Двойное кольцо

— Счастливого рождества, профессор! — Удачно вам провести праздники! — До следующей сессии, профессор Дэвис! Приятно получать искренние пожелания студентов. Мужчина отвечал детям лёгким кивком, улыбкой и ответными хорошими пожеланиями. Как и многие другие профессора, он собирался отправляться на праздники домой. Как бы ни была украшена школа к празднику, и какая бы атмосфера ни царила, дома всё равно лучше. Тише. Свободнее. Дэвис разглядывал убранство замка, ожидая, пока профессор Макгонагалл даст разрешение войти в кабинет, сдать остатки отчётов и сразу убедиться, что всё верно. Наконец, он услышал строгий голос: — Войдите. — Добрый день, профессор, — поприветствовал заместителя Дэвис и без лишних слов положил документы ей на стол. Женщина принялась их просматривать, отмечая, что ей требуется. — Вопрос вам, коллега. Хотите в следующем семестре попробовать себя в роли декана? — Декана? Предложение Макгонагалл удивило мужчину. В обязанности декана входит забота о благополучии и безопасности учеников его факультета, решение внутрифакультетских конфликтов, а также конфликтов, в которых замешаны ученики его факультета. Кроме того, он будет следить за порядком своей территории. Вполне возможно, приняв должность, он откроет для себя двери, на данный момент недоступные. — Деканом какого факультета вы хотели бы меня видеть? — Лично меня этот вопрос не волнует, поскольку предложение выносил директор, а не я. Но конкретно моё мнение — раз вы сами выпускник Когтеврана, логично стать деканом именно этого факультета. Поручать вам Гриффиндор будет иметь смысл, минимум, через пять лет преподавания, когда наберётесь опыта. Слизерин — тоже весьма специфичный факультет. Хотя профессору Снейпу не помешала бы разгрузка. Если у вас другие соображения, выбор за вами. — Если предложение идёт непосредственно от директора, думаю, мне стоит навестить его и лично спросить, откуда столь щедрое предложение, и кто именно хочет из нынешних деканов покинуть свой пост или, как вы сказали, разделить нагрузку. Но о последнем слышать странно. Разве может быть два декана одного факультета? Или это одно из нововведений? Женщина на несколько секунд замялась, будто раздумывая, стоит ли посвящать рядового профессора, но потом решилась: — Перед началом учебного года, директору прилетел крепкий выговор от учительского профсоюза за перегруз профессоров. Теперь он старательно принимает меры. Но вы не обольщайтесь. Сразу после Рождества никто не поставит вас деканствовать. Как свежую кровь, вас прикрепят помощником декана, и вы наберётесь опыта. А позже сможете встать на пост сами, если предыдущий декан пожелает оставить своё место. — Вот оно как, — задумчиво протянул Дэвис. Не многое поменялось. Предложение в любом случае заманчивое. Особенно если Дэвис поможет профессору, которого поставили следить за ним. — Что ж, я в любом случае поговорю с директором. Счастливого Рождества, профессор. — Я вас не отпускала, профессор. Подождите. Не хватает подписи на четырёх листах, вот здесь. Не проблема. Всего несколько секунд. Мужчина изучил внимательнее пропущенные моменты и поставил подписи. Ещё раз перепроверив за ним, Макгонагалл наконец посмотрела с сухой улыбкой: — Теперь можете идти. Счастливого Рождества. Профессор Дамблдор, вероятно, должен уже вернуться к себе после обхода теплиц. Ответственный директор Хогвартса? Это что-то новенькое. Усмехнувшись, Дэвис с лёгким поклоном прощанием покинул кабинет заместителя. На этом же этаже располагался и кабинет директора. Вернее, вход к нему. Горгулья совсем не изменилась. Со временем меняется только пароль. — Шипучие конфеты. Но связаны они всегда со сладостями. Типичный Дамблдор. — Нет, Честер, я сегодня поменял пароль, — почти напугав, старик в причудливом, длинном