***
Скорости, с которой весь французский департамент организованно собрался по выданному Шарлем сигналу, мог позавидовать даже увидевший разом всех своих кредиторов Даниэль Куэрво. Последний необходимый ответ был получен ровно через три рабочих дня, минута в минуту по истечению допустимого срока рассмотрения, и Делакруа предпочёл не терять времени даром, вытащив Уильяма из постели, а Андрэ, кажется, из машинного отделения — вся рубашка охотника была в жирных черных пятнах и пахла бензином. Саша уже ждала их на выходе в серой камуфляжной форме с коричневой сумкой для бумаг наперевес, словно собиралась зачитать элементалистам всех их права и обязанности и записать имена готовых идти на сотрудничество. Найти место для засады из нескольких отрядов порядка пятидесяти человек оказалось достаточно сложно, но Шарль успешно справился с поставленной задачей. Как ему самому, скорее всего казалось. Уильям же придерживался мнения, что вся затея Ордена обречена на провал с момента, как топот ног поднятых по тревоге охотников раздался в низких влажных коридорах полуразрушенной крепости где-то около центра Парижа. — У меня есть примерно, — Уилл что-то прикинул в голове, — девяностопроцентная уверенность в том, что нас отсюда прекрасно видно и слышно. — Если ты не будешь через каждые десять секунд ёрзать, как будто у тебя… — едко отозвалась Саша, подползая ближе к краю, — черви в заднице, то возможно нас и не заметят. — Соблюдайте субординацию. Саша ойкнула под негромкий смешок Шарля и прижалась сильнее к земле. — Я думала это Андрэ. Они оказались, кажется, под несколькими слоями грунтовых вод, парочкой древних захоронений и остатками надежд Уильяма успеть домой к ужину. Никогда не замечавший за собой особой тяги к активным приключениям — всегда предпочитая раздражать сидящих напротив за столом людей удачными комбинациями карт, лёгкой ухмылкой и спокойным выражением лица, — сейчас Уилл не испытывал ничего, кроме ощущения дискомфорта. Впрочем, возможно, виной тому был каменный потолок прохода, прижимающийся практически вплотную к спине. — Итак, какой у нас предварительный план? У нас же есть план? — Уильям с сомнением покосился на затаившегося в дорогом костюме животом в грязи Шарля, ощущая то самое чувство, когда Алан звонит посреди ночи с очередной абсолютно гениальной идеей, за которой скрывался испанский стыд. — Пожалуйста, скажите, что у нас действительно есть план и мы будем его придерживаться. Потому что прийти сюда после нескольких дней обсуждений и… — Да-да, успокойся, — отмахнулся Делакруа, — у нас есть план. Схватить, как можно больше элементалистов. — А потом? — А потом написать про это красочный отчёт и получить звёздочку от начальства. Можешь для них приписать парочку нулей в числах. Главное не перестарайся. В ответ на это Уильям мог только растерянно моргать, пялясь в вырисовывающиеся постепенно в темноте очертания лица магистра. — Вы же в курсе, что работа не ведётся подобным образом, мсье Делакруа? — Вы же в курсе, что ваша карьера, как и жизнь сейчас висит на волоске, мсье Бельфлёр? — понизив голос, угрожающе прошептал Шарль. — У меня есть пара вопросов про ваше прошлое, координатор. Про семью, профессию и так далее и тому подобное. Вы ведь не будете против уделить мне несколько минут своего времени? Ничего серьёзного. Просто обычная проверка. — Разумеется, — расплылся в натянуто-наигранной улыбке Уилл, ощущая как уголки его губ бьются в нервной судороге. Он слишком привык к регулярной отчётности, невозможности подделать результаты своей работы перед коллегами и оттого испытывал невероятное желание закурить. Что несомненно выдало бы с головой их пребывание в самом сердце логова элементалистов. Если не считать узкого прохода примерно в метр высотой, через который они ползли около получаса, перешедшего в не менее небольшое пространство вокруг зала, место сбора элементалистов оказалось вполне приятным для глаза невысоким помещением, поддерживаемым тринадцатью мраморными колоннами. Несколько каменных рядов амфитеатра расходились в стороны от каменной статуи в центре. Он уже видел похожую в Ордене в крыле медиумов, но не мог подумать, чтобы элементалисты поставили копию у себя в «городе». Застывший на постаменте мужчина очень отдалённо кого-то напоминал Уильяму: острые скулы, надменно вздёрнутый подбородок и поджатые губы, — но каждая черта в образе памятника казалась ему чужой. Диванчик из белого мрамора был увит разукрашенными красками виноградными гроздьями, резко контрастирующими с бледной кожей статуи и ее черными волосами. Вокруг центра зала кругом располагались факелы, в свете которых песок отдавал багровым оттенком венозной крови. Во рту резко пересохло. Уилл наощупь оттянул узел галстука и сглотнул. — Итак, для начала, было бы