Что нужно сделать, чтобы подружиться? Особенно с Барбатосом, хитрейшим Архонтом Семерки. Быть искренней? Да, определённо. Но нельзя забывать об осторожности, кабы не выдать чего лишнего. Пойти с козырей, сразу сказать что знаешь многое из того самого? Нет, точно нет. Такая тактика будет прямым подписанием себе смертного приговора. Показать, что не представляешь угрозы? Возможно. …Барбатос любит являть себя, как простой паренёк-бард Венти. А что делают барды? Кроме того, как надираться в дрын? Поют и рассказывают истории, стародавние и не очень. Это их ремесло, их хлеб и нет людей красноречивей и изобретательней, чем эти выступающие сказители. Стоит ли попробовать тактику Шурика? И поделиться историями из другого мира? . . . . . . Попробуем. Пан или пропал!
***
Сказывать сказки и петь песни буквально Богу Песен и Сказок? Что может быть логичнее? Так думаешь ты, просыпаясь утром. Тем не менее, шальные мысли прошлого вечера не дают покоя - почему бы не по-изображать из себя фольклориста-любителя? Это поможет найти общие темы для разговора. Продолжаешь убеждать себя, набирая яблок для завтрака и, в перспективе, кувшинчика компота. В любом случае, у нас есть пару часов, пока Паймон не проснётся, отчего бы не поговорить? Размышлять поздно. С каждым шагом ты всё ближе к огромному дереву.***
- Не позволит ли любезный бард присоединится к нему в этот чудесный день? Венти сидел под корнями Древа Венессы. Вековой дуб тихо шелестел листвой, привечая птиц и лёгких малышей элементалей. День, как заметила обладательница голоса, действительно был расчудесным. - Как можно отказать деве в столь невинной просьбе? - рассмеялся он, поворачиваясь к девушке. Та была действительно хорошенькой. Наивное, чуть кругловатое лицо с тонкими чертами. Золотые глаза полные света, со спрятанной тенью печалей в глубине. Коротко стриженные светлые волосы, в которых запуталось перо причудливой птицы и… интейват. Усилием воли Славный Анемо Архонт сохранил выражение лица по-прежнему благодушным. Девушка, тем временем, присела на соседний корень. Полная травами и яблоками корзинка приземлилась подле. Нет, одного цветка недостаточно, чтобы судить. Пусть тот и из давно похороненной под собственным пеплом страны. Хоть таких чудесных совпадений почти и нет, из Бездны на поверхность вело много путей. Может статься, этот цвет дальних путников, превратившийся в чудную безделицу, вынесло на поверхность в конце одного из них. - Так красиво и свежо...Если и есть в мире воплощение свободы, то вот оно. Ленивый ветер, тихий шелест листьев над головой, колыхание моря травы. Да... Определённо, решение первым делом прийти в Мондштадт было единственно верным. Здесь... душа может отдохнуть от вечной суеты. Она прислонилась к коре векового дуба, словно силясь слиться с ним. - Впервые в Монде? - Да? - длинный вздох и еле заметная теплая улыбка. - Лично - впервые.***
По морю травы бегут волны. Зрелище удивительно красивое, неуловимо волнующее, даже, в некотором роде гипнотизирующее. Всё вокруг дышит, ни шума машин, ни пелены по улицам. Столь живой природы ты не видела очень давно, сколь бы ваш город не признавали "самым чистым". Лишь зимой, выезжая с отцом на лыжи и моментом вылетая по льду из-под сени деревьев на открытое поле, ты ощущала нечто подобное. Тебя скручивает тоска: по дому, по семье, по родному краю - тем константам, державшим тебя в мире. Внезапно под ногой хрустит каменная крошка. Очнувшись, ты обнаруживаешь себя у Статуи семи в Долине и снова вспоминаешь про мир вокруг. Слух трогает