***
— Серьёзно, Гарри? Прогулка втроём по Хогсмиду? Сейчас?! Взволнованная Гермиона крутилась у зеркала, четвёртый раз пытаясь привести волосы и одежду в порядок. Гарри оказался в комнате для девочек, пока самих девочек, кроме Гермионы, не было, и с любопытством оглядывался по сторонам, сравнивая с комнатой парней. По пальцам можно пересчитать счастливчиков, что умудрялись побывать на территории девочек. — Ты мог предупредить хотя бы за час! — Нет, не мог, меня поставили перед фактом сорок минут назад, пока я был в кабинете Флитвика, — беспомощно развёл руками Поттер. — прекрати уже суетиться. Мы гулять идём, а не на свидание. Через отражение в зеркале подруга страшно на него зыркнула. — Это прогулка с твоим новым другом. Со слизеринцем. С чистокровным. Аристократом. Мне продолжать? — Я продолжу сам. Заморачивайся поменьше. Чем больше ты волнуешься, тем больше этот хищный удав будет пытаться тебя выбить из колеи. А если будешь спокойна, или даже покажешь зубы… — Зубы, — девушка приблизила лицо к зеркалу, открыла рот и едва не простонала, — спасибо, что напомнил. Выглядит просто ужасно. А ведь мои родители дантисты! Несправедливо! — Что ужасного в твоих зубах? По-моему, всё замечательно. — Да, конечно, — сьязвила Гермиона, — почему у него такие белоснежные зубы?! Поттер закатился хохотом от воспоминаний, а после пояснил, чтобы подруга снова не одарила его уничтожающим взглядом: — Я задавал ему этот вопрос поначалу. Он сказал, что отбеливает их. Потом пасту мне подарил, придурок. — Ну, она помогла, — подметила Грейнджер, в последний раз взглянув на своё отражение, прежде чем подойти к Гарри, — твои зубы стали белее. — Спасибо. А ведь знаешь, когда мы говорили об этом, я вспоминал тебя. Маленькая, на первый взгляд незначительная деталь, но всё же крайне милая. Она значила, что несмотря на свои старания Гарри так и не смог окончательно забыть подругу. Гермиону тронуло признание и она снова крепко обняла. Объятий после воссоединения у них вообще стало много, что приносило тепло и радость обоим. — Что ж, пойдём. Негоже заставлять ждать. Опаздывать — дурной тон, — псевдопоучительно сказал Гарри, удостаиваясь от Гермионы взгляда, равносильного лёгкому удару по голове от Нотта.***
Слизеринец ждал двух гриффиндорцев у входа в мощенный двор. В выходные дни он одевался, как и полагается чистокровному. Никакой классической формы, никакой мантии, и не ограничивал себя одним фамильным кольцом, как в будние дни. — Он всегда был таким красивым? — тихо пробормотала Гермиона, заметив ждущего их Нотта, у стены, засунув руки в карманы брюк. — Да-да, он всегда такой, — подтвердил Гарри, уже видевший слизеринца в «штатском», и тот всегда смотрелся обалденно. Девушки ходили табунами по вполне понятным причинам. — А ты говорил не заморачиваться! — девушка пихнула друга в плечо. — Мы на его фоне теперь… — Выглядим естественно, удобно и непринуждённо. Если бы они решили разодеться в похожем с Теодором стиле — выглядели бы смешно. — Собираешься на бал, Нотти? Куда же без добродушных подколов при близкой встрече. — Для торжественных мероприятий я буду выглядеть гораздо ослепительнее, Потти, — подхватил слизеринец, а потом посмотрел на Гермиону, подмигивая, — кудряшка, давно не виделись. — И тебе привет, Теодор, — зажато поздоровалась Гермиона. Она знала слизеринца с первого курса, но что с ним делать при близком общении — прискорбно мало мыслей. Два раза, не считая дня примирения, они виделись, но ещё ни разу Гермионе не удавалось назвать парня по имени. — Просто Тео, прошу. — Забыл руку поцеловать, бестолочь. Не напомнишь, кто там меня манерам учил? За «летние занятия этикетом», где узнал о своей «тупизне» много нового, Поттер, пожалуй, отомстил. Натянутая улыбка, посланная ему, оказалась обманным манёвром: змей напал, беря шею льва в захват, и мстительно стал наводить на голове ещё больший беспорядок. — От бестолоча слышу, Потти! Ещё указывать мне будешь, что делать? Яйцо собралось курицу учить?! — Я бескультурный, мне можно! — верещал Гарри, стараясь выбраться из захвата, краем глаза замечая, как