Двойное кольцо

Падение с высоты. Об этом Северус не предупредил! Ожидая болезненное приземление, Гарри очень удивился, не почувствовав его. Да что там, тело своё почти не ощущал! Оно казалось каким-то… не таким. — Хэй! Привет! Девичий, звонкий голос напугал. Гарри вздрогнул, резко оборачиваясь, да так и замер. Девушка в школьной форме с нашивкой Гриффиндора, огненно рыжая, с зелёными глазами и красивой белозубой улыбкой стояла позади парня-слизеринца, положив ему на плечи ладони… Снейпа! Эти волосы и этот нос можно узнать из тысячи! — Лили! Зачем пугаешь? Охотничьи приёмы своего факультета отрабатываешь? Юный Северус вздрогнул, а его голос звучал… забавно? Пожалуй. Оказывается, когда-то он умел улыбаться. По-настоящему, искреннее. Но как бы не был интересен профессор в свои юные года, взгляд останавливался на другом человеке. Разворачивая душу. — Мама… Хихикнув, Лили села рядом, плечом упираясь в плечо Снейпа. — Да ладно тебе. Не так уж сильно ты напугался. Обычно руку тянешь к палочке. И даже не надейся, что я перестану, не-а. Мне нравится выражение твоего лица, оно забавное. — Смейся, раз нравится. Северус отвёл взгляд. Покрасневшие уши не смогли спрятаться за волосами, сдвинувшись, когда Снейп полез в портфель. Достал оттуда бутылку с чаем и три бутерброда со сладкой пастой. — Держи. Тебя профессор Слизнорт задержал, должно быть, не успела поесть. — О, спасибо! Лили схватилась за еду и без всяких приличий начала поглощать. — Ты просто мой спаситель, — добила с набитым ртом, ещё и умудрилась улыбнуться. Увидеть её вот такой. Мог ли Гарри когда-нибудь мечтать? Зеркало на первом курсе и подаренный Хагридом альбом — все его воспоминания. О взрослой маме. Она — не эта солнечная, яркая девочка, ничем не отличающаяся от него, от тех же девчонок, что сейчас учатся в Хогвартсе. Хотя нет. Что-то в ней всё-таки было. Неуловимое. Делающее непохожей на всех. Выделяющейся. А может, он так думает, потому что это его мама? Не зная её, Гарри всё равно считал её самой невероятной. Следующая мысль буквально прострелила — Северус тоже считает её таковой. Оно видно по тому, как слизеринец на неё смотрел. — Обожаю тебя! Лили доела бутерброд и приняла любезно налитый для неё чай, отпивая почти на половину. — Ух, хорошо! Что ты читаешь? Опять книгу по зельеварению? — Да. Пытаюсь понять, чего не хватает в рецепте. Вроде всё есть, а как будто… ну, не то. Северус пояснил сбивчиво, запутываясь в словах. Не верилось. Вечно уверенный в себе человек, с отточенностью в каждом жесте и слове, был вот таким?! А Лили простонала с закатанными глазами. — Ты всё не оставляешь попыток. Не могут же в учебниках делать ошибки, в самом деле. — Дело не в ошибках. Я сравнил, мы с тобой всё делаем строго по рецепту, и не ошибаемся. Но твои зелья выходят лучше. И я не могу понять почему. Какие мелочи упускаю. Чего мне не хватает, — задумчиво сказал Северус, но потом отложил книгу, растеряв концентрацию. Гарри и представить не мог, что его мать не просто понимала зелья, но и служила примером для Снейпа, пытавшегося на неё равняться. Невероятное открытие. — Да то же, скажешь ещё, — смущённо засмеялась Лили, отдавая пустой стакан. А потом снова прижалась к Северусу и положила голову на его плечо. — Зелья как зелья. Я просто хорошо готовлю еду. А это очень похоже на варку зелий. Абсолютно такой же процесс. Одно жалко, зелья на вкус до готовности пробовать нельзя, — опять посмеялась девушка, — не то что в еде. — Если бы не отец, я пригласил бы тебя к нам домой летом, — грустно поделился Северус, неосознанно поглаживая руку девушки, — вместе бы сделали что-нибудь. — А если я тебя приглашу? — И твои родители ничего не скажут против? На надежду Северуса нельзя было взглянуть, не затаив дыхание. Лили протянула руку и вдруг с хихиканьем дала лёгкий щелбан по носу. От реакции Снейпа засмеялась ещё сильнее. — Нет. Я узнаю, когда они будут отсутствовать дома и напишу тебе письмо. Придёшь. Петти только всё испортить может. Но я с ней договорюсь. — Хорошо бы. Не хочу её видеть. Как и она меня, — фыркнул Северус со сдержанным презрением. Удивления не переставали сыпаться на голову. Снейп, оказываеся, и тётю Петунью знал. Ещё тогда… — Не увидишь. Обещаю. Что-то начало утягивать назад. Солнечная улыбка мамы — последнее, что увидел Гарри. А потом оказался на чужих руках. Его усадили в кресло, потому что ноги не держали. Первые несколько секунд Поттер не понимал, где он. И не хотел понимать. Он увидел маму. Её светлый, пропитанный солнцем, улыбкой и беззаботностью