Двойное кольцо

На вокзал Гарри шёл в одиночестве. С виду. На деле же, Северус под чарами невидимости сопровождал до самой станции, в отличие от Хагрида, который, толком ничего не рассказав, бросил прямо посреди вокзала. Сейчас Гарри помощь не нужна, но присутствие профессора его успокаивало. Так странно. Найти спокойствие в присутствии того, кого ранее не выносил. Многое и всякое с Поттером случалось, но это — из ряда вон. Под незаметной, бдительной охраной он сел в поезд. Впереди ждало несколько часов тряски, без разговоров, без возможности чем-то себя занять (если только не появится желание повторить что-нибудь по учебе). А Северусу хорошо, он переместится в школу, не тратя своё драгоценное время. Не увидит раньше времени коллег, вдосталь сидящих в печёнках, как сам сказал в ответ на вопрос, поедет ли вместе с Гарри. Да и неплохо бы подготовиться. В отличие от многих других преподавателей, Северусу необходимо привести лабораторную в порядок. Гарри тоже подготовится. Чтобы не ударить в грязь лицом на зельях. Он от стыда сгорит, если дополнительные занятия себя не оправдают… Тяжело вздохнув, Поттер устроился поудобнее в незанятом купе. Мельком он послушал сплетни, очень многие говорили, что в этом году неудобно возвращаться в школу. Безмятежными оставались только первокурсники. Оно и понятно. Они не знали о случившемся. А остальные… Каждый проходящий мимо его купе бил по больному. И когда поезд тронулся, он был один. Как в прошлом году, пока его не побеспокоил… Боже, он так боялся повторения! Что кто-то из знакомых, как Рон, зайдет. Он не сможет…! … страх себя оправдал. Небольшой силуэт появился у входа, а после тихий стук и отодвигание дверцы. — Гарри! Пушистые каштановые волосы. Тёплый карий взгляд. Всё та же улыбка. Никакой ненависти. Поттер сорвался с места и обнял подругу. Не описать, как сильно он скучал. А вот показать крепкими объятьями — очень даже. Летом они не списывались. Гермиона ничего не знала. Ни как у него самочувствие, ни где он находится. А сам Гарри не рискнул бы. Не после случившегося. — Если бы ты знала, как я рад тебя видеть, Герми… Как ты? Как себя чувствуешь? — О, Гарри, я тоже очень рада! — проговорила Грейнджер, особенно крепко стиснув, прежде чем слегла отстраниться, держа за плечи. — И я рада, что с тобой всё хорошо! После моего пробуждения я была шокирована услышанным. Ты, Рон, Джинни… От последнего имени глаза защипало. Когда же он сможет отпустить это? Почему так больно каждый раз?! Он ведь… «…ты не виноват…» «… только глупец будет винить во всем двенадцатилетнего ребёнка…» — Да… — Гарри подавил в себе слёзы и отвернулся от подруги, — за них очень обидно. Они этого не заслужили. Кого мне не жалко, так это Локонса. Чёртов трус. — Не говори так, Гарри, — хмуро и с осуждением произнесла Гермиона, — каким бы трусом и обманщиком он не оказался по итогу, он был нашим профессором. А Рон и его семья… Им сейчас безумно тяжело. Я виделась с Роном и близнецами, они вместе едут в Хогвартс. На них лиц нет. Не представляю, что сейчас испытывают мистер и миссис Уизли. И ты, Гарри. Ты был там, рядом… Не выдержав, Гермиона снова бросилась на шею, снова крепко обняла. — Мне очень жаль. Меня не было с вами рядом. Мне так жаль… — Ты была с нами, — не согласился Гарри, обнимая так же крепко, почти до боли стискивая её тонкое тело, — без тебя мы бы не поняли, что за чудовище обитало в Тайной комнате, на что стоило обратить внимание. Да и к Хагриду бы не пошли, чтобы рассказать о тебе. Вы вдвоём навели нас на след. Спасли школу. — Но я должна была оставаться с вами до самого конца! Не