Corda nostra laudus est

Кажется, ему нужна неплохая такая отдышка. Желательно, как можно быстрее и более беззвучно, чтобы…просто чтобы остудить голову, которая напрочь отказывается работать и больше не в силах принимать любую действительность. Сонхун наконец открывает глаза и отчетливо видит перед собой главного виновника своего незапланированного головокружения, чье слегка красное от смущения лицо купается в последних лучах солнца. Забавно, что этот парень так смущается, хоть и продолжает вытворять подобное… Так отчаянно, с некой мольбой, играть с его губами, пытаться осторожничать, пока широкая грудь продолжает часто вздыматься. А что делать Сонхуну? И…как вообще нужно себя повести? Одно Пак знает точно — он не готов решать что-либо, когда его вот так застают врасплох. Только почему в теле столько напряжения, а от ощущения пухлых влажных губ на своих в животе словно завязывается тугой узел, что продолжает оживлять все внутри? Ну же, Пак Сонхун, включи голову! Однако, не успевает он ничего предпринять, как Джейк с характерным звуком отрывается от его лица, оставляя после себя лишь легкое покалывание на губах. Сонхун кладет руки на чужие плечи и прерывает зрительный контакт, когда опускает голову в землю. Лучше совершенно не становится, ведь, кажется, бледная кожа возгорается еще сильнее от постепенного осознания того факта, что его только что поцеловал Джейк… Черт возьми, да его поцеловал парень! Сонхун крепко зажмуривает глаза, стараясь убрать все это странное наваждение, что заставляет сердце бешено стучать. Наверное, он просто…испугался? Или перенервничал. Ибо разве такие ощущения можно в принципе испытывать к друзьям? Или это лишь глупая шутка его организма? Когда рука Шима дотрагивается до его подбородка и поднимает голову обратно, заставляя вновь посмотреть в эти пронзительные глаза, Пак напрягается еще больше, крепче сжимая широкие плечи парня. Джейк медленно проводит большим пальцем по его нижней губе, немного вытирая с них влагу и делая глубокие вздохи. И Сонхун не знает, что звучит громче — чужое дыхание или собственный пульс, отдающий в уши. Нет, он определенно больше не может это выносить. Хочет смотреть на что угодно, кроме этих карих глаз, из которых невозможно вынырнуть. Пак не спеша отворачивает голову, отстраняясь от теплой ладони, встает на ноги и неуверенно косится сверху вниз на Шима: — Наверное… — пытается он подобрать слова и перебить наконец глупое состояние, — стоит выдвигаться сейчас, чтобы так поздно не возвращаться. — Хочешь заехать куда-нибудь перекусить? — предлагает Джейк, все еще пытаясь прочесть Пака и его…чувства. — Дома поедим. Сонхун подбирает с земли свою черную куртку, отряхивает ее и сам идет первым, взбираясь снова по небольшому склону. Вот же…кто же знал, что все эти задушевные разговоры в месте, где весь Сеул выглядел как на ладони, закончатся тем, что Джейк его поцелует?! Да, Пак сам сказал, что верит парню. Он действительно ему и сейчас продолжает верить. Но…поцелуй? Это действие просто не укладывается в голове. Ему нет нужды оглядываться назад, ведь прекрасно слышно, что Шим, поднявшись почти сразу, тихо следует за ним. Он не сворачивает на тропу, которая как раз вела на поляну, потому что все уже давно разошлись, а желает просто выйти к нормальной дороге для пешеходов, выложенной деревянными досками, чтобы не потеряться непонятно где и не сломать себе ноги. Возможно, так тупо выглядит, что Сонхун ведет себя словно подросток, пока продолжает делать вид, что гуляет один, и, скорее всего, ему даже некомфортно?.. Или как еще назвать то, что Джейк ничего не рассказывает и не спрашивает, не наседает на него с вопросами, хотя они наверняка у него есть. Но Шим продолжает молчать и идти позади, лишая Пака их привычного нахождение плечом к плечу. Вот же какая ирония, что именно Джейк был единственным, с кем он бы поговорил на самые важные и волнующие темы, но в данной ситуации волнует его как раз этот человек. Поэтому, так уж сложилось, никто в этом деле Сонхуну не помощник. — Сонхун, — Джейк внезапно хватается сзади за его плечо, останавливая, — ты куда собрался? Давай лучше спустимся на фуникулере, — а затем, видя в его глазах сильное сомнение, добавляет, — будет быстрее. Или тебе снова хочется на маршруты? — Ты прав, — лишь коротко отвечает Пак, а затем немного успокаивает