Возможность

Суббота. Казалось бы, Поттер должен быть счастлив, ведь это первый выходной день в этом учебном году, но юноша лишь меланхолично размазывал овсяную кашу по тарелке, размышляя о жизни. Возвращаясь в школу, Гарри намеревался вплотную заняться крестражами, и их уничтожением, а ещё — присмотреться к профессору Снейпу и по возможности сблизиться с ним. Конечно, год только начался, но парень отчётливо понял, что всё будет гораздо сложнее, чем он предполагал прежде. Самое удивительное, что проблемы пришли оттуда, откуда Поттер не ожидал. Как ни странно, источником трудностей стал не Мастер Зелий, и даже не директор, а друзья. Раньше Гарри не замечал, как плотно те держат его под своим контролем, абсолютно искренне называя это заботой. За последние пять лет они трое так сблизились, словно сплелись в единый организм, и не было никакой возможности чуть-чуть отодвинуться, конечно, если Гарри не хотел потерять друзей, при этом тут же сообщив директору об изменениях, постигших юношу за прошедшее лето. Молодой человек сам не знал, чего опасается больше: разочароваться в близких людях, или дать Дамблдору причину вмешаться в свою жизнь, хотя куда уж больше? Тоскливо взглянув в тарелку, парень отчётливо понял, что если не съест её содержимое, друзья вновь пристанут: что с ним, неужели опять что-то приснилось, или может у него болит шрам? Понимание того, что придётся подчиняться, чтобы не привлекать к себе ещё больше внимания, раздражало, но не вызывало желания закатить скандал. Странно, в прошлом году он бы именно так и поступил: сообщил бы всем, что не нуждается в няньках, пояснил бы, что ничего ему не снилось, после чего вылетел бы из Большого Зала. Ребята, конечно же, попытались бы за ним последовать, поддержать, но не смогли бы его догнать, и тогда за дело бы взялся директор, попросив портреты и привидения проследить за вспыльчивым гриффиндорцем. Нет, уж, с Роном и Гермионой можно договориться, а вот с неживыми обитателями замка — не пройдёт, они подчиняются действующему директору. Наконец, с завтраком было покончено, и молодой человек встал из-за стола. — Какие планы на сегодня, дружище? — тут же отреагировал Уизли. — Пойду сейчас в библиотеку. Нам столько задали, что боюсь не успеть всё сделать за выходные. — Правильно, Гарри, — поддержала его Гермиона. Пару месяцев назад, такая похвала подруги вызвала бы желание сделать наоборот, наперекор гриффиндорке весь день провести на метле, не приближаясь к библиотеке. Теперь же Гарри казалось, что это просто ребячество, ведь хуже-то от его упрямства было бы не Гермионе, а ему самому. Рон же, похоже, всё ещё не вырос, потому, что тут же заскулил: — А как же тренировки? Тебе же теперь нужно провести отбор для команды. — Не раньше следующих выходных, — пожал Поттер плечами. — Сейчас всем нужно свыкнуться с новым расписанием, войти в ритм школьной жизни после каникул. — Но можно же было просто полетать, — обиженно произнёс рыжий. — Извини, Рон, предпочитаю сначала покончить с домашней работой. У меня нет ни малейшего желания тратить на это больше времени, чем необходимо. Полетать можно и вечером, как раз, чтобы отвлечься. После целого дня в библиотеке это будет совсем не лишним. — Можно подумать, что читать — сродни тяжёлой работе, — проворчала Грейнджер. — Но вынуждена признать, что сейчас ты говоришь как взрослый. Гарри решил не комментировать такое высказывание подруги. По-взрослому это или нет, но Поттеру просто необходим свободный вечер, а лучше — ночь. Нужно сходить за диадемой Рейвенкло, а затем спуститься в Тайную комнату, где парень и собирался уничтожать тёмные артефакты. Если выйти полетать с Роном перед отбоем, то Уизли проспит всю ночь, не мешая другу. Гермиона же ничего не заподозрит, если мальчишки будут вести себя как обычно. Необходимость что-то скрывать от друзей не радовала, но объяснить им: откуда он знает о крестражах — Гарри не мог. Учитывая, что артефакты опасны, Грейнджер немедленно бросится спасать друга, ради чего побежит к директору, которому точно придётся рассказать правду, или хотя бы её часть, а это в планы Поттера не входило. У его двойника проблема была иной, хотя результат оказался именно тем, которого сейчас остерегался шестикурсник. В той реальности о крестражах рассказывал Поттеру сам директор, при этом, позволив юноше посвятить друзей в эту тайну. Однако наблюдательная гриффиндорка заметила неосторожные взгляды приятеля, бросаемые тем на своего профессора, затем она обратила внимание на то, что он старался получить отработки у Снейпа. Апофеозом стало то, что она проследила за парнем, и не придумала ничего лучше, чем пожаловаться директору, предполагая давления со стороны декана Слизерина. То, что она сделала что-то не то, девушка поняла лишь тогда, когда вместо благодарности, её друг сказал: «Я был уверен, что ты придёшь ко мне, если что-нибудь заподозришь. Мне бы и в голову не пришло ждать от тебя предательства». Даже стёртые воспоминания не изменили отношения юноши к Грейнджер, он инстинктивно ощущал, что доверять друзьям абсолютно все свои секреты не стоит. После того, как память Поттера восстановилась, он полностью оборвал все связи с Роном и Гермионой. Девушка как-то попыталась достучаться до разума Гарри, говоря о том, что