неплохо рассказать, где мы. — Двор Чудес, — мотнула головой Саша, слегка выглядывая из-за острого с рваными краями камня. — Пристанище всех отвергнутых обществом. Элементалистов, преступников и содомитов. Уилл попытался сделать вид, что не подавился от неожиданности воздухом, скрыв свой надломленный кашель в кулаке. — Простите, — он с виноватым видом покосился на Шарля, — подавился слюной от неожиданности. Это просто… — Уилл спешно перебирал все вертящиеся на языке эпитеты, чтобы не выглядеть неловко в сложившей ситуации, когда ответа от него ждали не три пары глаз, а еще и замершие за спиной подразделения ордена, — мерзко. — Согласен. — Трудно было точно сказать, с чем согласен Делакруа, учитывая, собранное на него Уиллом досье, но от его короткого кивка у Уильяма отлегло. — К счастью для нас, удобно, что они все собираются в одном конкретном месте. Это облегчает задачу. — Тихо, — шикнула на них Саша. — Я ничего не слышу. Она несильно толкнула Уильяма в бок и кивнула на несчастный памятник. Шумевшая под ними толпа притихла, стоило в поле зрения Уильяма возникнуть долговязой фигуре в черном плаще с длинном сером шарфе, концы которого волочились за своим владельцем по земле. По позвоночнику Уилла пробежали мурашки: Эйдан. Он уже не раз видел этого заносчивого молодого актёра. Последний раз — в приёмном покое, куда его в достаточно неадекватном состоянии привела Эйлин. Кажется, после того раза они расстались, но Уильям никогда не был точен в границах понятия «отношения», когда дело касалось членов семьи Маккензи. Алан считал другом человека, которого бросал с регулярной частотой разгребать наведённый в жизни, доме и мире бардак, а Эйлин волне счастливо чувствовала себя в одновременных отношениях с тремя людьми, каждый из которых был уверен в том, что он тот единственный. Удивительным образом внимания Маккензи хватало на всех, будто бы она никогда не могла сосредоточиться на чем-то одном, каждые пять минут находя себе новые занятия, придумывая безумные планы на выходные и получая в ответ от врачей стопку диагнозов и таблеток, которые подрастающему организму нужно было принимать по часам, чтобы не пугать окружающих. Уилл же всегда отменял их своей доброй отеческой рукой, прекрасно понимая, что у Алана просто не могло родиться другого ребёнка. Но степень драматизма и накал эмоций, с которыми Эйлин и Эйдан расстались, выглядели достаточно убедительными, чтобы поверить в том, что это навсегда и надолго. Но сейчас он был здесь. В нескольких метрах от Уилла и замерших членов Ордена, медленно вышагивающий вдоль застывших рядов элементалистов. Парочка зрителей резко отпрянули от Эйдана, вжавшись в спинки сидений с такой силой, что еще чуть-чуть и их спины хрустнут, и зажав в отвращении носы. Выступающего это нисколько не задело: Уилл заметил на его лице проскользнувшую тень ухмылки, а затем он резко остановился. — Я знаю, — его ровный спокойный голос пронёсся поверх голов собравшихся, отразился о каменный свод и эхом растворился в многочисленных подземных коридорах, — что многие ждут от меня речи, которой, увы, не будет. Я не ваш лидер и тем более не друг. — Эйдан стянул с одной из рук перчатку, и его кожа тут же вспыхнула ярким зелёным пламенем, заставив толпу оторопело охнуть. Саша судорожно выдохнула где-то рядом с ухом Уилла, а Андрэ только тихо пищал цифрами на своей груди. — Долгие годы мы стояли с вами по разные стороны баррикад. С каждым из вас. Но всему приходит конец. День сменяется ночью, а после наступает новый рассвет. Зерна всходят, чтобы дать шанс будущим жизням и тут же увянуть под ветром. Люди рождаются и умирают, замыкая бесконечный цикл, из которого невозможно вырваться. Нынешнему миропорядку тоже должен прийти конец. Логичный и справедливый. Тот конец, что позволит вам перестать бояться собственной тени и, — Эйдан медленно шёл вдоль рядов присутствующих, среди которых Уилл заметил огненно-рыжую макушку рядом с короткими платиновыми волосами, — нас. Признаю, я не испытываю любви ко многим присутствующим, — по залу прокатился недовольный ропот, и он тут же поднял руку, отчего любой звук в мгновение смолк, — но это не обязывает нас ненавидеть друг друга. Грехи и ошибки прошлого едва ли можно изменить, но мы можем построить новое будущее, сломав настоящее. — Пи… говорит, прям, как дышит, — едко процедила Саша. Эйдан остановился около статуи и поднял голову вверх, будто бы осматривая верхние ряды зрителей в амфитеатре, но затем его взгляд остановился поочерёдно на Уильяме, Саше и Шарле, тут же пригнувшихся ниже и слегка отползших назад, прямиком в скукоженных от узости пространства охотников-телохранителей. — Черт, он нас заметил, — пискнула Саша в несвойственной себе слишком экспрессивной манере. — И кажется, его это нисколько