об усталости выживать

иногда аарон забывает, что с ним что-то не так. обычно это происходит тогда, когда он проводит больше времени со своими однокурсниками и меньше — с лисами. они не знают про его дерьмо, и даже если что-то всплывало (с теми, кто знает, аарон давно не общается), он всегда может перевести тему. о, он умеет быть дипломатичным и переводить темы. когда ты растешь с— не важно, похуй. он нормальный. и он умеет отшучиваться, если хочет. (с лисами ему лень это делать, с лисами он может позволить себе быть грубым, лисам насрать и ему насрать, они не нужны ему, а он им) на самом деле, когда тебе говорят что-то , от чего тебе хочется проблеваться, все очень просто: ты улыбаешься краем рта, хмыкаешь в ответ на шутку, шутишь в ответ , шутишь о том, за что тебе бы давно прилетело от кого-то из лисов: шутишь про педиков и шлюх, про проблемы с мамочками и папочками, про ленивых дураков, которые делают вид, что у них депрессия, про богатых сучек и тупых торчков. тебе хочется сдохнуть от того, что они говорят? пошути про это. заставь их (у них тоже самое в башке и в желудке, им так же хуево, он знает об этом, больше или меньше) хотеть сдохнуть первыми. аарон шутит, и смеется, и чувствует, что ему хочется ударить самого себя. он никогда не смеется так много с лисами. он никогда не говорит так много с лисами. он никогда не врет так много с лисами. так ощущается "быть нормальным"? не дергаться от слов. не дергаться от громких звуков. не дергаться. не замыкаться в себе. хлопать по плечу. потягивать слишком дорогой латте. *** это удивительное ощущение. он отбивает протянутую ладонь какого-то парня, которого видит первый раз (кажется, друга его соседа на биологии), привставая на носки (какого хуя все в этом мире выше его, это буквально тупо). тот шутит о росте и о том, что если был бы аарон педиком, какому-то челу бы крупно повезло. аарон закатывает глаза и пытается понять, должен ли он взбеситься и ударить его, чтобы подчеркнуть, что он "не из этих" или это вызовет больше шуток. скажи так бойд, он бы давно пнул его по ребрам. просто потому что зачем сдерживаться, если можно дать своей злости выход, который вроде как обоснован внешне. но бойд бы так не сказал. лисы вроде как знают, что у него проблемы с педиками. что ему похуй почти на все, кроме матери, педиков и наркоты. секрет в том, что аарону похуй на все и не похуй ни на что одновременно. но почему бы и не ударить, когда ты можешь. почему не побыть мудилой, гомофобным куском дерьма. сейчас он не может. аарон поднимает глаза на парня и ухнувшим в желудок сердцем отшучивается. что-то про то, знает ли тот о том, что делают педики не понаслышке. без агрессии, которая бы подтвердила, что "он нормальный". скорее в стиле ники. но это работает. это всегда работает, пока это не лисы, а другие "нормальные". никто не хочет копаться в чужом дерьме. аарон сжимает руки в кулаки в карманах до онемения, зная, что найдет следы от ногтей на ладони. он нормальный. это то, как это работает. *** аарон зависает с чирлидершами — это проще после разорванного договора с эндрю. он смешной. немного угрюмый, холодный и саркастичный, но им это нравится. он не называет их сучками и смотрит в глаза, хотя они выше него, и этого достаточно, чтобы понравиться девочкам, скачущим по стадиону в слишком коротких юбках. аарон нравится кейтлин. она нравится ему. но кейтлин слишком хорошая для него. поэтому он перестает. аарон зависает с парнями, которые называют их сучками и обсуждают их грудь, и то, насколько высоко задираются их слишком короткие юбки. кто-то из них называет кейтлин шлюшкой и говорит аарону не тратить время на чирлидерш, потому что они не умнее коров. эндрю говорил тоже самое, а кейтлин самая умная в его группе на химии. аарон бьет парня по лицу, он бьёт его по ребрам, все остальные ржут и растаскивают их: "глупо пиздиться из-за баб". аарон хмыкает, вытирает кровь с губы, пожимает тому парню руку, соглашается выпить пива. глупо ссориться из-за баб. по пути в лисью башню он думает, сможет ли он подмешать тому мудаку в пиво наркоты или таблеток. он бы хотел наорать на него, он бы хотел пробить его головой стену, но ему почему-то лень. может, ему просто насрать на кейтлин. может, ему просто насрать на все. бойда нет в комнате. чудесно. завтра у аарона сеанс с бетси, совместный сеанс с эндрю, но он не уверен, что тот придет после последнего раза. аарон расстался с кейтлин, аарон не хочет быть врачом, аарон не хочет вообще ничего, отвалите, блять, все, от аарона и дайте ему сгнить здесь, среди нестиранных простыней, сбившихся комками на узкой кровати. аарон вспоминает, что с ним не так все, когда остается один. он злился всю его не очень долгую жизнь, меньше четверти века. он злился, кричал, выходил из себя, оскорблял, презирал, ненавидел, закатывал глаза, подначивал, иронизировал. он ненавидел пассивную отстранённость трезвого эндрю, он боялся бешеной энергии эндрю под таблетками. когда эндрю с них слез, он как будто перестал функционировать вовсе: вся энергия исчерпалась, остался автопилот. сейчас аарон ощущает это. его гнев — последние вспышки перед тем как погаснуть. иногда ему лень даже спать и он просто лежит в темноте, бессмысленно проживая ночь. просто трата времени. аарон считает тренировки бессмыслицей. раньше смысл был в лекциях и заданиях, времени с кейтлин и его друзьями. все это кажется слишком долгим, слишком тяжёлым, слишком тупым теперь. все вокруг вообще ужасающе медленные и тупые. он сам тоже, конечно. наверное, это нужно сказать бетси. черта с два. он молчал на сеансах весь год и начал говорить только на сеансах с эндрю, и то из-за их ебанутого соглашения, в которое каким-то чертом влез джостен, которого об этом нигде не просили. черта с два. он молчал и будет дальше. он и так сказал слишком много. аарон думает о том, что ему придется открывать рот и произносить какие-то звуки завтра, на приеме с эндрю, и его почти физически тошнит. он не может представить сейчас, как это: говорить что-то. ему хочется, чтобы завтра не наступило.