мысли и следует в нужном направлении, держась подле Шима на расстоянии вытянутой руки. И пока подобный скомканный диалог — это большее, что он может позволить себе на сегодняшний вечер. Конечно, лучше наоборот попытаться поговорить и просто хотя бы узнать мотивы действий Джейка, чтобы была возможность посмотреть на ситуацию с другой стороны, однако Сонхун предпочитает хорошенько выпасть из реальности и рассматривать желтые деревья с их раскидистыми верхушками через окно кабинки, в которой не оказалось больше никого, кроме них двоих. Не случись между ними тот странный поцелуй ранее, он бы сказал, что им крупно повезло не ехать среди толпы незнакомцев. Но этой ситуации они мысленно поняли друг друга, поэтому все, что оставалось Сонхуну — это продолжать смотреть в окно, а Джейк просто сидел напротив и безразлично листал ленту новостей, не задерживаясь подолгу ни на какой из них. Холодные сидения машины. Рука Джейка, что поправляет зеркало в салоне и ложится на кожаный руль, крепко сжимая его до отчетливо выделяющихся костяшек. Напряжен. После второго светофора и немого ожидания зеленого сигнала, парень моментально включает радио, чтобы хоть чем-то заполнить порядком надоевшую тишину. В таком относительно тесном замкнутом пространстве Сонхун не может себя никуда деть — ему лишь остается полностью облокотиться на сидение и снова отвернуть свою голову в окно, смотря на то, как лесополоса сменяется оживленными улицами города и яркими подсветками кафешек, магазинов и баров, которые мешают нормально разглядеть звезды в черном небе. Сонхуну так редко удается видеть, что происходит в столице по ночам по той простой причине, что после рабочей смены от усталости не хочется уже ничего. Может просто попросить Джейка высадить его где-нибудь здесь на углу и оставить? Нет, Шим точно не согласится. Пожалуй, Пак не зависит ни от кого и может вполне настоять на своем, однако…что этот парень подумает? На его месте Сонхун чисто из предположений тоже бы находился в неменьшем смятении и такую просьбу со стороны принял бы за то, что от него в прямом смысле слова «бегут». Хоть ему неизвестны мысли Джейка и желания, что руководили им там, на горе, но сейчас нахождение порознь будет считаться как укол в душу. Пак не хочет делать ему больно. Вполне возможно, что друг просто ошибся, и рушить отношения из-за одной оплошности — это совершенно неправильно. В конце концов… Джейк сам говорил, что он очень важен для него. И в этом то и заключается вся суть. Шим ему тоже важен. Сонхун не может уйти, уже привязавшись к парню, который сделал для него слишком многое… Честно, он даже не заметил, когда успел задремать под одну из ненавязчивых спокойных баллад, играющих на подключенной станции, как дверь его пассажирского места открывается, и в лицо дует легкий прохладный ветер. Шим для лучшей реакции звонко стучит пальцами по стеклу окна, мигом вынуждая Пака вернуться из сонного царства на землю и осознать, что они уже приехали домой. В руках Джейка пакет с логотипом фирмы, продающей курочку, и парень, подождав пока Сонхун вылезет из машины, при этом как-то грустно улыбнувшись на пару секунд, поднимается по ступеням к дому и первым заходит внутрь. Пак прекрасно знал, что у них в холодильнике особо ничего и нет, когда отказывался от предложения Шима поужинать где-нибудь, и, по всей видимости, тот решил заехать за едой без его участия, оставив и дальше спать на сидении. К слову, после небольшого, если так можно сказать, расслабления во время дороги, он действительно проголодался несмотря на то, что днем был достаточно плотный обед. Неловкость и еще раз неловкость. За маленьким столом совершенно невозможно никуда скрыться от чужого взгляда, что Сонхун временами ловит, когда периодически возвращается в реальность и перестает сканировать отваренный рис в пластиковой глубокой тарелке и хрустящие куриные ножки, что лежат в картонной коробке по центру. И Пак хотел бы просто сфокусироваться на вкусе курицы с островатыми специями или на сладкой шипящей на языке коле, но не может вот так игнорировать человека. А стоит на него посмотреть, как перед глазами моментально рисуется момент, когда между лицами были лишь считанные миллиметры, а его мягкие губы отчаянно ласкали… Вдох. Выдох. Ему определенно становится легче, когда Джейк, быстро поужинав, долго не