не удивило, — пробормотал Уилл, осторожно выглядывая обратно в зал, где Эйдан уже снова что-то говорил собравшимся. Вот только Уильям не слышал ни слова из его новой речи. Эйдан открывал рот, но вместо слов из него вылетало бульканье. Воздух вырывался сквозь его губы пузырьками и всплывал, взрываясь у самого носа запахом чесночного соуса. Некоторые из элементалистов подались вперёд, проглатывая каждое слово Эйдана. Уиллу же только оставалось догадываться, о чем сейчас им вещает мессия. Купол, опустившийся на Уильяма, кажется, настиг не только его одного, но и всех коллег: Саша растерянно вертела головой, шипела, задевая макушкой мокрые острые камни, и чертыхалась, Андрэ постукивал себя по уху, как если бы у него были вставлены беспроводные наушники — чего Уилл не мог с уверенностью хирурга отрицать, — а Шарль хмурился и спешно раздавал жестами указания охотникам за спиной. Купол тяжелел. Он давил, вминал барабанные перепонки тяжёлыми подушками. Голова Уилла пульсировала, наливалась свинцом и гудела, как трубы отплывающего парохода. …а затем пузырь лопнул, оставив после себя звон в барабанных перепонках и писк не выключенного старого телевизора. — Одумайтесь, — один из элементалистов из первого ряда вскочил; его глаза закатились, так что видны остались только белки, — и покайтесь! Градус пафоса в его голосе, словах и позе: горделиво поднятый подбородок, вытянутая вперёд дрожащая рука и медленные неуверенные шаги, — не оставляли выглянувшему из засады Уильяму сомнений в том, кто был причастен к происходящему. И отчасти это вселяло маленькую надежду на успех спонтанного набега Ордена на местных элементалистов, потому как внезапно все внимание оказалось приковано к одному единственному человеку в центре зала. Даже Эйдан с интересом рассматривал выступившего на импровизированную арену элементалиста с землистого цвета волосами, неспешно обходя его кругом. — Смерть, — прошипел голос в горле элементалиста, механический и безжизненный, как испорченная пластинка на старом граммофоне. — Вас всех ждёт смерть! — Юноша трясущейся рукой указал на сидящих перед собой людей и качнулся вперёд, заставив их отпрянуть от себя. — Совсем скоро она ступит на ваш порог. Заберёт каждого, кто был вам дорог и поглотит без остатка. Покайтесь в своих грехах, пока не поздно. Тьма в ваших душах рядом, она витает вокруг вас и жаждет насытиться, поглотить вас без остатка. Он продолжал свой медленный импровизированный крестовый поход, не замечая, как Эйдан повторяет его движения, все время оказываясь у элементалиста за спиной. — Покайтесь и примите прощение за свои проступки, ибо бог все видит. Он милосерден и, — элементалист зашёлся кашлем, едва не заставив Уилла закатить глаза с такой же силой, что и этот несчастный, — добр к каждой заблудшей душе. Примите его в свои сердца, а инач… Слова булькнули у него в груди, глаза вернулись в нормальное состояние, и голова медленно опустилась, капая на выглядывающую из груди чужую руку толстыми жирными каплями крови. Багровая струйка из уголка губ очертила квадратный подбородок, собираясь на одном из раздвоенных бугров. Не верящее выражение лица было искренним, но смотреть на него долго Уильям не смог — тут же переключив все внимание на зияющую в груди элементалиста дыру. Накренившись, мужчина рухнул ничком на землю, откуда его тут же спешно утащило несколько человек в серых балахонах. Совсем таких же, что Уилл видел в Ордене. — Какой печальный конец. Продолжение вы узнаете в следующей главе, — со скучающим видом протянул Эйдан, отирая с руки кровь протянутым носовым платком. Сердце с характерным звуком влажной свежей плоти плюхнулось у его ног, пачкаясь в песке, еще слегка бьющееся и булькающее кровью, и Эйдан, бросив на него короткий взгляд, пнул ненужный орган в сторону кучки молодых девиц. — А теперь, — он широко улыбнулся, — у нас гости. Обеспечьте им самый лучший приём. Как мы и планировали. Как мы и планировали. — Это ловушка, — спешно пробормотал Уилл… …но было уже поздно. Крики раздались сразу с нескольких сторон. В центр зала тут же полетели яркие вспышки молний от оружия ворвавшихся внутрь охотников, которые впрочем задевали все, что могли, кроме Эйдана. Он продолжал стоять, методично, с видом умудрённого опытом врача, оттирая с пальцев кровь. Шарль закряхтел и ползком попятился: охотников-телохранителей за ним уже не было, — а вслед за ним исчезла и Саша, оставив Уилла один на один с направленными на себя несколькими парами глаз элементалистов. Выбраться из узкого прохода оказалось легче, чем прорваться сквозь ряды разъярённых людей. Рухнув на землю наверно где-то с высоты в два метра, Уилл едва смог подняться на ноги. Его толкали, пинали, оттесняли к стене и придавливали своими телами. Кости хрустели, ребра