ты – судья? о, нет!

Джош зовет его на свидание. Тайлер в целом смиряется с тем, что Джош реально умеет много чего лучше него, хотя, ауч, даже сквозь влюбленность, это тыкается прямо в гордость. Кажется, дух соперничества, растущий сорняками на его неуверенности, единственное что позволило ему продержаться в баскетболе так долго, да. Но Джош умеет дружить, строить отношения с людьми, с Тайлером, блять, очаровывать всех вокруг, и вообще, эти вот социальные штуки, это его. Тайлер, правда, единственный человек, который знает, что это в нем не врожденное. Если верить Джошу, то он единственный, кому он рассказал. Он тогда обращается к себе, называя себя “тревожным куском дерьма”. Он тогда рассказывает, как ему на самом деле страшно, всю жизнь, с момента, как его научили говорить, а потом оказалось, что это обязательно. Он тогда рассказывает, что давно ни при ком не сбрасывал “броню”. Он тогда говорит, что с Тайлером она не нужна. Он тогда говорит, что верит, что Тайлер не отвернется, не высмеет, не… И Тайлер уже “не”, и не раз. И он говорит, что Тайлер /спасал/ его. Уже. Когда ужас стряхивал с него упорно выращенную скорлупу, и выколупывал наружу забитого, тревожного мальчишку, Тайлер уже видел это, и был рядом. И Джош верит, что, если это понадобится, то он спасет его снова. В общем, Джош умеет в отношения с людьми, потому что Джош /научился/. Тайлер слышит в этом причину, и звучит она ебано. Потому что он зачем-то понимает ясно: Джош научился, чтобы /выжить/. Так что, в общем, Тайлер смиряется с тем, что в этом Джош гораздо лучше него. Но и пусть тогда отдувается, потому что просто так прощать чье-то превосходство, даже джошевское, ну, не входит в комплектацию его сломанных мозгов. В общем, Джош зовет его на свидание. И Тайлер вначале смеется, и говорит, что если ему наскучило однообразие пьянок на заброшенном стадионе, то называя это свиданием проблему не решить, и Джош тоже смеется. И Тайлер еще напоминает, что он вообще-то /не фанат свиданий/, он предупреждал. И Джош смеется еще громче, а потом строит лицо умоляющего щенка, а потом смеется снова. А потом спрашивает, как давно Тайлер был хотя бы на одном /нормальном/ свидании, и может, пришло время проверить снова, может быть, ему понравится. Может быть, он сможет стать фанатом одних конкретных свиданий, например, с Джошем. И он зовет его в центр города, в полную противоположность окраин, заброшек и спальных районов. И все, что может Тайлер – съязвить, чтобы тот даже не думал притаскивать ему цветы. В центре города душная летняя ночь ощущается еще более липкой, и злость на себя за то, что последние несколько часов он как ебанат правда пытался что-то сделать со своим внешним видом, типа, он блять, реально /прихорашивался/, и он так пиздец бесится от самого себя и этого факта, эта злость, в общем, сменяется на раздражение и затравленность, потому что пиздюки, снующие по улицам, явно преуспели в этом больше него. И типа, видимо, он старался /недостаточно/. Но Джош, пиздецки красивый, тоже /постаравшийся/, смотрит на Тайлера и так сладко улыбается, и пользуется любой возможностью его потрогать, и это, типа, дает ему надежду. Джош обнимает его рукой за плечи, и болтает об открывшемся неподалеку кинотеатре, из тех, что с претензией, типа, в стиле /тех самых/, старых кинотеатров, о классной уютной кофейне с кучей книжных полок, о роликовом прокате под открытым небом, который на зиму заливают льдом и ролики сменяются на коньки, и они должны будут туда сходить, хотя бы зимой, обязательно, потому что: “огни, Тайлер, гирлянды, и деревья, бля, там просто невероятно”. Он рассказывает Тайлеру о скверах, скейтпарке, и понравившихся ему улицах. Тайлер думает, что не интересовался этой частью города, ну, типа, /давно/. И Джош говорит, что сегодня они могут делать что угодно, и ждет что он решит. Тайлер ехидничает, что это звучит так, будто Джош нихуя не продумал. Тайлер думает, что