лезть на рожон, рассказывать заранее о своих планах, а не геройствовать в одиночку! — Мы все тебе говорили, что библиотека — это зло. И что мы дурно на тебя влияем. Неожиданно легко оказалось перевести всё в шутку. Пусть и содержащую долю правды. Не нужно начинать новый учебный год с ещё большего количества трагедии, чем уже есть. Благодаря разбавлению градуса напряжённости, они расцепились и сели по местам, плотно закрыв дверь купе. Гермиона села напротив, скидывая ботинки и подтягивая к себе ноги. Так было удобнее. И сразу показывало, что здесь она надолго. Если не на всю поездку. — В этот раз всё будет иначе. Или… — Грейнджер закусила в неловкости губу, — нет, наверное, нельзя вот так уверенно утверждать. Я не знаю, как всё будет. Всё слишком тяжело. Школу вообще хотели закрыть, ты ведь в курсе? — Да, знаю. Отстояли только потому, что всем нужно образование. Сейчас его будут экстренно усилять, — чуть мрачно сказал Гарри, про себя ссылаясь на слова Северуса. И умалчивая самое главное — возвращение Воландеморта, который и стал причиной смерти Джинни. И его, если бы не откачали в последний момент. — А как ты узнал? Расскажи, Гарри, как вообще прошли каникулы? И как твоё состояние? Мы даже письма не могли друг другу посылать. Что можно рассказать — вопрос, поставивший в тупик как Гарри, так и Северуса, к которому он обратился за советом. Держать в неведении, как и врать — плохие варианты. Оставалась частичная правда. — Дамблдору пришлось отправить меня к своему знакомому магу. Мне требовался уход, которого Дурсли не могли дать. Было очень непросто, но потом свыкся. — Подожди, — мотнула головой, уточняя, — то есть, ты впервые провёл каникулы не у своих противных родственников? А с кем же тогда? И как тебе с этим человеком? Он ведь хорошо с тобой обращался? — Хорошо. Насколько это возможно. Первое, что он сделал — вытащил меня из лап болезни. На каникулах всё обострилось и ему пришлось долгое время меня лечить. Переезд прошёл фактически без моего участия. Ухитрился не соврать ни единым словом, передавая суть происходившего. Компания декана Слизерина на него повлияла, не иначе. — Значит, он правда хороший, — утвердила Грейнджер и облегчённо выдохнула, — слава Богу. О, а ещё он связан с медициной? Но сейчас всё хорошо с тобой? Ты полностью восстановился? Всё-таки яд василиска попал в твою кровь! — Всё хорошо, Гермиона, — заверил Гарри. — Правда. Поначалу пришлось очень тяжело, мы оба потратили много времени и сил. Но потом всё прошло. В общем, у меня оказалось крайне насыщенное лето. Обычно всё происходит в учебный год, а тут «повезло». Ты береги себя со мной, — предостерёг, ни в коем случае не желая, чтобы подруга снова пострадала. — Вот не надо, — нахмурилась Грейнджер, — с такой интонацией это говорить, ладно? Я вижу. И чувствую. Гарри, ты не виноват. Ясно тебе? Не виноват. — Не могу убедить себя в этом. Не получается, — горько усмехнулся Поттер, — но ты всё равно должна себя беречь. Хотя бы для того, чтобы я был спокоен за тебя. Хорошо? Гермиона молча перебралась к нему. А потом обняла. В третий раз. Гарри уткнулся лицом в её волосы. Не такие длинные, как были раньше, но всё такие же пышные. С запахом лесных ягод. Очень приятный шампунь. — Я обещаю, Гарри. Но и ты должен пообещать, что перестанешь себя винить. — Когда-нибудь смогу, — своеобразно пообещал. Может, рано или поздно, ему удастся отпустить свою вину. Время покажет. А пока… Единственный близкий человек должен держаться от него как можно подальше, чтобы не попасть в беду. Всё это не просто. Это больно. Но Гарри готов принести эту жертву.