колпаке, с улыбкой появился из-за угла, держа в руках горшочек с крошечной ядовитой тентакулой, лениво жующей его бороду. — Здравствуй. Чем обязан? — Добрый день, директор, — вежливо поздоровался Дэвис, складывая руки за спиной, — профессор Макгонагалл рассказала о вашем желании дать мне часть обязанностей декана. Хотел переговорить с вами лично. — О, замечательно! Быстро же Минерва вас уведомила! Спрашивайте-спрашивайте, — просиял директор и пригласил в свой кабинет, огласив пароль «миндальные ириски». — Так, что вы хотели узнать? — спросил Дамблдор, устроив своё растение. Присаживаясь в мягкое кресло, Дэвис перешёл к сути, жестом руки отказываясь от чая и предложенных конфет в вазочке. — Расскажите, у кого из деканов сейчас самая сильная нагрузка? — У профессора Снейпа, — нехотя признался Дамблдор. — Так уж вышло, что для ряда вещей компетенции хватает только ему. И хотя я оформил всё официально, и оплачиваю как зарплату, так и налоги, к сожалению, это решение профсоюз не одобрил. Как удачно всё складывается. Конечно, Дэвис и сам замечал, что профессор Снейп не знает отдыха, порой работая без выходных. Теперь же получил прямое подтверждение от директора. — Тогда я с радостью помогу профессору Снейпу взять на себя часть обязанностей декана. — Ваш энтузиазм похвален, однако, вам придётся после Рождества взяться за стажировку под его началом. А он не любитель подготавливать протеже, даже если это для его пользы. Придётся договариваться. — О, профессор, вы меня обижаете. Конечно, я понимаю, что без переговоров и испытательного срока лично под его наблюдением не обойтись. — Прекрасно-прекрасно, — удовлетворённо покивал Дамблдор. — Но не будет ли вам неудобно — учиться руководить студентами Слизерина, будучи воспитанником Когтеврана? В каждом доме свои неписаные правила, и тому подобное, о чём и профессуре невдомёк. — Вот мы и выясним, — дал короткий ответ Дэвис с неизменной улыбкой. Как одна из масок при разговоре с неприятным человеком. — Тогда дорогу молодым дарованиям! Я желаю вам удачи на данном поприще, профессор! — расплылся в счастливой улыбке директор. — Надеюсь, вы сдали Минерве документы? Она в этом отношении очень строга. — При встрече я сказал, что пришёл от неё. Конечно же, я сдал документы. — Ну вдруг, — пожал плечами директор. — Хорошо. Больше не смею вас задерживать, коллега. — Счастливого рождества, директор, — с тем же пожеланием Дэвис покинул кабинет, вслед получив аналогичные пожелания, без сухости, как с той же Макгонагалл. Не в характере доброго дедушки быть строгим, сдержанным волшебником. И только скрывшись за горгульей, улыбка Дэвиса исчезла. Во времена его учёбы, Дамблдор не вызывал чувства доверия, несмотря на харизматичный вид. Сейчас, работая с ним бок о бок, Дэвис ощущал ещё меньше желания контактировать. Ослабляя галстук с идеальным узлом, мужчина также скинул мантию на спинку кресла в своём кабинете, разминая шею и руки. Долгие часы за проверками итоговых работ за первый семестр сказались на теле. И не только они. Зуд кожи участился, что говорило о ослаблении перевёртыша. Ещё один повод поскорее вернуться домой. В преддверии Рождественских каникул для профессоров открывали камины. Кидая летучий порох под ноги, Дэвис чётко произнёс: — Поместье Мраксов. Зелёное пламя охватило фигуру, перемещая в гостиную, некогда разрушенную до основания. И вспоминать не хочется, сколько магии пришлось влить в унаследованное имение, чтобы оно стало выглядеть презентабельно. — Хозяин! Хозяин, вернулся! С возвращением! Склоняясь так, что можно подмести пол ушами, домовики вышли встречать всем трепещущим составом. — Чего желаете, хозяин? — Мы берегли дом, хозяин! — Приведите мне Палариса, — отдал приказ. Горячая ванна и ранний ужин подождут. Первым делом