***
«- Я не дома. Не беспокойся, доберусь сам» — читает мгновенный ответ Шим, после чего светофор загорается зеленым, и машина трогается с места. Он же помнит о встрече? Что им как бы по пути? Вроде, в один и тот же бар собирались. Джейк даже уже не задавался вопросом, куда это занесло Пака…даже не сказал ему ничего. И да, Шиму уже до безумия надоело, что он словно не имеет права разговаривать с Сонхуном, как разговаривал всего какие-то жалкие пару дней назад. Вполне, тот мог забыть или просто не захотеть идти. Или не захотеть находиться дома, пусть даже после ночной смены, только чтобы не встретиться с ним лишний раз. Или… Да уж. Это уже похоже на какую-то паранойю. Если Сонхун, проще говоря, забил на тот случай, то Джейку остается, наверное, тоже плюнуть на все. Хрен со всеми чувствами. Это же не какая-то неизлечимая болезнь — значит, рано или поздно, все должно притупиться и пройти. В конце концов, чем он мает голову очередные сутки напролет?! Очередной красный свет. И все же… «Сонхун, нам все равно по пути. Хисын хен не собирался выпивать, поэтому я собирался оставить машину на соседней от бара улицы, чтобы после всего он смог всех развезти по домам, — Шим стучит пальцами по рулю, решая все же уточнить в сообщении одну деталь. — И еще, если ты имел в виду другое и решил побыть дома из-за меня, то ничего страшного. Я скажу Джею, что ты утомился» Нет. Забудь. Ты снова все испортишь. Зачем ты заходишь в ту же воду? Все и так предельно ясно. Светофор отсчитывает последние секунды, и Джейк стирает к черту набранный в диалоге текст и вовсе отбрасывает телефон на соседнее сидение, чтобы не мозолил глаза. Заехав ненадолго в квартиру и переодевшись в свободные джинсы с черным тонким свитером, Шим снова заводит автомобиль и наконец добирается до нужного места, пройдясь еще немного пешком от места парковки. Его встречает тот же самый бар, где он одним вечером встретил одного придурка, что успел навести суету в больнице и затем напиться в край. А Джейк…чуть больше чем за месяц сам влюбился как полный идиот. Забавно вспоминать, что, стоило ему тогда всего лишь распрощаться с Хисыном хеном и пройти мимо потенциальной проблемы в отключке, то сейчас все было бы по-другому. Кто же знал, что один недоделанный фигурист, лежащий лицом в стол, станет такой болью для его сердца? Снова эта круглая арка, что отделяет вип зал от основного с танцевальной площадкой, после которой Шима окутывает малиновое освещение. Здесь каждый столик, будь он маленький или для больших компаний, огражден шумоизолирующими стенами с трех сторон, создавая личное пространство и при этом открывая путь в длинный коридор, из которого доносилась приглушенная музыка. Такие блоки находились на определенном расстоянии вдоль коридора, что позволяло посетителям не мешать друг другу, а сотрудникам присматривать время от времени за гостями. Не слишком яркая желтая подсветка самих таких комнат с помощью длинных прямоугольных ламп, встроенных в стены по всему периметру, не напрягала зрение и отлично сочеталась с черными кожаными диванчиками и столом из темного дерева. Пройдя по коридору вглубь, Джейк отсчитал пятую комнату и вошел в нужную, пропуская на выход работника, успевшего принять заказ у уже собравшихся друзей. Джейку стоило сразу понять, что, окинув глазами ребят, он не найдет среди них Сонхуна. Ну, нет так нет. — Парни, работа в Асане вас испортила, раз вы умудрились прийти заранее. Я задержался буквально на чуть-чуть, — слегка подшучивает Шим, пожимая каждому руку в приветствии и откидывая свои мысли о Паке куда подальше, желая все же переключиться на реальность, а не выдумки того, чего у Сонхуна к нему точно нет. — Надеюсь, дружище, ты не против, что я сам тебе выбрал алкоголь? — хлопает Джей по свободному месту между собой и Хисыном, приглашая сесть. — А вдруг ты бы явился вовсе через час, прямо как некоторые товарищи, — произносит, намекая на Сонхуна. — Что же выбрал? — интересуется Шим, игнорируя последнее замечание. — Bell’s. Оригинального вкуса, если что. — Обрек меня пить сегодня виски? — Ты не один, я взял себе то же самое, — Джей только делает вид, что слегка задет, но все равно знает, что не будет изменять их личной маленькой традиции. — Ты против? — Нет, спасибо, я же в шутку. То, что надо, — отвечает Джейк и улыбается от того, как его друг не меняется со временем. Всегда пьют одно и то же. Даже когда на пробу для интереса купили полное дерьмо из магазина, после которого обоим было до жути плохо. Как говорится, и в горе, и в радости. — Не думали, что Сонхуну хену тоже нужно было что-то взять? — обращается ко всем с вопросом Сону, смотря в пол, а затем с сомнением взглянув на Ники. — Где его вообще носит? — подхватывает Нишимура, нахмурившись и слегка забеспокоившись. — Джей хен, ты не связывался с ним? — Почему вы такого ужасного мнения обо мне? — возмущается Джей. — Я написал ему, как только мы пришли, но сообщение еще не прочитано, — тот даже специально находит диалог и показывает сидящему справа Чонвону, который лежал головой на его плече и, взглянув на переписку, Ян кивнул остальным, подтверждая слова своего парня. — Может выключен телефон? — предполагает Ким, начиная тоже переживать за старшего. — Все-таки на него не похоже. Он никогда не опаздывает в больницу. — Ну мы же не на работе, — пытается найти возможные предположения Хисын. — Хотя, он