Давай нанесём превентивный удар. Это наверняка злодеи
Мы не можем их судить только потому что это фатуйцы. Разве Виктор нам выказывал злобу? Или может Людмила-болтушка, разносящая все сплетни на свете? Она что ли подлянки ставит?Они обученные убивать солдаты. Нападут первыми, как нападали на десятки людей до тебя.
Нет. Мы не будем так делать. Мы не злостные душегубы. Попробуем разобраться мирно. Помнишь уроки? Всякому надо давать презумпцию невиновности, даже если он выглядит как отпетый негодяй. И нет, ты не разведёшь мне полемику насчёт банальности зла, дорогой мой Критик. Ты порождение моего разума и как его порождению я велю тебя заткнуться. Спрыгиваешь вниз. Сугробы внизу пушистые, даже мягкие, взметываются серебристым вихрем. Малышка Паймон, теперь осыпанная снегом, обиженно кривит тонкий носик и тут же оглушительно чихает. Ты хихикаешь и направляешь стопы в сторону где видела огонь. Все-таки будет нехорошо, если подруга простудится. Не откажут же «бравые солдатушки» в просьбе погреться у костра? "Солдатушки" не отказали, хотя и посматривали косо. В каком-то смысле ты их понимаешь. Сидишь себе спокойно, вокруг ночь, снег, тишина, и вдруг, в эту идиллию врывается некто замотанный в плащ по самые уши с кулем под мышкой, оказавшимся закутанным ребёнком. Весьма подозрительно. За время пока Паймон грела ладошки мужчины перебросились едва ли парой фраз. Естественно на своём родном, снежнянском языке. Который, судя по всему, отличается от русского настолько же, насколько отличается говор 15 века. Очень общо понять можно, но и только. Жаль.***
Когда из-за гребня показалась копна светлых волос мальчишка бросился наперерез. Эта добрая тетенька обещала поискать его отца на горе, но каждый раз возвращаясь лишь грустно качала головой. Стоило ему подбежать поближе, как он заметил весьма мрачное настроение искательницы приключений. На плечах помимо её собственной сумки качался слишком знакомый Джоэлю рюкзак. Нет… нет, его отец не мог умереть! Он же самый замечательный и добрый, и сильный! Тем не менее мальчишка добежал и с прежней надеждой уставился на девушку. Та, как и прежде, лишь тихо сказала: «Ты сам видишь». На глаза навернулись слёзы. Из-за них мальчик не заметил, что тётенька что-то держала под плащом. И потому очень удивился, когда чей-то шершавый язычок прошёлся по его лбу. Из складок мантии на него вылезла маленькая ушастая мордашка, уставившаяся двумя любопытными жёлтыми глазами. Поглаживая зверька по голове, она рассказала: - Этот малыш ждал рядом с сумкой твоего отца в одной из пещер. Совсем кроха, а уже без стаи - видно потерялся. Думаю, твой отец хотел бы, чтобы вы ждали его вместе. Ведь раз он (зверёк перекочевал на руки мальчику, удивленному ощущением маленькой жизни с быстрым сердечком) дождался меня, значит и ты сможешь дождаться. Ты… это… главное не переставай надеяться, хорошо? И, развернувшись, направилась обратно. Спустя два месяца она, счастливо улыбаясь, смотрела как воссоединяется семья.Мальчик не знал, что конкретно с этой попрыгуньей, оказавшейся куда сообразительней остальных экспериментов Ясноглазки, у них случился душевный разговор. Цветок рассказал как узнал из артерий земли рядом с местом рождения о безумной тоске мертвеца по сыну. Как, буквально, перенял это с «молоком». Как приобрёл цель и как поклялся Великим Древом, что поможет мальчику вырасти. Она, в свою очередь, предупредила создание, что он не может никак навредить Джоэлю и что ему следует весьма серьезно отнестись к своей клятве.
***
Несмотря на крепкие тридцать градусов ниже ноля, в пещере почти жарко. Алый кварц то тут то там растёт целыми щетками, а в некоторых местах покрывает пол и стены естественной, крошащейся под пальцами мозаикой. Бум. Судя по основательно продавленой в кристаллах тропинке, здесь, по крайней мере до недавнего времени, долгое время находился кто-то очень тяжелый: может бомбардиры? Вон и исследовательский уголок стоит. Убранный и чистый насколько то возможно в кровавой пещере - жаль, хотелось бы почитать, что пишут снежнянские исследователи об этой штуке. И все-таки что тут произошло? У солдатушек правило, что эвакуируют их только в самых крайних случаях. Может кого-то засосало в эту невызывающую доверия склизкую плоть? Или дали по шапке за неаккуратный влом в пещеру, все-таки вход ясно искусственного происхождения - слишком ровные сколы по краям ямы. Бум. В породу вокруг вгрызаются красные лозы (жилы?). В обрубках сучков здесь же, неподалёку, ничего нет. Они пусты, эти каналы, в их скользких противных глубинах нет ничего, что можно было бы гнать вперёд. И даже так, они пульсируют, сокращаются в вечных и пока бесплодных потугах напитать своё ядро. Бум.А говорят у гор нет сердца!
