broccoli

Тот факт, что у Юнги в квартире есть настольный футбол, заставляет Чонгука громко смеяться. — Почему, черт возьми, ты смеешься? — обиженно спрашивает Юнги. — Ты просто не похож на парня, который любит спорт! — восклицает Чонгук. — Во-первых, к твоему сведению, я действительно хорош в спорте. А настольный футбол - это едва ли даже спорт! Во-вторых, именно эти маленькие ребята выполняют всю тяжелую работу, — Юнги указывает на игроков. — Я просто кукловод, — говорит он, двигая пальцами в воздухе, подражая кукловоду. Это снова заставляет их обоих смеяться. Кажется, они не могут перестать смеяться над самыми глупыми вещами. Они начинают перемещать игроков, но их головы так затуманены, и они под таким кайфом, что, кажется, вообще не могут попасть по мячу, ни разу. Травка действует быстро, когда куришь через бонг, так что спустя полчаса, которые показались им целым днем, они уже болтали друг с другом всякую чушь и посмеивались. Они крутят ручки управления без какой-либо техники, двигая их вперед и назад без остановки, и не могут перестать смеяться над тем, как ужасно они играют. Чонгук замечает, что у Юнги красивая улыбка. Он не ожидал, что у парня, который выглядит так, как он выглядит, будет такая милая улыбка. и когда Мин приходит в восторг от того, что почти забил гол, его обычный глубокий, скрипучий голос превращается в пронзительный визг. У него такой смех, который заставляет Чонгука улыбаться вместе с ним. Это удивляет Чона, потому что Юнги выглядит как стереотипный «bad boy». В его пользу работают все клише: он загадочен, он курит, он носит кожаную куртку, он постоянно отпускает саркастические комментарии, и, похоже, ему на все наплевать. Именно эти вещи привлекли Чонгука, когда он посмотрел фотографии Юнги на веб-сайте и когда они встретились лично. Это вызвало у него интерес, желание узнать больше. Те же самые вещи разозлили Чонгука ранее тем утром, заставили его думать, что он был прав с самого начала, и типичные плохие парни - не что иное, как придурки. Но теперь Юнги доказывает Чону, что он был неправ. Он не хотел, чтобы его судили по обложке, но это именно то, что он сделал со старшим. Чонгук понимает, что их молчание больше не кажется неловким, даже самую малость. Погружение в молчание с Юнги теперь кажется нормальным и каким-то образом комфортным, потому что он из тех парней, которые понимают границы. Он не настаивал ни на чем, чего Чонгук не хотел делать или делиться, даже если ему было явно любопытно по этому поводу. Он уважал его. Он перестал шутить, как только Чонгук указал, что ему это не нравится. Он действительно хороший парень. — Итак, ранее ты спросил меня, чем я зарабатываю на жизнь, и я немного разозлился из-за этого, — Чонгук пытается начать что-то похожее на извинение за то, что был таким стервозным ранее без видимой причины. — Ты? Разозлился? Не могу себе этого представить, — саркастически говорит Юнги. — Ну, ответ таков: я ничего не делаю! — Чонгук, наконец, бьет по мячу, и он застревает между одним из игроков и столом. — В данный момент я ничем не занят! — Я думал, в твоем профиле сказано, что ты студент медицинского, — говорит Юнги, когда ему удается взять мяч и снова запустить его. — И я был! Но я ушел, когда... кое-что случилось, — Чонгук быстро заканчивает. Он все еще не хочет раскрывать Юнги всю свою неудавшуюся любовную жизнь, — я просто действительно хотел выглядеть как-то впечатляюще в своем профиле, потому что планка уже установлена так низко на такого рода сайтах знакомств. Ты понимаешь, что я имею в виду? — Да, я понимаю. Но поверь мне, с таким лицом, как у тебя, в профиле можно было бы сказать, что ты серийный убийца собак, и люди все равно захотели бы пригласить тебя куда-нибудь выпить. — Ты намекаешь, что я... — Чертовски сногсшибательный? — Юнги завершает. — Да, это я и имел в виду. Чонгук чувствует, как его щеки начинают гореть, как это всегда бывает, когда он получает комплимент. Он слишком наслаждается похвалой. — Спасибо. Ты тоже не так уж и плох, Юнги хен. — Готов поспорить на свою задницу, что не плох! — восклицает Юнги. Он бьет по мячу своим игроком и, наконец, забивает гол в ворота Чонгука. — А я говорил тебе, что я превосходен в играх! — восклицает он, поднимая обе руки в воздух. Чего Юнги не знает, так это того, насколько конкурентоспособным может быть Чонгук, даже если дело доходит до глупых игр вроде настольного футбола. Было время, когда Чон проигрывал нарочно, просто чтобы угодить своему бывшему парню, но теперь он приходит к выводу, что отказывается проигрывать когда-либо снова. Это разжигает в нем огонь, и ему нравится чувствовать, что он снова становится конкурентоспособным.

