Двойное кольцо

Не думать во время занятий оклюменцией получалось всё лучше. Помогали уроки медитации. Погружение в своё внутреннее «я» на уроках прорицания. Северус мог гордиться своим подопечным. Погружаясь в сознание Поттера, он будто нырял в огромную толщу холодной, тёмной воды. В нём не только не увидеть полезной информации — копаться отбивало всё желание. Прервать сеанс, пока глубина не затянула и не задушила холодным ледяным молчанием — вот чего хотелось больше всего. Потрясающий эффект. Который нуждался в закреплении на автоматизме. Северус мог также гордиться собой, как учителем. Поблагодарить за уроки прорицания Флоренца. Если бы не контакт с наркотическими травами! Не будет кентавру ни прощения, ни тем более благодарности. К счастью, травление юного организма прекратилось. Изменения в лучшую сторону были на лицо. За каждую тяжёлую работу полагалась награда. В виде уютных вечеров с общением, но чаще всего — новые воспоминания. Северус тщательно перебирал память. По совету Гарри, стал распределять их в хронологическом порядке. Так парню гораздо приятнее наблюдать за жизнью прошлого. Фактически наблюдать за ростом Северуса и Лили, от первого курса до седьмого. Как с годами из робкого мальчика он превращался в холодного язвительного юношу, держащего себя в рамках только рядом с одним человеком. А как хорошела и умнела в это же время мама… Гарри чувствовал себя частью их семьи. Будто его мать и Северус — родители. Разумеется, понятно, почему так. Фигуру биологического отца Гарри едва ли ощущал, поскольку не видел их в воспоминаниях Северуса. Джеймс мелькал в жизни Гарри только по рассказам его друзей — Римуса и Сириуса. Пока однажды… Пламя камина заиграло и засияло синим, оповещая о прибытии гостя. Вместо того, чтобы предупредить заранее, за день до, Гарри оповестил о желании крёстного прийти к ним в гости, за два часа. На скривившееся лицо Северуса даже Дурик смотрел с испугом и несколько минут отказывался играть со своей мышкой, переживая. Что поделать, Гарри сперва отвлёкся на дела, а потом просто забыл. Теперь же Блэк ввалился в залу через камин, оглядываясь вокруг. — Сохатик! Толком не приведя себя в порядок, лохматый, чумазый, с оскалом вместо нормальной человеческой улыбки, мужчина отыскал глазами крестника и направился к нему с распростёртыми объятьями. — Сириус! Полностью перекрывая кислое лицо опекуна, Гарри ответил на объятия крёстного. От того пахло слегка подгорелой выпечкой и туалетной водой. А ещё Гарри замарался об него. Но кого это волнует! Как выяснилось, это волновало Северуса. Он осмотрел обоих с недовольным лицом. — А теперь приводи себя и мальчишку в порядок. — Не переживай, С-с-северус, это нетрудно, — ответил ему Блэк, желая выдать что-нибудь более едкое, но из-за близости Гарри сдержал себя. Он помнил, Нюниус в прошлом теперь вопиюще дорог Сохатику. Весь в свою маму. Привязывается к убогим и ворчливым. — Так. А где гирлянды, ель, хоть что-то? Снейп! — разглядев убранство, Блэк с ужасом посмотрел на зельевара. — Что это такое? — Дом. В котором не рвутся всё в один день делать. Чем-то недоволен? Милости прошу, подите прочь, — Северус указал рукой на камин. Он был бы только рад избавиться от нежеланного гостя. Но, к сожалению, псина отказывалась уходить, продолжая оглядываться. Более того, вынул палочку, кинул очищающее на себя и Гарри, а потом на стене повисла гирлянда из цветной фольги. — Как же много здесь работы! Кошмар! Ладно, справимся. Как у себя дома! Блэк наводил «порядок», добавляя в их скоромный интерьер ужасные праздничные атрибуты. Не спрашивая мнение хозяев. Абсолютно. Гарри с виноватой улыбкой приблизился к Северусу, заметив состояние: «ещё минута, и твой крёстный полетит кубарем с лестницы прямиком в камин». — Ну, нам в самом деле не хватало украсить дом. А так хоть не будем возиться. — Ты, — особо выделил, без тыканья пальцем в грудь, — будешь убирать созданное им безобразие. Магия вне Хогвартса запрещена. А значит всё снимать вручную. Если Сириус продолжит, Гарри весь день потратит, чтобы убрать его украшения! — Эй! Сириус! Погоди! — парень бросился за крёстным, который попёрся куда-то дальше по дому. Северус мог собой гордиться — ему удалось бескровно угомонить «разгорающийся» энтузиазм. До Рождества ещё два дня. Они успеют привести дом в надлежащий вид. И прежде всего займутся уборкой. — … ну ведь уныло же! А теперь посмотри, как стало красиво! — Убирать потом мне. А колдовать мне нельзя, — уговаривал мальчишка. Северус слушал и получал странное удовольствие — пусть теперь Блэк почувствует на себе силу влияния Поттера, с которой сам Северус живёт два года. — Или ты предлагаешь мне летать по дому на метле? — Я не понял, а чем Ню… э-э Снейпа не устраивают мои украшения?! — Он похож на человека, который любит украшать дом? — саркастично спросил Гарри. — Даже если нет, ради тебя он должен преступать через свои «не хочу» и «не нравится». Пора было вмешаться. Они как раз спускались по лестнице. — Этот дом преображается к Рождеству. Но в меру, Блэк. Хотя тебе, конечно, такое понятие неизвестно. — Твои преображения нужно через мегалинзу смотреть? Или ты ещё не начинал? — Получше будет вырвиглазного нынешнего украшения. — Это? Вырвиглазное?! Да ты спятил! Снег на улице и то наряднее выглядит, чем твой дом! — ошарашенно смотрел на него Сириус. — Ещё скажи, что и справлять праздник ты будешь в таком кислом виде! — Хеллоуин давно прошёл. Или ты каждый праздник пародируешь Дамблдора? — Да всё, успокойтесь! — смеялся Гарри, вставая между великовозрастными детьми. — Давайте лучше посидим и выпьем чая. Ты ведь всегда мёрзнешь, Сириус. — Да, Сохатик, ты прав, — ласково заговорил Блэк, обнимая крестника, — несите чаю со сладостями! Снейп закатил глаза. В самом деле, Блэк — аристократ дракклов, и этого не отнять. Даже удивительно. Северус не стал бы распивать с ними чай, предпочтя оставить крёстного со своим крестником, ради которого тот и нарушил покой хозяина дома, но три чашки на подносе уже приплыли в гостиную. — Сохатик, ты не надумал полностью переехать к нам? Мы позаботимся о тебе и сбережем от любых опасностей. — Не понял? — Северус едва чаем не подавился от заявления Блэка. Острый взгляд метнулся к Поттеру. — И когда ты собирался мне рассказать о безумных планах своего крёстного? — Вообще-то, я ещё ни на что не соглашался. Есть свой смысл в том, что я живу здесь. — Я не спрашиваю тебя о согласии и не согласии. Я спрашиваю, когда ты планировал рассказать об этом бреде. — А что ты так взъерепенился-то, Снейп? Если бы не откровенно идиотский наказ Дамблдора, чёрта с два бы ты взял ребёнка к себе. В осторожных дозах крёстного посвятили в причину того, почему Гарри живёт именно здесь — прятки на видном месте. Но подробностей о «кукле» никто не дал. И не дадут. Эта тайна уйдёт в могилу. — Не спорю. Ситуация изменилась. И сейчас я не отдам мальчишку. Ни тебе, ни кому-либо другому. — Северус… — ошарашенно Блэк назвал его по имени, отчего Снейп скривился, ведь из уст бывшего мародёра оно звучало особенно неприятно. — Ты своих корешков накурился или наконец-таки привязался? Гарри не сдержал смешок. И уже затылком видел, как у опекуна дёрнулся глаз от «корешков». Сириус не упускал возможности подколоть по поводу профессии. Вместо ответа Снейп громко цыкнул. Верно. Он ведь перед свидетелем признался, что Гарри ему дорог. Никакого