об усталости выживать

— это просто смешно. аарон в курсе, аарон смеялся до слез и хрипов, боли в ребрах и сведенных судорогой щеках. оборжаться и сдохнуть. иногда ему хочется попробовать те таблетки эндрю: вдруг и вправду почувствует что-то кроме плоской, как холодный кафель ванной, апатии и горячего, как конфорка плиты, гнева. иногда ему хочется. минуты на две. иногда. у эндрю голос такой же плоский. аарон мечтает, чтобы он взорвался. гнев аарона это всполохи пламени на бензине, покрывшем кожу. удушающий дым. — жалеешь, что просрал свою судьбу ради этого? эндрю барабанит пальцами по коленям, снова смотрит на бетси. она — неприступная как горная вершина — улыбается аарону, ободряюще кивает эндрю. улыбка будды на ее тонких губах скоро будет снится аарону в кошмарах. эндрю медленно моргает, как от невыносимой скуки. как будто ему действительно все равно. как будто он действительно не положил на свое будущее ради того, чего хотел аарон. — смешно то, насколько ты любишь жалеть себя, — его тон почти дружелюбен, как будто он объясняет очень глупому ребенку очень простой пример, но в прищуре глаз и раздувающихся ноздрях аарон видит бешенство с легкостью человека, выросшего среди насилия. гнев эндрю это взрыв атомной бомбы. ядерная зима. горло сводит, а в носу невыносимо колет, и аарон просто хватает ртом воздух. и еще, и еще. он смотрит на бетси. она улыбается. грудь прошивает еще один болезненный спазм. — что ты, блять, вообще имеешь в виду? аарону хочется верить, что это звучит зло. судя по приподнятым бровям эндрю — нет. — я и так был достаточно любезен, чтобы указать тебе на твою проблему даже при том, что ты нарушил все, о чем мы когда-либо говорили. почему это должно быть моим делом, если ты не в состоянии разобраться в себе? — намек на любую эмоцию потухает в голосе эндрю к концу фразы, и он договаривает ее монотонно, как всегда, когда от него требовалось сказать что-либо длиннее "пошел нахуй". такие случаи, впрочем, бывали нечасто. аарон не знает, что ответить. действительно, почему эндрю должно быть до него дело? действительно, блять, сука, почему? — может, потому что ты мой брат? иначе зачем вообще ты здесь сидишь? тот же прищур. расслабленный поворот головы к бетси. — пчелка, вот скажи мне: почему люди вспоминают о том, кто они друг другу, только когда им что-то надо? бетси вздыхает, массируя виски, как будто это слишком даже для ее дипломатических способностей, но ее улыбка становится лишь слегка печальнее (аарон успел выучить это выражение за прошедшие сеансы по въевшейся в кожу привычке), когда она смотрит на время. тик-так. — я предполагаю, что этот вопрос заслуживает отдельного обсуждения, эндрю. к сожалению, сейчас наше время подошло к концу, но я думаю, что ты сможешь подумать о решении аарона и сказать о своем мнении на следующем сеансе, — на откровенную скуку в глазах эндрю она посмеивается, и это первая реальная эмоция, которую видит от нее аарон. — да-да, не смотри на меня так. а ты, аарон, постарайся подумать о том, что сказал тебе эндрю, а также о том, почему, по твоему мнению, ты сам принял это решение. я не говорю, что это верное или неверное мнение, но, возможно, оно натолкнет тебя на какую-нибудь мысль. ее улыбка, не выражающая ничего, восстановлена, когда она отпускает их кивком: — буду ждать вас на следующей неделе. когда аарон поворачивается к двери, эндрю уже нет. он нагоняет его на выходе из коридора: едва успевая отвести руку от чужого плеча, бьет по пластиковой двери, чтобы привлечь внимание. эндрю даже не оборачивается. не убыстряет шаг. просто идет так, как будто аарона не существует. их любимый тип взаимодействия. идти за эндрю и орать в спину посреди пустой парковки ощущается невероятно тупо, но аарон, кажется, дошел до последней точки сегодняшнего дня: — объясни, блять, что ты имел в виду! я не хочу быть ебаным врачом, я не хочу учиться этому дерьму, которое все равно никуда меня не приведёт, потому что после этого проклятого университета нужно будет искать медицинскую школу, которой плевать на то, что я убил гребанного человека, и ради которой мне придется продать я, блять, не знаю даже что! я устал быть тебе за это должным, понял? ты, блять, ходишь, типа ты тут пожертвовал ради меня всем — так получи, блять! мне оно не надо, я заебался! каждый день я думаю, что не могу бросить только потому, что ты и ники так дохуя для меня сделали — но идете к черту! я не хочу, ясно? и как, ради бога, это связано с какой-то жалостью? эндрю открывает дверь машины, пока аарон выплевывает: — не я же тут нянчусь со всеми шрамами с нежного подросткового возраста. он знает, что сейчас будет, когда рука эндрю замирает. он чувствует тишину и ждет шороха и замаха. они очень давно не дрались и, наверное, это пора исправить. он ждет, что его макнут лицом в то, какое он ничтожество. он ждет, что эндрю, наконец, будет не похуй. он слышит щелчок закрывающейся двери, когда эндрю уезжает.