бы предупредил. Может, и правда что-то случилось. Была в словах Ли правда, ведь Джейк уверен, что Сонхун бы точно предупредил о задержке. Но в последние дни парень был вообще сам на себя не похож, и кому, как не Шиму об этом было лучше знать. — Джейк хен, может, ты позвонишь? — просит Ники. — Все-таки вы часто вместе, и, лично я бы намного быстрее среагировал на входящий от близкого напарника. Пусть слова младшего и имеют смысл, но именно Шим был сейчас тем, кого Пак избегал больше всех. Да, ранее Сонхун ответил ему в kakao, но это была просто беззвучная смс-ка, которая и не обязывала парня особо разговаривать с ним. А сейчас…признаться честно, он немного боится, что пока не прозвучат извинения с его стороны, каждое сказанное им слово другу сделает только хуже. — Не думаю, что это хорошая… — колеблется Джейк. — Много слов, я уже набираю, — прерывает его Ли и подносит телефон к уху, ожидая начала гудков, которые так и не раздаются. Все же, запустив ладонь в карман голубых джинс, Шим достает свой телефон, проверяет наличие сети и нахмуривается, когда, видя все четыре палочки, убеждается, что проблема не в ней. — Даже гудки не идут. Точно выключен, — Хисын сразу же сбрасывает безуспешный вызов после включения автоответчика. — Ладно, давайте чуть позже снова попытаемся. Не может же это чудо хирургии обходиться долго без телефона. Согласившись со старшим, все чуть расслабились. В конце концов с каждым бывает. — А взять парню все же что-нибудь надо, — заключает Ли, поднимаясь со своего места. — Схожу в бар, добавлю к заказу. Я скоро. — Думаешь есть смысл? — с долей сомнения произносит Джей. — Самолично отчитаю мелкого засранца, если попробует не явиться, — заявляет Хисын и покидает комнату. — Если у них разница всего лишь год, то кто тогда я буду для Хисына хена? — Ники складывает на груди руки и косится на Джейка с Джеем. — Не знаю как для Хисына, — сразу отзывается Джей, — но лично я не верю, что люди могут рождаться после 2005 года. — Что… — недоумевает Нишимура, округляя глаза и хорошенько толкнув разразившегося смехом Сону. Воцарившееся веселье проходит как-то мимо Джейка. Он даже не начинал пить, а уже ощущал некий жар от беспокойства. Закатив до локтей рукава черного свитера, парень снова разблокировал телефон, проверяя, что в сети Пак был последний раз, когда написал ему сообщение. Действительно ли он имел в виду дом, когда отказывался от предложения подвезти, сказав, что доберется сам? Хорошо, чтобы было так, потому что гулять где-либо с выключенным мобильным — такое себе решение, зная, что на улице может твориться черти что. А на дорогах тем более, судя по участившимся за последнее время новостям, обозревающим автомобильные катастрофы. — А ты не в курсе где Сонхун? — обращается к нему Джей, даже не подозревая, что попал в самую цель своим вопросом. Джейк хотел было ответить, что, скорее всего, тот и вовсе не придет, когда к ним возвращается Хисын, обнимая за плечи их нового гостя. — Наконец-то, вот и он. Сонхун ярко улыбается, стоит ему заметить Джея, вставшего с места, чтобы поздороваться с опоздавшей, как он выразился, занозой. — Извините, был в пробке. — Почти час, — пригрожает ему пальцем Хисын с обидой в голосе. — Это был один из ужаснейших часов в моей жизни, хен, ты не должен сердиться. Я здесь жертва. Оставшись все так же сидеть, Джейк решает не привлекать к себе особого внимания, пока парни создавали шум, расспрашивая Пака о задержке и обращая внимание на довольно усталый вид, который заметно спасали радостная улыбка и теплый взгляд, но который все равно не мог укрыться от любопытства друзей и их сожаления об измотанном физическом состоянии. — Хен, мог бы и дома остаться, — произносит Чонвон, пока крепко обнимает старшего, а тот, в свою очередь, трепет его по волосам. — Мы бы все поняли. Разве сами не знаем, как руководство одаривает сотрудников такими внезапностями? — Мне каждый раз интересно, что курят в главном отделе, когда составляют такие графики. Я рад, что вы оба хоть выбрались с нами, — смеется Ники, пока переводит взгляд с Пака на другую последнюю жертву. То же самое сделал и Сонхун — тогда их глаза наконец пересеклись, и Джейку досталась совершенно другая улыбка. Задор Сонхуна поутих, уголки губ были лишь слегка подняты, но все же не опустились совсем. Джейк постарался пробежаться взглядом по всему образу парня, но задумка оказалась безнадежной, потому что Шим буквально был вынужден силой отрываться от каждой детали. Классические черные штаны с тонким ремнем такого же цвета, что стягивал невероятную талию, серая шелковая рубашка, рукава которой были закатаны до локтей, а ее несколько расстегнутых сверху пуговиц открывали вид на светлую шею с красивыми острыми ключицами. Впервые он видел Сонхуна не в своем уличном стиле, состоящем из футболок и толстовок. И это было…он выглядел восхитительно. Если бы не нарастающий шум, вырывающийся из двери вип комнаты, которая начала открываться и закрываться сотрудниками, приносящими заказанную еду из меню, то Джейк бы так и остался в трансе. — Привет, — начинает первым Сонхун, когда Сону берет его за локоть и тянет к себе на диванчик, сажая между собой и Ники так, что старший оказался прямо напротив Шима. — Привет, — отвечает Джеюн, проиграв себе снова. Вновь забыв обо всем окружении. Не отрываясь от него. А Сонхун все внимательно смотрит в ответ, словно