насвистывание легкой песенки, отдалённо напоминающую детскую немецкую, про уточек. И конечно, лучший бард Мондштадта в частности и бренного мира в целом сидит здесь же, у Древа. Вечный ребёнок, постоянно в движении, однако ж удивительно осторожно придерживает свою верную бессменную спутницу и сразу становится ясно почему. На коньке сидит маленькая кристальная бабочка, покачивая крыльями. Очевидно, бард решил не тревожить хрупкое создание, лишний раз трогая струны, отчего предпочёл выводить переливы свистом. - Здравствуй, Путешественница! - громко шепчет Венти. Чудесная кроха вспорхнула и скрылась в густой листве Древа Венессы. - Приветствую, любезный бард. И тебе не хворать. Снова ищешь вдохновения у Героев? - Конечно же, нет! Но ты просто посмотри, какая здесь красота! Ты ведь и сама это отметила в нашу первую встречу! - горячо возражая, паренёк единым порывом подскакивает и делает несколько летящих шагов. - Но что я вижу? Неужели в юном сердце тяжесть? Древний засранец многозначительно играет бровью. Ты надеешься, что взгляд получился достаточно укоряющим. - Кто бы говорил мне о юности, Венти. Самому-то поди и пятнадцати нет. Снова в неосознанном жесте хватаешь себя за плечи, приобнимая и успокаивая. Паймон здесь нет, малышка решила остаться в городе, помогая Саре с дегустацией. Глубоко вздохнув, продолжаешь, как ни в чем ни бывало. Какую бы историю ему сегодня рассказать? Может про... - Да так, вспомнила кое-что. Это… заставило погрузиться в размышления.…Слушай, любезный бард, а не хотел бы ты сегодня услышать историю об ужасном расставании, мести и долгом пути к встрече? - Ооо, отчего бы и нет? С превеликим удовольствием. - Венти снова плюхнулся на корень и показал на место рядом. - Пойдём, садись. Ты заторможенно последовала совету. Но встряхнувшись, неспешно начинаешь вещать. - Слыхал ли ты, любезный бард, о великом городе, построенном на костях седой старины? О блеске его могущества и пожирающей его болезни? О крови прекрасных китов, которой оплачивается его лоск. Нет? Ну, слушай, а история наша, начнётся тогда, когда мудрого и справедливого правителя подло лишат жизни… .***
Атмосфера в заведении мастера Рагнвиндра – тускло освещенном, полуподвальном помещении – была гнетущей. - Позвольте, друзья! – воскликнул он, задором посеяв трещины в вязкой массе уныния. – Сейчас ли время опускать руки? Дородный высокий мужик с жалостью посмотрел на мальчика. - Малыш, да ты совсем сошёл с ума от горя. Какое там? - Этот налёт сильно отбросил наше движение назад. – Поддакнул второй. - Пропала целая треть арсенала и четверть людей! Нет и шанса быстро всё вернуть. - Декарабиан всё узнал. Помяните моё слово, его Черные Шакалы скоро заявятся и сюда! - Что может простой смертный перед Богом?! - Может многое и сделает ещё больше! – горячо возразил Маленький бард. – А поможет ему в этом цветение Анемонии! Он вскочил на стул. Обвёл глазами собравшихся и со злостью ударил по струнам: - Тяжела, страшна утрата, - протянул он, Всё погибло без взврата, - Понапрасну слёз не лей. Что корить судьбину злую? Позабудь любовь былую, О минувшем не жалей... - Но и в черный день бессилья Нам дает надежда крылья, Заставляет жить сердца. Жарко шепчет: «Не сдавайся! Полно хныкать! Оставайся Тверд душою до конца!» - Это была на удивление отчаянно-весёлая песня, любезный бард. Нет, не так. Весёлая песня, сквозящая отчаянием. Венти вздрогнул. Он настолько погрузился в воспоминания, что не заметил появившихся слушателей. - А что ещё останется делать людям прибитым к