он должен сбросить остатки Честера Дэвиса и вернуть истинный облик. Избавиться, как от старой кожи. Дать свободу обновленной. А когда придёт время — провести повторный ритуал. — Не гневайтесь, хозяин, — склонился один из эльфов. — Он погрузил себя в магическую спячку, вам придётся его будить. Мы немедленно вам его принесём! — Ах, в спячку, — оскалился Том Реддл, он же Мракс, представив, как приведёт в сознание дорогого гостя, всё ещё проявляющего сопротивление. — Хорошо, несите его сюда. — Сию минуту, хозяин! Вскоре, когда Том успел снять часть одежды, домовик по воздуху принёс мага. В самом деле спящего магическим сном в старом и затасканном халате Реддла. И это домовик накинул на гостя одежду, постеснявшись того, что тот обычно щеголял в одном исподнем, испытывая странную фобию на одежду. — Оставьте нас одних, — отдал следующий приказ. Домовики с поклоном исчезли. Не забыв вместе с магом принести хозяину его волшебную палочку. — Да, дорогая, — Том прикрыл в удовольствии глаза, чувствуя со своей волшебной палочкой единение, — я скучал. Четыре месяца он пользовался чужой, контакт с которой едва дотягивал до пятидесяти процентов. Сердцевина — волос келпи, что уже является слабым проводником сильных заклинаний. Спасала древесина — боярышник, благодаря своему противоречию дающий возможность творить как светлые, так и тёмные заклинания, поддаваясь воле чужака. Родная встретила ласковым теплом, омывающим тело. Прекрасно! Заклинание пробуждения сорвалось с палочки с той же лёгкостью, как задуть пламя свечи. Сморщившись и закряхтев, маг проснулся на столе. — В-вы? Вернулись?! Сколько я спал? — Так ты приветствуешь своего Лорда? С палочки тёмного мага слетело обычное жалящее заклинание, хорошо подействовавшее на до конца не проснувшегося мужчину. «Ах, эти стандартные, детские заклинания», — с усмешкой подумал Воландеморт. Работа профессором всё-таки сказывается. При других обстоятельствах, хорошим толчком к окончательному пробуждению стало бы болезненное непростительное. — Двадцать второе декабря. До Рождества три дня. — Надеюсь, я буду праздновать у себя, а не у вас, — сварливо заявил Паларис, когда оправился от заклинания. — У себя в комнате. Само собой, дорогой друг. А сейчас приведи себя в порядок и спускайся к алтарю. Всё необходимое для ритуала домовики любезно приготовят. Пришло время избавиться от личины Честера Дэвиса. — А-а-а, — спросонья позевав, тот слез со стола, гремя невидимыми кандалами, что не давали ему сбежать из дома. — Надолго? — До конца каникул, — ответил тёмный маг, спокойно пропуская мужчину на выход. — Не задерживайся. Сонно кивнув, маг пошёл за инструментами. Редкий некромант пользовался ими, предпочитая колдовать непосредственно магией. Но ритуалы подмены действительно требовали специфических инструментов, в которых Паларис прекрасно разбирался. Том гордился тем, что решил заполучить его. Прекрасное оружие во властных руках. Всего один искусный некромант способен создать настоящую армию живых мертвецов. В данный момент, создать обманку, благодаря которой Том оказался в стане врага. Четыре месяца он водил за нос профессоров, студентов и, конечно же, глубокоуважаемого всеми директора. Наблюдать за коллегами — поистине великое и познавательное удовольствие. Идеально воссозданная биография бывшего студента Хогвартса открыла ему все дороги. А после Рождества, он сможет просочиться в родную нору Слизерина, где будет наблюдать за всеми. Прекрасная возможность! Всё само плыло в руки. А там, кто знает, как скоро он доберётся до восточного крыла, отведённого исключительно для сотрудников министерства и восьмого курса. Одна из главных причин появления Тёмного лорда в школе — желание своими глазами увидеть изучение Тёмных искусств, увидеть насколько хороша