изучает его глаза вдоль и поперек, пытаясь что-то разглядеть, от чего Джейку хочется, чтобы время остановилось. Но, вновь пересилив себя, Шим отворачивается, пропуская болезненный удар сердца и обращая внимание на вошедших несколько людей из персонала, которые принесли всю заказанную выпивку и мясные тарелки с сырными хрустящими шариками. Как раз вовремя, ведь ему срочно нужно запить эту тупую боль. — За окончание рабочей недели! — звучит радостный тост Хисына, который сразу все дружно поддерживают и тянутся к его коле со льдом без сахара. Под всеобщее веселье Джейк опрокидывает шот с виски светло-янтарного цвета, ощущая бархатистый вкус пряностей и орехового масла, а затем и солоноватое послевкусие, что разжигает в горле приятный фейерверк. Но, даже растворяясь в насыщенном букете алкоголя, ему страшно ждать отсчета до разговора. Так же пугает неизвестность, которую таят темно-карие глаза Сонхуна, что больше так открыто и не посмотрели на него за столом. Возможно, стоило взять что-то покрепче виски, судя по тому, как в комнате значительно накалился градус в крови у всех. Джейк, выпивая точно такое же количество жидкости, что и остальные, на чуть-чуть отличался от трезвого Хисына. Хотя ему и ударило в голову, но он не мог расслабиться до конца. А очень хотелось. Так, чтобы его волновали лишь темы всеобщей беседы, а не особая скованность тела и души, которая мешала отпустить ситуацию и наслаждаться проведенным временем здесь и сейчас. Будучи более, чем уверенным, что от Джея не скрылось его состояние, он втайне был благодарен, что друг не поднимает этот разговор, пусть даже они и сидят бок о бок и можно даже это сделать тихо, чтобы никто не услышал. Шим и сам в курсе, что обыкновенно очень активный малый, но… Как же его самого раздражает, что ему поперек горла встает это «но». Привлекая к себе внимание задумавшегося Джея, который безмолвно метался взглядом между двумя странными ассистентами, которые тайком делали вид, что не знают друг друга, Чонвон накалывает вилкой кусочек самгепсаля и подносит ко рту Джея, чтобы тот попробовал. Старший слегка удивляется таким видом заботы, но переключает свое внимание и поддается порыву Яна и, получив вкусную свиную брюшину, снова открывает рот, как бы прося еще. Получив теплый взгляд любимого человека, Чонвон остается доволен своей пробной выходкой и, слегка смутившись, берет палочками еще один кусочек, что, по его мнению, выглядел вкуснее предыдущего. — Мы будем весь вечер смотреть на этих голубков? — закатывает глаза Ники, когда наблюдает, как Чонвон аккуратно вытирает салфеткой нижнюю губу Джея, и, поймав обращенное к нему лицо Яна, специально делает вид, будто его сейчас стошнит. — Не нравится, тогда выйди, — дразнит младшего Джей, когда после его закатывания глаз наклоняется к Чонвону и, потершись носом о его щеку, целует в уголок губ. — Да вы издеваетесь! — Не завидуй, — ярко улыбается Ян, то ли от буйной реакции Ники, то ли от того, что Джей обнял его за талию, притягивая к себе. В этот самый разгар вечера Сонхун, к неожиданности для себя, медленно зажмуривает глаза, почувствовав острую головную боль. Звуки вокруг доходят до него с задержкой, перебивая настойчивый звон, отдающий в уши. Он осторожно поднимается с места, прося Сону выпустить его и желая лишь поскорее выйти. — Сонхун хен, с тобой все в порядке? — не понимает Ким причину резкого порыва старшего. — Схожу подышать свежим воздухом на улицу, — пропускает Пак вопрос, проходя за спиной Хисына. — Тебе составить компанию? — предлагает Сону, будучи неуверенным в том, что хен действительно в норме. — Нет, спасибо. Я ненадолго. Пройдя половину коридора вип зала, Сонхун припал спиной к прохладной бетонной стене, спешно закрывая глаза от малинового освещения и новой волны боли. Несмотря на сильные кондиционеры, ему становится жарко, словно лихорадит. И он более чем уверен, что не до такой степени пьян, чтобы так себя чувствовать. Если бы переборщил с алкоголем, то его бы просто вырубило на том кожаном диване. Но такая мигрень… Такого раньше не наблюдалось. А может, это все действительно обычная усталость. В любом случае он постарается доплести до выхода и немного посидеть в ночной прохладе улицы. Опираясь рукой о стену для стабилизации координации, Пак минует коридор и через арку попадает в обыкновенный огромный зал с небольшими столиками по периметру, стоящими вместе с синими диванами, и танцевальной площадкой в центре, где в столь позднее время двигалось под ритм музыки очень много людей. Пытаясь обходить особо огромные скопления, Сонхун примечает столик в углу, за которым сам сидел в тот самый день. Ненадолго остановившись, он не сразу реагирует, когда в него врезаются со стороны танцпола. — Простите, — спешно извиняется девушка и, не желая привлекать к себе большего внимания, обходит юношу. Ему сейчас показалось? Пусть он толком и не разглядел ее лица, да и форму глаз сильно искажали длинные черные стрелки, но этот голос очень напоминал… Нет, точно не показалось. После стольких лет просто не могло. — Извините, — говорит громко Сонхун, но, кажется, девушка не слышит его из-за громкой музыки, тогда он пытается снова. — Извините, — девушка в недоумении все же оборачивается на него и быстро ведет взглядом сверху вниз, оценивая его вид, будто это влияет на то, нужно ли ей отвечать. И, судя по появившейся невинной улыбке, он