У других может и нет. Орган - сердце, если эти сокращения можно принять за пульс - колоссален. Размером с небольшой вагончик. Удивительно живучее создание: хозяин мёртв почитай с полтыщи лет, а оно все бьётся, поддерживая уже и не жизнь вовсе. Бум. Похоже что Сердце было нужно только для поддержания жизни, иначе оно должно было бы иметь куда больший размер, если габариты части черепа о чём-то говорят. Может у Дурина их было несколько, чем объясняется маленький размер? И за пятьсот лет только одно заимело достаточную волю к жизни чтобы сохранится в относительно хорошем состоянии. Ладно, возьмём образцы и на базу. А то Паймон будет волноваться. Бум. Желеобразный чехол под касанием расходится только чтобы снова сомкнуться на запястье. Шепот незамедлительно заполняет твою голову. Господи Боже, эта штука ещё и говорит?! Оно настаивает, зовёт внутрь, просит напитать его, насытить, выпустить и тянет, тянет, тянет. У тебя еле получается отдернуть пальцы. Альбедо должен узнать, что его теория верна. Что-то происходит. И это что-то точно связано с наследием Дурина.***
Различить самозванца на удивление легко. Глаза Альбедо-алхимика, похожие на лунный камень, пусть имевшие нотку мёртвой рыбины и оттого временами жуткие, всегда светились интересом к чему бы то ни было. Здесь же лишь стылый лёд, холодный хризолит, с необоснованным превосходством в глубине. Но похожи, чертовски похожи, до эффекта зловещей долины. Ясноглазка играет и играет неплохо, но чего-то ему всё же не достаёт. Надо бы отвлечь...Чем? Может разговором? Встречаешь взгляд Паймон, прося подыграть. - Альбедо, так что насчёт той побрякушки из нижних пещер? Полуправда. Ты действительно притащила...шкатулки-ключи. Жреца и Писчего, как подсказал алхимик. - Хм? - Самозванец удивлён. Неужели не копался в лагере? - Кажется, ничего подобного не было. Ложь. Именно алхимик и прочитал руны, обозначив оставшийся ключ. Подобные символы были рядом с огромной дверью на кряжах. - Да как так? Ну знаешь, тот шарик с небольшой выемкой, мы же специально его на видное место положили. Впрочем, ладно. Аккуратно обходишь, словно бы желая рассмотреть вход в подземный лабиринт. Ещё чуть-чуть… На взвившуюся клетку из ветряных лезвий самозванец лишь хмыкает зло и… уходит под землю.Дура!
Как ты могла забыть, что кроме самозванца по горе бродит ещё и копия-попрыгунья?! Надо было сразу корешки подрезать или вытеснить на камень! Впрочем уже поздно плакаться. Зато, теперь можно точно предупреждать Альбедо и остальных Искателей об осторожности.***
- Так вот ты какой, Железный Зуб Селестии. На вершине удивительно тихо. Мороз не покусывает, а натурально жалит и облачка пара от дыхания опадают маленькими снежинками. На ресницах и кончиках волос начинает собираться иней. В глазу бури стоит абсолютный могильный покой. Последний гвоздь в крышку гроба Сал Виндагнира здесь, перед тобой, пока расколотый временем, магией и гравитацией на части. Ну да ненадолго. Позже, забравшись на самый верх и растирая по рукам кровавые кристаллы для тепла, ты грустно смотришь на звёзды. Все-таки небо Тейвата полностью отлично от небосклона Земли. Нет дуэта Медведиц, не бежит по делам звёздная Лиса, не блестит Бетельгейзе и Сириусом бравый Орион. Зато прекрасно просматриваются Паво Оцелус, альфа «глаз» Лео Минор, из-за горизонта проглядывают звёзды образующие шею Грус Нивис…. Может где-то там, в окрестностях Сумеру, брат Люмин также сидит и смотрит вверх. И думает не только об уничтожении этого ярко-мрачного мира, но и о своей сестре