подготовка студентов, увидеть, как именно министерские крысы подготавливают новые кадры, и, как дополнение, узнать, кто же является преподавателем Тёмных искусств. Вторая, не менее важная причина, наблюдение за некогда своим главным юным врагом. Это оказалось столь же интересно, как и преподавание для молодого поколения. Кукла оказалась странной. По дневнику, участвовавшему в его возвращении, крошка-Джинни поведала о золотой троице во главе с Гарри Поттером. Том ожидал увидеть эту троицу в коридорах. Но чаще всего Поттер оказывался либо один, либо в компании чистокровного слизеринца Нотта. А ближе к зиме восстановил общение с умной грязнокровкой. Занятное дело. И разочаровающее. Практика показала — многие чистокровные в подмётки не годились полукровкам и таким грязнокровкам, как мисс Грейнджер. Ей недоставало разве что интуитивного понимания, которое приходилось компенсировать заучиванием. Но охота к анализу и дополнительным материалам расширяла арсенал. Не все семикурсники могли таковым похвастать. Сам же объект наблюдения вёл себя поразительно тихо. Никуда не лез, ни во что не ввязывался. Несмотря на предупреждения Снейпа о том, что гриффиндорцы не знают меры в хулиганском поведении, Том с огромным удивлением нашёл, что на самом деле меры не знают студенты родного Слизерина. Их детские игры, длинною в две недели, закончились как и полагается для непослушных детей. В тот день Том испытал как чувство удовлетворения, так и отвращения. Чистокровные слизеринцы решили довести его, расшатать нервы, чтобы на последней капле терпения забрать документы и покинуть школу. Какая. Знакомая. Картина. Изменились только роли. Маленький мальчик-полукровка, попавший в логово чистокровных змей, теперь взрослый, тёмный волшебник, скрывающий себя за маской профессора Защиты от тёмных искусств. Эффект был тем же, что и в прошлом. Ничего не изменилось. Чистокровные не могли позволить себе рассказать всю правду, не опозорив при этом себя. Именно их гордость стояла выше всех страхов и справедливости. Та же гордость помешала и Воландеморту признаться в том, что его в какой-то момент стал преследовать кот. Огромный серый котяра зачем-то пробирался к нему в кабинет, устраивался на шкафу и таращился своими косыми поблёскивающими глазами. От его взгляда тёмный маг ощущал лёгкое, но чрезвычайно противное беспокойство, не имея понятия, чем вызвал любопытство странного животного. Но что сильнее всего раздражало — он так и не смог выследить хозяина животного. Следящие чары не помогли, кот, по природе своей, как выяснилось, являлся наполовину жмыром, и умел сбрасывать магические воздействия. Заодно стало понятно, что в нём нашёл кот. Надев на себя чужую личину с помощью ритуала, Том превратился в ходячий сгусток лжи, что для жмыров и их полукровок — как красная тряпка для быка. Но он единственный, кто подозревал. Остальные же находились в искреннем неведении. Всё шло по плану. — Вы готовы? — скрипучий голос Палариса прервал анализ. — Более чем. Ритуал проводился у алтаря семьи, в подземелье. Как и в прошлый раз, Том снял с себя всю одежду и лег на ледяной твёрдый камень, прикрывая глаза. — Приступай. Заклинания, потрескивания кристаллов, влажные звуки зелья, холодные касания инструментов — всё было знакомо. Кроме охватившей тело боли. Снятие чужой личины напоминало неаккуратную чистку апельсина. Омертвевшая кожа слезала пластами, дёргая и родную кожу. С таким же треском. Таким же болезненным чувством отдирания. Процедура длилась не один час. Было и лёгкое снятие, и сложное, с сопротивлением. И каждое сопровождалось болезненными ощущениями. Особенно когда дело дошло до лица. Оно же стало последним штрихом. Чужая кожа настолько сильно пристала к носу, что Том буквально услышал треск хряща, когда её с него