Голос былого

Моральный выбор, вставший перед Жаном, был как никогда сложен. Он должен был переступить через себя, стать тем, кем никогда не являлся, чтобы получить все ответы на вопросы. Или, по крайней мере, ему стоит притвориться другим. Парень не знал, что из этого выйдет, но надеялся, что советы Ичиро пойдут ему на пользу. Следующая тренировка начинается с появления Тетсуи. Старик тяжёлой походкой вышел на поле, оглядел всех присутствующих, а после злобно сверкнул глазами. Это еле заметное движение уловил каждый, а потому мгновенно все напряглись. – Мне стал известен очень интересный момент. Как думаете, какой? Молчание, казалось, лишь больше разозлило его. – Вы ни черта не делали всё это время! – он замахивается тростью, и наконечник той пролетает в сантиметре от чьего-то лица. – Знаете, во что вы превратитесь? В бесполезный шлак, биомусор! Без своих клюшек, без этого поля – кто вы? Мясо и кости без цели в жизни. Это место – единственное ценное, что у вас есть, а вы позволяете себе проявлять такое отношение? Жану самому было не по себе, когда он видел всё это. По сути, Тетсуи был прав. «Эвермор» лишил этих ребят всего. Они не имели право заводить отношения, покидать территорию общежития, хоть как-то нарушать расписание. Даже родных они видели только на матче и только если тем повезет купить билеты получше. «Эвермор» действительно был единственным ценным, что было у «Воронов», потому что больше они ничего не имели. Да и при всё желании, не смогли бы иметь, пока действует их контракт с командой. «Эвермор» высасывал из них все силы, заставляя продать ему душу, забирал человека всего и без остатка, давая взамен место под солнцем, ради которого тщетно боролись другие команды. Выпускникам университета был обеспечен счастливый билет в будущее. Но стоило ли оно того? Никто не задумывался. – Налево! – громко крикнул Жан и вся команда, недовольно гладя в его сторону, повиновалась. – Десять кругов вокруг стадиона марш! Плюс пять в наказание! Он шарлатан. Пытается выдать себя за кого-то другого, но это не он. Не его голос, не его слова. Всё, что он говорил и делал на тренировках будто было действиями кого-то другого, кого-то, сильно напоминавшего Рико Морияму. Разница была лишь в том, что предыдущий капитан продолжал оказывать воздействие на команду в любое время дня и суток, а Жан предпочитал исчезнуть, как только покинет поле. Те годы, что он провёл вместе с Рико, не прошли даром. На протяжении всего этого времени он видел подход Рико к тому, чтобы организовать «Воронов», и теперь ясно понимал, что со стороны это выглядело намного проще, чем оказалось. Рико задавал тон всех тренировок, он, несмотря на своё поведение в любое другое время, на поле представлял собой эталон дисциплинированного игрока, который никогда не опаздывает и выполняет все упражнения идеально. На него приходилось равняться каждому, кто не хотел получить тростью по затылку, а потому команда всегда была в тонусе. Может, в этом и был секрет того, почему «Вороны» так низко пали после смерти Рико. Быть настолько безупречным получилось не сразу, но со временем это стало давать свои плоды. Команда за несколько недель пришли в форму, механизм, когда-то так хорошо управляемый Рико, снова был запущен и теперь был готов работать на полную. Жан с уверенностью мог сказать, что гордится своей работой. *** – Паскуда, – Баутиста встал на тумбочку и, оказавшись лицом напротив вентиляции, закурил. – Я никогда не получал столько от старика Тетсуи. – Он в последнее время совсем разбушевался, – Норман Батлер, нападающий, развалился на кровати. – С возвращением придурка Моро он стал таким. Норман был из тех ребят, которые играли на поле с детства. Голубоглазый блондин с аккуратным пробором посередине, идеальной кожей и зубами, он определённо пользовался вниманием публики. Рико иногда шутил, что только благодаря Норману они имеют такую большую женскую аудиторию. Больше всего на свете его интересовало, как он выглядит и что о нём подумают, так что этот парень определённо вписывался в своё окружение. К нему Рико питал особую симпатию и, в некотором роде, даже уважал за хладнокровие. Нормана невозможно было напугать или унизить, его гордость была настолько непоколебима, что порой сам Рико готов был отступить. – Да забейте. Просто старику влетело за то, что он хер положил на тренировки. Видели его хоть раз за последний месяц? Вот и я о том же. Дела идут плохо, вот «верхушка» и злится. И имеет на это полное право, между прочим, – усмехнулся Кристиан, наконец отложив книгу и в очередной раз пригладив свои аккуратно зачёсанные назад чёрные волосы, блестевшие от лака так же сильно, как и линзы его очков в свете неяркой лампы. Разговор намечался интересный. Кристиан Коулман был своего рода стратегом всей команды. Спорт абсолютно не интересовал