прошел какую-то проверку. — Вы ко мне обращаетесь? Как будто сама не знает, что к ней. — Да, — Сонхун теперь точно не сомневается в увиденном. — Скажите, вас случайно зовут не Ким Юна? — Верно, а мы знакомы? — казалось, девушка никак не смутилась такой осведомленности, а в ее тоне промелькнул блеск заигрывания. А она даже здесь осталась такой же. Но сейчас, глядя на он не мог поверить, что однажды позволил ей заморочить себе голову. К счастью, они здесь друг для друга полные незнакомцы. Он даже не знает, зачем ее окликнул. Лишний раз хотел убедиться, что все, кого он знал, больше не существуют? Это какой-то его личный способ, после всего пережитого, возрождать в голове больные воспоминания. Мазохист, скажут некоторые. Но, к своему сожалению, таким людям хотя бы нравится причиненная себе боль. Сонхун же ее ненавидит. Он хочет, чтобы его помнили. Чтобы чувствовать, что не зря прожил свои годы. — А вы знакомы? — во время повисшего молчания между ними встал только что подошедший незнакомый парень, примерно одинакового с Паком роста и так же заинтересованно начинает оглядывать Сонхуна. — Нет, простите, мне показалось, что это моя давняя знакомая, — врет Сонхун, будто это не он точно назвал имя девушки, надеясь, что и эта версия Ким Юны не будет изменять своему привычному поведению и скроет тот факт, что заинтересовалась другим, будучи, по всей видимости, уже в отношениях. Даже если это могут быть, согласно ее натуре, лишь мимолетные отношения. — Обознался. — Всякое бывает, — улыбается блондин, словно сделал вид, что поверил, пока Юна не цепляется за его руку и парень не обхватывает ее талию, заходя ладонью прямо на задницу, и Сонхун сразу же быстро поднимает взгляд от того места, ведь не желает наблюдать чужие интимные дела, а ее партнера, кажись, подобная реакция забавляет еще сильнее. — Как тебя зовут парень? На такое Пак не настроен. Пусть мигрень чуть отпустила его, но он все же бы предпочел уединение на свежем воздухе, чем вестись с сомнительной парочкой. — А вы знакомы? — внезапно, сбоку появляется Шим, который повторяет почти в точности ранее озвученный вопрос и, смотря прямо в лицо блондину, не сменяя своего серьезного непробиваемого выражения, становится чуть впереди Сонхуна, закрывая того плечом. — Впервые увиделись, — как ни в чем не бывало отвечает парень, а затем наклоняется к Сонхуну и открыто усмехается. — Если собрался клеить занятую девчонку, то нашел бы способ получше, чем разговор на виду у всех. А так даже смешно получилось. На такие нахальные лживые слова Пак хотел было ответить, как Шим снова перетянул на себя внимание: — Не хотел вас прерывать, но тебя, — оборачивается Джейк на Сонхуна, — зовут остальные, — а затем и вовсе хватает за руку и ведет за собой, возвращая в вип зал прямиком к остальным. Конечно же Сонхуна никто не звал. А вот Шим сразу же расцепил крепкую хватку на чужой руке у входа в комнату и даже не удосужился ничего сказать, но стал таким заведенным, что осушил очередной стакан алкоголя, едва опустившись на диван и тяжело выдохнув от последующего сильного жара в горле. — Чего ты такой серьезный? — спрашивает его Хисын. — Говорил же, что с Сонхуном все в порядке и он не валяется на полу в обмороке. А ты беспокоился. — Ничего, все правда в порядке, — как можно спокойнее отвечает Шим, стараясь не грубить своему хену. Все было просто прекрасно, хотя в глубине Джейка не на шутку задело, что Сонхун, по словам того паренька, собирался кого-то клеить. Пусть тот мог наговорить того, что душе угодно, но тогда какого черта… Просидев некоторое время, Шим более-менее пришел в себя. Он понимал, что не имеет права задавать вопросы, но все же хотел знать, почему застал Сонхуна с той парочкой. Тот парень соврал, и они на самом деле знакомы? Но как такое вообще возможно, если, первое — Джейк видит их впервые, и второе — ведь он считал, что все, что было между ними до дурацкого поцелуя хотя бы что-то значило для друга…что Сонхун не пойдет к кому попало искать поддержки, а обратится к нему. Ладно к нему, но хотя бы к остальным друзьям, которые сидят прямо здесь. И вот Пак снова молчит и слушает эмоциональный рассказ Ники, хотя явно не улавливает ни слова, о чем-то сильно задумавшись, о чем-то бесконечно волнуясь. О той девушке? О том дерьме, что происходит между ними? Если бы Шим знал, что это самое дерьмо будет пожирать обоих изнутри, то никогда бы не стал целовать его! Если бы он знал, то предпочел бы зарыть поглубже свои распускающиеся чувства! Затолкать подальше в свое сердце, начинающее болеть любовью. — Мне казалось, что ты закончил с выпивкой, — выгибает бровь Шим, прослеживая, как Пак тянется к бутылке ликера и наливает в стакан, хотя давно не притрагивался к алкоголю, уже достигнув уровня опьянения, за который, заходить бы не стоило. Джейк увидел однажды его уровень. Не слушая Джейка, Сонхун все же берет в руки наполненный темно-коричневой жидкостью стакан и стремительно осушает его. — Сонхун, — предупредительно произносит Шим, — предлагаешь мне снова тащить твой зад к дому? — Я знаю свою меру и буду в способности дотащить себя сам, — огрызается Пак, получая к себе настороженное внимание со стороны ребят, которые явно не ожидали от него такого тона. — Естественно, — с нескрываемым сарказмом хмыкает Джейк, вспоминая картину лицом в стол, которую наблюдал в день первой встречи. — Ну