***

Чонгук понятия не имеет, как они в итоге построили палатку из простыней Юнги посреди его гостиной, но вот они здесь. Мин украсил это рождественскими гирляндами, которые у него были повсюду, а Чон сделал маленькую крепость из подушек и расстелил одеяла на полу, сделав его теплым и уютным. Чонгук чувствует легкость. Как будто ему снова 8 лет, и жизнь так легка. Никакого колледжа, никаких измен бывших бойфрендов, никаких забот о том, чтобы устроиться на работу или плату за квартиру. Чонгук говорит Юнги, что такое ощущение, что они попали в кино или телешоу, и что им следует поискать в Интернете занятия в дождливые дни. Они натыкаются на всевозможные глупые видео-лайфхаки (которые совсем не полезны и с самого начала не должны называться лайфхаками). Одно конкретное видео заставляет их смеяться так сильно, что у них на глазах выступают слезы, и они продолжают повторять коронную фразу: «Это больше не проблема!» тупым голосом и смеяться по этому поводу в течение нескольких минут. Чонгук не может вспомнить, когда он в последний раз смеялся до боли в животе. Он не знает, то ли это из-за того, что он под кайфом, то ли из-за беззаботной компании Юнги, но впервые за долгое время он забывает все свои проблемы и чувствует себя по-настоящему счастливым. Его щеки болели от того, что он так много улыбался. Мин приносит бумагу и ножницы в их палатку, утверждая, что хочет сделать бумажные снежинки, как в детстве. Они открывают видео на youtube, и как только они вспоминают, как это правильно делать, Мин включает плейлист на динамиках. Чонгук снова удивляется, когда узнает, что старший действительно эклектичен, когда дело доходит до музыки - он просто предполагал, что он парень исключительно рок-н-ролльного типа, из-за образа плохого парня, который он излучает. И снова оказалось, что он ошибался. В плейлисте Юнги всего понемногу: рэп, хип-хоп, поп, альтернативный инди, r&b, рок и даже классическая музыка. Чонгук узнает, что Мин рос, играя на пианино, но в подростковом возрасте впал в бунтарскую фазу и решил, что хочет быть рэпером. — О боже мой! Пожалуйста, не говори мне, что твой ник на сайте знакомств на самом деле... — Да. Я все еще использую его по сей день, но это мое рэперское имя - эй! Тебе не позволено смеяться над этим! — Юнги легонько бьет Чонгука по руке. — Что вообще означает «agust d»? — спрашивает младший, вытирая слезы с глаз во второй раз менее чем за тридцать минут. — Это dt suga задом наперед. Чонгук смотрит на лицо Юнги, слегка приоткрыв рот, пытаясь соединить точки. — Все еще не имеет особого смысла, хен. — Моя мама называла меня «sugar» из-за моей улыбки. Так что это означает daegu town suga, — беспечно говорит Юнги, разрезая бумагу. — Это... так мило? Серьезно! Если быть до конца честным, я не ожидал, что ты окажешься милым парнем, — признается Чонгук. — Да... как и большинство людей. Но я не возражаю против этого, это помогает на работе. — Могу я спросить, чем ты зарабатываешь на жизнь? — Я надеюсь, ты готов быть шокированным, — Юнги пристально смотрит глубоко в глаза Чонгука, делая драматическую паузу. — Я банкир. Чонгук улыбается. — Необычно, ха. — Ты даже не представляешь, как это увлекательно! — Да, ты не похож на человека, у которого была бы обычная профессия, мистер Агуст ди, — Чонгук наблюдает, как Юнги посмеивается при упоминании его прозвища. — Значит, тебе нравится твоя работа? — С