ты – судья? о, нет!

Тайлер потягивается на кровати, и лениво открывает глаза. – Бля, чел, мне уже пора скидываться за аренду? Джош под боком давит смешок и зарывается лицом в подушку. Тайлер, вроде как, неделю как окончательно переехал к нему, и это прошло так естественно, так ловко и спокойно, и просто разве нормальные люди так покидают родные дома? Они ни разу этого не обсуждали, просто как-то сам собой вопрос “ты куда после работы?” перестал произносится вслух. Ну, и каким-то образом, все больше его вещей, которых и так было немного, стали оставаться у Дана, в какой-то момент Джош показал, что купил ему зубную щетку, потому что Тайлер ночевал у него каждую ночь и типа, Тайлер бывает мерзким, так что: “чел, я не брезгливый, но хватит пользоваться моей”, и они привыкли засыпать рядом друг с другом, на кровати Джоша или в гостиной на диване, хотя вместе c подачи Джоша расхламляли подвал и ставили туда кровать, вроде как для Тайлера, ага. В общем, это же Джош, с ним рядом все всегда идет так, будто так и было задумано и вот он здесь. – Лучше помой посуду… И кофе… И минералки… – несмотря на веселый тон, в голосе Джоша страдание. – А я говорил тебе, не мешай вчера так много, – Тайлер уже встает с постели, – У нас сегодня еще тусовка у этого… Митти? Не помню. Джош стонет под одеялом и Тайлер, посмеиваясь, идет вниз. За этот месяц жизнь Тайлера стала куда приятней, чем за последний год. Чем за последние много лет. Он даже не думал, насколько неприятной она была. Его же реально все устраивало. Наверное, это нормально? Наверное, люди правда могут найти себе место, могут почувствовать, что жизнь не такое уж и дерьмо, и нужно, чтобы кто-то просто показал это. Ну, или долго и упорно пытался бы тебе показать, терпя твою кислую рожу, чтобы потом ею тебя ткнуть прямо вот в это самое: “жизнь может быть приятной, придурок, ты просто не умел ее жить”. На самом деле, если подумать, почти ничего и не поменялось, просто теперь работа не вызывала спазм раздражения, при мысли о том, что надо вылезать из постели. Она будто снова стала их полудетской игрой в индейцев, и боже, блять, это было до ненормального весело, теперь, когда этот вот невыносимый человек рядом настолько втесался в его каждый день. Теперь, просыпаясь, он не пересиливал себя, заставляя спускаться и натыкать свое тело на недовольные взгляды мелких и отсутствующие улыбки родителей. И даже мысль о колледже не вызывала тяжелый вздох, ведь со следующего года они с Даном будут учиться вместе. Он даже не знал, насколько привык к этому, к тому давлению, которое сидело где-то в костях. Он не переехал из города, он же, смешно подумать, съехал от родителей чуть ли не на соседнюю улицу. Но теперь, он будто бы мог попробовать, хотя бы кончиком языка это странное чувство, ну, что у тебя есть дом. Или типа того. С Джошем легко ужиться, но типа, блять, с ним же кажется вообще все – легко. И даже спокойно принимать, что его жизнь наполнилась всякими новыми гранями /дружеского общения/, ну, правда легко. В конце концов, в этом доме точно никого не ебет, где проходит социально одобряемая норма дружбы, ну, или Тайлера вот точно, и вообще, это Джош умеет дружить, так что, пусть разбирается. Джош же, наверное, разбирается? Не Тайлеру думать о том, насколько это нормально, то как часто они касаются друг друга, как часто он залипает на готовящего на кухне Дана, пока тот подпевает музыке с телефона, как иногда Джош в шутку или от переизбытка эмоций чмокает его в щеку, или в макушку, или куда этот придурок с иногда абсурдно собачьими повадками дотянется, и его эта привычка выходить после душа в одном полотенце и шататься так по дому несколько часов – немного странная особенность, но комон, у всех свои бзики, так что, неа, Тайлера нормальность этого всего беспокоит в последнюю очередь. Присутствие Джоша не превратило Тайлера магическим образом из тревожного или дерганного придурка в кого-то более уравновешенного и уверенного, но помогло не беситься с этой срани в себе – точно, сто процентов, да. Джош как будто бы стал твердой печатью на жизни Тайлера: “эта ебань в порядке, я гарантирую”. Первое время что-то в Тайлере все еще возмущалось, потому что, ну, вот оно – большая часть жизни в гордом одиночестве, и планы продолжать в том же духе, и вообще-то, блять, Тайлеру даже нравилось, ну, его все устраивало, и тут он оказывается вот в этом… Всем. Как же ты оказался здесь, Тайлер