же, Сонхун, хен все же прав, — вступает в нелепую и глупую перепалку Чонвон. — Тем более, ты не спал, и из-за этого тебе вполне может стать плохо. — Я пойду выйду в туалет, — мгновенно отрезает Сонхун и быстро покидает комнату. Туалеты их зала, отделанные серой мраморной плиткой, располагаются как раз прямо за поворотом в конце длинного коридора, поэтому, найти их не составило никакого труда. Как назло, голова снова начинает немного кружиться, но в этот раз алкоголь все же притупляет ощущение боли. Сонхун открывает кран и набирает в ладони холодной воды, умывая свое лицо и пытаясь убрать пелену дикой усталости. Как-то он в принципе себя паршиво чувствует. Все же Чонвон прав. Как и Джейк. С алкоголем на сегодня стоит явно закончить, а то еще несколько глотков и скоро он свалится из-за непослушных ног или просто натворит всякой херни. Да что там, он уже натворил. И даже не нужно высокого градуса в крови. Все, чего сейчас хочет Сонхун, это уехать домой и выспаться. Просто сон и несколько таблеток на утро, чтобы в конец избавиться от недомогания. — Надо же, снова ты, — блондин, с которым он встретился около часа назад, выходит из кабинки и около умывальника моет руки, закатив при этом рукава своей рубашки. — Может, нам все-таки судьба познакомиться? Сонхуну ничего не нужно. Он только снова подставляет ладони под автоматическую струю и умывает лицо, чтобы вновь ненадолго побороть поплывший взгляд, как только в ушах снова раздается невозможный звон, а голову будто простреливают свинцовой пулей. — Парень, да тебе явно нехорошо. Нужна помощь? — Нет, спасибо. Мне уже лучше, — Пак крепче хватается за столешницу умывальника, лишь бы не подкоситься в ногах, и накрывает свободной рукой висок, отсчитывая тяжелые секунды, пока боль медленно утихает. — Обманывать нехорошо. Вижу же, что не лучше, — блондин подходит слишком близко. Слишком быстро Пак чувствует носом чужой запах, наполненный каким-то резким парфюмом и сигаретами, и ощущает, как его талию больно сцепляют и отодвигают чуть в сторону, прижимая спиной к холодной плиточной стене и наклоняясь губами к его шее. Сонхуну не нужно долго раздумывать, прежде чем тяжело и без лишних сомнений занести снизу кулак и вдарить по челюсти, задевая при этом нос, оставляя на собственной руке чужую побежавшую кровь, а затем мгновенно вдарить своей ногой по чужой, чтобы парень отошел от него. Голова все еще гудит, но он может расслышать громкий стон и, воспользовавшись моментом, юрко выскользнуть, стремительно направившись к двери из уборной. Дверь перед ним резко открывается наружу и вместо ручки Сонхун упирается ладонями в черную вязку свитера, пачкая чужой свитер и локоть на рефлексах удерживающей его руки, кровью. Не своей, конечно. Чужой. Той самой, что он выбил из-под носа того парня. В глазах Джейка беспокойство от услышанного шума в коридоре, когда он решил самостоятельно пойти к туалету и подождать Пака, в случае если тот себя плохо чувствовал, а в этом была уверенность на девяносто процентов, скинув десятку на невменяемость этого засранца. Его лицо сменяется страхом от вида красной жидкости на себе, обнаружив ее и на руке Пака. Нет, он больше не боится ее, но больше всего на свете не желает, чтобы Сонхуну было больно. — Сонхун, что случилось? Ты поранился? — хватает его ладонь в свою, так же пачкаясь, и спешно рассматривает на наличие повреждений. — Это не моя… — начинает было Пак, почувствовав такой дикий стыд за свое поведение от увиденного беспокойства в глазах напротив. За то, что недавно раздражался и нагрубил перед всеми друзьями. — А вот и дружок подоспел. Мы бы славно повеселились, — усмехается блондин, пока вытирает стекающую из носа кровь. — Сказал бы, что уже занят, я бы и не строил планы на небольшой перепих в честь нового знакомства. И тут у Джейка срывает крышу не на шутку. Что этот псих только что сказал?! Незнакомец был похожего телосложения, разве что чуть повыше, но Джейк, приблизившись на необходимое расстояние, звонко бьет в скулу, чтобы затем, выиграв время от чужой заминки, вдарить ногой по колену, заставив этого урода потерять равновесие и скорчиться от силы удара. Разозлившись, парень резко отталкивает Джейка глухим ударом в грудь, что тот впечатывается в плиточную стену, ощутимо больно прикладываясь затылком, а затем, воспользовавшись моментом слабости, хватает Шима спереди за шею, сжимая две точки прямо под челюстью, и поворачивает его голову. Джейк начинает сдавленно кашлять из-за резкого недостатка воздуха. Он цепляется обеими руками за хватку на своей шее, пытаясь оторвать чужую ладонь от себя, которая еще больнее сдавливает проход кислорода. Увидев это сопротивление, блондин зажимает его волосы на затылке жесткими пальцами и с силой вжимает правую сторону лица прямо в мраморные плиты. — Ах ты ж тварь, — почти рычит парень, снова ударяя Шима несколько раз в стену, с удовольствием даря стесанную щеку и дополнительный удар в ребра. Много времени Джейку не нужно, чтобы, невзирая на головокружение и продолжающийся кашель, вмиг поднять колено и засадить тому прямо в пах. Громко откашлявшись и с опозданием почувствовав жуткое жжение щеки, Шим сжимает покрепче кулак и бьет костяшками по челюсти, попадая по тому же месту, где ранее прошелся Пак. Готовясь к новому нападению, Джейк вспоминает, что находится не один на один с противником, а когда ищет глазами друга, то