врезались в лёгкие, и сделать вдох было практически невозможно. Уильям был окружён, и несколько десятков чужих рук уже тянулись к нему, хватали за волосы и оттягивали голову назад. В одной из кистей что-то блеснуло, напомнив нож, и кадык Уилла дёрнулся — это было не самым лучшим завершением выходных. Он резко вздрогнул: лоб ударился о чью-то макушку, а нос прошила пульсирующая острая боль, тут же отпечатавшаяся во рту кислым привкусом. Державшие его руки исчезли — их владельцы отпрянули от Уилла, уставившись на него, тяжело дышащего и помятого. Ни Шарля, ни Саши не было нигде видно, но за толпой на мгновение мелькнула знакомая рыжая макушка, стремительно отдаляющаяся от Уильяма. Отерев стекающую по губам черную липкую кровь, он шагнул на окруживших его людей. — Прошу прощения, но… Выстрел раздался прямо у него над ухом. Элементалисты бросились в рассыпную, и Уилл только и успел заметить дружелюбно помахавшего ему Андрэ, прежде чем тот снова скрылся в одном из длинных узких коридоров подземелья. Джанет нигде не было. Как и Эйлин. Коридоры бесконечно петляли, иногда сужаясь настолько, что Уиллу приходилось наклонять или присаживаться на корточки, чтобы преодолеть небольшой участок пути. Поворот. Еще один. И еще. Следы, следы и снова следы. Каждый раз коридор заканчивался небольшим холлом, ничем не отличающимся от предыдущего. Как будто он ходил все время по кругу. Уилл привалился к стене, тяжело дыша и прислушиваясь к отдалённому топоту. Грудь сдавило — он был слишком стар для подобных забегов, — и он попытался расстегнуть верхние пуговицы рубашки. Пальцы не слушались: петли оказались слишком тугими, — и Уилл громко выругался, тут же замерев. За спиной что-то хрустнуло. Он чувствовал на затылке чужой взгляд и инстинктивно поднял вверх руки. Ноги налились свинцом и приросли к полу — оторвать их и повернуться оказалось слишком сложно. К разочарованию Уилла, никто не держал его на мушке. Обернувшись, он лицом к лицу столкнулся к привалившейся, как и он, к стене девушкой. Тяжело дышащей и загнанной. Она раздражённо отдирала налипшие на мокрый от пота лоб яркие малиновые волосы, не обращая никакого внимания на смотрящего на неё Уилла. Он не видел ее среди собравшихся в зале, но не сомневался, что она была к ним причастна: от подскочившего давления ее лицо покрылось красными неровными пятнами, зелёная клетчатая рубашка прилипла к спине, а небольшой кулон на груди оказался практически закинут на плечо, — разглядеть его мешали взъерошенные волосы. Наконец, незнакомка облегчённо выдохнула, прикрыла глаза и уткнулась головой в стену. Всего лишь на мгновение. Распахнув глаза, она сначала несколько раз моргнула, разглядывая Уильяма, а затем резко отпрыгнула назад, выставляя перед собой руки. Лёгкий порыв ветра, пронёсшийся по одному из коридоров, превратился в песчаный вихрь, впечатывая Уилла в стену, забивая его нос и лёгкие песком, проникая под кожу и сдирая ее с открытых участков. Щеки саднило, открыть глаза было бы приговором собственному зрению, а сквозь скрежещущий шум Уилл смог расслышать глухое: — Саша, хватай ее! Чего ты стоишь?! Удерживающая его невидимая сила исчезла, позволив вздохнуть полной грудью и приоткрыть глаза. Саша стояла в проёме напротив него, держась рукой за стену и судорожно втягивая в себя воздух. За ее спиной в неожиданно просторном коридоре маячило недовольное лицо Шарля, а напавшей на Уильяма девушки нигде уже не было видно. Делакруа что-то недовольно прошипел на ухо экзорцисту, оттолкнул ее в сторону и бросился в коридор, из которого прибежал Уилл. Растерянное выражение лица Саши говорило только об одном — она не смогла что-то сделать. Коридор за ее спиной оказался светлым и достаточно широким, чтобы можно было легко рассмотреть все происходящее на всем его небольшом протяжении, поэтому Уилл, заметив единственную огненно-рыжую копну волос на все собрание элементалистов, ринулся в ее сторону. На этот раз уже лично оттолкнув оторопевшую Сашу в сторону. — Приношу свои извинения, — спешно пробормотал Уилл дежурную со времён юности фразу. Джанет и Эйлин лишь немного опережали его, петляя по коридорам и только чудом не исчезая из вида Уильяма. Эйлин прихрамывала, замедляя подругу и делая их лёгкой добычей для высыпающих из прилегающих коридоров охотников. Несколько раз девушки останавливались, и Уилл быстро нырял либо обратно за угол, либо в небольшие ниши, мысленно сочувствуя несчастным, встававшим у этой парочки на пути. Обугленные тела, запах горелой плоти и витающий в воздухе мелкий пепел — он шёл по дороге из жёлтого кирпича и белых костей. Он гнался за ними минут пятнадцать, то теряя из виду, то вновь нападая на след, пока наконец девушки не упёрлись в высокие из почерневшего дерева ворота, из-за которых доносился