отрицания, язвительного ответа. Особенно перед Блэком, общение с которым сплошь состояло из язвительности. — Да ты шутишь… — недоверчиво переспросил Блэк, поняв безмолвный ответ. — Нет. И я это знаю. Я как бы тоже, — поделился Гарри своим, чтобы Снейп не выглядел единственным, чьи секреты выходят наружу. — В любом случае, Гарри должен в совершенстве овладеть оклюменцией. Лучше и безопаснее ему будет со мной. Ох уж это обобщение Северуса. Он всегда так делал, когда не хотел углубляться в тему, если та смущала его. Гарри прекрасно это знал. И он бы непременно обнял мужчину, если бы не переживал, что крёстный упадёт в обморок. Пришлось ограничиваться тёплой улыбкой в адрес опекуна. Он поймёт. — Мерлинова борода, докатились! — несчастно вздохнул Блэк. — Видел бы Джеймс, что его сына воспитывает это тоскливое исчадие Слизерина — на месте бы поседел! — Будь он жив, я не воспитывал бы Гарри. — Понятное дело! Джеймс не допустил бы такого, даже если бы ему грозила опасность. Никогда! Он чувствовал с кем стоит связываться, а с кем нет. Это умение у него было не отнять. — Поэтому доверил безопасность Петтигрю? Это был удар ниже пояса. Но Блэку следовало спуститься с небес на землю и понять, что его дорогой друг тоже ошибался. И ошибался слишком серьёзно. — Это была моя ошибка, а не его, — процедил Сириус, ощерившись от злости, и залпом отпил чай, лишь бы подавить негативные эмоции. — И я сам злюсь на себя за это. А вот Джеймс бы не стал. Не такой он человек. Он мог многое, но только не злиться. Жаль, что ты не видел этого, Гарри. — К счастью, — добавил противоположное Северус, — он не видел, каким его отец был засранцем. — Ха, скажешь тоже. Засранцем. Это только тебе так казалось. Я помню его больше, чем ты. Показал бы, если бы Омут памяти был. Если до этого Гарри не вмешивался в перепалку, то тут ощутил интерес. Омут памяти был. У Северуса он переносной! Чтобы и дома, и на работе использовать. Но Гарри не спрашивал, есть ли возможность пользоваться чужим омутом. Когда опекун объяснял ему принцип действия, парню показалось, что данный магический предмет персонален. — А обязательно, чтобы он был личным? — осторожно спросил Поттер, заранее готовясь, что на него посмотрят, как на идиота. — Нет, Сохатик, не обязательно, — чуть удивлённо ответил Сириус, — главное не смешивать своё воспоминание с чужим, что могло остаться в чаше. — Ты ведь не думаешь о том, о чём я подумал? — почти обречённо спросил мальчишку Северус. — Думаю. Очень думаю. — не дал тот ни единого шанса. — И… Нам ведь ничего не мешает, правда? Пожалуйста. За просящие глазки Северуса подмывало отвесить мальчишке оплеуху. Это применение «чёрной магии». Блэк лающе засмеялся. — Соглашайся! Этот взгляд не оставит равнодушным! — Ты правда поделишься воспоминанием? — спросил Гарри, понимая и зная по Северусу, как может быть тяжело выдавать нечто подобное. — Всё-таки это очень личное… — Да брось ты, Сохатик. Мне не жалко. Наоборот, буду рад, что ты своими глазами увидишь Джеймса в соплячестве! Хоть дам языку отдохнуть. Заражённый возможностью совсем скоро познакомиться с отцом также близко, как с мамой, Гарри встал у кресла, по левую сторону, и взял опекуна обеими руками за предплечье. — Пожалуйста, Северус. Ты показывал мне маму, и теперь я очень хочу увидеть отца. Пожалуйста… Горящие глаза несносного мальчишки беспощадно растапливали льды. — Ладно, — согласился Снейп, отнимая свою руку из хватки парня, — я принесу омут сюда. Со стороны могло показаться, что он просто желал отвязаться. Но нет. Правда лишь в том, что мальчишка сумел его уговорить. Блэк осквернит омут памяти своими воспоминаниями, но, как и к случае с редкими визитами