Сонхун появляется сбоку и резко пихает блондина на пол, не забыв здорово несколько раз пнуть ногой в живот, чтобы тот окончательно скорчился от боли и прошипел непонятные звуки. Удовлетворенно взглянув на результат общего труда, Джейк, наскоро вытерев тыльной стороной кисти сочащуюся из ран на щеке кровь, снова хватает запястье Сонхуна и выводит его в коридор, параллельно открывая приложение для вызова такси и делая заказ с пунктами от адреса бара до своего дома. — Твою мать. Стоило мне оставить тебя одного, и ты… Почему ты умудрился найти приключения на свой зад? — Что ты делаешь? — спрашивает Сонхун, видя на экране телефона одобрение заказа машины. — Хватит, Сонхун, — предупреждающе произносит Джейк, стараясь не шипеть между слов от боли стесанного места. — Сейчас ты едешь со мной домой. Сейчас же, пока я не вернулся и не продолжил бить морду тому мудаку. И Сонхун даже не будет спорить. Он и сам-то, если честно, сильно хочет домой. Перед самым входом в комнату Джейк отпускает Сонхуна, чтобы спустить рукава свитера, закрывая липкие от крови ладони, и провести одним из рукавов снова по лицу в надежде, что все выглядит не так пугающе, и что красная жидкость поскорее свернется, заткнув рану. — Мы с Сонхуном поедем, — бросает Джейк удивленным парням, на всякий случай все же закрыв щеку натянутым до кончиков пальцев рукавом. Ему еще повезло, что сегодня он надел именно черный верх, на котором не были заметны испачканные места. — Я довезу его на такси до дома, а затем и сам поеду. Так что не беспокойтесь. Шим спешно хватает телефон со стола и просит Сону передать пакет Сонхуна с вещами. — Эй, подожди, — останавливает его Джей, до конца не понимая, куда это засобирались парни. — Вы просидели лишь три часа, всего половину. Зачем так рано уходить? — Мне все-таки не здоровится, — выдает Пак первое, что приходит в голову, продолжая стоять у выхода. — Джейк хен, тебе тоже не здоровится? — задает вопрос Сону, настороженно смотря на старшего. — Что-то со щекой? Зачем ты за нее держишься? — Споткнулся и сильно ее прикусил… — выдает Джейк, но, понимая, на сколько бредово и странно это звучит, добавляет, — вообще, я бы тоже пошел отдыхать. График заметно подкосил. Надеюсь, вы понимаете. — Тогда отдыхайте, — заключает Хисын, и Джейк с благодарностью ему кивает и прощается со всеми, дождавшись, когда Сонхун сделает то же самое, чтобы не быть грубыми. Когда они выходят в прохладу ночи, такси уже стоит напротив входа в бар. От холодного ветерка становится приятно, хоть голова Шима все еще гудит от ударов в плитку. Открыв дверь на заднее сидения, парни скидывают в сторону куртки, которые даже не удосужились надеть. Это их сейчас заботило уж точно меньше всего. Пропуская сначала друга, Шим залезает последним и захлопывает автомобильную дверь, последний раз провожая слепящую глаза неоновую табличку заведения малинового цвета, который ему за этот вечер порядком поднадоел. Водитель искоса смотрит на него через зеркало в салоне, замечая свежие раны на лице. Все же, обернувшись назад, мужчина глядит на соседнего парнишку, который выглядел в полном порядке несмотря на то, что стекла с левой части машины начали запотевать от теплого перегара, что свидетельствовало о нетрезвом состоянии пассажира. Или двух. Сделав какие-то выводы, что юноши не собираются убивать друг друга, таксист трогается с места, проверив на навигаторе предстоящий маршрут к улице Гэпо 23. Обратив внимание на прикрывшего глаза Сонхуна, Джейк в душе рад, что тот особо не пострадал, как мог бы. Он слегка усмехается от того, что водитель мог вполне счесть его за неадекватного сорванца, который частенько практикует бои без правил. А вообще, ему плевать, что там себе надумал этот мужчина. Но так рассматривал… Видимо, с его лицом действительно плохо дело.***
В салоне играет легкая ненавязчивая музыка, что, к удивлению, помогает немного остудить Сонхуну свой пыл, убирая гнев и шок от произошедшего в туалете и оставляя лишь непонятное чувство безысходности. Он не желает больше слышать ни слова. Слишком вымотался. И Сонхун бы очень хотел, чтобы они с Джейком на самом деле сели в разные машины и разъехались в разные стороны. Хотел, чтобы скрытый факт, что они живут вместе оказался ложью и он, как и сказал Джейк ребятам, поехал к себе отдыхать. Но понимает, что этому не бывать. Потому что его дома уже нет. Теперь он изматывает свою душу еще больше от того факта, что, сидя в одном такси, вынужден слушать чужое размеренное дыхание, которое совсем недавно пыталось восстановиться от удушья. Это беспокойство выматывает его еще похлеще работы. Где-то на подсознании, вновь прогоняя картинки в голове, Пак представляет и одновременно не может до конца вообразить, как было больно Джейку от этих ударов в плитку… Пусть они и сидят по разные стороны заднего сидения, между ними натянута хрупкая струна недопонимания, которая норовит растянуться донельзя и порваться. От недостатка сна его тело тоже ослабло. Что уж говорить об алкоголе, из-за которого оно ощущалось каким-то ватным. Сонхун не был готов к резкому повороту на встречную полосу, когда по инерции сползает в сторону и, не успев сохранить равновесие, падает головой на колени Джейка. — Ты в порядке? — округляет глаза Шим, не ожидая никакого контакта. — В полном, — врет он, слабо приподнимаясь на руках, однако, почувствовав головокружение от