Эссе по истории магии хорошо помогало отвлечься. Самый пик инквизиции сумел заинтересовать Гарри. Маглы знали силу магии и боялись её так сильно, что пытали и проводили казнь не только над колдунами, но и над обычными людьми. Достаточно отыскать мелкое отличие от других, такие как определенные травы или питомцы в доме. Как они выжили со столь радикальными подходами к делу — отдельный вопрос. Нельзя ведь было и человека вылечить, не получив обвинение в колдовстве или союзе с нечистыми силами. Испания особенно хорошо славилась, именно в ней родился самый жестокий адепт Инквизиции.
К слову, Гарри ожидал от Италии, где религия несла не примирительный, а уничтожающий характер, хотя казалось бы… Жизнь часто «радовала» тем, что призванные для защиты и блага вещи приносили лишь разрушения.
Поставив точку, Поттер убрал перо, закрыл чернильницу и решил перечитать исписанный свиток. В прошлом бы выполнил задание и поскорее отложил. Теперь проверял, внимательно вчитываясь в выполненную работу. Дело не в погоне за оценкой повыше, в возможность которой ранее не поверил бы, а потому что стал ценить время и нервы Северуса.
Ещё одна особенность наставника. Что бы Гарри ни спросил, он знал ответ. По Зельеварению, по Чарам, по Истории магии, по Защите, по Трансфигурации. Северусу под силу заменять нескольких профессоров!
Не дай Боже такое однажды случится. Гарри доводилось видеть, насколько сильно мужчина мог устать от собственной нагрузки, не говоря уж о дополнительной. Он вообще научился многое замечать в некогда ненавистном профессоре. То, что не лежит и никогда не лежало на поверхности. И этот шанс дали из-за возрождения Воландеморта. Если бы Гарри покончил с ним раньше, вовремя воткнул клык в дневник, источник силы, миру было бы лучше. Джинни бы не умерла. А Гарри отправился бы к Дурслям и жил с ними до семнадцати лет…
Нет худа без добра. Так это называлось. Верить в позитив, когда окружало сплошное бедствие — что-то из разряда невозможного. Но Гарри научился и принимал. Он всегда готовился только к худшему, школа отчасти тому поспособствовала. Поэтому сейчас очень трудно давалось просто ожидать Северуса дома, не думая, что ему приходится делать.
— Хозяин Гарри.
Мальчик обернулся и увидел домовика с подносом в руках.
— Простите за своевольность, Леми подумал, что вы захотели бы выпить чая с кокосовыми печеньями, вашими любимыми, хозяин.
— Спасибо, Леми. Наверное, ты прав, — кивнул Гарри, устраиваясь за столиком. Аппетита не было, но может и правда удастся отвлечься.
— Леми рад вам служить! — с восторгом произнёс домовик.
Гермиона бы такое не одобрила. На втором полугодии первого курса, она прочитала ему с Роном целую лекцию о домовых эльфах, как о угнетённом народе, действующих против своей воли. Но её слова никак не сходились с энтузиазмом Леми. Он занимался домашними делами, несмотря на крайнюю мрачность хозяина, от которого даже люди не могли услышать доброго слова.
Гарри кое-что знал и по себе — гораздо приятнее исполнять поручения, зная, что на тебя хотя бы посмотрят с благодарностью.
— Хозяин Гарри, есть ещё кое-что. Леми может принести сейчас или после чаепития.
— Что именно?
— Письмо с печатью семьи Диггори. Леми проверил, нет ли на нём наложенных заклятий, ничего не обнаружено, кроме заклинания поиска. Письмо безопасно.
— Диггори? — опешил Гарри.
Заклятие поиска говорило о том, что отправитель не знает адреса, на который пишет и, по сути, отправил сову в никуда. Но всё равно отправил!
Как же неловко. Под конец года они очень сухо попрощались друг с другом из-за полного отсутствия свободного времени.
— Хозяин Гарри… — Леми забеспокоился и потянулся к собственным ушам. Всегда так делал, когда хотел себя наказать.
— Эй, Леми, не надо!
Может, Гарри и не относился к домовикам, как к угнетённой расе, но ему по-человечески неприятно было видеть, как кто-то истязает сам себя.
— Я просто задумался. Мне обычно никто не пишет. Давай сюда письмо.
— Да, хозяин, — вновь засиял домовик и потянулся к зачарованному карману. Письмо находилось с ним.