к Гарри, Снейп готов стерпеть псину. — Не видел этот артефакт вживую, честно говоря, — признался Блэк. — Мог бы и приобрести, теперь, когда вновь свободный человек. — У меня мало хороших вещей, которые хотелось бы пересмотреть. Парень их уже не слушал. Он смотрел на то, как выглядит процесс извлечения воспоминаний. Северус всегда давал ознакомиться с уже готовым «продуктом», а между тем был любопытен и процесс его получения. Это яркая, прозрачная нитка, которая как магнит цеплялась за кончик палочки, а затем её переносили в чашу. Она стала медленно растекаться, показывая едва заметные кадры прошлого, и тогда Гарри взглянул на обоих мужчин, как бы спрашивая, можно ли ему первым окунуться. — Давай, вперёд! — подбадрил Сириус. И только после сухого кивка опекуна Гарри погрузился в чужие воспоминания, знакомо и с дико колотящимся от предвкушения сердцем. Обстановка замка не изменилась, всё как в воспоминаниях Северуса, и как в настоящее время. Выход на улицу, коридоры в форме квадрата, фонтанчик, идеально подрезаннные кусты. Другие только студенты. На вид они выглядели взрослее, чем нынешние одногодки. Гарри увидел тех самых четверо парней, троих из которых, не повзрослевших, а скорее постаревших, встречал гораздо позже. — Это интересный момент, Сохатик! Возникший позади Сириус слегка напугал. Он подошёл сзади, осторожно обнимая за шею, почти как любил делать Нотт, только тот силу прикладывал, а потом издевался, творя на голове или одежде беспредел. — Смотри внимательно. Слизеринцы, сидящие на лавке, около теплиц, болтали о чём-то своём, не обращая внимания ни на что. — О, змеи расселись. Глянь, — приметил Джеймс, лениво начав поигрывать палочкой. — Хм, — опасно растянул губы в улыбке юный Сириус, — ты думаешь о том же, о чём и я? — Парни, нет. Голос разума в лице юного профессора Люпина, уже тогда получившего страшные шрамы на лице, попытался остановить обоих. Бесполезно. — А что? Что вы придумали? — почти зашевелил носом уже тогда похожий на крысу Петтигрю. Мелкие глазёнки горели интересом и любопытством. — Это лишь воспоминания, но если бы можно было сейчас подойти и придушить. У уха, прозвучал рычащий голос крёстного. Гарри прекрасно его понимал. Петтигрю омрачал воспоминания. — О, приятель! Мы сделаем их ещё больше похожими на герб факультета. — Понеслась! Очертя голову, Джеймс и Сириус первыми пошли к цели, оставив за собой стыдливо выдохнувшего Люпина и туго соображающего Петтигрю. — Может, ты за эти несколько секунд догадаешься, что произойдёт? — спросил Сириус, вновь вернув себе радостное возбуждение. Его буквально трясло от удовольствия того, что будет дальше. Гарри этих чувств не разделял. Он понимал, что какая-то магическая шуточка обязательно произойдёт, но будет ли это смешно — спорный вопрос. Парень хорошо знал — шалости с магией не всегда безобидны. Люпин и Петтигрю вскоре присоединились. Сириус из прошлого зыркнул на них и быстро махнул рукой, подзывая к себе. Джеймс, действительно очень похожий на Гарри, — правильнее будет сказать наоборот, — ухватил палочку покрепче и напугал слизеринцев одним только неожиданным появлением. — Поттер! Что тебе нужно? — Помочь хотим. Вы же любите вашего основателя? Хотите быть похожими на него? Мы с радостью вам поможем! Щелчки с двух палочек перекрасили лица студентов в зелёный цвет. Секундой позже те скривились и прижали руки ко рту в порыве тошноты. А через несколько секунд высунули удлинившиеся в несколько раз раздвоившиеся, как у змей, языки. Знакомый лающий смех, за ним вторил другой, не менее громкий и заразительный, потом присоединился третий, мерзкий, протяжный, и короткий смешок от четвертого. Рядом крёстный тоже