Джош не хочет тянуть его хуй пойми куда, и делает все, чтобы именно Тайлеру понравился вечер, и просто, блять, вау какой же он сука /приторный/ бывает. Тайлер говорит: “тыщу лет не был в кино”. И когда они сидят в почти пустом зале, на экране показывают какой-то умеренно всратый блокбастер, откуда-то из нулевых. Они пьют пиво, которое протащили с собой, и пару раз чуть не раскидывают попкорн, и пока Тайлер почти лежит на плече Джоша, закинув ноги на кресла впереди, он думает, что, ну, окей. Есть вся вероятность, что он может стать фанатом свиданий. Но только тех, что с Джошем Даном. Они забились в какую-то подворотню, туда, где было меньше света, и с неоновых улиц доносился шум праздношатающихся людей, и тихо хихикали, прижимаясь к стенам и друг другу. Джош спрашивал, куда он хочет дальше, но Тайлеру просто хотелось позажиматься, ну, знаете. Эти простые блага отношений. Он почти потерялся в теплоте чужих рук, в горьком привкусе джошевского языка, и лениво пытался вспомнить, сколько дают штрафа за нарушение общественного порядка, потому что, ну, вроде ебаться в людных местах все еще не поощряется законом, но еще немного и ему станет совсем похуй. Но: – Эй, педики, – ну, вот и накрылось пиздой первое в жизни нормальное свидание Тайлера. Он дергается, а Джош медленно отстраняется и поворачивается в сторону быдловатого голоса. Из-за его плеча Тайлер разглядывает троих мужчин, они явно ужратые, им немного за тридцать, и Тайлер /уже/ считает их жалкими, мерзкими уебками. Джош выглядит спокойным, и пиздец злым одновременно, а Тайлер пытается вжаться в стену сильнее, это никогда не помогало, но блять. Блять-блять-блять. – Проблемы? – Джош разворачивается к ним полностью, и очень хочется поверить, что его широкие плечи защитят от чего угодно, и что сейчас его спокойный голос загипнотизирует этих придурков, ну, как тот чувак, который водил за собой стаи крыс, и Тайлер некстати думает, что Джош отлично “играет на флейте”, и нервно смеется. – У вас – да, – мужчина ухмыляется, и сплевывает на землю, – Ебанные пидорасы. И Тайлер вдруг думает, что он оказывается, ни разу не то что не участвовал, но даже не видел настоящих драк. И потом он не думает, потому что Потому что Джош срывается с места, и резко пинает говорящего урода прямо по яйцам, тот скорчивается прямо там, где стоял, но Джош тут же поворачивается ко второму, и Тайлер слышит с каким тяжелым и /мясным/ звуком его кулак впечатывается в чужое лицо, и тот немного отшатывается, опадая на стену. Джош тут же поворачивается к первому, и сбивает его с ног, но мудак вцепляется ему в плечи, и они падают вместе, Джош бьет и его лицо тоже. Пока он пытается встать, мужчина рядом перестает опираться на стену, и пытается с размаху пнуть Джоша куда-то в лицо, и Тайлер не знал, что кто-то вообще так умел бы в реальной жизни, но Джош хватает чужую голень, выворачивает резким движением, и еще один его соперник падает на асфальт рядом. Он быстро вскакивает, пинает одного по и так наверняка болящим яйцам, а потом пинает второго в живот. И оборачивается к третьему, Тайлер только сейчас замечает, что он, кажется, напуган настолько же, насколько и Тайлер, он глядит на своих друзей на земле, а потом его лицо становится куда бледнее, и Тайлер даже не хочет представлять, /как/ Джош на него сейчас смотрит. – Офицер Джим Дан, отдел специальных расследований, – голос Джоша /Джима, блять, теперь?