его, а вот тактическая составляющая экси заставляла его кожу покрываться мурашками. Он знал наизусть приёмы каждого игрока из каждой командой, которая когда-либо играла или собиралась играть с «Воронами», он мог часами анализировать эпизоды из разных игр, сидя перед телевизором и перематывая плёнку с записанным на ней матчем снова и снова. Даже на парах Кристиан был занят тем, что пытался составить тактику, способную разгромить команду соперника в предстоящем матче. Для него экси было сродни шахматам – игры разума, а не тела. Может, именно этим он полюбился маленькому Рико Морияме, когда они впервые встретились на поле. Ещё один парень, до сего момента молча сидевший на полу, наконец подал голос, заставив всех затихнуть. – Дело не в тренировках, а в Моро. Псина, которая сбежала от хозяина, поджав хвост, а теперь вернулась, как ни в чём ни бывало и пытается нами руководить? Пёс должен знать своё место, а не гавкать там, где ему не положено. – Если ты хочешь что-то предложить, Бейли, скажи прямо. Всех достали твои метафоры, – Баутиста потушил сигарету и кинул бычок в нижний ящик тумбочки. Марко Бейли встал на ноги. Он был невероятно высок и, пожалуй, только он в этой комнате мог сравниться по росту с Жаном. Его отличали аккуратно собранные в хвостик волосы, сталь в голосе и невероятная жестокость, с которой он действовал. Когда все они были детьми, именно Бейли был тем, кто с звонким смехом отрывал крылья бабочкам и выдавливал глаза котятам на улице. От Рико его отличала абсолютная бессмысленность действий, которая временами граничила с жесткостью. – Я предлагаю вернуться к истокам, – он хищно улыбнулся, и всем присутствующим на мгновение показалось, что они видели улыбку самого дьявола. – Вспомнить былые деньки. Когда-нибудь до «верхушки» дойдёт, что Жан такой же бесполезный, каким всегда был, и они наконец отдадут Баутисте его заслуженное место капитана. А мы хорошенько развлечёмся. Все четверо, кажется, были в восторге. Они были негласной свитой Рико, о которой никогда не говорили в СМИ, но всегда прекрасно знали все игроки. Ещё мальчишками попав на поле, ребята держались вместе, почти что особняком, никого не пуская в свой круг. Кевин Дэй, Жан Моро, Адриан Баутиста, Норман Батлер, Кристиан Коулман и Марко Бейли – вот все те, кого Рико считал своими приближенными. И все эти ребята, исключая Жана и Кевина, конечно, продолжали держаться вместе. *** – Как идут дела, Жан? Сердце парня ушло в пятки, когда он услышал за своей спиной холодный и учтивый голос Ичиро. – Дела? О, в полном порядке. С тех пор, как Тетсуи снова начал проводить тренировки, всё стало заметно лучше. Мне кажется, что они без проблем пройдут отборочные и… – Хочешь сказать, что я должен радоваться тому, что команда, которая когда-то была сильнейшей, не знала поражений и заставляла других терять надежду на победу, теперь может с лёгкостью пройти отборочный тур, который, на секундочку, может пройти даже захолустная команда? Жан явно неверно подобрал слова, и теперь жалел об этом. – Я хотел сказать, что «Вороны», несмотря на падение с вершины, залечили старые раны и теперь могут расправить крылья. После ухода Рико тут долгое время царила разруха, но теперь всё снова под контролем, а значит, нет ни одного фактора, который препятствовал бы новым успехам. Первый матч нового сезона уже через месяц, а мы уже на голову выше любой команды, которая потенциально примет в нём участие. Можете не сомневаться, «Вороны» вас не подведут. Жан улыбнулся, постаравшись продемонстрировать уверенность на лице, которая, возможно, была слегка наигранна. Так или иначе, эти слова куда больше понравились Ичиро, потому что тот лишь благосклонно кивнул в ответ. – Надеюсь, что ты знаешь о чём говоришь, Моро. Мужчина удаляется, а Жан позволяет себе выпустить воздух из лёгких. Он с ужасом заметил, что всё это время еле дышал. Возможно, стоит наконец перестать напрягаться во время разговоров с Ичиро. Но что он может сделать? Ичиро Морияма казался ему настоящим королём. Рико в сравнении с ним был просто пешкой, тогда как Ичиро – самой опасной фигурой на шахматной доске. Он и король, и ферзь в одном лице, и Жан искренне не понимал, пугает его это или восхищает. Новый глава клана кардинально отличался от всей своей семьи. Он был тихим и сдержанным, но при этом способным внушить немой ужас одними лишь словами. К тому же, Ичиро был приятным собеседником, и Жану казалось, что с ним можно было бы о многом поговорить, если бы у него имелась такая возможность. Парень всё ещё вспоминал тот разговор в сквере. Тогда он взглянул на Морияму под другим углом. Жану впервые удалось разглядеть в нём что-то, присущее обычным людям. Он тоже мог удивляться, не понимать и быть подверженным своим чувствам и эмоциям, иногда позволяя им взять верх. Это делало его