засмеялся, крепче обнимая Гарри. — Ты посмотри! Посмотри на их лица, Сохатик! Мерлин, умора же, ну! — Теперь они — истинные змеи своего факультета! — Основатель будет гордиться у себя в гробу! — поддержал Петтигрю, заставив Сириуса и Джеймса залиться хохотом от удачной шутки. Гарри не разделял юмора. Слизеринцы пострадали. Они не могли говорить, не умея ворочать длинным языком. Их попытки проклясть мародёров, ответить похожим заклинанием, потерпели фиаско. А невербальным заклинанием не каждый мог похвастаться. Слишком сложный раздел магии. — Эй, Сохатик, — слегка потрепал по плечу Сириус, закончив смеяться, — ты чего такой задумчивый? Не понравилось? — Нет, не понравилось. Это не смешно. — Что? — растерянно переспросил Сириус. Не ожидая. — То! — повысил голос Гарри. — Ладно бы в дуэли провернуть такое, или хотя бы из мести. А тут… Они ничего не делали, сидели просто, общались, а вы на них напали. Какой смысл? Объятья прекратились. И ладно бы, Мерлин с ними, но на слова Гарри Сириус продолжал реагировать так, будто парень сморозил глупость. Такая должна быть реакция у взрослого человека? В самом деле?! — Теперь ты понимаешь, — заговорил до этого молча стоящий в стороне Северус, и Гарри тут же обернулся к нему, — почему я так не выносил эту четвёрку? Они в несколько раз хуже близнецов Уизли. Нет, не так. Близнецы шутят в меру. Они никогда не калечили студентов и не травили. В отличие от твоего отца и его компании. Гарри знал близнецов Уизли, разумеется. Их шутки нельзя назвать безобидными, но они скорее больше изготавливали некие предметы для шалостей, нежели по-доброму издевались над кем-то самолично. Здесь же… — Да что ты понимаешь?! Если не в состоянии отличить шутку от серьёзных нападений, это твои проблемы! — Знаешь что? — скрестив руки, Гарри обличающе смотрел на крёстного. — Меня однажды попытались засунуть в мусорный бак, шутки ради. Если бы не магия, я бы не сбежал. В чём разница? Он не хотел испытывать чувство разочарования, но оно приближалось. Из-за увиденного прошлого. Из-за яркого подтверждения слов Северуса. Куда уже испытывать большее? Из-за Сириуса, который, несмотря на свой возраст, кажется совсем не повзрослел. Иначе думал бы по-другому. Понимал бы, что их «шалости» в юные годы были издевательством. Травлей. — О чём ты говоришь, Сохатик? Какой мусорный бак? Что ты- — Да такой вот, Сириус! — Гарри вспылил. Против собственной воли. Нервы сдали. От того ли, что отец с друзьями вели себя, как кретины, или же от напоминания об издевательствах на собственной шкуре… — Первые десять лет, я рос с маглами. Ходил в магловскую школу. Знаешь, сколько пришлось там натерпеться, особенно, когда выглядишь, как отброс? Я бы тебе показал, если бы мог. И ты бы понял, что это такое. — Достаточно, — Северус подошёл с другой стороны, кладя руку на плечо парня, — нам пора уходить отсюда. Кивнув, Гарри оборвал просмотр. Здесь больше нечего делать. Каждое воспоминание, связанное с мамой, оставляли приятный осадок с лёгким оттенком грусти. Ещё многое хотелось расспросить у Северуса лично. Воспоминание с отцом, что показал Сириус — ужасно. Хотелось бы верить, что крёстный просто выбрал неудачное. Что таких случаев было мало. Но реакция Сириуса говорила сама за себя. — А теперь подробнее, — хмурый Блэк вновь оказался рядом, — что с тобой делали? Кто посмел? — Бывало всякое. Помню, даже от кого-то улетел на крышу, когда спасался. Долго рассказывать. У Гарри тоже было не так много вещей, с которыми можно погрузиться в ностальгию. Что-то по-настоящему хорошее началось с прибытием в Хогвартс. И продлилось малые два года. Однако, Гарри благодарил все высшие силы за возможность снова испытывать радость. За