Love Like Ghosts

I don't feel it till it hurts sometimes So go on baby hurt me tonight All the spirits that I know I saw Do you see no ghost in me at all?

— Однозначно нет. — Это не просьба, Ваше светлость. Я получил множество отчетов о растущей группе джедаев на Внешнем кольце. Пришло время расследовать. — Расследовать что? Нет закона о том, что джедаем запрещено собираться в моей Империи, — произнесла Падме, вызывающе вздернув подбородок. — Ты знаешь это. — Не глупи. Если джедаев снова станет много, они пойдут против тебя, — настаивал Энакин, расхаживая взад и вперед, его черная мантия беспокойно развивалась у его ног. — Твоя Империя была построена на Империи Палпатина, а его Империя была построена на телах мертвых джедаев. Они не рассматривают тебя, как друга. — И откуда ты это знаешь? Неужели много болтал с джедаями последнее время? — Его взгляд на нее был испепеляющим, но она продолжила. — Я друг джедаям. Я позволю им отстроить их Орден снова. Я говорила тебе об этом. — Ты делаешь ошибку. Я не смогу тебя защитить, если ты не позволишь мне заткнуть тех, кто хочет увидеть то, как твое правление закончится. — Если у джедаев и есть что-то против меня, то только из-за тебя. И если ты атакуешь без причины, ты разрушишь все хорошее, что я надеялась построить между Империей и джедаями. Кроме того, они строят Орден далеко отсюда, далеко за пределами Империи. Преследовать их за границей Галактики будет и жестоко и параноидально. Он низко, саркастически поклонился и произнес: — Именно для этого ты и держишь меня, моя любовь. — Это никак не связано с политической безопасностью, только с Оби-Ваном, — произнесла она, на что он усмехнулся. — Ты думаешь, что отыскав джедаев, ты найдешь Оби-Вана среди них. — Так и есть. Орден был его жизнью. — Тогда это только личное для тебя. — Так и есть. И раз это личное, я не думаю, что мне нужно твое одобрение или разрешение, моя дорогая жена, — он казался довольным собой за то, что нашел оправдание. — Ты думаешь, если убьешь Оби-Вана, все станет лучше? Что между нами все снова станет так, как было? Так ты думаешь? — Нет. Это не касается тебя и меня. Это касается меня и Оби-Вана.       «Ты не можешь просто так взять разделить и отделить это», подумала Падме, но не озвучила вслух. После стольких лет это все еще был щекотливый вопрос. Его уверенность в том, что она стала союзником Оби-Вана против него, привела его друга на Мустафар, чтобы убить его, никогда действительно не исчезала. Она могла молиться и божиться, что это никогда не было ее намерением, что Оби-Ван тайком проскользнул на ее корабль, и Энакин притворялся, что верит ей, однако это всегда всплывало посреди некоторых их ссор. «Ты привела Оби-Вана, чтобы убить меня, и посмотри, что он сделал со мной». Обвинениям всегда можно было противостоять напоминаниями о том, что он напал на нее, навредил и убил их дитя. «Ты оставил меня умирать на платформе, пока дрался с Оби-Ваном, ты хотел доказать, что ты лучше, вместо того, чтобы убедиться, что я в порядке. Это Оби-Ван был тем, кто вернулся за мной и заботился обо мне, пока я рожала.» На что он всегда отвечал: «Я бы вернулся к тебе, если бы Оби-Ван не отрубил мне все мои конечности!» Она не хотела спорить об этом снова. Они снова и снова ходили по кругу. Вместо этого, она встала и подошла к нему, протягивая руку, чтобы успокоить его взволнованные движения. Она все еще умела успокаивать его, заставить его понять, что то, что она думает — правильно с многих сторон. — Энакин, — сказала она мягким голосом, — отпусти. Забудь про Оби-Вана. Забудь о джедаях, оставь их самим себе, — она обняла его за шею, кружа пальцами рядом с ушами, где когда-то у него были волосы. — У тебя есть жизнь здесь. Не отбрасывай ее ради мести. Он подозрительно сузил глаза, поднял руку и, сжав ее руки, притянул ближе. Мгновение он изучал ее лицо. — Есть что-то, чего ты не говоришь мне. Что-то, что ты прячешь от меня. Я чувствую это, — произнес он, и она уставилась на его лицо, ее сердце грохотало.       Она выбросила все мысли о Люке из головы — о сыне, что она помнила маленьким комочком на руках Оби-Вана. Она проглотила воспоминание о своих собственных слезах. О том, как она чуть не потеряла рассудок, пытаясь вернуть его, и клялась, что откажется от всего своего плана, чтобы оставить детей себе. Но, конечно же, не сделала так. Она была единственной, кто мог подобраться к Императору настолько близко, чтобы свергнуть его.       Сейчас она смотрела в глаза мужу и ничего не говорила, отказываясь отвечать на его вопрос, потому что не была уверена, что сможет хоть что-нибудь ответить. Он наклонился ниже, приблизившись словно хотел поцеловать ее, но потом внезапно отпустил и отвернулся. — Я не знаю в какую игру ты играешь с джедаями, но я предупреждаю тебя, они могут стать причиной твоего падения, — произнес он, повернувшись к ней спиной. — Они угроза. Ты не можешь просто игнорировать их.       