земле? - Лишь надеяться и с отчаянным весельем врываться в ряды противников... - Вот именно, - помолчав, ответил Архонт, - вот именно. Эта песня - настоящий реликт, дошедший до нас отпечаток времён Падения Декарабиана. Один из очень немногих сохранившийся. Ложь. Записи и книги в которых эти стихи хранились истлели в пыль. Смертные когда-либо знавшие о них, давным-давно легли в землю и сошли до праха. Пожалуй, только он да старый ворчун Андриус помнят древние строки. В непонятном ему самому порыве он обернулся. И похоже, по-резко сбледнувшей Путешественнице, отражалась на его лице далеко не привычная беззаботность. Не успел бард даже пискнуть, как его сгребли в крепкие объятия. Уши защекотало от прядок: - Видимо, её исполнял кто-то очень близкий тебе. У меня нет никакого права влезть в твои личные дела. Но тебе нужен якорь, чтобы не потеряться в лабиринте разума. Венти хотелось смеяться. Смертная пыталась заземлить переживания Бога. Селестия свыше, ему больше двух тысяч шестисот лет. Он видел всякое. Он участвовал в делах разной степени порядочности. Но вот здесь, как и в другие времена, находятся люди, готовые поддержать такого молодящегося старика. - Споёшь ли мне ещё? - Должен сказать, песни тех давних времён не отличаются жизнерадостностью. Они призваны подымать на восстание, не давать скатится в Яму. Та, что ты слышала, скорее исключение. Но послушай вот эту: В то ледяное утро народ согнали на площадь перед Башней. Вытаскивали всех от мала до велика черные шакалы Декарабиана, воющие в узких пролётах и переулках не хуже настоящих псов. - Сыны Отечества, вставайте, Великий, славный день настал! - разносился над враз притихшей толпой зычный голос осужденного на повешение...***
Задорная песенка над лентой реки распугала всю птичью братию. - In vino veritas. Крутится-вертится- - Множество истин, а правда одна! - Если тебе очень грустно и плохо… Ты переглядываешься с Венти. На лицо наползает ухмылочка. Хором вы заканчиваете: - Просто возьми и выпей вина!! - и тут же рассыпаетесь в хихиканьи. Маленькая спутница хмуро бурчит, поглядывая на ваше веселье: - Паймон решительно не понимает - как можно петь о чем-то настолько кислом? Нет, что ли, песен о сладостях или соке? Венти скорчил такое лицо, словно его смертельно оскорбили. - Это напиток Богов, как ты можешь так отзываться о нем?! Ты принимаешься хихикать ещё пуще, прикрывая рот ладонью. Моська твоего друга вышла презабавной. - Не волнуйся, Паймон, есть песни и о соках, и о сладостях, и даже о мясе курочки есть. Споём и их как-нибудь - ты задорно подмигиваешь феечке, - Кстати, эта фраза, на самом деле стара как мир. In vino veritas… Истина в вине… - Кто бы ее ни сказал, то наверняка был удивительно мудрый и смекалистый человек. - Всё может быть. Но знаешь, - ты поднимаешься и подходишь поближе к краю крутого бережка, вглядываясь в глубину. Оборачиваешься, подманивая. - Это не полная фраза. - заговорщицки, словно посвящая в тайну, произносишь ты. Венти должен был догадаться, уже по задорно заблестевшим глазам, что не стоит спрашивать. Но он не догадался. И черт его дернул подойти поближе. - Ну, и, что это за окончание? - In aqua sanitas, - продолжаешь манить. Вот так, ещё ближе. Ничего не предвещало пакости. Особенно от тебя. Но когда бард все же склонился над водой, он услышал шёпот: - Здоровье - в воде. - И под твой громкий хохот полетел в речку с чувствительного тычка. Смеялась ты, правда, недолго. Поток ветра подхватил и скинул тебя следом.***