снимали. С ресницами, бровями и вовсе пришлось попрощаться. — Готово, — подал голос Паларис, когда последняя кожа слезла с помятых слежавшихся волос на голове, к счастью, не выдернув их. Отвратительное зрелище. Вокруг него лежали комки кожи с остатками волос. Склизкое, вонючее. Но есть и приятное — тёмный маг вернул себе родную внешность. Не без вынужденного уродства. Поправлять её придётся несколько дней. Итог всё равно хороший — призвав зеркало, Том себя осмотрел и удовлетворённо кивнул, незаметно вытирая набежавшие слёзы от болезненного процесса снятия кожи на лице. — Хорошая работа, Фьёрдли. — Рад, что вы находите её такой, — мрачно ответил некромант. — Раз я ваш пленник, а скоро Рождество — требую праздничный стол, маленькую ёлку и крест. Пусть я маг, но в первую очередь воспитывался католиками. — Будет тебе праздник в качестве награды, — милостиво разрешил тёмный лорд, поднимаясь с уже нагретого алтаря. Наготу прикрыл приготовленным домовиками мягким халатом. Новорожденная кожа слишком чувствительна к любому воздействию, будь то холод, жар или неприятная, грубая ткань одежды. Паларис предупреждал. — Прекрасно. Как чувствовали себя в процессе ношения? — поинтересовался некромант, подготовив блокнот и самопишущее перо. — Первую неделю чувствовал чужеродность на себе, как дополнительный слой чего-то на коже. На вторую неделю стал привыкать. Чуть позже лик Дэвиса воспринимался естественно. Бывали вспышки боли, в основном после использования сильных заклинаний. К двадцатым числам декабря появился зуд, что с каждым днём усиливался. — Пожалуй, можно считать, что облик сел, как надо, — удовлетворённо заключил Паларис, придумывая что-то ещё у себя в голове. — И если вы снова вернётесь в Хогвартс, я приступлю к расслойке носителя. — Будет странно внезапно исчезнуть после первого семестра, — затягивая пояс халата, Том обернулся к мужчине, продолжающему вести запись, и задал вопрос, щекотавший любопытство. — Зачем ты погрузил себя в спячку? — Безделье отупляет и самый острый разум. Мне было банально скучно. А поскольку я пленник — эксперименты невозможны, хотя бы по причине отсутствия сырья. Вот и предпочёл залечь в сон. Непродуманно. Даже самый гениальный человек завянет и войдёт в состояние апатии, не способный ни на что, если запереть его в четырёх стенах без возможности хотя бы заниматься любимым делом. Пленник? Скорее, вынужденный гость. А с гостями нужно хорошо обходиться. — Составь список желаемых исследований и необходимые к ним инструменты и материалы. — Весь мой исчерпывающий набор инструментария и снадобий остался в моём доме, в Италии, откуда весьма вероломно меня вытащил ваш слуга, — напомнил Фьёрдли. — А основной материал — разумеется, более-менее свежие или замороженные трупы, глина и древесина в разных ипостасях. Остальные расходники легко смастерить при помощи магии. Список нужного у Палариса в самом деле невелик. А ещё маг был достаточно умён, чтобы понимать — ему предлагают поставку не по доброте душевной, а для необходимости. Паларис понимал, что жив и может что-то просить — ровно до тех пор, пока полезен. И имелся действительно насущный вопрос, который требовал принять меры. — Пока вы здесь, я попробую разработать покрытие, которое позволит создать прослойку между вами и костюмом. Но ничего не обещаю. Подобные ритуалы с трудом уживаются с таким новаторством. — У тебя есть десять праздничных дней, чтобы удивить меня, — последнее, что сказал ему тёмный маг, покидая место ритуала. Что мягкий халат, что мягкие тапочки — одежда в любом случае оставляла неприятные ощущения. Всё, чего хотел Том — погрузиться в тёплую воду. — Тилли, готовь ванну. — Слушаюсь, хозяин! — почтительно склонил голову домовик, появившись так же быстро, как и исчезнув. Время отдохнуть.