церемонится, всего парой движений выбрасывает за собой мусор после еды и закрывается в ванной комнате, включая шумный душ. О чем ты, мать твою, думаешь, Пак Сонхун? Проехали же, вроде. Но, кажется, нахлынувшие воспоминания наотрез отказываются слушаться и сами проезжаются по Сонхуну. Сколько он сам пробыл в ванной, стоя под струями горячего душа? Полчаса? Минут сорок? Все равно слишком хорошо помнится то странное ощущение, что поселилось в его груди, стоило Джейку сделать…то есть поцеловать его. Разве друзья не могут попробовать такое, скажем…чтобы помочь друг другу определить ориентацию? Или, допустим, просто один раз узнать, каково это — целовать кого-то, прежде чем подобные знания поистине пригодятся с любимым человеком. Да и вообще, может же быть такое, что на какой-нибудь вечеринке друзья иногда целуются, как показывают во многих сериалах? Так сказать, разовая акция под влиянием алкоголя. И не важно, что в их конкретном случае градус был на нуле — это не отменяет факта, что на свете может случаться что угодно. В квартире после душных водяных паров ванной ярко ощущается прохлада. Свет выключен во всех комнатах, кроме самой дальней. Не спит. Как бы Сонхун не хотел поскорее закончить этот день, было предельно ясно, что за все время, что он мылся, можно было спокойно отключиться — после всех то активных прогулок за день. Однако Джейк все еще не ложился. Ждет? Хочет поговорить? Слишком насыщенный день — Пак просто не переживет разговора сам знает на какую тему. Да, его не избежать, но сегодня он на эмоциях может не суметь контролировать свои слова и ненароком расставить довольно опасные точки в их взаимоотношениях. Ему нужен еще день или даже несколько, чтобы все как следует обдумать. Он останавливается в дверном проеме и видит, что Джейк устало сидит и снова листает новостную ленту в телефоне. Как же Сонхуну не нравится наблюдать, что на парне и лица нет. Это вообще нормально, что в голове перетягивается канат, на одном конце которого желание просто подойти, обнять, сказать, что они со всем справятся, а на другом конце настойчивое решение не предпринимать ровным счетом ничего? А даже если первое, то кто ему скажет точно, с чем им вообще нужно справляться? Что это было? Нелепая ошибка? Скрытые со стороны чувства, которые на минуту вырвались наружу? А есть ли какие-нибудь чувства у самого Пака? — Будешь бегать от меня? — спрашивает Шим, сидя на уже приготовленной ко сну постели, и откладывает телефон в сторону, как только видит остановившегося друга, что не решается входить. — Нет, — переводит Сонхун взгляд на его пустующее место на кровати, все еще размышляя о том, стоит ли остаться на ночь в комнате с Джейком. Он еще не решил, как стоит воспринимать факт, что после того случая на Намсане им придется делить одну кровать, когда между ними случилось все то недоразумение. Можно было бы вернуться на диван. Но, признаться честно, Сонхун не готов жертвовать своим комфортным сном. И еще больше он, правда, не готов избегать Джейка. Пусть пока все остается так, как было. Не будет же проблемы, если он просто отвернется, чтобы не видеть чужое лицо? — Я… — Надеюсь, ты не извращенец, чтобы мне следовало чего-то опасаться? — выгибает бровь Пак, уже не зная, чего можно в принципе ожидать от Шима, но в глубине все равно надеется и безусловно верит в лучшее. — Я не буду ничего делать, — Джейку хочется сильно огреть себя чем-то тяжёлым по голове. Предположения просто выходят за всякие границы на тему того, что теперь вообще Пак о нем думает. — Сонхун, то, что было, это… — Можешь, пожалуйста, не объяснять? — устало прикрывает глаза Сонхун, проведя пятерней по черным, чуть влажным, волосам. — Давай я отвернусь в одну сторону, а ты в другую, и просто постараемся выспаться за те несчастные часы, что остались до подъема. Вот так просто и одновременно ни черта не просто. Молчание и показное спокойствие напрягают сильнее некуда. Никаких обычных ночных разговоров вполголоса, что они вели несколько дней, пока спали в одной комнате. Без них все кажется «не тем». Не так все должно было обернуться. Ему остается лишь посильнее натянуть на себя одеяло и закрыть глаза. Мышцы неприятно ноют после подъема на гору, но болью неприятнее отдает где-то в сердце от опасения, что он может потерять единственного в этом мире человека, которому мог доверять.