каких это пор людям должна нравиться их работа? Разве мы не должны просто работать где-нибудь, и это будет приносить нам деньги, чтобы мы могли позволить себе небольшую роскошь, чтобы сделать жизнь менее скучной и более достойной жизни? Работа мечты доступна примерно для 5% населения. Большинство людей, следовательно, и мы, не входим в эти 5%! Юнги - очень самоуверенный парень, и Чонгук просто зачарованно наблюдает, как он пару минут бессвязно рассуждает об обществе и его ожиданиях от людей. Это отличается от всех людей, которых он узнал, встречаясь с Джинву. Кучка отчужденных людей, боящихся высказывать свое мнение, опускающих свои политические взгляды. Юнги совсем не такой. Это заставляет Чонгука скучать… по его собственному «я». Кем он был до своих отношений. — Чонгук? Ты еще слушаешь, что я говорю? — фигура Юнги возвращается в фокус, и Чонгук видит, как он размахивает связкой бумажных снежинок перед его глазами. — На самом деле, я задумался, о том, как сильно ты напоминаешь мне моих друзей, — признается Чонгук. — Когда мы обсуждаем будущее и наши ожидания, они вроде как говорят некоторые из тех же вещей, на которые ты только что указал. — Действительно? Расскажи мне о них, — говорит Юнги. — Ладно, итак. Вот есть Чимин. Он мой друг детства из Пусана, наши родители были соседями, и мы выросли вместе. Он на два года старше меня, поэтому сначала он приехал в Сеул учиться в колледже, а я приехал, когда закончил школу, и стал его соседом по комнате. Он научил меня здесь ориентироваться, и я уверен, что без него я бы совершенно заблудился. Юнги кивает, позволяя Чонгуку говорить. — А еще есть Тэхен, он парень Чимина. Он настоящий душка, и он всегда рядом, такой улыбчивый и позитивно относящийся к жизни. Они много значат для меня, и они единственные, кто не бросил меня после моего расставания. Они поддерживают меня, когда я падаю, и мне кажется, что это единственное, что я делаю уже некоторое время, — Чонгук снова переводит взгляд на бумагу. — Значит, другие люди в твоей жизни выбрали другую сторону, когда ваши предыдущие отношения закончились? Это отстой. — Да... Но слушая, как ты говоришь о своих взглядах на общество, я понял, что мне гораздо лучше без кого-либо из людей, которые выбрали сторону сами-знаете-кого вместо моей. Я думаю, что мои ожидания от жизни были скомпрометированы из-за того, что он всегда говорил мне. И я не знаю, почему я позволил этому случиться. — Сами-знаете-кого? — дразнит Юнги, губы растягиваются в ухмылке. — Мой бывший парень, — Чонгук позволяет словам на секунду слететь с его губ. — Мне пришлось дать ему прозвище, я расстраивался каждый раз, когда кто-то упоминал его имя. Или когда я думал о нем. Просто мне было очень тяжело из-за этого. — И поэтому ты решил сделать отсылку на Гарри Поттера? Я удивлен, что ты не начал называть этого парня Таносом. Ты большой нерд, Чонгук-а. — И что насчет этого? Я думал, ты понял это, когда увидели мое имя пользователя на getsomeromance.com! — усмехается Чонгук. Он благодарен Юнги за то, что он не настаивал на теме расставания. Несмотря на то, что прошло много времени с тех пор, как это произошло, Чону все еще трудно говорить об этом. — Это очаровательно. Мне нравится, — добродушно говорит Юнги. Чонгук заканчивает резать бумагу, которая была у него, и бросает кучу бумажных снежинок над головой старшего, как конфетти, лучезарно улыбаясь ему.