-...На самом деле сказок и мифов Та-Кемета очень много. "Коршун и кошка", "Два брата", "Змеиный остров" я уже тебе рассказывала. Может взять ту историю о Гелиопольской девятке и великой тяжбе между дядей и племянником за трон? По легенде, некогда в Та-Кемет правил мудрый царь Осирис, принесший на землю процветание. Люди любили своего государя, а он любил их. И был у Осириса младший брат, великий военачальник Сет. Он много лет верно защищал страну свою от посягательств врагов, но не любили его за его горячий нрав. Зависть его обуяла и убил Сет своего брата... Сказка была долгой. Ты рассказала и про жену Осириса Исиду, и про суд богов Девяти, и про три испытания. Где-то приукрашенная, где-то с опущенными деталями, она длилась до самого заката. - И так, Сета наказали веками-вечными стоять на корме Небесной лодки Великого Солнца и оберегать то от змия пустоты Апопа. Всё, конец. Правда есть версия этой же сказки только гораздо более тёмная и которую нельзя читать маленьким мальчикам и девочкам. Венти надулся. Но у тебя была младшая сестричка, так что к подобным атакам ты была готова. - Нельзя.***
- И всё равно, Паймон хочет песенку про обед! – икая, сообщила девочка. Венти захохотал. Да так сильно, что чуть не свалился со своего насеста. До этого они вполне цивильно сидели внизу на покрывале, разложенном Люмин. Обедали. Однако, со временем бард стал замечать, что Паймон всё кушает и кушает, а блюда в бездонной сумке Путешественницы словно и не заканчиваются. Наконец, разморенная жарким солнцем и вкусной едой малышка задремала, прислонившись к тёплому боку спутницы. Сама же девушка своими загребущими лапками потянулась откармливать и парнишку. Поэтому Венти, как любой порядочный Архонт,А вот нечего было ляпать, что питаешься одними яблоками да сидром.
***
- Ты слышал о Куйгороше? Нет, это не название какой-нибудь горы. Это - маленький бесёнок из одной народной сказки о лени, жадности, жажде лёгкой наживы и тем последствиям к которым они приводят. Хочешь услышать? О, не пожалеешь. Ну, слушай... в глухой мордовской деревеньке жили старик со старухой. Хозяйство у них было скудненьким - покосившийся амбар да старая кляча. Всё её достоинство, что умела она нечисть отгонять: идёт, идёт, увидеть беса - раз! - сделает крёстное знамение хвостом и дальше поедет. А? Что такое это знамение? Насколько я знаю, это как ваше благословение Архонтов, знак божественной силы, которой пользуются смертные...***
Ты долго и облегченно выдыхаешь. Разгромленный в пронёсшемся здесь огненном шторме лагерь хиличурлов, тоскливо потрескивая, догорает. Рядом рассеиваются прах и последние следы некогда жителей опальных стран. Они вернутся завтра, ещё более озверелые, жестокие, ведь с каждой перезагрузкой в артериях земли они обречены терять свою человечность. Но они страдают, - подымается жалкий пёсий скулёж внутри. - Ага, как и половина людей вокруг. Это - уже не люди. И пусть чисто технически их стоит называть особо умными животными, это - монстры. Они жестоки, тупы и их много. Пусти их в город или иное селение и от мирных жителей останутся хорошо если целые, а не изорванные и обезображенные трупы. Если те вообще останутся, учитывая милейшую привычку (в целом, здоровый инстинкт любого хищника и падальщика) этих тварей пожирать павших врагов. Поэтому, никто и не задается вопросом, почему не вернулся авантюрист, взявшийся за поручение зачистки и как в том злосчастном лагере оказался лоскут разорванной клыками ткани в пятнах крови. Похожим образом мыслили конкистадоры, вырезавшие целые цивилизации ацтеков и инков, и