***

Нужно отпустить ситуацию и сосредоточиться на работе. Однозначно понятно, что он поступил как полный придурок. Идиот, который испортил то, чего не хотел. А чего Джейк вообще хотел? Чтобы Сонхун ответил на поцелуй? Чтобы парень почувствовал то же самое, что и он? Господи, когда все успело полететь к чертям и Шим сам не заметил, как…влюбился? Разве такое происходит вот так внезапно? Вот даже проводили они вместе время что в больнице, что дома — Джейк ощущал, что ему нравилось быть с ним, но не в романтическом же плане! А откуда тогда все возникло? Да, Сонхун был красивым, чтобы вызывать неподдельный интерес, но это ведь не играет особой роли, ведь Шим же…не по парням. Ну вот совсем. Или…он уже не знает… По крайней мере никогда не был. А что теперь? Кажется, ему нравится его друг. И главная проблема заключается в том, что он теперь не может смотреть на него, как на друга, а Сонхун в принципе не может на него смотреть. Джейк хотел поговорить еще перед сном, но предполагаемый собеседник выглядел так, словно он был тем единственным, с кем тот хотел разговаривать меньше всего. Да, он понимает, что у Пака есть тоже голова на плечах и эмоции, которые, показавшись на той горе под куполом заката, растворились в никуда после поцелуя. Словно их не было. Хуже любой реакции может быть только ее полное отсутствие — Шим даже не понимал, с чем имеет дело. До сих пор не понимает. Сонхун снова плохо спал, как было периодически. И Джейк не знает, почему, но в такие моменты чувствовал с ним особую связь, наверное, потому что он сам был таким же несколько лет назад. А потом его кошмары просто прекратились, и он перестал слышать отчетливые голоса своих родителей, что было настоящим мучением и било в голову так, словно звук шел где-то на фоне и с трескающими помехами. Что бы ни снилось Сонхуну, возможно, все это тоже рано или поздно закончится. И если у Шима не было никого рядом, то у Сонхуна есть. Пусть даже это могло быть самым последним, чего хотел Пак. Пусть Сонхун не знает, что этой ночью Джейк немного придвинулся к нему и запустил одну руку в его волосы, массируя осторожными движениями, помогая расслабиться и отогнать волнение испорченного дня и не менее паршивого сна. Нет, он не какой-то извращенец, чтобы дотрагиваться до Пака, пока тот спит — просто раньше Шим обычно будил Сонхуна, избавляя от мучений, и они разговаривали о разных пустяках, но в данный момент это будет явно лишним, поэтому ему только и остается, что делать легкий массаж и поглаживать по голове. А после того, как парень более-менее успокоился, Шим снова вернулся на свой край и был вынужден отвернуться к окну, ведь если он и дальше будет сверлить взглядом спину Пака, то можно сказать сну «прощай» и снова себя продолжать накручивать. И нет, однозначно наивно полагать, что решение отвернуться сможет спасти ситуацию. Но он попытается. Честно. Его тянуло к Сонхуну, который олицетворял собой невероятную искренность, комфорт и полное понимание. Он смело может заявить, что нуждался в таком человеке всю свою жизнь. А когда в закате он поделился последней раной, связанной с разводом родителей, то все сразу стало ощущаться на другом уровне. Потому что Джейк бы точно не рассказал бы такое кому попало. И вот его с какой-то новой неизведанной силой стал завораживать этот парень. Его улыбка с особо заостренными милыми клыками, голос, родинки на лице, аккуратные губы… Джейк не мог с собой ничего поделать — лишь желал попробовать поддаться внутреннему притяжению. И ему понравилось. Он хотел бы получить нормальный глубокий поцелуй, хотел блуждать руками по этому родному лицу и быть в праве в следующий раз приблизиться настолько, чтобы одним пальцем смахнуть ту самую слезинку, которую Пак быстро убрал и которая была явным показателем того, как много значило для Сонхуна то, что с ним можно не бояться быть настоящим. Тысячу и один раз Джейк готов повторять, что всегда