шум метрополитена. — Эйлин! — Уилл споткнулся, наступив ногой в захрустевшую грудь какого-то еще дымящегося тела. Она обернулась. С покрасневшим и опухшим от слез лицом и полинявшими васильковыми глазами. Она искала его взглядом, но могла слышать только, как Уилл чертыхается, пытаясь высвободить ногу из ловушки грудной клетки. — Дядя Уилл?! Он победно охнул, пнув тело в сторону и шагнул вперёд. Джанет не смотрела на него: она ковырялась в замке дверей, но воздух вокруг неё искрил маленькими разрядами, температура медленно ползла вверх, а кончики волос уже начинали пылать. Громко выругавшись по-французски, Джанет распрямилась, откинула назад волосы и с силой прижала ладонь к висящему в петле тяжёлому амбарному замку. Металл быстро покраснел, расползаясь ярким светом по дужке и окружающему пространству, а затем и вовсе побелел, тут же рухнув на землю. Несколько жирных расплавленных капель упали рядом с ним, шипя и расползаясь в стороны на холодной мокрой земле. Смахнув со лба капли пота, Джанет обернулась, и мир тут же медленно поплыл вокруг Уилла. Нет, он не позволит ей снова провернуть этот трюк. Покачнувшись, Уилл сделал еще шаг и протянул Эйлин руку, глядя в глаза Джанет. Ее плечи были неестественно ровными, а спина, за которую она сложила руки, неестественно прямой. Змея, готовящаяся к атаке, и то выглядела бы в этот момент дружелюбней, чем Джанет Калверт. Уилл негромко кашлянул, прочистив горло, и перевёл взгляд на Эйлин. — Идём со мн… — Бежим. Джанет не дала ему договорить: вытянув перед лицом ладонь, как для воздушного поцелуя, она подула на неё, направляя в сторону Уильяма сноп маленьких огненных искр, как от болгарки. Они вонзались в кожу, прожигали ее с отвратительно знакомым запахом. Он попытался отмахнуться, но искр стало лишь больше: они атаковали его роем маленьких пчёл, от которых было невозможно отбиться. Он вертелся на месте, перескакивал через разбросанные по земле тела охотников и случайных жертв побега Джанет и Эйлин, несколько раз врезался в стену. Бровь засаднило, веко начало слипаться от стекающей на него крови, но Уильям все равно ничего не видел сквозь кружившие вокруг него водоворотом вспышки огня. Спустя минуту ему практически удалось разогнать от себя рой этих маленьких настырных насекомых и с облегчением выдохнуть. А затем Джанет оказалась прямо перед ним, привстала на цыпочки и сдула с ладони еще один сноп искр прямо в глаза.***
— Ну так что? А теперь мне расскажут, почему наша операция сорвалась из-за… тебя? Лазарет Ордена этой ночью кишел изувеченными охотниками, среди которых Уильям чувствовал себя белой вороной. Единственный пострадавший координатор, на которого, казалось, стёкся поглядеть весь Орден. Очнулся Уилл уже на кушетке, со слезящимися от жжения глазами, пульсирующей надбровной дугой и ноющим носом. Он определённо был уверен, что будучи в сознании его и без того изломанный за прошедшую жизнь нос был целым, но знакомая боль в нем кричало обратное. Джанет. Он погнался за Джанет и Эйлин и даже смог их настигнуть, если бы не… Он нахмурился, отчего глазные мышцы заныли с новой силой, посылая разряды по каждой косточке черепа. Даже в ушах что-то срезонировало гулким шумом крови в перепонках. Он едва видел снующих вокруг себя людей, пока они осматривали его, светили фонариком в пылающие глаза и о чем-то переговариваясь. Спрашивать его мнения не стали: раздвинули пальцами веки и закапали тут же зашипевшую в глазах жидкость, от которой впрочем боль тут же отступила. Стекающие по щекам капли оставляли после себя холодные дорожки. Его веки и глаза были где-то там, куда прикасались чужие пальцы знахарей. Вокруг него кружили уродливые морды птиц, так и норовя выклевать блестящие глазные яблоки. Анестезия успокаивала, но Уилл знал, что это ненадолго. Что было в каплях знахарей Ордена Уильям мог только догадываться, но его глаза, смогли нормально видеть уже через два часа, во время которых люди в масках ястребов продолжали обрабатывать его раны какими-то причудливыми способами. На столах были разбросаны раскрытые книги, все кушетки ломились от бинтов и ступок с мазеобразными субстанциями ядовитых цветов, а напротив за главным столом сидели Саша и Шарль, общаясь на повышенных тонах. — Мы должны доложить об этом наверх. Если Марианна с ними — все намного хуже, чем мы думали. Я знаю ее. Я работала с ней. Я видела, что они делали! – Саша хлопнула ладонью по столу, приподнявшись и нависнув над Шарлем. – Почему вы не хотите понять?! — Потому что это… ля фоли! Мы не можем выдвигать обвинения без доказательств. Нам просто не позво… — Не позволят делать свою работу?