Гермиона посмеивается над ними. — Пусти, пока совсем пугало не сделал, а то я твою расчёску конфискую! — Так и быть, — смиловался слизеринец, капитулирующе поднимая руки, — в твоём гнезде пора бы уже завестись птенцам. — Спасибо хоть не змеятам, — буркнул парень, приглаживая волосы, но получалось неважно. — Нотти, я тебя побью! Перед подругой меня позоришь. — Не в первый раз я тебя таким вижу. — Вот именно. Стыдно должно быть, будь она твоей девушкой. Кстати, кудряшка, у тебя парень на примете есть? — Эм. нет, — до этого смеявшаяся пятикурсница стушевалась. — Шуточки «а вы точно друзья» от меня не дождетесь, — на том решив закончить, итак долго стоял в ожидании этих двоих, Нотт, первый пошагал на выход, — давайте, окружайте меня, львята. — Если только ляпнешь что-нибудь про дрессировщика, я тебя стукну, — шутливо пригрозил Поттер, занимая правую сторону от слизеринца. Гермиона встала с левой, но не слишком близко. Она не Гарри, почти вплотную вставать к парню, ещё мало знакомому. — Нет, если развивать твою мысль, дрессировщиками скорее выступают профессора. Целый зоопарк держат в узде. — Тогда у нас скучновато — всего четыре вида животных, — фыркнул Гарри, а после разыграл комедию, якобы запнувшись о развязавшиеся шнурки на кроссовках. — Идите, я догоню! «Предатель!» — читалось во взгляде Грейнджер. Она не готова была оставаться с Ноттом наедине, пусть и ненадолго. Оно слишком странно и волнительно. Чувства, что она испытывала рядом со слизеринцем, сравнимы с трепетом перед симпатичными старшекурсниками. Но Теодор одногодка! — У тебя такая богатая мимика. — Хоть что-то богатое, спасибо и на этом. В Слизерине бедняков отродясь не было, наверное, — Гермиона заметно нервничала и знала, что Нотт это видит, и обязательно попробует воспользоваться. — Почему же? В каждом доме, я считаю, есть исключения. Например, я считал, что в Гриффиндоре никогда не найдётся умников. Грейнджер порозовела. Она понимала, что речь идёт о ней. — Пожалуй, да. Где он там со своими шнурками? Гарри ковырялся предательски медленно. Не со шнурками, теперь с волосами! — Ты решил нам свидание устроить? — Нотт обернулся следом за девушкой. — Купидон недоделанный. — Сам виноват, гнездо мне устроил, — парировал Поттер. — Да чёрт с тобой, — бросил Теодор и неожиданно обнял гриффиндорку, в миг одеревеневшую от близкого контакта, — мы нарочно ускоримся, пусть бегом за нами гонится, да, кудряшка? Ответить та не успела, Нотт прибавил шаг, а Гермиона за ним, не успевая думать на ходу. Волосы разлетались в стороны, будь у неё укладка, как изначально она того хотела — причёска улетела бы в минус. Нотт был выше на целую голову, и его ноги гораздо длиннее. Там, где он шёл — она бежала. Но ни слова против не сказала. Какие могут быть слова вообще? — Ха! — оскалился Теодор, посматривая назад. — Он реально бежит. — Не сглазь. А то ведь додумается остановиться. Или запнуться опять. — Ладно, замедляемся. Ты, должно быть, не привыкла бегать, — усмехнулся. — Это точно. Окончательно запыхавшись, Гермиона остановилась перевести дух. — Я даже на занятия выхожу пораньше, чтобы не бежать. Да и ты высокий, тебе хорошо… Гарри, продолжающий бежать без каких-либо перерывов, догнал их и согнулся пополам. Нотт злорадно на него смотрел, давя ухмылку. — Как пробежка, Потти? — Такое же зло, как и ты. Один в один, — несмотря на усталость — без едкого комментария не обошлось. — Вы правда всегда так общаетесь? — чуть недоверчиво спросила Гермиона, смотря на лыбящегося Нотта. — Почувствуй нашу любовь. — Повеяло чем-то токсичным. Для тех, кто не знаком близко с их дружбой, оно и правда так выглядит. Ни один день не обходился без шуточек и подколов. Такой дружбы у Гарри не было никогда. Взять в пример того же Рона. Он такой же парень, они могли шутить друг над другом и ходить по грани флирта. Но нет. Уизли не понимал шуток. Он был обидчивым, довольно грубым, и высказывался некрасиво по отношению к Гермионе, особенно в первый год учёбы. Сравнивая прошлого и нынешнего друга, Гарри однозначно был уверен в удачности нынешнего выбора. Нотт всегда думал здраво, держал эмоции под контролем, вёл себя достойно, особенно с Гермионой, что уже показатель. И поскольку, очевидно, что Теодор ей понравился — Гарри одобрял. Прекрасный выбор.***