будет рядом. Готов до тех пор…пока самому Сонхуну хочется, чтобы он был рядом. Однако Шим пока абсолютно не знает, что на уме Пака. Как и без понятия, о чем тот думает, пока продолжает его игнорировать и молча разбирать коробки из подсобки, перебирая новые инструменты с эластичными латексными перчатками и сортируя их по отведенным под каждый инвентарь выдвижным ящикам операционной. Выспался ли Шим? Отвратительный вопрос, можно следующий? Как он себя чувствует? Да просто зашибись. Сейчас иметь в напарниках Сонхуна ощущается как худшее наказание мира. Такой холодный…словно ледяной. — Джейк, пластинчатые крючки же не здесь хранятся, — безразличным тоном произносит Пак, искоса поглядывая на действия Шима, пока сам разбирается с запечатанными наборами ножниц различных типов для разделения тканей. И Джейка, вот честно, эти куски металла заботят сейчас меньше всего. Как и в принципе то, чем им поручили сегодня заниматься. Дел что ли других нет? Или обязательно было необходимо отправлять их в операционную, где произошло все, что только могло? Первая встреча, та операция, когда Сонхун помог ему со страхом крови, а сегодня, получается, первый серьезный такой разлад в отношениях. Почему это всегда эта комната? — Какая разница от того, куда я их положу? — закатывает он глаза, ведь, что получается, с ним соизволили заговорить из-за каких-то крючков?! — Такая, что ты запросто можешь вылететь из больницы, — Сонхун хватается за ручку ящика, накрывая руку Джейка и заставляя отвлечься от того, чтобы продолжить складывать туда инструменты — Скажи, а тебя действительно заботит, вылечу я или нет? Джейк лишь усмехается себе под нос от того, как Сонхун, немного опешив от вопроса, все же отдергивает ладонь, ведь, видимо, все же не может держать его за руку как прежде. — Эй! Ты ненормальный? Что вообще с тобой?! — возмущается Пак от такой усмешки, и Шим сильно удивляется от столь повышенной интонации после длительного безмолвия, как и воистину видит его впервые настолько взбешенным. — Конечно меня это заботит! Чужие звонкие слова отрезвляют. После всей той взаимоподдержки Джейк только что буквально спросил: «Скажи, на сколько процентов из ста тебе на меня наплевать?» Господи, какой же он все-таки идиот. — Извини. Полагаю, не нужно было мне себя так вести. — Проехали, — бросает в его сторону Сонхун, а затем снова продолжает заниматься прежним делом. Браво, Джейк! Давай включать конченного придурка и нести всякую чушь, у тебя это отлично получается. В самом деле идиот. Так и не научился у Пака справляться с эмоциями. Наверное, окружающая среда жаркой Австралии сделала свое дело. А все из-за дурацкого внутреннего желания. Смотря на этот беспорядочный клубок, который он закрутил, все же, стоило тогда остановить себя. Может, Шим и в самом деле ошибся и ему вовсе не нравятся парни и, в особенности, яркий представитель данного пола — Пак Сонхун? Серьезно, его же абсолютно не влечет к своему полу. А его напарник… А что напарник? «Случайно» оказался рядом, когда зашалили гормоны? Шим Джеюн, ты сам то в это веришь? Вот же…он влип… Смотря на то, как Сонхун продолжает в своей стороне разбирать ящик хирургических инструментов, Джейк ловит себя на том, что никак не может перестать бросать на него взгляд. А Пак словно чувствует к себе такое внимание, поэтому даже не поворачивает свою голову, зная, что снова встретится с его глазами. Скорее всего, «больно» — это самое подходящее слово, которым можно описать душевное состояние Шима, ведь «его» Сонхун от него бы не отворачивался, а то, что он сейчас наблюдает — есть результат его собственного необдуманного поступка. Слышал он как-то, что дружба очень похожа на любовь. Люди дружат с теми, кто им нравится, они так же любят лишь тех, кто им нравится. Жаль, что это знание никак не играет ему на пользу, ведь тот факт, какими парни были друг с другом наедине, не мог наверняка значить существование, пусть