спасай меня

      На крыше старого морга лежит тело, рукава ярко-синей куртки уже давно приобрели красный оттенок. Холод пробирает по всему телу, прохладный ветер с волосами играет. Распахнув голубые глаза, девчонка на небо тёмное смотрит и замечает белые хлопья, падающие на её лицо, улыбается слегка, на локтях поднимается и в карманах пачку сигарет начинает искать. Закуривает трясущимися руками и, дым выдыхая, на уже новый вид смотрит. Кладбище покрыто тонким слоем снега, а в далеке видно огоньки живого города.       Чувствует вкус железа на губах, пальцами под носом проводит и кровь видит. Вздыхает тяжело и затяжку делает. Кажется, что все плохие мысли уже ушли и осталось только что-то странное и ужасно холодное. Смотрит на панельки старые вдали, в каждом из окон сейчас кишит жизнь. Кто-то сейчас спит, ест, плачет или смеётся, а кто-то вены режет, кто-то трахается, а может даже и умирает.       Захарова с бетона холодного встает и, носом шмыгая, к лестнице идёт, окурок в сторону кидает. Вниз спускается. Здесь нет места, где не было её взгляда.       Когда к району подходит, грязной себя чувствует. Она грешник перед своим районом. По сути, самый главный позорник уличных понятий, вся грязь, которая в ней есть, это, наверное, её заслуга. Кристина допускала мысли, что могла не давать брату, не пить, не курить, не заниматься селфхармом и не любить девушку. Но ведь не делая всё это, наверное, она бы уже не была Кристиной Захаровой, не была бы шумой.       В подъезд заходит и по лестнице не спеша поднимается, взгляд туманный на Григория Аркадьевича кидает и за дверью квартирной скрывается. Там Лиза встречает и сразу же в объятья кидается.       — Прости, прости... — шепчет Андрющенко, к девушке прижимаясь. За лицо хватает и на нос в крови смотрит. — Что с носом? Подралась?       — Нет, — кратко отвечает Кристина, голову на плечо девушки укладывая. — Знаешь, Лиз, я всегда тебя буду прощать. Абсолютно всегда, даже если ты совершишь самый ужасный поступок, который только может совершить человек.       — Пошли в ванную, — говорит Андрющенко, девушку за руку держа.       Кристина за Лизой идёт в ванную, заходит и только в глаза любимые карие смотрит. Пока индиго вещи с неё снимает, на руки изрезанные смотрит и вздыхает тяжело. Захарова в ванную усаживается и лицо руками закрывает, выдыхая шумно.       — Хватит себя колечить, Крис, — говорит Лиза, воду горячую включая и на пол усаживаясь рядом.       — Хватит бояться жить, — тихо говорит Захарова.       Андрющенко кивает молча и девушку с душа водой поливает, смотря с какой-то жалостью и болью. Понимает, что в этом есть и её вина. Теперь её слова отразились на этом прекрасном теле, которое сейчас она наблюдает во всей красе. Она волосы чужие расплетает и по голове гладит...       Кристина в зале на диване сидит, пока Лиза руки ее бинтами перематывает и перекисью поливает.       — Я тебя люблю, Лиз, — шепчет Крис, смотря в глаза. Андрющенко улыбается слегка, продолжая раны обрабатывать.       Захарова за шею к своему лицу притягивает и целует нежно, затылок чужой гладит. Таит надежду, что и та её любит, просто не говорит этого.       Лиза на поцелуй отвечает, но через пару секунд отстраняется и ванную комнату уходит, чтоб перекись и бинты отнести. Возвращается и на лежащую на диване Кристину смотрит, рядом садится, а та за руку её берет.       — Поспи со мной, пожалуйста, — почти хрипит Захарова.       И Андрющенко рядом ложится, перебирает чужие волосы и руку не отпускает.       У Лизы уже в привычку вошло спать всего по два часа в сутки, половину ночи она просто смотрит, как спит Захарова. Думает много, очень много. Любовь — это не значит наносить друг другу травмы. Ну, а Лиза видимо так не может, потому что не знает, что такое здоровая любовь в отношениях. Возможно она и старается, но в глубине души уверена, что могло бы быть и лучше.       На часах уже шесть утра и Крис на удивление рано просыпается, замечает, что одна лежит и с кровати встает, на кухню направляясь, где Лиза кофе пьет, сидя на подоконнике.       — Доброе утро, — говорит Крис, подходя к девушке и в плечо целуя.       — Кристин, нам расстаться надо, — с полным ровнодушием, говорит Лиза, делая глоток кофе.       — Что? Почему? Ты чего, Лиз...       — Я твои вещи собрала уже, — продолжает Андрющенко, по щекам слезы текут, хорошо что Кристина их не видит.       — Лиз, в глаза мне это скажи! Неужели ты ничего не чувствуешь? Нахуя ты снова больно мне делаешь? — кричит Кристина, плача крупно.       — Ничего не чувствую, — повернувшись, говорит девушка. На лице и правда полное безразличие и от этого ещё больнее.       Захарова с кухни уходит и в комнату идёт, там и правда лежит сумка с её вещами. Она спортивные штаны и толстовку достает, на себя надевает и в коридор идёт. Следом куртку и кепку надевает, сумку берет и из квартиры уходит.       Она не идёт в свою квартиру, потому что знает, что не сможет там жить, зная, что за стеной сейчас её любимая Лиза. Поэтому на работу свою идёт. На улице ещё темно и какая-то особая атмосфера добивает девушку, она плачет и матерится грязно. Снег ногами пинает, и так, пока до автомойки не доходит. Ключи с сумки достает, и, железную дверь открывая, в комнатку небольшую заходит, на диван маленький бессильно падая.       Сейчас тут никого нет, только она. Крис с дивана встает и к шкафу небольшому подходит, где стоит полная бутылка водки. Это Сашки водяра, ему какой-то мужик вместо оплаты подогнал. Она несколько глотков разом делает и ощущает уже забытое жжение в груди. Ведь она не пила уже почти год. Но сейчас эту пустоту залить можно только алкоголем. Захарова, как всегда, в нем не найдет ответы на свои вопросы, но она найдет в этом какое-то спасение. Спасёт себя.