англичане, железным утюгом прошедшие по коренным племенам Индии, Австралии и Океании. Ты рычишь. Видят Архонты, ты не хотела этого делать, ведь люди здесь - настоящие, из плоти и крови, а не просто пиксельные болванчики, которым по скрипту не посчастливилось попасться, но которым ничего не угрожает по настоящему. И снова заключаешь сделку с совестью, какую ты заключила ещё дома. Если хиличурлы тебя не трогают - ты не трогаешь их тоже. Поднимают шум - режешь паниканувших, чтобы не переполошить вообще всех и продолжаешь идти дальше. Этакая тактика агрессивного гуманизма. Тебя передергивает. Ты не устаёшь благодарить Небеса за то, что все навыки тела Люмин остались тебе. Иначе ты наверняка повторила бы судьбу вон того разметанного у ограды мужского скелета с ошмётками мяса. Вздыхаешь и призываешь небольшой поток воздуха, перенося кости несчастного в ещё не догоревший костёр. «Прах к праху, пепел к пеплу. Надеюсь, ТАМ ты не будешь страдать». Ну, кроме награды в гильдии, в лагере ожидала и «компенсация». Большой сундук, окованный железом. Как там говорится: «Не пойман - не вор»? Хорошая философия, стоит взять за официальный девиз. - Оп-па, а вот это уже интересно…***
- Как думаешь, можно ли очистить скверну окончательно? Лира, до этого издававшая приятные звуки, резко и неприятно бренькнула, когда рука музыканта дрогнула. - Ты это к чему? - Хотела рассказать историю о детях Солнца. Но раз уж ты спросил...Видишь ли, мы с Паймон недавно наткнулись на лагерь хиличурлов и нашли несколько странных кристаллов. Вот они, - ответила Люмин, доставая из сумки до боли знакомые красные капли. От них, даже спустя пол тысячелетия разит ядом и Бездной, - Ты звиняй, но в руки я их тебе не дам, отравишься ещё. Но вот, что странно - когда при изучении одного из них я направила внутрь энергию… - Ты что, спятила?! Это же опасно! Ты же не знаешь, что это такое, вдруг взорвалось или ещё чего похуже? - И? - безразличие и скепсис в голосе можно вёдрами черпать, - Не взорвалось же? Ладно, проехали. Девушка вновь полезла в бездонный мешок и спустя несколько минут поиска, выудила на свет точно такую же, только светло-голубую каплю. - Лови! Застывшая слеза боли и горя Двалина. Полностью очищенная, искрящая на солнце. Похоже, он только что нашёл способ решить вопрос его друга. И этот способ сейчас смотрит на него внимательными золотыми глазами. - Как думаешь, что это такое? - Это… это очень ценная штука… Но позволь, а почему именно ко мне за вопросом? Ответом ему стало неопределенное пожимание плечами. - Ты же бард. Всяко где-то слышал краем уха что-нибудь. Так что? - Это кристаллизованная слеза дракона. Она сама по себе великий источник энергии, а такой чистоты… - О, супер. Значит, продам. Венти остолбенел. На миловидном личике мальчишки был написан настоящий шок. - Ты, ты… - Нет, ну, а что мне с ней делать? Мошек ловить? Или ночью как светильник использовать? Мне она не нужна, а городу может службу сослужит… - Люмин хмыкнула. - Разве что получится с местным Архонтом сделку заключить? - уже тише закончила она. Венти навострил уши. Барбатоса могут звать слабейшим из Семи, но как хитрейший из них, своей выгоды он не упустит. - А зачем тебе к Архонту? Его в Монде не видели многие луны, может и помер давно. - Эх, неет. Где бы он ни был, Барбатос определённо жив. Без него земля не дышала бы так, как дышит сейчас. Она замолчала. Задумчиво поглядев в глаза бывшего элементаля, девушка проговорила: - А отчего бы не рассказать? Ты же мой друг. Да и не секрет это. - последовавший вздох был