— кряхтя, оборвал Шарля Уилл, несмотря на возражения знахарей, усаживаясь на кушетке. Саша и Шарль одновременно посмотрели на него, поджав губы и прищурившись. — Я знаю, что немного плохо разбираюсь в работе восточного департамента, но… — Уилл тряхнул головой, — что это вообще было? Марианна это… — Марианна Адамович. Моя… — Саша запнулась, — бывшая подруга и коллега. — Бывшая. — Да, бывшая. — Экзорцист с силой поджала челюсть. — Она ушла из Ордена несколько лет назад. Мы продолжали общаться — она помогала нам вести дела, консультировала и иногда выполняла разные мелкие поручения, на которые мы не могли отправить команды официально. Либо это было слишком хлопотно, либо не в нашей компетенции, либо этого не было прописано в регламенте Ордена. — А потом, как всегда что-то произошло, — понимающе кивнул Уилл, поджав губы, и раздражённо отмахнулся от протянутого к нему лекарем ватного тампона. — Я в порядке. Это всего лишь маленький шрам. Наложите швы и я пойду. Устраиваете представление из простой медицинской манипуляции. Саша помедлила, прежде, чем ответить. — Да. Произошло. Экзорцист поднялась из-за стола и аккуратно обошла его, но все-таки зацепила лежащую на краю книгу. Грохот захлопывающихся страниц гулко отразился от кафельных стен лазарета, но Саша лишь бросила на неё безразличный взгляд и прошла к окну. Щёлкнул замок, и свежий воздух ворвался в пропитанное лекарствами помещение. — Вскоре после ее ухода, я тоже покинула Орден. — Саша обхватила себя руками. — Это было моё личное решение и я понимала, какую ответственность буду нести всю оставшуюся жизнь. Орден — это не маленькое увлекательное приключение, на которое ты отправляешь по выходным. Орден — это жизнь. Твоя семья, друзья, все близкие, кого ты знаешь. Он забирает, поглощает, перемалывает тебя изнутри, уничтожает все, что тебя окружает, пока вас не останется на свете лишь двое: ты и Орден. Ты и те, кому ты будешь служить беспрекословно, выполнять приказы и подчиняться. Некоторые из нас попытались сбежать, обосноваться в новом для нас мире, но это… — она повела головой, — слишком непривычно. Это было все равно что, — Саша вздохнула, — сбежать из родительского дома, когда тебе пятнадцать. Запоздалый бунт подросткового возраста, которого у меня никогда не было. — И что потом? — Уилл рассеянно похлопал себя по карманам в поисках пачки сигарет и зажигалки. — Ничего особенного, — пожала плечами Саша. — Заурядная жизнь обывателя. Кот. Зарплата два раза в месяц и интервью у старушек. Иногда я сталкивалась со старыми знакомыми, сигнализируя о них, через Марианну. А затем, — ее взгляд метнулся на Андрэ, которого Уилл до этого не заметил, и Саша вздохнула. — А затем у меня появился стажёр. Студент. Специфичный парень, который уже в первую неделю нашей работы смог натворить столько, сколько я за всю жизнь не смогла бы себе представить. И… я впервые не знала, что мне делать. Стучалась во все двери, но без толку. Верить собственным знаниям и опыту тоже не хотелось, и… — Итак, что же я могу сказать? Браво. Я еще ни разу в своей жизни не видел настолько же кривой операции. Джеймс возник перед ними снова неожиданно, чем начинал вызывать у Уильяма лёгкие приступы раздражения: даже Алан обычно звонил, прежде чем приехать, пускай и за минуту до раздающегося на всю квартиру дверного звонка. Джеймс же имел отвратительную привычку появляться в самый неожиданный и ненужный момент, как будто только его все и ждали. Пускай Уилл и видел его второй или третий раз в жизни. Шарль побледнел и спешно замямлил: — Прошу позволить мне объяснить… — Объяснить? — взорвался Джеймс и, подлетев к Шарлю, схватил его за грудки. — Я преподнёс вам на блюдечке копошащееся прямо под носом змеиное гнездо, на которое вы не могли выйти больше полутора лет. Я собрал для вас всю нужную информацию об их планах и сообщил, когда лучше всего атаковать. Я сделал тебя магистром, Шарль, — он поднял Делакруа со стула и впечатал в стену, хорошенько встряхнув, — и я же могу исправить эту глупейшую ошибку в своей жизни. Надеюсь, я ясно объяснил, почему я не хочу сейчас слышать твой голос и твои глупые бессмысленные оправдания? — Д-да, мсье. Джеймс резко отпустил его и обернулся к остальным. — А теперь, — он ткнул пальцем поочерёдно в Уилла, Сашу и Андрэ, — назовите мне хотя бы одну причину, по которой я не должен распылить вас в пепел прямо здесь и сейчас? М-м-м? Неужели у вас действительно есть столь весомое оправдание просранной операции, что вы сидите и нагло смотрите мне в лицо! — Прости, но я даже все еще нормально не знаю, кто ты такой, — пытаясь проморгаться от неожиданно набежавших слез, хмыкнул Уилл. — Мне показалось или что-то пропищало? — прищурившись, процедил сквозь зубы Джеймс и медленно приблизился к Уильяму. — Да ты хоть знаешь… — Предполагаю, что знаю, — согласно кивнул Уилл, наконец найдя в кармане брюк помятую пачку. — Держи свой рот на замке, а не то… — А не то вы