менее страшным в глазах Моро, вызывало уважение и, наверное, за это Ичиро в каком-то смысле нравился ему. В «Эверморе» он был единственным, кого Жан считал честным и справедливым человеком, от которого можно не ждать ножа в спину. Насколько это можно было бы сказать о главе мафиозного клана, конечно. Эти мысли крутились у него в голове, когда прямо у входа в свою комнату он увидел чью-то фигуру, опершуюся на стену и смотрящую прямо на него. У Жана не сразу получилось различить Нормана. – Как жизнь? – он облизнулся, глядя на Жана, и тот мгновенно оцепенел. – Ты… Что-то хотел? – он еле выдавил из себя эту фразу. Плохое предчувствие, очень плохое предчувствие. Не к добру всё это. – Простой дружеский разговор. Мы ведь так долго не виделись. Разве ты не хочешь поболтать со старыми друзьями? Друзьями? Он не ослышался? Значит, он не один, значит, их много. Там точно будет Баутиста, скорее всего будет Бейли, что маловероятно, Коулман. Его не особо интересовали отношения в команде. – Мне пора. – Куда же ты? Разве ты шёл не к себе в комнату? Позволь мне тебя проводить, Жан. Норман улыбается ему, а после крепко хватает за руку. В этот момент тело перестаёт слушаться, оно будто и вовсе не принадлежит Жану. В голове моргают сотни красных лампочек, посылая сигнал тревоги, крича о том, что нужно бежать, уносить ноги как можно скорее и не оглядываться. «Ударь его и беги.» «Вырвись.» «Не дай ему завести тебя туда.» «Не заходи.» «Не заходи.» Но Жан не может. Он молча заходит в комнату, ненавидя себя за то, что снова не смог дать отпор. Страх, животный страх взял верх над разумом. Он не будет сопротивляться. Как и всегда, он будет покорным, потому что сейчас его тело – безвольная кукла, с которой можно делать всё, что душе угодно. Баутиста и Бейли уже сидели на его кровати, потирая руки, пока Кристиан молча сидел где-то в углу, без интереса глядя на происходящее. Он уже видел всё это, а принимать участие не видел смысла. Тут и так слишком много народу. – Что же ты не зашёл поздороваться со старыми друзьями, Жан? Мы бы отметили твоё возвращение, – Баутиста встаёт с кровати, подходит ближе, почти вплотную. Парень тянет Моро на себя за ворот, чтобы оказаться к нему лицом к лицу. Сзади слышится какой-то скрип. Наверное, Норман в это время подпирает чем-то дверь. Жан мог бы убедиться в этом, если бы повернулся, но вместо этого он остался стоять на месте, не смея пошевелиться. – Всё такой же милашка. Скромный и послушный. Неужели ты совсем не поменялся, Жан? – Пожалуйста… Всего одно жалкое слово, которое он смог из себя выдавить, заставило «Воронов» смеяться. – Тебе понравится, – он грубо хватает его за волосы, и дыхание Жана сбивается Это происходило и раньше. В первый раз, когда Жану было четырнадцать, а потом ещё несколько на протяжении всего времени, пока он был в «Эверморе». Моро был личной игрушкой Рико, но иногда тот позволял кому-нибудь из своей «Свиты» воспользоваться Жаном. Та страшная боль и унижения, через которые он проходил раз за разом, остались шрамом на его душе, врезались в память. Ни психологи, ни время так и не смогли залечить эту рану. А сегодня ей предстояло открыться вновь. Чужие руки по всему телу, одна из них на его губах. Чтобы не закричал, чтобы всё прошло, как надо. Но Жан всё равно не закричал бы, и все это понимали. Простая перестраховка, ничего такого. Мозг отключился, этому Жан научился ещё в первый раз. Не так больно, если об этом не думать. Не так страшно, если не воспринимать. В то короткое мгновение, когда он наконец очнулся, когда попытался сопротивляться, было уже поздно. Его крепко держали, и он был не в том положении, чтобы сделать хоть что-то и освободиться. Единственное, что он мог, это пытаться кричать, молить о помощи. – Закрой рот, – Баутиста пытается заткнуть Жана, прижав руку к его рту так сильно, что он еле мог дышать. – Всем плевать. Всем плевать на тебя. – Хватит! Прекрати это, прекрати! Его крепко держали, пока Баутиста делал с его телом всё, что хотел, используя его так, как привык. Жан не мог ничего сделать. Он снова беспомощен, снова бессилен. Он хотел умереть. Жан плохо понял, что произошло дальше. Парень услышал голос за дверью, ругательства «Воронов» и почувствовал, как ему стало легче. Он пришёл в себя лишь тогда, когда услышал жуткий грохот, который заставил его принять вертикальное положение. Жан инстинктивно отполз к изголовью кровати, сжался к нему и посмотрел на дверной проём. Тумбочка, лежавшая в полуметре от двери, очевидно, была источником того самого грохота. В дверном проёме стоял Ичиро Морияма, держа в одной руке пистолет. Лишь в этот момент Жан заметил Баутисту, который сжался где-то на полу и, не прекращая жалобно стонать, держался за предплечье, пока его рукав пропитывался кровью. – Вон отсюда. У вас тридцать секунд. Время пошло.