***

Реддл не хотел больше беспокоить Палариса. Не сегодня. Но, отмокая в ванной, его не покидали мысли о кукле, слишком эмоциональной для бездушного создания. Слишком живого для сосуда, сотканного из магии. Его дорогой гость-некромант мог подкинуть пищу для новых размышлений. Поделиться своим, безусловно, профессиональным мнением. Поэтому любопытство победило, пусть и не сразу. После приятной ванны, он направился в отведённую под мастерскую Палариса комнату. В стандартном для себя платке на голове и фартуке на голое тело, некромант занимался собственноручным потрошением крысы и варкой чего-то похожего на клейстер. — Что вы хотели? — хрипло спросил маг. — Составь мне компанию, — отдал приказ, но прозвучало больше как просьба. Том отыскал самый чистый уголок, трансфигурировал заваленную хламом табуретку в большое кресло и осторожно в нём устроился. Новорожденная кожа всё ещё требовала к себе нежность и покой. — Я думал, в своей школе у вас компании было предостаточно, — недоверчиво заметил тот, бросив крысу вариться во втором котелке, после чего стал прибираться, убирая нужное и выбрасывая то, что уже никак не могло послужить. Вручную, что удивительно для мага. — Или же там нельзя быть собой, а у себя — можно? — Не вредничай, — усмехнулся тёмный маг, подпирая рукой голову и прикрывая глаза. В помещении стояла приятная прохлада. Если бы ещё запах был хорошим… — Есть кое-что, что меня интересует. Ты можешь помочь. — Я вас внимательно слушаю. В кои-то веки, не стоял затылком, а действительно сел к нему лицом, заколдовав процесс на самостоятельность, и достал блокнотик с пером. Пожалуй, отношения можно считать улучшающимися. — В Хогвартсе обучается один мальчик. Но есть маленькая и очень важная деталь — он мёртв вот уже два года. На его месте находится кукла. Слишком живая кукла. Её практически не отличить от оригинала. — В чём выражается «живость» куклы? — уточнил Фьёрдли, серьёзно и озадаченно. — И что ещё может? — Насколько мне известно, куклы должны вести себя отстраненно. Им не подвластны сильные эмоции, такие как счастье, гнев, расстройство, и так далее. Если такое и возможно, разве мимика лица и отсутствие блеска в глазах не должна выдавать? Прибавь к этому уровень магии выше среднего. — Магия выше среднего у куклы — стандартное дело. Среди творцов марионеток давно распространились самые разные энергетические сосуды, имитирующие магическое ядро. Да, они сложны в изготовлении и за них дорого платят, но всё же ничего необычного тут нет. А вот эмоции. За них обычно отвечают куда более сложные механизмы. — Например? — Том склонил голову ближе к руке. Интерес возрастал. — Чаще всего используется то, что мы зовём сценарием. Берётся свиток, в него записываются разные реакции по формуле «если — то», потом его вносят в центр управления, чаще всего голову, припаивают нити и что-то похожее на человеческие эмоции — готово. Сложность именно в запасе прописанных эмоций. Чем реалистичнее результат хочется — тем больше ситуаций и реакций требуется. — Сколько времени занимает весь процесс? — О-о-о, если мы говорим о полном цикле создания с нуля, на это может уйти несколько лет. В одиночку, во всяком случае. Групповая работа сокращает сроки в пару месяцев, безусловно. Но в нынешнее время я не припомню, остался ли кто в живых из таких мастеров. В Италии так точно, насчёт других стран не скажу, — добавил Паларис со знанием дела. Он тоже относился к долгожителям, насколько знал Реддл. — А ведь именно наш Джепетто был знаменитым кукольником, о котором даже магглы знают по сей день, хоть и как персонажа сказки. Занятое дело. Мастера-кукольники превратились в редких жемчужин. В своё время, Реддл