слишком уж протяжным. - Я ищу одного своего родственника. Тот ещё оболтус, но всё же родня. И последний сигнал о нем пришёл отсюда, из Тейвата. Надо хоть судьбу узнать, а если же… ну, тогда забрать на родную землю то…что осталось. - А что если я скажу, что знаю, как устроить тебе встречу с Анемо Архонтом? Золотые глаза лучились недоверием, а тонкая бровка взлетела вверх. - Н-да? Венти вскочил. - Что я слышу, неужели недоверие? Ты же сама сказала, раз я бард, то просто обязан знать всё и про всех. Но взамен, нужно помочь мне с небольшим делом. Задрав аккуратный носик вверх, Архонт в теле мальчишки не заметил, как в золотых глазах блеснула победная искорка, которая впрочем, скрылась также быстро, как и появилась. - По рукам!***
Венти трогает древние струны, умытые слезами. Мир замирает на мгновение: не шелохнется ни одна травинка, не пролетит ни одна птица, не слышно ни единого ветерка. Но воздух пробивает громкий взрыв звуковой волны и утёс сотрясается от рыка. Дракон огромен. Нет, огромен. Все его габариты, от мощных лап и крыльев до острых зубов и затуманенных болью и злостью глаз прекрасны, в его мощи и силе. От него физически веет благородством, величественностью. Тем разительнее контраст с этим смердящим Бездной меховым комком. Из нутра поднимается гнев. Как смеет эта тварь налагать свои грязные лапки на столь красивое создание. К счастью, вы с Паймон припасли один трюк на случай, если подобные этому маги появятся без своего щитка. Ты незаметно киваешь подруге и она, поняв твоё намерение, тихонько поднимает с земли камешек. В момент, разгневанная рептилия, науськиваемая существом Бездны, обрывает связь. Венти, получив откат, подобный удару туго натянутого каната, охнул и осел на землю, а Джинн и Дилюк сразу встали вперёд, готовые защищать. Паймон же, раскрутив ремешок с камешком, метнула тот в мага. Вам одновременно повезло и не повезло. Снаряд попал аккурат в тот момент, когда существо попыталось скрыться, отчего оно камнем полетело вниз, но не на выступ, а дальше, и просвистев мимо вас, ударилось о скалы у подножия, после чего рассеялось как дым. Жаль. Можно было бы связать и попытаться допросить. Да хотя бы о строении печати на ранах дракона. Но полно плакаться о разлитом молоке. Ты хвалишь Паймон - феечка расстроена, хотя для двух недель тренировки и слабых ручек успех был ошеломителен - и возвращаешься к спутникам. Стоит хотя бы попытаться изобразить удивление, что какой-то бродяжка-бард смог вызвать целого одного из Хранителей четырёх Ветров, да только не желания. - Итак...Ты - Архонт Анемо? - не спрашиваешь, утверждаешь. Необходимо немного заземлить двух людей здесь, коль уж ты сама всё знаешь. Стоит отдать им должное: и мужчина, и женщина держаться спокойно, вероятно от прилива гормонов в кровь. Венти пожимает плечами и выдыхает своё "Эхе?", подмигивая. Весь его вид так и кричит: "Я же говорил, что устрою встречу с Архонтом"? В любом случае, сейчас он выглядит вовсе не дурашливым пареньком-выпивохой, а древним существом, с той странной неизмеримой мудростью и тоской во взгляде, которую тебе никогда не понять. Это ужасная идея, ты знаешь. Сейчас не время шутить. Вы упустили врага. Двалин улетел, не получив должного лечения. Все ниточки оборваны. Менее подходящего времени не найти. Но наплевав на звонки совести, ты, в стремлении немного разрядить атмосферу, не меняясь в лице и голосе, произносишь: - Тогда...думаю, мне всё же придётся рассказать тебе взрослые версии тех сказок. Лицо Венти прорезает кривенькая, но всё же улыбка.