столь резкого падения, непроизвольно снова опускается виском на чужие ноги. — Ты никогда не врал, Сонхун. — Ладно… — сдается Пак. — Голова все еще кругом. Проехав несколько минут в молчании, Джейк начинает немного подрагивать телом, тихо смеясь, и Сонхун не может удержаться от вопроса, потому что не видит, что произошло, но чувствует головой каждую дрожь: — Что с тобой? — Просто вспомнил похожую ситуацию, — совсем тихо произносит Шим, чтобы поберечь страдания Пака с его мигренью. — Как однажды тоже ехал из этого же бара, и один недоделанный фигурист, который заявлял о своих первоклассных навыках падения, так же упал мне в такси на колени. Правда, парнишку тогда едва ли не выворачивало из-за подступающей к горлу тошноты. — Когда… — не нарушая их перешептывания, недоумевает Сонхун, — когда такое было? — Я тебе уже говорил, что нужно меньше пить. — Как стыдно… — Не беспокойся. Главное, что с тобой в ту ночь все было хорошо. И Сонхун более чем уверен, что ему повезло из-за того, что рядом с ним тогда был Джейк. Добравшись наконец до душа, Пак прокручивает кран на холодную воду и стоит просто под струями несколько минут, прогоняя с тела усталость и те остатки опьянения, которые почти сошли на нет. Становится гораздо лучше, но мигрень все еще не отпускает, поэтому, первое, что делает Пак, обмывшись и переодевшись в домашние шорты и серую футболку — это выпивает на кухне несколько таблеток от головы. Кажется, за последние дни, они с Джейком слишком часто их пьют, что даже сейчас закончилась упаковка. Сонхун открывает шкафчик с мусорным ведром и видит сверху скомканный свитер Джейка, который тот выбросил после того, как помылся первым. Это определенно вызывает у него чувство вины. За все. Он лишний раз доставил ему проблем. Снова. В их комнате уже выключен свет, а Шим пока еще немного ворочается под белым одеялом, чтобы принять удобную позу для сна. — Ложишься спать? — тихо спрашивает Сонхун, когда заходит и присаживается рядом на кровать. — Да. — Постой… Я могу включить свет? Тебе бы не помешало обработать раны. — Хорошо, — как-то устало отвечает парень и выбирается из-под одеяла, садясь ближе к краю. Щелкнув переключатель, Сонхун достает из ящика шкафа аптечку со стандартным набором медикаментов и ставит ее на кровать, открывая и ища ватные диски и бутылек перекиси водорода. — Почему так вышло, что мы снова в серо-черном? — слегка улыбается Сонхун, обнаружив на парне черную футболку оверсайз. — Просто сменили официоз на обычную базу, — отвечает Джейк. — Свитер жалко. — Есть такое, но он впитал в себя слишком много крови, даже прилип к коже. Все равно, если присмотреться, то видны огромные пятна — не думаю, что такое в принципе отстирается. — Он на тебе хорошо смотрелся, — смущенно произносит Пак, пока капает лекарством на один из дисков. — Дашь свою руку? — Я могу сам, тебе не… — Дай мне хоть раз тебе помочь, как ты всегда для меня это делаешь, — не дожидаясь, обрывает его Сонхун. И Джейк позволяет ему взять свою руку и пресекает свое желание спорить. Сонхун рассматривает сбитые костяшки и начинает аккуратно касаться ватным диском вокруг стертой кожи. — Помнишь, я тебе рассказывал о девушке, которая меня бросила? — Да, — отвечает Джейк, вспоминая тот разговор и не понимая, с чего это парень решил перейти на такую тему. — Хочу, чтобы ты знал…та девушка выглядела как копия той, что была в моем мире. Я поэтому спросил ее имя, чтобы убедиться в этом. — У тебя все еще…есть к ней чувства? — неуверенно подает голос Джейк, пока Сонхун самой перекисью промывает ранки и снова смачивает ею ватный диск, проводя уже более уверенными круговыми движениями по костяшкам второй раз. — Нет. Сонхун включает дополнительный свет прикроватной лампы, прося полностью развернуться корпусом на него, и приближается, чтобы начать обрабатывать ссадины на лице. Когда Джейк оказывается так близко, то безучастно отводит совершенно пустой взгляд куда-то за его плечо, словно не имеет права смотреть на него. А Шим смотрит в светлую стену, прямо над лампой, и думает, что виноват во всей этой преграде между ними, что изматывала их обоих. Но еще больше виноват, что из-за своего отдаления от Сонхуна, он позволил сбыться этой встрече с бывшей, как и не был рядом, стоило этому придурку… — Любовь эта прошла давно, — решает добавить Сонхун, внимательно проходя диском по каждому месту с засохшей кровью. — К тому же, после всего, что случилось, я не уверен, что вообще ее любил. — Это уже не так важно, — Джейк зажмуривает глаза от ощутимого жжения лекарства. — И прости… что так себя вел, что так завелся, стоило обнаружить тебя с той парочкой. Я лишь пошел за тобой, потому что хотел удостовериться, что все нормально. — Потерпи, почти все, — взволнованно произносит Сонхун от того, как парень поджимает губы от боли. — И не беспокойся, я понимаю. Сложив последний на сегодня использованный ватный диск на прикроватную тумбочку к остальным, он вновь тянется к аптечке, чтобы вытащить мазь для заживления. Выдавив немного на чистый палец, Пак последним этапом начинает проходиться по мелким ссадинам и чувствует на себе внимательный взгляд и теплое дыхание. — У тебя пальцы все такие же холодные, — выдыхает Джейк, ощущая легкие морозные прикосновения на щеке. — Не так уж и сильно, — отмахивается он, хотя сам замечает контраст температур. — Просто не забывай, что у тебя щека