***

— Хен. — Да? Чонгук лежит на спине, слушая тихую инди-песню, играющую на заднем плане, и смотрит на рождественские огни, мигающие над их головами. — Я не хочу доставлять хлопот, но... я вроде как умираю с голоду. — Я знал, что этот момент наступит. Позволь мне, — Юнги протягивает руку и достает одеяло снаружи палатки. В нем, похоже, вся нездоровая пища, которую он смог найти в своей квартире: разнообразные шоколадные батончики, арахис, попкорн, картофельные чипсы, мармеладные мишки, шоколадное печенье и две банки кока-колы, еще холодной. — О, вау. Я впечатлен, — говорит Чонгук, садясь прямо и отправляя в рот немного картофельных чипсов. — Есть нездоровую пищу вместо полезных продуктов… это мой талант, — Юнги открывает обе банки кока-колы и предлагает одну Чонгуку. — Я вижу, — Чонгук скрещивает ноги и берет банку кока-колы из рук старшего. Их пальцы соприкасаются на миллисекунду, и он замечает, что пальцы Юнги теплые по сравнению с его постоянно ледяными. Мин улыбается от прикосновения. Чонгук улыбается в ответ. В Юнги есть что-то такое, что притягивает к нему Чонгука, благодаря чему ему удивительно легко открыться абсолютно во всем. Как будто Юнги послушал бы, и ему было бы не все равно. Он отличается от всех остальных, кого Чон когда-либо встречал, и так приятно разговаривать с кем-то подобным. — Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз так кайфовал, — делится Чонгук. — Да? У меня это происходит почти еженедельно. Как я уже сказал, мой друг Хоби – тот еще наркоман, — смеется Юнги. — Ну что ж… Когда я был маленьким, я так завидовал своим друзьям, у которых были разведенные родители, и они получали два дома, две спальни, два рождества... и мои родители всегда были так мучительно счастливы, что, по сути, они были просто идеальными для всех остальных в отношениях. Так что однажды я решил нанести им небольшой неожиданный визит, но в итоге застал их курящими травку голыми на диване в гостиной… — О боже мой, — Юнги закрывает глаза, как будто пытается остановить образ, сформировавшийся в его воображении. Может быть, он думает о своих собственных родителях. Никому не нужен такой мысленный образ. — Верно? С тех пор я не мог смотреть на травку. Но в любом случае, я хочу сказать, что они всегда были так счастливы и буквально никогда ни из-за чего не ссорились и никогда не изменяли друг другу. Я думаю, это слишком много, чтобы соответствовать. Я думаю, что это немного испортило меня, — мрачно улыбается Чонгук. Юнги на мгновение анализирует, прежде чем спросить: — Могу я тебе кое-что сказать? — Конечно, — пожимает плечами Чонгук, хватая горсть попкорна. — Я чувствую, что ты немного подавлен тем, что с тобой случилось, но что бы это ни было…Чонгук-а, ты выжил, не так ли? И ты слишком отличный парень, чтобы позволить этому единственному «провалу» определять тебя. Юнги из тех парней, которые сразу переходят к делу, не так ли? Чонгук наблюдает, как он делает глоток колы. Как будто Мин видит его насквозь. — Я вовсе не хотел быть навязчивым, я просто хотел, чтобы ты это знал, — добавляет Юнги. — Все в порядке, — говорит Чонгук. Потому что это действительно так. — Приятно это слышать. Возможно ли, что Чонгуку к концу дня действительно понравится его секс на одну ночь?

***

И Чонгук, и Юнги лежат на спине на полу друг напротив друга, когда из динамиков начинает звучать «i just don't know what to do with myself'» группы the white stripes. — О, у, нет. Ты должен это выключить, — бормочет Чонгук. — Что, тебе не нравится эта песня? — Юнги садится, хватая свой телефон, готовый сменить песню. — Нет, я люблю эту песню! Но это просто... она заставит меня хотеть танцевать, — Чонгук закрывает глаза и начинает кивать и топать ногами в такт песне. — Да... и ты можешь, — подбадривает Юнги. — Нет! — Да! — Поверь мне! — Чонгук открывает глаза и садится, смещая свое тело в сторону, чтобы посмотреть на Юнги. — Что, ты плохой танцор? — Мин дразнит. — О, нет, нет, нет. Видишь ли, хен, я потрясающий танцор, но это было бы несправедливо по отношению к тебе... — Чонгук начинает вставать, наклоняясь все ближе и ближе к Юнги, пока он говорит, пока их носы почти не соприкасаются. — Я не хочу соблазнять тебя своими движениями, это было бы неловко для нас обоих. Взгляд Юнги перемещается с глаз Чонгука на его рот, следуя за ним, когда он встает. Он сухо сглатывает. Чон испытывает своего рода удовольствие от того эффекта, который он явно произвел на Юнги. Он не понимал, как сильно скучал по флирту. — Поверь мне. Оставайся прямо здесь и не двигайся, — говорит Чонгук. — Я никуда не пойду, — обещает Юнги. Чонгук выходит из их маленькой палатки и думает о том, какой заряд уверенности ему только что дала песня, слова которой напоминают ему о нем самом. Он не может вспомнить, когда в последний раз танцевал беззаботно, как будто никто не смотрел. И технически, прямо сейчас за ним никто не следит. Юнги, вероятно, не может видеть ничего, кроме его фигуры, изнутри палатки. Чон закрывает глаза и позволяет ритму наполнить все его тело, посылая мурашки по спине от того, насколько беззаботным он чувствует себя в этот момент. Юнги выключает рождественские гирлянды, превращая тусклую лампу в углу гостиной в единственный источник света. Он прибавляет громкость. И Чонгук танцует. Это одновременно соблазнительно и злобно. Именно так Чонгук чувствует себя большую часть времени в эти дни. Он выпускает все это наружу. Он прыгает, пока его бедра не начинают гореть, раскачивает бедрами, машет руками в воздухе, следуя звуку гитары. Когда песня заканчивается, он возвращается в палатку, дыша неглубоко, но улыбаясь от уха до уха, чувствуя, что на сердце у него намного легче. Юнги улыбается ему в ответ, с очевидной нежностью в глазах.