образ. — Гарри. По щекам текли слёзы. Мешали видеть. Всё перед глазами расплывалось, и капли падали на стекла очков. Гарри снял их, бездумно стирая рукавом влагу. Слышал, что Северус говорил, но не слушал. Ему требовалось уложить всё в голове. Понять. И хорошенько проработать. Его переполняло столько эмоций, столько чувств! Они ураганом летали по голове, требуя внимания. В реальности же его держали только руки Северуса и его голос. Но интересовала ли мальчика эта реальность? Нет. Мыслями, чувствами он пребывал в прошлом. Осталось ещё так много вопросов. Он непременно должен расспросить Северуса. Только бы вспомнить, как дышать… Неизвестно сколько прошло времени, пару минут или пару часов. Его не дёргали, не заставляли прийти в себя, не отправляли обратно в гостиную. Гарри сам вернулся в реальность. Как только смог всё разложить по полочкам в голове, взять мысли под контроль и принять тот факт, что через воспоминания профессора он заново познакомился с мамой. — Как вы познакомились? — Ещё до Хогвартса. Однажды я увидел её, убегающую от сестры. Та всегда завидовала Лили. Умнее. Красивее. Владеющая магией. В голове не укладывалось. Вечно старающаяся отгородиться от магии тётя, жила поблизости от волшебника. Более того, завидовала маме, потому что сама хотела стать волшебницей. Вот откуда эта неприязнь к нему! К его магии! Всё шло из детства! — Вы жили по соседству? — Можно и так сказать. Лили стала моим первым другом, это не изменили враждующие факультеты. — Какой она была? Одного эпизода катастрофически мало. Гарри хотелось знать больше. Теперь, как выяснилось, никто так хорошо не опишет маму, как профессор. Её друг детства. Который ответил не сразу. Снейп изменился в лице. Воспоминания захватили, это точно. Во взгляде читалась… какая-то болезненная нежность. — Ты и сам видел, какая она. Яркая, добрая, понимающая, чуткая, умная, немного дерзкая, немного ленивая. Не такая как все. А её удивительная способность — видеть в человеке его сильные и прекрасные стороны. Мне очень повезло иметь такого друга, как она. — А что вам помешало? Гарри не мог объяснить, но кожей чувствовал — что-то встало между ними. Не могло быть всё так просто. Только не у него. Не у их семьи. — Твой отец. Оскорбил без грубого слова. Конечно. Постоянные сравнения его с отцом в негативном ключе. Как Гарри мог забыть о них. Но теперь они становились… понятнее? Да. Причина проста и обоснованна. Третий лишний. Северус не сказал прямыми словами, но оно лежит на поверхности — мама была не просто другом. Он её любил. Любит до сих пор… И, как будто этого мало, Северусу приходится смотреть и даже воспитывать Гарри, так похожего на отца, которого наставник, похоже, ненавидел всей душой. — Это ужасно. Как ты… как ты вообще смотришь на меня? — Иначе, — без утаек сказал Снейп. И снова удивил. Сегодня вечер откровений и раскрытий. — Качеств в тебе больше от матери, Гарри. Жаль, увидеть я смог не так давно. — Наверное, обнять — это всё ещё рискнуть здоровьем, да? — осторожно, с печальной улыбкой спросил Гарри. Они оба потеряли тех, кого должны любить. И он хотел утешить. Их обоих. — Несносный мальчишка. Ответ на выдохе прозвучал как разрешение. Так Гарри подумал. А потом увидел, как мужчина раскинул руки для объятий. И поставил точку. Да. Можно. Объятия сомкнулись немедленно. Так было правильно при всей своей неправильности. Гарри ощущал себя более целостным. Более сильным. — Если есть ещё какие-то вопросы — спрашивай. Или хочешь ещё когда-нибудь увидеть маму? — Я хочу увидеть всё, что ты о ней знаешь. Но, кажется, тебе тоже непросто. Контролировать свою жадность давалось невероятно трудно. Стоило быть благодарным за то, что уже показали. Это ли не призрак доверия? Гарри ценил то, что для него делал Северус, и был бесконечно благодарен. Среди взрослых, кажется, он стал первым, кому Гарри мог бы довериться и кого мог бы считать своим наставником. — Обо мне не переживай. Ты заслуживаешь знать больше о матери. — Ну, ты же понимаешь, что в процессе я узнаю ещё и тебя? Наверное, это даже хорошо. Но так сложно, — задумчиво хмыкнув, Гарри потянулся выпить уже давно остывший чай, вкус которого теперь будет ассоциироваться с вечером откровений. — Связь станет крепче, обоим пойдёт на пользу. Я готов заплатить такую цену. Не без сарказма. — Тогда… Дай мне посмотреть снова. То же самое. Хочу рассмотреть больше. Поскольку вечер у обоих освобождён — причин отказываться нет. Позволяя мальчику узнавать свою маму и себя в довесок, Северус узнавал и его самого.