Вторая попытка. Новая жизнь

      Даже в вихре творящейся пурги, именуемой жизнью, Денджи оставался школьником — факт, порой кусавший его за задницу не хуже какого-то демона, но он сам избрал этот путь, поэтому не собирался отступать, как не отступали благородные самураи из учебника. Правда, он подозревал, что дело в сэппуку — такая себе перспектива, если ты не хочешь оборвать своё существование здесь и сейчас, пусть весьма красочным способом, — и скептически хмыкал в ладонь, подчёркивая незнакомые иероглифы, чтобы позже найти их значение. Чтение тоже было болью в заднице, но эту жертву Денджи готов был принести, так как она позволяла ему читать мангу, а не только рассматривать картинки. Оказалось, вьющиеся иероглифами истории тоже могут быть увлекательными, и вообще учение — свет, а неучение — чуть свет на работу. Всё это он испытал на своей шкуре, поэтому мог авторитетно заявить, что встал на правильную дорожку, променяв галстук-ошейник на школьную форму.       С появлением Наюты Денджи узнал, что в детском саду тоже выдаются какие-то домашние задания (или это старик забронировал место в каком-то элитном местечке — пофиг, пока он оплачивает это со своего кошелька). Сам Денджи не испытал на себе радости хождения в детсад, из-за чего порой ломал голову о простейшие тексты, заставляя Наюту смеяться с себя. Денджи автоматически скалился на это, однако пока девчонка была мотивирована работать, «обучая» своего непутёвого опекуна, он был спокоен. Неприлично соревноваться с малолеткой, но он не упускал шанс утвердить своё место в домашней иерархии и гордо заявлял, что Наюта мозг бы сожгла в попытке хотя бы прочитать один из его учебников. Правда, Денджи умалчивал тот факт, что у него самого периодически пар из ушей шёл в попытке понять написанное, и даже новости по телевизору, на экране которого время от времени мелькали кадры разделывания им очередного демона, казались куда интереснее.       Один лишь Аки вместе с домашним зверинцем наслаждался бездельем и безработицей, наблюдая за чужими страданиями с естественным хладнокровием. И если раньше Денджи хорохорился перед Наютой, строя из себя стойкого и всемогущего, то при Аки он не упускал возможности пожаловаться на тяжкую жизнь, драматично падая на пол и роняя тетрадь на лицо. Большую часть времени Аки сносил все жалобы молча, будто не слышал их вовсе, продолжая листать заумные книги из книжных шкафов, к которым Денджи не питал особого интереса ввиду того, что ещё не прокачал интеллект до такого уровня.       — Аки, — позвал Денджи и не дождался никакой реакции, после чего повторил громче. Это случалось не первый раз: Аки редко реагировал на своё имя, будто думал, что зовут кого-то другого. Но трудно проигнорировать прилетевший в тебя карандаш, и он поднял на Денджи томные синие глаза, вопросительно изогнув бровь. Так вот у кого Наюта подцепила это выражение лица, а он всё думал-то… — Я тебя подобрал, отогрел, одел, обеспечил крышей и едой. Мог бы и помочь мне, тунеядец.       — Ты где таких умных слов набрался? — спросил Аки, будто не услышал саму претензию вовсе. Бесшумно он вернул карандаш на стол.       — В школе услышал и прочитал в сло… пошёл ты нахрен, не съезжай с темы! — возмущённо воскликнул Денджи.       — С чем там у тебя проблемы? — спросил Аки, закрыв книгу и пересев поближе, чтобы заглянуть Денджи через плечо. Он не прокомментировал «курица лапой» почерк, от которого Денджи всё никак не мог излечиться, хотя получалось гораздо лучше, чем вначале. Аки вообще редко что комментировал, предпочитая пристально смотреть из-за чего порой у Денджи волосы на затылке шевелились, как бывало от взгляда Наюты. Демоны и их фокусы…       Все фокусы забылись на следующие полчаса, пока Аки листал учебник, чтобы разобраться в теме и перевести всё на язык Денджи, делая пометки в черновике, пока сам школьник лишь высокоинтеллектуально мычал, приоткрыв рот, абсолютно загипнотизированный скольжением карандаша по бумаге и слегка вибрирующим спокойствием голосом. Из Аки получился бы хороший учитель — с его-то стальным терпением и умением воспринимать всё как норму. Казалось, потолок упадёт, и он не вздрогнет.       — Откуда ты это всё знаешь? — спросил Денджи, и меж бровей Аки залегла знакомая морщина, а губы поджались в недовольстве, как было всегда, когда он не мог объяснить что-то даже самому себе.       — Просто знаю и всё, — сказал он, положив карандаш на стол и поднявшись на ноги. — Думаю, дальше ты справишься сам.       Денджи проводил его взглядом, автоматически положив ладонь на макушку собаки, распластавшейся у него на коленях. Он знал, что Аки сбежал от вопроса, видел это по его резким движениям, однако не мог понять, что в этом было такого.       Следом в комнату вплыла Наюта, и Денджи понял, что исчерпал свою удачу на сегодня. Общий принцип он понял, поэтому можно будет доделать оставшуюся часть утром, пока Наюта будет возиться с собаками в парке (порой он сомневался в том, кто кого выгуливал).       — Аки-кун выглядел расстроенным. Вы поссорились? — спросила она, смотря сквозь Денджи всевидящим взглядом.       Денджи цыкнул, захлопнув учебник. Почему если с обвинениями, то сразу к нему?       — Нет, — сказал он, не понимая, дал ли правдивый ответ. Думать и анализировать было очень сложно. С Аки он часто чувствовал себя на грани… чего-то. Хотя, казалось бы, мало что могло расшатать его после появления Наюты. — Ты сделала домашнее задание, или мне придётся извиняться перед сэнсэем?       — Аки-кун помог мне ещё вчера, — с гордой улыбкой ответила девочка, показав «пис», будто тем самым говорила, что счёт теперь идёт в её пользу.       — Как ты его заставила? — округлил глаза Денджи. Он не наблюдал применения Наютой каких-либо демонических способностей ранее и спал бы спокойно, если бы так продолжалось в том же духе.       — Он сам предложил.       Денджи медленно моргнул, забыв закрыть рот. Ещё раз моргнул. Осторожно столкнул собаку с себя, чтобы подняться на ноги и на всю квартиру (спасибо за звукоизоляцию) во всю мощь своих лёгких проорать, заставив Наюту закрыть уши:       — Аки, ублюдок! Выбрал сторону лоликона, значит?! После всего, что я для тебя сделал?! Я это запомню!       В ответ прозвучала тишина и тихий смешок Наюты, однако Денджи знал, что его прекрасно услышали. Собака виляла хвостом, нещадно лупя его по ноге.       — И ты тоже предатель, — беззлобно пробормотал он, потрепав светлую шерсть. Приятно было ощутить привкус чего-то знакомого, даже если ему приходилось немного подделать возмущение. Куда веселее орать на кого-то, чем смотреть в потолок, когда единственным звуковым сопровождением в комнате было шумное дыхание собак и тихий бубнёж включенного телевизора, который Денджи не смотрел и оставлял жрать электроэнергию непонятно зачем.       И даже если Аки не ответил ему, за него это сделал зашипевший электрочайник. Денджи глянул на Наюту и сам не понял, зачем подмигнул ей, улыбнувшись как-то запоздало, будто по забытой привычке. Девочка хихикнула вновь и убежала на кухню, а собака погналась за ней, мелькнув в чёрном зеркале телевизора. Денджи остался посреди комнаты, но он не был один.