/ жесткий, но Тайлер слышит как с его губ течет самодовольство, – Надеюсь, документы у вас, уебков, с собой, потому что иначе мы поедем в участок. Бледный мужик, еще стоящий на ногах то и дело поглядывал на своих хрипящих друзей, и что-то мямлил. – Документы, блять, – злобно рявкает Джош. Мужчина тянет ему удостоверение личности, и Джош, доставая телефон, фотографирует его. Потом смотрит ему прямо в глаза, и плюется: – И твоих дружков тоже, – тот тут же начинает ощупывать куртки, под приглушенный мат не спешащих вставать мужчин, но удостоверение находит только у одного. Его Джош фотографирует тоже. Потом, немного подумав, говорит: – Ох, не по ваши жалкие задницы я здесь ошиваюсь, – и вздыхает, – Ладно, блять. Пиздуйте отсюда, и побыстрее. Еще раз увижу ваши ебанные рожи, и одними синяками вы нихуя не отделаетесь. Ясно? Тот быстро и нервно кивает и пытается поднять остальных. И они вместе очень /торопливо/, насколько могут, уходят куда-то дальше по переулку. Тайлер хочет трусливо сбежать с ними. На самом деле, он блять хочет перестать существовать вообще, потому что Но Джош, проследивший как компания свалила, опирается руками на колени, и блять, смеется. Ну, до тех пор, пока не поднимает взгляд на Тайлера, ментально ставшего частью стены, и тогда Джош округляет глаза, и выдыхает: – Блять. Тайлер тоскливо думает, что никогда не видел, чтобы кто-то так дрался. Тайлер думает, что ему совершенно точно не стоит даже пытаться сбежать. Тайлер думает, что, Джош-Джим-ай-блять-похуй, что он знает его насквозь и бежать вообще не имеет смысла, да и ноги, кажется, больше не существуют как концепт. И Джош говорит: – Тайлер, – он пытается двинуться в его сторону и замирает, потому что Тайлер дергается вообще всем собой, – Тайлер, пожалуйста, это не то… Я напиздел, окей? Тайлер кивает. Да, он напиздел. Ну, похоже, типа, вообще обо всем. Наверное, и о том, что он был эмо, и о том, что Коламбус его родной город, и о том, что он любит The Killers, и о том, что любит Тайлера, да, конечно. Он нервно улыбается, и больше не может думать, потому что… Что? – В смысле, в смысле я, – он загнанно дышит и зарывается рукой в кудри, – Я сейчас напиздел, слышишь? Хах, типа, я даже не знал, прокатит ли, я просто… Тайлер, пожалуйста… Тайлер ощущает /кожей/, как Джош хочет сейчас его потрогать, положить руку на плечо, и видит, как он тянет к нему пальцы, но его хватает только на то, чтобы яростно замотать головой, и Джош снова останавливается. – Тайлер, – тихо шепчет Джош. И о, блять, ему очень хочется притвориться, что этого не происходит, типа, ему так хочется поверить целиком и полностью, что это реально ну, блять, Джош просто попытался их спасти, и поэтому так сказал, потому что иначе все вокруг него разваливается и ему так блять страшно. Но голос в голове мерзко и ехидно говорит: он так часто уходит куда-то, Тайлер. Он выходит из комнаты, чтобы /поговорить/. Он так быстро влез в вашу компанию. В вашу работу. В твою жизнь, Тайлер. Тайлер, не будь идиотом, слышишь, это не совпадение, ага? Но это же Джош. Его маяк, его единственный ориентир, кажется, за всю его жизнь, и куда теперь Тайлер без этого ощущения горячей руки в своей ладони. Джош это единственная постоянная в его хаотичной, нестабильной психике и сейчас она выдирается с корнем из его мозга и это больно. Джош же всегда выглядит так, как будто знает, куда он хочет идти. И Тайлер хочет следовать за ним всю свою жизнь. Очень. – Тайлер, пожалуйста, – Джош хрипит и откашливается, – Прости что напугал. Пожалуйста. Весь его инстинкт самосохранения пытается ударить его по голове, и тревога орет ему на уши: убирайся отсюда, беги, блять, даже не думай, и Тайлер заставляет себя дышать, и его почти раздирает смех, потому что, эй, инстинкт самосохранения, да? Где ты был все эти годы, отправляйся туда же, потому что, из двух версий реальности Тайлер точно предпочитает ту, где Джош спас их ложью, а не… Тайлер очень хочет продолжать следовать за Джошем, ему просто нужно знать: – Куда ты уходишь постоянно? – его губы не слушаются. Джош смотрит все так же напугано, но Тайлер слышит, как он переводит дыхание, и собирается с мыслями, чтобы ответить, но Тайлер говорит: – Просто скажи, что на самом деле я был прав, – Джош успевает озадаченно сощуриться, – Скажи, что на самом деле, я был прав еще тогда. Тайлер начинает истерично посмеиваться, и договаривает: – Скажи, что на самом деле – ты оборотень.