посадите меня на кол, вырвите глаза, сварите в котле с кипящим маслом и так далее и тому подобное плюс примечания мелким шрифтом, — устало зевнул Уилл и почесал слезящиеся глаза. — Знаем — плавали. Но, должен заметить, вы слишком халтурно относитесь к сохранению рабочих кадров. Ну вот убьёте вы меня — а кто придёт на моё место? — развёл руками Уилл, вытащив из пачки сигарету. — Где вы за столь короткий срок найдёте себе нового координатора? Может быть стоило попытаться хоть немного думать головой? — Для наглядности он даже постучал И, знаете ли, маркетинговая кампания у вас тоже хромает. Откуда желающие вступить в ваши ряды смогу о вас узнать? Закрытые общества обречены. И ваше, увы, уже одной ногой в могиле. Он снова отмахнулся от одного единственного смелого знахаря, решившего проскользнуть к Уильяму вперёд сияющего — буквально — от ярости Джеймса, и принялся на этот раз искать зажигалку или хотя бы спички, потому как в последний раз настолько же сильно после всего произошедшего Уильяму хотелось закурить только в семьдесят четвёртом. Джеймс приближался медленно, как кот к добыче. Его глаза, до этого яркие карие, почти карамельного цвета, теперь были иссиня-черными. Зрачок слился с радужкой, а белки покраснели, наливший кровью. Уилл даже мог разглядеть маленькие пульсирующие под слизистой сосуды, выступающие сквозь прозрачный барьер. — Я заставил весь мир поверить в то, — понизив голос, угрожающе протянул Джеймс, — что женщины способны размножаться партеногенезом, сколотил на этом культ, превратившийся в религию, а теперь получаю внушительные авторские с этого каждое воскресенье. И ты еще будешь учить меня маркетингу? — Да, я, — невозмутимо ответил Уилл, соскакивая с кушетки и нависая над Джеймсом. — То, что тебе один раз повезло, еще не делает тебя знатоком рекламных кампаний. Даже у архангелов иногда бывают провалы. Да, Габриэль? — Уильям выдохнул имя ему в лицо сигаретным дымом. Джеймс едва доходил Уиллу до плеча. Кажется, он был одного роста с Аланом, но смотреть на Уильяма свысока, как это делал Маккензи, у него не получалось. Он пялился ему в лицо, задрав голову, желваки ходили под кожей его челюсти, а сжатые кулаки то и дело разжимались, чтобы в следующее мгновение снова сжаться. — Какие-то претензии? — Уилл скептично выгнул бровь. — Обратитесь к начальству, уверен, вы с лёгкостью сможете уладить все возникшие между нами недопонимания. — Побойся бога… — побледнев, пробормотала Саша. — Бога нет, — коротко бросил Уилл, чиркнув спичкой и подпалив кончик сигареты. Он медленно поднял голову, обведя полным безразличия взглядом уставившиеся на него четыре пары глаз. — Как я это понял? Путём долгих и усердных наблюдений и сопоставлений фактов. Бога нет. Ни в этом мире, ни… — он усмехнулся, аккуратно отодвинув металлические лотки, несколько шприцов и банки с мутной белёсой жидкостью, и присел на край медицинского столика на колёсиках, — в других мирах. Если их, разумеется, больше одного. Другой вопрос, как вам удалось скрывать это так долго. Вы столько сил потратили на создание религий, культов и, — Уилл взмахом обвёл помещение вокруг себя, — всего этого, что мне даже интересно, зачем? К тому же, — он выпустил вверх струйку сигаретного дыма, — тот товарищ, руководивший ритуалом, он ведь один из вас. Это предательство, гражданская война или все-таки очень ловкие политические ходы, понять которые мы не в силах? — Уилл почесал отросшую на подбородке щетину, прикидывая, насколько далеко он может зайти в своих размышлениях до того, как его отправят на эшафот или Алан расстроится. — Интересно, если от бога оторвать один из кусков, будет ли он таким же единым, как прежде? — Замолчи, — сдерживая ярость, процедил Джеймс. — Я просто размышляю, — пожал плечами Уилл. — Ничего больше. Он втянул дым, на несколько секунд задержал его внутри, плотно сжав губы, а затем выпустил через ноздри, чувствуя себя огнедышащим драконом. Неожиданно странные сравнения, от которых ему хотелось зарыться в библиотеке с книгами по германским мифам и до утра читать истории про древнее золото и героев. Сейчас же его золотом были знания, а героем — отключившееся чувство самосохранения. То самое, что предательски оставило его в вечер знакомства с Аланом. Он зашёл уже слишком далеко, чтобы отступать, и теперь у него снова оставалось только два варианта: проиграть или блефовать ва-банк. — Ты знакома с ним, да? — Называть имя, глядя на Сашу, было бессмысленно. Они оба прекрасно знали, о ком идёт речь. — Это то самое тайное задание, которое ты вела несколько лет назад. Я угадал? Саша сдержанно кивнула, пуская по телу Уильяма разряды удовольствия от собственной догадливости. — Что ж, — хмыкнув, Уилл смахнул пепел прямо на пол, — к несчастью, я тоже с ним немного