стойкость и храбрость, которые помогли ему заново открыть мир хорошего. Завести новых друзей. Познать что-то романтическое. Получить что-то отцовское. Вернуть, казалось бы, утерянное старое. Как бы ни было плохо — хорошее не ушло. — Отстань от него, — влез Северус, не менее мрачный, — ты показал и сделал достаточно. Радуйся, теперь Гарри известны ваши шалости. — Не только они. Я… Должен что-нибудь другое показать. Надо подумать, — Сириус казался совершенно сбит с толку. — Очень жаль. Ты не похож на Джеймса. Нет такого задора. Видимо, сострадание Лили перекрыло. — Ты сейчас серьёзно? — процедил Снейп. Терпение его велико, но такие особы, как Блэк способны на невероятное — довести до точки кипения. — Жаль, что не такой, как Джеймс? Жаль, что не вырос чистокровной выскочкой? Жаль, что не любит издеваться над людьми? Вместо того, чтобы видеть в мальчике его самого, ты пытаешься отыскать давно ушедшего бестолкового друга. Хватит сравнивать. И даже не смей в нём разочаровываться. Если из-за тебя Гарри будет плохо, будь уверен, я прокляну тебя. — Просто поставь себя на их место. Место всех, над кем вы так подшучивали. Пусть Римус заколдует тебя так же, пару раз. И тогда поговорим о смешном, — сурово добил Гарри. Именно так. Сириус ощущал себя добитым. Одно дело, когда возникал Северус со своими нравоучениями. Но когда Гарри озвучил то же самое, Сириус ощутил пренеприятнейшее чувство, о котором позабыл… На голову стало нещадно давить. Стыд. Юный крестник отчитывал его по истинной гриффиндорской справедливости. — Ты прав, Сохатик. Прости, я… Думаю, мне пора уходить. Прости. Сириус бросил прощальный взгляд на Гарри, проигнорировав осуждающий Северуса, и пошагал к камину. — Ждём вас на Рождество, — напоследок сказал, и исчез в зелёном пламени сгорбленной фигурой. Начавшаяся весельем встреча обернулась совсем не тем, что ожидалось. Гарри окончательно убедился в том, что Северус никогда не привирал насчёт отца. Прозвание «мародёров» они носили вполне заслуженно. Нетрудно догадаться, что если доставалось абсолютно левым слизеринцам, то Северусу и подавно. И это ужасно. Сколько ему на самом деле пришлось пережить в студенческие годы? А какого было наблюдать, как любовь всей твоей жизни уводит человек, которого люто ненавидишь, который разрушал жизнь с каждым годом. А спустя много лет получить в качестве балласта мальчишку. Копию презираемого человека. И нужно оберегать его от тёмного тирана. Вести двойное агентство… Невыносимо. Гарри подлетел к опекуну, нуждавшемуся хотя бы в простом человеческом понимании столько лет. Объятия — это всё, что Гарри мог дать ему. Крепкие, почти удушливые. Какие Северус не ожидал. Он вообще не думал, что его чуть не собьют с ног. — Что на тебя нашло? — спросил, как только справился с удивлением, и одну ладонь положил на лохматую голову. — Прости за отца. Мне за него стыдно. — Не нужно, — глубокий голос мужчины был удивительно мягок и действовал успокаивающе, — Ты не должен нести вину за отца. Если кому и стоит задуматься и принести извинения, так это твоему крёстному. — От него не дождёшься. В этом Гарри был уверен на все сто. Может, он ещё не настолько знал крёстного, но уж за отсутствие извинений с его стороны мог ручаться. — Я знаю. — Просто хочу, чтобы ты знал. Я не хочу вести себя, как отец. Особенно с тобой. Ладонь ласково гладила по голове, но Северус не обнимал. Однако после услышанного прижал к себе мальчишку. Едва заметная улыбка осветила мрачное лицо мужчины. — Ты — не твой отец. И никогда им не будешь. Северус приложит все силы, чтобы Гарри остался тем самым хорошим неиспорченным мальчиком, которого он заметил, когда наконец отринул предвзятость.