Так они вернулись к разговору о джедаях в политическом ключе, притворяясь, что его обида на Оби-Вана не имеет к этому никакого отношения. — Я не собираюсь игнорировать их. Но ты последний человек, которого я бы хотела направить на расследование, — сказала она. — Я поговорю с Канцлером, пусть он направит дипломатического посла из Сената обсудить их планы, а также предложить нашу поддержку и помощь. Тем самым, я покажу им, что я не поддерживаю поведение моего предшественника. — Тебе следует направить Мару с этим послом, — сказал Энакин, глядя на нее через плечо. — Она станет твоим представителем и побудет охранницей посла, если вдруг джедаи захотят напасть. — Я не хочу, чтобы мой представитель нападал на джедаев, именно поэтому я не хочу, чтобы поехал ты, — отчаянно объяснила она. Но часть нее была рада, что он уступил и делает альтернативные предложения вместо того, чтобы поехать к джедаям лично. — Я сказал, если они нападут первыми, — вздохнул Энакин. — Ты может быть и хочешь быть миролюбивой, но тебе следует учесть возможность, что джедаи не захотят. — Отправлять ученицу ситха угрожать джедаям — плохая идея. — Она была обучена и путям джедаев, и ситхов, — раздраженно отметил он. — Если я не могу поехать сам, я хочу, чтобы поехал тот, кому я доверяю быть моими глазами и ушами. Вы можете с Канцлером выбрать политиков каких пожелаете, но я настаиваю, чтобы Мара сопровождала их, — он остановился, потом добавил. — Мне кажется, Мара попросит свою подругу, Принцессу с Альдераана, тоже поехать. И я думаю, что будет правильно включить ее: Альдераан одна из самых мирных и передовых планет, и их поддержка хорошо отразится на твоей Империи. Отец Принцессы, Бейл Органа, был известным другом джедаев. Ей понадобилось некоторое время, чтобы собраться и ответить. — Спасибо, — произнесла она, неспособная думать о том, что будет, если она возразит, — за твое предложение. Посмотрим, будет ли сенатор с Альдераана свободна, чтобы стать частью делегации. Он кивнул и уже собирался покинуть комнату, но замер прямо у двери и оглянулся. — Падме, — произнес он, его дыхание все еще сопровождалось легким хрипом, даже несмотря на все восстанавливающие операции на легких и имплантаты. — Я всего лишь пытаюсь помочь тебе. Все, что я делаю — для тебя. Чтобы защитить тебя. — Я знаю.       Он покинул ее, но позже, когда она была одна в своей спальне вечером, вернулся. Ей не требовалось спрашивать кто идет, даже в темноте, она знала звук его шагов и дыхания, с маской или без. Кроме того, никто не мог пройти в ее комнаты просто так.       Она сказала ему однажды, потом еще снова, много раз, что он уничтожил ее любовь к нему. Фактически закончил их брак. Лишил жизни ее доверие к нему.       Для него это было еще больнее, думала она. Когда она ласкала его открытую кожу, шептала его имя на ухо, говорила, что нуждается в нем. Что он всегда нужен ей рядом. Призрак того, кем они раньше были, друг для друга, для Галактики, всегда витал между ними. Это был призрак их любви, думала она, что преследовал ее по ночам в постели. Теплый, дышащий призрак с механическими руками, крепко сжимающими ее, и покрытыми шрамами губами, целующими ее собственные.       Он всегда покидал ее молча в конце, и эта ночь не стала другой. Он не мог спать в ее кровати. Ему требовалось свое специальное место для сна. Уснув лежа, он мог прекратить дышать посреди ночи, или проснуться, задыхаясь от жидкости, что скопилась в его искусственных легких, не в состоянии терпеть фантомные боли, что скручивали его конечности. Он всегда спал висящим в успокаивающем растворе бакты, удерживаемый прямо и дыхательной маской на лице, его протезы снимались для очистки и настройки его личными дроидами-помощниками.       Никакая привязанность между ними не изменила бы то, в каком состоянии он находился, но Падме всегда чувствовала себя вдвойне одиноко, когда он уходил. Ей хотелось уснуть окруженной заботой его рук, так, как они когда-то спали много лет назад.       Но тогда была другая Падме. Другой Энакин. И это был жестокий призрак тех наивных влюбленных, что держал Императрицу Амидалу и Лорда Вейдера вместе, и ей не следовало забывать об этом. ***       Когда Мара и делегация Сената вернулась с далеких регионов Внешнего Кольца, они принесли послание, что джедаи хотели бы направить свою делегацию на Корусант и, встретившись с Императрицей, обсудить будущие отношения между ее режимом и восстановленным Орденом джедаев.       Падме приняла прошение, хотя Энакин и настаивал на том, что это была очевидная уловка сблизиться с ней и напасть. Он предупреждал, что, позволив делегации джедаев появиться на Корусанте, они попытаются свергнуть ее, убить его, все рухнет, и джедаи смогут забрать свой старый Храм и установить контроль над центральными мирами. — Это совершенно противоположно тому, что, согласно отчету Мары, было их желаниями, — сказала Падме, не обращая внимания на его паранойю. — Они всего лишь хотят мирно возродить свой Орден, сконцентрировав все внимание на изучении Силы, и особенно выделили то, что они решили избегать центральных миров и границ Империи, потому что слишком увязли в политике Республики, что и привело к падению старого Ордена. — Да, они так и скажут, но не верь им. Орден джедаев продержался десять тысяч лет. Они не позволят одной катастрофе изменить то, что они делали всегда. — Я приму к сведению твои сомнения, но я встречусь с ними.       Она не думала, что то, о чем он говорил — правда. Она была другом джедаев. Они разошлись с Оби-Ваном и Йодой, как союзники, ее миссией было уничтожить Палпатина, их — найти выживших. Она доверяла им, а они ей.       Она не могла знать, что они, так или иначе, уничтожат ее. Просто не так, как ожидал Энакин.