знаком. Думаю, говорить о том, что я не координатор, уже не стоит. Вы и сами догадались, да? — Продолжай, — все так же холодно процедил, Джеймс, словно общество Уильяма доставляло ему нескончаемые муки. — Поверь, мне твоё общество доставляет не меньше дискомфорта, заурядный юноша с заурядной внешностью, но очень красивыми глазами. Кажется, он сказал именно так. — Уилл стряхнул пепел на этот раз в ближайший лоток и закинул ногу на ногу, отчего-то наслаждаясь промелькнувшим на лице собеседника замешательством. — Чего скрывать? Мне нужен «Объект 2». Уверен, вы будете рады узнать, что он исчез из поля вашего зрения еще на несколько тысячелетий. Это небольшая плата за спокойствие. Поверьте, мне не доставляет удовольствия находиться здесь и я в принципе не понимаю, почему я сейчас рассказываю все это, но терять мне особо нечего. Если и делать ставки, то только по-крупному, — расплылся в улыбке Уилл. — Не будет ее, вы сможете разобраться со всеми своими… внутренними проблемами. Тяжело сохранять контроль над массами, даже если в руках есть все оружие мира, я угадал? — У тебя слишком длинный язык и слишком мало мозгов, чтобы о подобном размышлять, — процедил Джеймс. — Может быть у меня и слишком длинный язык, но я в отличие от вас умею с ним обращаться, — пожал плечами Уилл. — Ну так что? Ваша безопасность в обмен на моё душевное состояния. Идёт? Джеймс раздумывал настолько натужно, что Уилл видел как из его ушей выходят маленькие белые струйки пара. Буквально. Он жевал щеку, поджимал губы и прожигал Уильяма взглядом, как будто он от этого изменил бы свое предложение. Уилл же продолжал курить, наплевав на все медицинские правила и недовольно копошащихся в стороне знахарей со швабрами наизготовку. Глаза Джеймс немного посветлели. Теперь они напоминали Уильяму скорее отходы жизнедеятельности, нежели черный, но и до привычного светлого оттенка им еще было далеко. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, затем закрыл его, раздражённо рыкнул и резво повернулся к Уиллу спиной. — Хорошо. Делайте, как посчитаете нужным. И исчез. Порывом ветра заставив огонёк на кончике сигареты Уильяма вспыхнуть с новой силой. Шарль, все это время вжимавшийся в стену, отлип от неё, заученным движением бывалого магистра поправил галстук, зачесал пальцами разметавшиеся волосы и опустился на свое место. — Нам поступил сигнал о помощи, — негромко прохрипел он, жестом остановив знахарей. — Местный филиал уже не справляется с коррозией Стены. Погибло слишком много наших людей, Саша. Ты знаешь, что в таком случае положено… — Не нужно мне лишний раз об этом напоминать, — едва разомкнув губы, просипела экзорцист. — Как понимаю, времени на подготовку у нас, как обычно нет. — Ты абсолютна верна в своих предположениях, Саша. К тому же, — взгляд Шарля на мгновение метнулся в сторону Уилла, — вероятно решить эту проблему вы сможете с помощью «Объекта 2». Ремонтники исследовали Двор Чудес. Количество элементальной энергии там зашкаливает. — Не удивительно, — пожала плечами Саша. — Там разом собралось несколько сотен элементалистов. Они построили прямо у вас… у нас, — тут же поправилась она, — под носом целый подземный город с собственной инфраструктурой, если это можно так назвать. А мы столько лет не могли на них выйти. Шарль помрачнел и мотнул головой. — Нет, Саша. Количества элементальной энергии, обнаруженное ремонтниками, достаточно чтобы обеспечить жизнью еще тридцать таких же подземных городов. Элементалисты не могли оставить после себя такой след. Эта энергия, — он потёр шею сзади, — совершенно иной природы. Тишина в лазарете давила. Она впивалась в кожу и вырывала из неё куски, причмокивая свежим отчаявшимся мясом. Шарль медленно поднялся из-за стола и подошёл к цифровой доске. Постучав по ней несколько раз, он вывел ее из спящего режима и открыл карту, на которой яркой красной точкой мерцал один из дальних уголков Британских островов. — И в какую же задницу мира мы должны отправиться теперь? — зевнула Саша. Они с Шарлем переглядывались, пока Уильям чувствовал, как воздух вокруг него становится слишком тёплым, обжигающим щеки и оставляющим на них красные дорожки от невидимых пальцев, из-за спешно отлившей от лица крови. Он смотрел на прибитую кнопкой точку на карте, задавливая любую возможность засомневаться в том, что видит перед собой. Нет, если это было простым совпадением, то вселенная знала, как послать ему нужный запрос для правильного ответа. Но совпадений не бывает. Уильям слишком хорошо выучил это за проведённые рядом с Аланом Маккензи годы. Каждое действие — всего лишь результат предыдущих трудов. Каждая случайность — точка пересечения всех сделанных тобой выборов. Медленно разомкнув губы, Уильям облизнул их пересохшим кончиком языка и выдохнул: — Инвернесс.