— Может, ещё закупить перья и чернила? — И приобрести парочку закладок. — А ещё посмотреть, появился ли новый справочник по чарам. — Автора Нельсона? — Да! Ты тоже его ждёшь?! — Он доходчиво объясняет заумные вещи. Выбор очевиден. — Тогда пойдём! Гарри, не отставай! И когда всё так обернулось? Поттер теперь шёл чуть позади не по своей воле, а потому что два умника нашли друг друга. Когда первичное смущение и нервозность растворились, Гермиона повела себя естественно, особенно в своей родной, книжной стихии, способная зачаровать любого нормального парня. Если что-то между этими двумя зародится, Гарри будет только рад. Вот только надолго ли оно? Карты с одной стороны описывали Гермиону, кудрявую женщину, старше Нотта, находчивую и сильную магически, страстно любящую своё дело. С другой же стороны, возраст казался Гарри куда выше. Не в пару месяцев, а в пару лет. К сожалению, карты не прогнозировали настолько точные детали. Или же он сам не разобрался и что-то не так понял. Ведь многие нюансы оставались вне его понимания. — Перекусим потом? — Ты уже проголодался? — Гермиона обернулась, а после остановилась, чтобы Гарри поравнялся с ней, и обняла за руку. — Всё хорошо? — Всё замечательно! Пусть Гарри выпал из беседы, ему приятно наблюдать за друзьями, как за отдельным представлением. Прогулка не доставляла хлопот, всё нужное он закупил в самом начале, и ходил за парочкой, особо не встревая в беседу. Но был рад, что Гермиона за увлекательной беседой о нём не забыла. Оборачивалась, как сейчас, задавала ему вопросы, и вот, обняла, почти кладя голову ему на плечо. Какой же он всё-таки идиот. Как можно было оттолкнуть от себя такого чудесного человека? Гермиона всегда была на его стороне, поддерживала и не осуждала. Она куда сильнее и храбрее его самого. — Какая прелесть, — влез Нотт, со знакомой ухмылкой, и оказался по другую сторону от Гарри, — а мне втиснуться в обнимашки можно? — Что, раздразнили тебя? Давай, третьим будешь, — пригласил Гарри. Раньше распознать в чопорном аристократе любовь к объятиям было невозможно. Гермиона также была удивлена, но совсем не возражала, так же приглашающе раскинув руки с улыбкой. Как самый высокий, Нотт их обоих умудрился обнять и потянуть на себя, через смех и крик. Оба гриффиндорца чуть не запутались в собственных ногах. Но именно на это был расчёт коварного слизеринца. — Нотти-идиотти! — заверещал Поттер под смех Грейнджер от услышанного прозвища, и от атмосферы в целом. — Придавить бы тебя! — Давай, рискни! Дурачились, совершенно не обращая внимание на окружающих. Но уже зайдя в лавку, присмирели. Парочка безобидных шуточек, тыканье локтем друг в друга, и они перешли к покупкам. Перья, чернила, закладки, справочник, как и хотели. После покупок Нотт предложил посетить «Три метлы», помня о желании Гарри перекусить. Последний был счастлив, самому себе напоминая Рона, из всех троих больше всего желавшего только поесть. Разумеется, Поттер так не набрасывался и не сосредотачивался только на еде, но от ассоциации уже не отделаться. Особенно, когда друзья стали обсуждать что-то, от чего он был далёк. Но у него имелось весьма интересное занятие: изучать друзей за едой. А ещё следить за обстановкой. Какие посетители приходили, кто из знакомых решил также провести время за вкусной едой, — отличающейся от школьной большим количеством мяса, копчености разных видов, — или выпить. Колокольчик над дверью прозвенел, оповещая о новых посетителях. Гарри был удивлён, узнав Малфоя, вечно напыщенного, а сейчас совсем тихого, как тень себя, и жавшуюся к нему Паркинсон. Те прошли к самому дальнему от входа столику, будто пытались спрятаться. А когда к ним подошёл официант — и вовсе вздрогнули. Не смотри на них Гарри пристально — не поверил бы глазам. Заносчивая и высокомерная парочка никогда себя так не вела. Да ещё где-то потеряли третьего подпевалу. Их что, подменили? А ведь Гарри