отношения между учителем и учеником запрещены не просто так, особенно если ученик несовершеннолетний, что была угроза насилия или принуждения, ведь раньше Поттер и Снейп ненавидели друг друга, что она, Гермиона, просто спасала друга. Но молодой человек её не слышал. Она предала его, и он верил в это до самого конца. Сейчас юноша видел, что она просто пыталась помочь. Глупо, приняв неверное решение, но, абсолютно искренне веря в то, что Поттер околдован, или под воздействием зелий. Ей в голову не пришло, что правильный скромный Гарри способен полюбить желчного зельевара. С грустью, Поттер был вынужден согласиться с мнением большинства о гриффиндорцах: в желании спасти и помочь, представители львиного факультета способны разрушить всё, не считаясь с мнением спасаемого. Тряхнув головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей, юный волшебник занялся домашним заданием. Полетать в этот день так и не удалось, во время ужина профессор Дамблдор прислал записку, приглашая Поттера к себе. — Я к директору, — многозначительно прошептал Гарри. Рон расстроено застонал, он весь день провёл с ребятами в библиотеке, надеясь, что вечером удастся полетать с другом. — Не ждите меня, не знаю, сколько времени это займёт, — тем временем продолжал Поттер. — Завтра воскресенье, успеем, и поговорить и полетать, Рон. — Хорошо, — проворчал Рыжик. Гермиона озабоченно посмотрела на Гарри, но кивнула, ничего не сказав. Похоже, она уже заметила изменения в юноше, и теперь пыталась понять скрывается ли за его просьбой что-то ещё, или же он и правда просто не знает, когда закончится его беседа с директором. Молодой человек поднялся и направился к выходу, так как директор уже покинул Большой Зал. Сейчас юноша был рад, что предусмотрительно взял с собой Карту Мародёров и мантию-невидимку, никто не мог бы ему гарантировать, что взволнованная гриффиндорка не попытается за ним «присмотреть». Разговор с директором был идентичен тому, что когда-то другой Дамблдор говорил другому Поттеру. Возможно, с некоторыми изменениями, но общий смысл был прежним — Альбус собирался показывать Гарри воспоминания о взрослении Тёмного Лорда. На пространную речь юноша отреагировал спокойно, так же как и на воспоминания о Гонтах — дедушке и дяде незабвенного Тома Реддла. Когда директор спросил, есть ли у парня вопросы, тот ответил: — Нет, всё понятно. Вы пытаетесь сделать так, чтобы я начал понимать, как мыслит Волан-де-Морт. Это может оказаться полезным, спасибо. Дамблдор задумчиво посмотрел на своего ученика. Проникнуть за его ментальный щит директор не пытался, но что-то профессора явно сбивало с толку. — Гарри, с тобой всё в порядке? — озабоченно спросил Альбус. — Конечно, профессор. Разве что-то не так? — Нет, нет, мой мальчик. Просто ты, наверное, вырос, — грустно улыбнувшись, он продолжил: — Слишком быстро. Я не успел и заметить, когда это случилось. — Все дети рано или поздно становятся взрослыми, сэр. — Конечно, мой мальчик. Ты абсолютно прав. Но мы уже засиделись, скоро отбой, тебе пора возвращаться в гриффиндорскую башню. Если ничего не изменится, то мы продолжим в следующую субботу, ты не против? — Конечно, профессор. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Гарри. Как только за ним закрылась дверь кабинета директора, Поттер тут же достал свою мантию-невидимку. Скорее всего, Дамблдор решит, что студент не хочет попадаться на глаза Филчу или, не дай Мерлин, профессору Снейпу. В любом случае, вряд ли Альбус заподозрит гриффиндорца в желании добраться до ближайшего крестража. Остановившись возле входа в Выручай-комнату, молодой человек сконцентрировался на своём желании найти место, где можно что-то спрятать. В стене появилась дверь, и мальчик решительно вошёл, чтобы тут же потеряно остановиться: перед его глазами был настоящий склад ненужных вещей. Вздохнув, юноша принялся за поиски, боясь, что одного вечера ему не хватит. Опасения не оправдались — через два часа, взлохмаченный больше обычного, перемазанный в пыли, но совершенно счастливый юноша отправился в гриффиндорскую башню. Кричер, предусмотрительно вызванный прямо в Выручай-комнату, отнёс находку Поттера в особняк Блэков. Конечно, ещё нужно найти свободное время, чтобы незаметно пробраться в Тайную комнату и уничтожить крестражи, но главное — все артефакты уже у Гарри, и смерть Волан-де-Морта теперь только вопрос времени и возможностей. Безусловно, Поттер не рассчитывал на то, что всё будет просто, не говоря уж о том, что убивать кого-либо ему не хотелось вовсе, но он надеялся, что со временем всё решится. В гостиной юношу ожидал сюрприз: мисс Грейнджер дремала в кресле, на коленях у девушки лежала огромная книга. Гарри успел порадоваться, что додумался воспользоваться очищающим заклинанием, перед тем, как назвать Толстой Даме пароль. Гермиона встрепенулась и посмотрела на парня, снимающего мантию-невидимку. — Где ты был, Гарри? — спросила сонная гриффиндорка. — Мне нужно было подумать, — уклончиво ответил тот, решив, не посвящать подругу в то, где именно он предпочёл размышлять. — Что-то случилось? Как прошёл урок у директора? — Всё в порядке, Гермиона. А урок… директор решил рассказать мне о детстве Тома Реддла, пока не знаю зачем, но надеюсь — он потом объяснит. — Ясно.