не очень ярко-выраженных, но романтических чувств. То, что Пак не выказал сильной неприязни после поцелуя тоже могло указывать только на обычную дружескую привязанность. Подумаешь, друзья поцеловались… Когда он завороженно смотрел на этого парня в закате, чувствуя каждую сказанную вещь, то не знал, смотрели ли на него так же в ответ. Может, Джейк был единственным, кто ощущал их похожесть, кто впервые за долгое время вспомнил о падающей звезде, которая, затерявшись давно в темно-синей массе неба, наконец, начала находить верную траекторию приземления для исполнения желания. …оно не сбылось, но я до сих пор надеюсь. Та искренность Сонхуна, с которой тот всегда к нему относился, заставляла не зарывать в себе все окончательно и не прекращать надеяться. Надеяться на мир без фальши, где существует лишь он, как его личная падающая звезда. Верить во что-то гораздо больше, чем дружба. Просто друг?.. Все-таки, вряд ли. Видимо, Джейк ощущает его настолько близким к себе, что не готов мириться даже с почти братскими отношениями. Джейк безбожно соврет, если скажет, что не думает о чужой резкой реакции по поводу его слов о вылете с поста и самолично приложится головой о стену, если снова будет пытаться оправдываться перед собой, что ему не может нравиться его напарник. Если бы Сонхуну было действительно все равно, то он бы так не реагировал, верно? Боги, скажите ему, что это не происходит только в его голове, но и Сонхун это чувствует! Иначе почему, среди всей отстраненности Шиму кажется, что парень все еще с ним и что между ними не оборвана нить тесной связи? Проходит еще полчаса, прежде чем они заканчивают выполнять поручение. Пак первым складывает три пустые коробки друг в друга и, не тратя времени на церемонии, двигается к выходу, толкая тяжелую дверь боком и запуская в операционную запах влаги из коридора от наполовину высохших полов. Никому не поможет делать вид, что ничего не было. Да, возможно со знакомством на расстоянии это бы и прокатило. Но они видятся каждый день и каждый божий час. Нет, Шим больше так не может. — Сонхун, — зовет его Джейк, выходя следом из операционной, и подбегает к парню, который успел пройти лишь два кабинета по прямой коридора. Пак останавливается и разворачивается к нему, выглядя довольно потерянным. Это однозначно не реакция человека, который настроен вырвать и смять листы с пережитыми вместе воспоминаниями того, что было за все время еще до того дурацкого поцелуя. Снова этот блеск сожаления в карих глазах из-под черной челки — Джейк знал, что на него не злятся, что его не презирают, что стены между ними все еще нет и что его не вычеркнули из жизни, а чужие глаза говорили это громче всего. — Просто дай мне время, — все, что просит Пак, впервые за мучительные сутки пробегая обеспокоенным взглядом по лицу напротив. — Постой, давай решим все, что тебя волнует. Я готов извиниться за все, только… — Джейк, — обрывает его Сонхун, вытягивая руку в останавливающем жесте. — Пожалуйста, — последнее слово, которое слышат стены пустого этажа, прежде чем Шим остается неподвижно стоять и следит за высокой удаляющейся фигурой в белом халате. Время. Это плохой врач, потому что ни черта оно не лечит. В кармане собственного халата вибрирует телефон, оповещая о входящем сообщении. Взглянув на экран и увидев имя отправителя, не хочется даже ничего читать, но Шим знает, что если не сделает это, то Джей продолжит написывать в попытке достучаться. Поэтому, Джейку ничего больше не остается, кроме как открыть личный чат в kakao: «Jongsaaaeng: — Знаю, что ты меня поддержишь, поэтому я предложил всей компании посидеть в нашем любимом баре на Хондэ послезавтра, ну и, естественно, выпить. К слову, я отправил смс Сонхуну по тому же поводу, но, на всякий случай, лучше скажи ему, а то он как обычно не читает сообщения и неизвестно когда прочтет))» Конечно же Джейк скажет. Как он может, когда с ним не хотят говорить?