Печать Диггори Гарри впервые видел. Он вообще никогда не слышал об этой семье. Чистокровные они или Седрик полукровка… Но печать ведь говорила о статусе, верно? В мире волшебников статус очень ценился, это гриффиндорец строго запомнил. Но, как ни странно, ему было плевать благодаря Малфою. Тот доказал — не всегда благородная кровь означает благородное поведение. Но к Седрику, кажется, это относилось в прямом смысле. Они знакомы всего ничего, чуть больше трёх месяцев, но пуффендуец сложил о себе хорошее впечатление. О чём Гарри действительно беспокоился, так это о скором расставании, если завязавшаяся дружба станет ещё крепче. Следующий год у Седрика последний. Седьмой курс. Тогда как Гарри перейдёт на четвёртый. И что он будет делать оставшиеся три? Снова останется один?
Невольно сжав письмо, Гарри одумался и тут же перестал. Не время для грустных мыслей, день и без того сегодня тяжёлый.
— Леми оставит хозяина Гарри, — домовик поклонился до пола и с лёгким хлопком исчез.
Удивительная магия эльфов. Они перемещались куда и как хотят. Для Гарри это казалось невероятным, даже в их мире магии.
Осторожно вскрывая конверт, на котором не было ни пятнышка, ни даже вмятинки от клюва, Поттер в первую очередь оценил почерк Диггори, а потом уже и содержание:
Привет, Гарри!
Очень надеюсь, что письмо отыщет своего адресата, адреса у которого нет.
Да, немного шутки.
Перед отъездом мы с тобой не хорошо попрощались. Очень неудобно за это. И ещё более неудобно, что я успел о тебе немного позабыть. Прости за это! На этих каникулах дел набралось куча.
Отец хотел, чтобы я помог в поездке длиною в месяц. И он был очень… плодотворным. Новая страна, интересные, окутанные тайной, места и свои традиции.
Если тебе интересно, мы были в Норвегии.
Дам тебе совет, если когда-нибудь будешь на Лофотенских островах и Прекестулене, это гигантский утёс над Люсе-фьордом, будь осторожен — там водится очень много утопленников. Виды прекрасные, но опасные.
Ну ладно обо мне.
Как у тебя дела? Как проходит твоё лето? Что нового?
Ах да, я вернулся в Лондон неделю назад и если у тебя будет возможность, мы могли бы встретиться.
Буду рад, если напишешь мне. И если твой ответ на моё предложение будет «да»
Седрик.
Простые, приятные слова трогали за душу. Гарри совсем не думал, что пуффендуец тоже будет огорчён из-за их прощания. Приятно, чёрт возьми.
А о том, что позабыл его за каникулы — ничего страшного. Если поездка интересная, совсем несложно выкинуть из головы человека, с которым мало знаком.
Читая письмо, очень легко оказалось представить картины поездки. Сам Гарри о путешествиях мог только мечтать. Но что ему написать в ответ? Погулять с Седриком заманчиво, но нужно получить разрешение. От человека, который сейчас рискует жизнью!
Письмо парень положил в карман, а недопитый чай забрал с собой, вместе с тремя печеньками — две в руке, одну в зубах. Допьет и доест в комнате. За крошки ему будет стыдно, но Леми уберёт весь беспорядок магией.
Сейчас вся голова занята тем, что ответить на письмо и при этом не облажаться. Писать письма Гарри едва ли умел. Возможно, практикуйся он чаще — научился бы.
— Попробовать на черновом варианте? — сам себя спросил.
К счастью, листов и пергаментов уйма. Спасибо Северусу.
Любая формулировка выглядела крайне тупо. Каждое предложение обдумывалось на несколько раз, постоянно меняясь. Только тогда получалось что-то приемлемое. Итоговый вариант звучал так:
Привет, Седрик!
Твоя сова справилась с задачей. Я получил твоё письмо, чему был несказанно удивлён и рад.
К сожалению, я не уверен, что могу дать тебе свой адрес, у меня всё сложно. Но тебе достаточно будет сказать сове, чтобы она полетела туда же.
Насчёт твоей идеи погулять вместе — был бы очень рад, но, опять же, всё сложно. Если мне разрешат — мы обязательно прогуляемся вместе.
Очень интересно было услышать про твою поездку в Норвегию. Я сам нигде не был. Если у вас есть снимки — очень интересно их увидеть или услышать другие подробности!
Спасибо за письмо. Был очень рад!
Гарри Поттер.
Букля сидела в клетке и явно не спешила выбираться на волю, ведь не так давно охотилась. Но ничего не поделаешь. Гарри не хотел ждать.
— Букля, дорогая, мне очень надо, — ласково попросил, приглаживая пернатую и нередко упрямую голову птицы, прежде чем дать ей конверт в клюв, — здесь вроде недалеко. Давай же.
Недовольно ухнув, Букля взяла письмо. Но перед уходом слабо клюнула за указательный палец, ярко продемонстрировав, как недовольна появившейся работе.
Гарри с улыбкой наблюдал у распахнутого окна за её силуэтом, пока полностью не скрылась. Теперь, как и с Северусом, остаётся ждать.