подумывал создать армию инферналов. Ушло не мало бы времени, но цель того стоила. Идеальное пушечное мясо. Создание живых марионеток — что-то на грани мечты. Будь в его руках такие мастера… Откуда у Дамблдора они взялись? Именно «они», не один человек. Реддл не улавливал в словах Палариса ложь. Мальчишку Поттера создали за несколько месяцев. — Кстати, вопрос. Не было ли никаких… Как сказать, — Паларис подбирал слова. — Механических неестественных движений, каких-то неправильно работающих суставов, может, звуков? Или же неприятие воды? Нетипичный тон кожи или её блеск? — В том-то и дело, — вновь включился в разговор Том, — мальчик слишком живой для куклы. Ничего из тобой перечисленного я в нём не замечал. И другие тоже. В противном случае, пошли бы разговоры. — О, это достижимый результат, причём куда проще, чем вы думаете. Но только если использовать «органические материалы». Человечина. И специально обработанная. А достать это законно едва ли возможно, — добавил подробностей Паларис. — Поэтому гораздо проще оживить трупы или создавать простых марионеток из неорганики. Удивление слишком хорошо отразилось на лице. Том не стал сдерживать себя. Создание из человеческой плоти. Едва ли такой процесс отнесешь к светлой магии. Дамблдор готов был идти на ТАКИЕ жертвы?! — Однако же, — издал тихий смешок, — какие интересные подробности. В таком случае, марионетку постоянно следует поддерживать магией и следить за оболочкой. Не столько внешней, сколько внутренней, избегая разложения. Один только запах разрушит конспирацию. — Обработка сырья не даст этому произойти. Проблема именно в присоединении к эмоциональному свитку, про который я говорил. Нити присоединить легче, чем нервы и связки. На это нужна огромная квалификация. Даже у меня пока подобное не получается. — Из этого следует интересный вывод, — Том поменял положение, откинувшись на мягкую спинку. Руки замком сцепил на животе. — За короткий срок директор умудрился найти группу одаренных кукольных мастеров, провести нелегальную сделку для приобретения сырья и создать сильный энергетический сосуд, идеально имитирующий магический потенциал. — Я даже не знаю, насколько сильно ему должно было повезти, чтобы провернуть всё это, — неуверенно заметил Паларис. — Подозрительно складно. — Так понимаю. Налицо некий сговор с огромным количеством людей, — заинтересованно кивнул Паларис. — С такой компанией я бы и сам познакомился. В такую компанию слабо верилось. Если Дамблдор замыслил огромный заговор, он оставил с носом всю магическую Британию. Всю. Включая Тёмного лорда. — Стоит ещё раз проверить, — пробормотал мысль вслух. — Если что-то найдёте — будьте добры поделиться. Мне было бы очень полезно познакомиться с умельцами. Хотя бы с профессиональной точки зрения. — Так и быть, — Том поднялся и его магия вернула форму табурета, — разговор окончен, можешь возвращаться к работе. И проследи, чтобы эта вонь не распространилась по всему этажу. Один взмах палочкой и запах втянулся в неё, очищая воздух. А после Паларис сам закрыл дверь за хозяином дома, берясь за дело. Из беседы Том понял одну вещь — создание настолько правдоподобной куклы возможно, но процесс невероятно трудоёмкий. И требует множества людей. Где же их столько достать? И были ли они вообще? Доверие, прорастающее подобно лианам, к Северусу, остановило свой рост и сожглось. Хитрый змей под указкой старика мог ввести его в заблуждение. Дать ложную информацию. А значит… — Кукла ли ты? В голове всплыл образ лохматого мальчишки, с блеском справившегося с заданиями подземелий. Напуганный лишь под самый конец, когда выбрался и встретился с ним взглядом, держа палочку наготове. — Гарри.