Джозеф? Иногда, Джош пропадал где-то и все еще выходил из комнаты, чтобы поговорить с родными, но Тайлер в это не лез. В конце концов, он все еще не так много знал про семью Джоша. И он точно знал о Джоше не все, но ему этого было достаточно. Во всяком случае, так он огрызался мерзкому писку тревоги в своей голове. – О, мой спаситель, – простонал Джош с постели, когда Тайлер положил ему на лоб холодную бутылку воды, – Ты слишком хорош, чтобы существовать. – Да… Скорее всего, я плод твоего воображения. Побочный эффект от алкогольной интоксикации, – Тайлер слегка морщится, потому что все еще не особо сопоставляет слова “слишком хорош” с самим собой, но он бы соврал если бы сказал, что Джош не пытается это исправить практически при любой возможности. Будто бы это его пассивный перк – заставлять все живое вокруг него возлюбить себя самих, или хотя бы примириться со своим существованием. Хотел бы Тайлер уметь так же. – Люди часто спрашивают меня: знаю ли я Тайлера Джозефа, – смеется Джош, после того как жадно пьет минералку и садится на кровати. Тайлер тоже фыркает. Он выглядит помятым, типа, буквально, на лице остался след от подушки, а красные кудри спутались. Тайлер садится прямо на пол и скрещивает ноги. Им некуда спешить, но Джоша определенно стоит начать приводить в порядок уже сейчас, если они не хотят вместо работы слушать как тот заблевывает чужую ванную. Пока Джош приходит в себя, Тайлер разглядывает комнату, в которой все еще остались не до конца разобранные коробки. Пустые стены пару дней назад были облепленны Тайлеровскими плакатами с музыкальными группами и большим стягом черного цвета, на который он крепил любимые значки, так как почему-то не мог заставить их нацепить на себя. Просто, он и так переживает /достаточно/, чтобы давать тревоге лишние поводы. Типа, ему хватило того, как однажды он целый день ловил себя на том, что остервенело ощупывал свой рюкзак, в полной уверенности что проебал парочку. Нахуй это. Джош спросил, уверен ли Тайлер что хочет повесить все это добро здесь, а не в своем темном подвале, но типа, оба знали, что вопрос скорее из вежливости. Тайлер тогда наигранно пискляво и грустно спросил: “ты что, меня выгоняешь?”. – Бля, чел… – Джош смотрит на него как побитая собака, – Доктор Джозеф, какие мои прогнозы? Можете не врать, я могу чувствовать свою смерть. Тайлер хохотнул и скептически оглядел “пациента”. – Тянет на безалкогольное пиво до конца недели, – как будто задумчиво говорит Тайлер, – И никакой надежды, на то что с тобой кто-то согласится сыграть в “доктора”. Джош смеется, морщась от боли в голове, и не слушающейся ногой пытается пнуть Тайлера. – Все не так плохо, как я думал, – говорит он, – Слава богу, конец недели близко. Завтра же воскресенье. Тайлер пропускает мимо ушей дальнейшую шутку Джоша про то, что “и вот прям никто не поиграет со мной в костюме медсестры?”, он поигрывает бровями и смотрит на Тайлера. Тайлер даже не видит его лица, когда тот напрягается, не услышав в ответ привычного отшучивания, типа, “никакой гомосятины, бро”. Ну, типа. Завтра воскресенье. И почему-то слышать об этом голосом Джоша как-то даже сложнее или, не знаю, как-то даже дико. Они провели вместе не одно воскресенье, и были те, которые Тайлер проводил один, и были те, о которых Джошу лучше не знать, и типа, комон, просто день недели, блять, не будь таким придурком, таким странным, таким… Таким. Как будто от того, что это сказано голосом Джоша, оно становится реальнее и одновременно тупее, потому что люди могут называть этот день недели нормальным голосом, потому что блять, Тайлер, сука, это /просто/ день недели, /как/ о нем еще говорить? – Эй, Тайлер, – Джош говорит это каждый раз, с той же самой тихой интонацией, настороженный, когда видит, что ну, с Тайлером опять “что-то” и вот только рядом с Джошем это не успевает превратиться в “с Тайлером опять что-то /не то/”, и это становится якорем для Тайлера, каждый раз заставляя того выныривать из этого океана пиздеца, прячущегося под синяками у глаз, господи блять, и Тайлер берет себя в руки. Тайлер моргает, смотрит на Джоша и выдает: – Не, ну может мы и сможем найти какого-нибудь придурка, что сжалится и снизойдет до того, чтобы “поставить укол тебе в жопу”. Джош одновременно облегченно и растерянно смеется, бурча что-то про душ и кофе и Тайлер спешит вниз, потому что кофеварка, наверное уже все приготовила, и ну, пора разливать.