сейчас тоже словно горит. Закончив наносить мазь, Сонхун слегка отстраняется и убирает тюбик вместе с бутыльком перекиси обратно в аптечку. А после ловит своим взглядом чужой, и, кажется, не может оторваться. — Надо же… — Что, — не понимает Джейк причину столь длительного контакта, — у меня что-то на лице? Почему ты так смотришь? — При свете лампы кажется, что в твоих глазах будто раскаляется медь, готовая воспламениться в любую секунду. — Это ты так говоришь, что тебе нравятся мои глаза? — Я такого… не говорил, — тут же смущается Сонхун. Потому что да. Кажется, они ему нравятся. — Но ты же считаешь меня красивым? — поймав чужое смущение, дразнит Шим. — Ну…у тебя есть свое очарование, — Сонхун подхватывает аптечку и встает, чтобы убрать обратно в шкаф. — Через некоторое время мазь подействует и не будет так болеть. — Почему ты заботишься обо мне? — Потому что ты делать это не умеешь, — возвращается на то же место Пак. — Я вдарил этому придурку и собирался уйти. Кто просил тебя влезать?! — Ты прав, никто не просил. Но ты продолжал избегать меня. Думаешь, я не ощущал твоего взгляда на себе, пока мы все сидели за столом? Смотрел и в то же время не сказал ни слова. Словно…ты закрылся. Я же пошел за тобой следом в туалет, чтобы просто поговорить. К тому же, ты плохо себя чувствовал, и я беспокоился. — И что же ты хотел так отчаянно сказать? — закатывает глаза Сонхун. — Сонхун, я…не должен был целовать тебя тогда. Не думал… Сейчас я вижу, как сам все испортил. Ты стал мне слишком близким, чтобы я в конце концов просто взял и разрушил нашу дружбу. Я и не надеялся, что ты когда-либо со мной еще заговоришь. Прости, я не должен был… Он тоже чувствовал это. Что между ними разрушилось то прошлое, что было. Снова это сжимающее сердце ощущение, что что-то потерял. Как потерял семью, друзей, оставив их в том мире. Как сейчас теряет нового близкого человека. Как писал однажды Шекспир: «Наши сомнения — это наши предатели. Они заставляют нас терять то, что мы, возможно, могли бы выиграть, если бы не боялись попробовать» — и был чертовски прав. А как думал в данную минуту Сонхун — он не хочет терять Джейка, как потерял всех. После еще одной такой боли, он никак не зашьет свое сердце. После такой боли он однозначно промажет тонкой иглой и проколет душу. Не кардиохирург, а какой-то позор. — Все идет не так из-за меня, — в голосе Шима такая боль, какая тоже отзывается внутри Пака. — Из-за моего жадного желания почувствовать себя настоящим… из-за того, что, не спросив твоих желаний, я захотел чего-то большего, чем просто общения и дружбы. Хватит. — Из-за того… — Джейк не успевает продолжить. Сонхун не желает его больше слушать и, цепляясь за плечи, затыкает поцелуем. Медленный и томный поцелуй срывает голову, и у Пака и мысли нет останавливаться. Воспользовавшись сильным удивлением Шима, он проникает в чужой приоткрытый рот настолько отчаянно, словно не хочет отпускать это чувство, которое без остатка им завладело. Устраивая одну руку на здоровой щеке, Сонхун оглаживает пальцами ухо, а затем и вовсе запускает их в мягкие каштановые волосы, несильно сжимая у корней. Джейк в ответ делает легкий вздох в поцелуе и уже более уверенно размещает свои ладони на его талии, пододвигая к себе еще ближе. Сердца бьются сильнее. Дыхание обоих опаляет кожу в одинаковом ритме. Губы дразнят друг друга еще чаще. Они будто заполняют этим моментом каждую стенку души, что обвалилась под сильным напором, образовав невыносимую пропасть. Сонхун отстраняется первым как можно медленнее, чтобы не напугать своего напарника. Старший выглядит невозможно красивым, когда его уши краснеют, а на дне карих глаз раскаляется медь и начинает словно искриться. Припухшие губы Джейка снова притягивают, особенно когда на них продолжает оседать частое дыхание. И Сонхун ничего не может с собой поделать, кроме как повторно наклониться и нежно закусить чужую нижнюю губу. Стоит ему закончить и даже покраснеть от своих действий, как Джейк, находя такое милым, усмехается и наклоняется к его шее, оставляя смазанные поцелуи на ней и на выпирающих ключицах. Когда Шим возвращается к губам, Сонхун непроизвольно вспоминает тот поцелуй, который ему подарили на закате. Он этого не признавал, но сейчас настало время сказать самому себе, что ему на самом деле понравилось. Но сейчас нравится даже больше, когда Джейк действует более уверенно. Когда осыпает губы ласками, когда запускает ладони под его футболку и очерчивает спину, спускаясь с нее на поясницу и обратно. — Сонхун-а, — с влажным звуком отстранившись от лица, шепчет Джейк, возвращая его в реальность, куда он еще не готов возвращаться. — Мм? — Пак легко поглаживает большими пальцами участки плеч, что не скрывает ворот футболки. — Ты об этом думал? О поцелуе на горе, — уже нормальным, но все равно тихим, голосом уточняет парень. — Я… я не знаю. В моей голове была такая каша, когда прокручивал тот момент. — Нет, Сонхун, постой, ты об этом думал? — Джейк берет обеими ладонями лицо младшего, не давая больше и помыслить посмотреть куда угодно, только не на него. — Да. — А то, что ты сделал… что мы сделали сейчас, — сразу же поправляется Джейк, — может ли это значить, что я могу на что-то надеяться? На что-то большее, чем быть просто другом? — Тебе не нужно ни на что надеяться. Потому что… мне кажется, что я тоже не хочу быть тебе просто другом.