давненько не сталкивался с Малфоем и его дружками лицом к лицу. На занятиях Поттер особо не обращал на слизеринцев внимание, а в свободные от учебы время были дела поважнее. — Нотти, а чего Малфой и компания вдруг такие притихшие? На них ведь обычно управы не найдёшь. — М? — слизеринец отвлёкся от беседы с Гермионой, которая всё больше привлекала его внимание своими интересными идеями в разных отраслях магии. Ему потребовалось пару секунд, чтобы понять, что у него спрашивал Поттер и проследить за его взглядом. — А-а, ты про них. Никто толком не знает, что с ними случилось. Ходят слухи, что три дня назад Малфоя, Паркинсон и Забини прокляли, затронув в первую очередь внешность. Сами они молчат. И как бы их не расспрашивали, продолжают держать рот на замке. Кто бы это ни был, он серьёзно напугал нашу высокомерную троицу. — По-моему, такое под силу только профессорам. Семикурсников они бы точно не побоялись. — Но, Гарри, для профессуры, трогать внешность — слишком жестоко. Есть ведь профессиональная этика. Они очень скованы в вопросах применения силы. — Профессора вообще не имеют права применять к учащимся физическое наказание, — добавил Теодор, — какой адекватный профессор пошёл бы на такое? Старшие курсы, седьмые, может, кто-то и из восьмого, могут отомстить троице, почему нет? — Ладно, не суть. Назовите меня злыднем, но я рад, что им прилетело. Они давно напрашивались. — Они слишком напуганы, — Гермиона долго смотрела на них, почти анализируя, и хмурилась всё сильнее, — Малфой всегда нападал только словесно. Он боялся выступить напрямую. Правда ли он заслужил? — Гермиона, Нотт не даст мне соврать — слизеринцам совсем не обязательно делать что-то своими руками. У него есть Крэбб и Гойл на случай, если надо замараться. Но и те всё-таки не настолько идиоты, чтобы лезть к тем, кому не дадут отпор. — В данном случае, Крэбб и Гойл оказались умнее, избежав жестокой расправы, — Тео фыркнул, оглянувшись в последний раз на своих, не испытывая при этом ни капли жалости, — а им что, добраться до кухни, набрать вкусняшек, да засесть где-нибудь в гостиной, болтая о квидичче. Малфой почти перестал их дёргать. — Мозгов меньше, а везения больше. Бывает же. Раньше я думал, что только у меня так. Первые два года учёбы в Хогвартсе Поттера убеждали именно в этом. По-крайней мере Северус, который потом бросил этим заниматься. Слишком круто перевернулась жизнь, отрезая всё то беззаботное и глупое. А если поразмышлять на этот счёт, Гарри мог бы сказать, что его окружение и первое впечатление, повлияло на то, каким он был первые два года учёбы. Именно Рон первый увидел его и присоединился в купе. Он рассказывал о своей семье и магическом мире в целом. Он убеждал в том, что все слизеринцы — зло во плоти. Он рассказал и утянул в интересный, необычный спорт квиддич. Он заявлял, что только заучки будут всего себя посвещать учёбе, пропуская всё самое интересное: приключения, игры, общение со сверстниками. А Гарри — идиот, легко поддающийся чужому мнению. Только сейчас, идя самостоятельно по тернистому пути, а не накатанной дороге после чьих-то сведений, он получал правду. Настоящую. Подлинную. Из первых рук и собственных впечатлений. И они совсем не те. Слизеринцы, оказывается, вполне могут быть адекватными, рассудительными и даже уважать других, не только себя. А те, кого называют заучками — на самом деле очень умны, и подвергаются осуждению из самой обычной зависти. Теперь ему было с чем сравнить. Собственное мнение — вот что нужно, чтобы не стать объектом обмана. Нотт, как давно выяснилось, тоже был жертвой обмана, навязанного мнения, что не позволяло смотреть на вещи здраво, отталкиваясь только от своего восприятия. Но он выбрался из затянувшей трясины. И выбрался самостоятельно. Отказ от общества Малфоя стал его первым, серьёзным шагом. И Гермиона. Она, можно сказать, тоже вырвалась из лап Рональда. И теперь они вместе. Мог ли Гарри когда-нибудь подумать, что так будет? Нет. Уже который год он борется со стереотипами по поводу самых разных вещей. Это очень тяжело. Но, к счастью, приносит хорошие плоды.