники.
— Ещё скажи: брат-близнец, потерянный в детстве! — захохотал от такого предположения Жоан, припоминая лошадиную физиономию Дюваля.
— Жоан, ты хуже Стеллы, — пробурчала она, поддевая пинцетом ржавую шестерёнку и складывая её в заранее подготовленное блюдце.
— Эй, не обижайся! Честное слово, не очень-то они и похожи — ваши забавные завитушки. Твои куда красивее. Да и ростом ты ему — по коленку… Уй! — вынужденно прервался он, так как добрая Эри без промедления уронила ему на ногу тяжёлый молоток.
…Через полчаса, как и планировалось, Винни уже похрапывал на продавленном диване в подсобке. В спёртом воздухе комнатушки плавали сладковатые карамельные нотки.
Алиби на вечер было обеспечено.
Эри, увлёкшись, с трудом, но всё же оторвалась от любимого ею занятия и привычным движением руки скрутила старенький набор отвёрток, доставшийся ей от отца, в рулетик, засовывая его в широкий карман штанов. Никогда не знаешь, где могут пригодиться инструменты, к тому же в здешних краях было полезно держать при себе что-то острое на случай возможного нападения.
— На, возьми, — она вытащила из кармана кошелёк и спокойно протянула Жоану немыслимые для большинства детишек двадцать второй рощи деньги — купюру в пять тысяч белли. — Раз уж Кейми не идёт с нами — потратим сумму, отложенную на пузырный велосипед, и будем отрываться напропалую.
— Э-э, а почему ты мне их даёшь? — в карманах Жоана бренчали накопленные за полгода карманные деньги, но их количество и близко не приближалось хотя бы к половине такой суммы.
— Глупый ты, Жоан, — вздохнула Эри. — Я же девушка. Будешь угощать.
Пока она, прислонившись к дверному косяку, пересчитывала оставшиеся в кошельке белли, Жоан теребил жгущую ему пальцы купюру и не знал, что ему делать: радоваться, что Эри такая предусмотрительная, или же сгорать со стыда за собственную денежную несостоятельность. Помедлив, он всё же сунул её в карман к монеткам, дав себе зарок найти поскорее подработку и угостить подружку по-настоящему.
…Немного позже, когда они уже пробирались в свете дешёвого масляного фонаря по заросшей бурьяном тропинке, петлявшей между рощами, Жоан, глядя в спину идущей впереди девушки, не удержался и брякнул:
— Эри, мы же друзья?
— Ага, лучшие! А чего ты спрашиваешь?
— Мне тут сестра недавно рассказывала об одном обычае… Когда парень с девушкой дружат — они могут договориться пожениться, если до сорока лет не найдут себе пару. Ну, чтобы одиноко не было в старости. Что думаешь?
— С каких это пор ты о старости беспокоишься? — Эри мельком оглянулась на него и засмеялась, отчего его сердце тут же гулко ухнуло куда-то в район коленок: что он только что сморозил? — Но ты знаешь, Жоан, в твоих планах на старость есть существенный изъян.
— Какой? — спросил он, мечтая провалиться сквозь землю.
— Надо ещё попробовать дожить до сорока — в Зоне беззакония-то!
— Ха-ха, ты права, сестричка! — невольно расхохотался Жоан, подхватывая шутку. — Тогда как насчёт двадцати лет?
— Когда тебе будет двадцать, ты на такую старушку, как я, и не взглянешь!
— Предпочитаю женщин в возрасте.
— Ну-ну. Ты в курсе, что придётся делить со мной имущество? Пухлик будет моим!
— О нет, всё что угодно, только не Пухлик!..
Остаток пути приятели провели, перекидываясь шутками и взаимными подколками. И лишь когда они выскочили из лабиринта мангровых корней прямо на ухоженную, оживлённую дорогу, откуда открывались во всём своём великолепии подсвеченные огнями карусели и головокружительные горки Сабаоди-Парка, Эри крепко обняла друга, широко и счастливо улыбаясь:
— Жоан, я так рада, что ты со мной! Конечно, поженимся — если не забудешь! — и беззаботно ущипнула его за бок, кажется, так и не восприняв его слова всерьёз.
А мальчишка покраснел, впервые подумав, что глупая шутка насчёт женитьбы — не такая уж и глупая. Если это не шутка вовсе. Какой дурак бы отказался провести всю жизнь рядом с сестричкой Эри, когда она так улыбается — и улыбается тебе одному?