En contournant les étoiles, les océans et les flammes

      Вернувшись в усадьбу Дженкинс не сразу направилась переодеваться. Первым делом она решила заскочить в кабинет. Встречающий ее дворецкий, скривился при виде Ловетт, стоило той подойти к нему на расстоянии двух метров.       - Знаете, я хоть и понимаю почему, но все равно не доволен тем, что вы делаете. Дженкинс улыбается и развязывая бандану бросает ту Куперу. Она не хочет ему отвечать, ей хочется лечь спать, все же это ее единственная спокойная ночь, в ближайший год. Купер и не ждет ответа, он молча продолжает следовать за хозяйкой дома, не смотря на то, что впитавшаяся вонь таверны заставляла его воротить нос и кривиться, так будто он съел лимон целиком. Он часто видел, как Дженкинс делает нечто подобное, уходит в этот странный притон, а потом возвращается под утро, но сейчас, он понимал, в этот раз все было иначе. Начнем с того, что Дженкинс вернулась не утром, а почти спустя три часа после того, как ушла. Аквамариновые глаза светились странным блеском, будто встретила кого-то, кто мог сделать ей хорошо, хотя дворецкий никогда не замечал за Ловетт пристрастие к случайным связям, особенно в таких грязных местах, как таверна "Светлые рюмки". Он, конечно, мог о ней этого не знать, но почему-то все равно было ощущение, что Дженкинс не такая. Может ему хотелось в это верить. При всем при этом, девушка чуть-ли не подпрыгивала от счастья.       Ловетт просто была уверена, что поймала рыбку, хотя какую рыбку, целого сома, на крюк и успешно тянет леску, без намека на то, что та порвется или сом соскочит с крюка. Девушка уже видела, как огромное мощное речное чудовище плещется на мелководье, протяни руки и сможешь коснуться. Хотя конечно такого, все же, лучше не делать. Осталось только вытянуть окончательно.       Небольшая дверь медленно раскрывается, Дженкинс входит в кабинет широко зевая и даже не пытаясь как-то прикрыться, Купер все равно видел ее в самых разных и странных положениях и образах, так что нечего стесняться. Дженкинс помнила, как сломала руку, поскользнувшись в ванной, так именно Куперу пришлось помогать Дженкинс подняться и добраться до комнаты, где ее уже приняли с рук дворецкого служанки.       Ловетт прошла до своего стола и снова зевнув, тряхнула головой, пытаясь стряхнуть с себя сонность. Чем глубже в дом, тем сильнее ей хочется спать. Но надо держать себя в руках. Осталось подготовить необходимый документ, в котором она, Дженкинс Вайолет Ловетт дарует временное прощение Джону Сильверу, чтобы тот мог послужить истории. Самая странная бумажка, которую Ловетт будет писать и самая лестная, и, по сути своей эгоистичная. Девушка даже, как-то странно улыбнулась, представляя, как на это отреагирует кафедра и как сильно они буду убиваться, зная, что уже не смогут отозвать свое разрешение на эту экспедицию.       Дженкинс упала в стул и наступила минутная тишина. Купер стоял над душой, ожидая, что скажет Дженкинс, по сути она его даже не отпускала, а просто, не обращая внимание на дворецкого, искала чистый лист. Как вдруг послышался странный звук, будто кто-то громко втянул из трубки. Дженкинс удивленно выпрямилась и нахмурившись осмотрела кабинет. В левом, от нее, углу сидела та самая фигура и закуривала из небольшой трубки. Вот он втягивает в себя так много, что у Дженкинс кружиться голова, а потом медленно, с чувством, выпускает струю дыма в воздух. Тот клубить над небольшой треуголкой и после растворяется .       - Хочу сказать, я поражен вашим спектаклем. Даже сначала поверил в то, что девчонка сидящая передо мной, всего лишь гостя с далекой планеты,- хрипит незнакомый мужчина, или же все же знакомый? Купер испуганно отступает, и шарит рукой по столу, пытаясь найти хоть что-то чем можно отбиваться. Дженкинс качает головой и кладет ладонь в успокаивающем жесте.       - Мистер Сильвер. Думала вы наведаетесь к нам с утра. Вы умеете удивлять,- улыбается Ловетт после чего снова склоняется над листом. Некоторое время Сильвер молча курит, чем вводит Купера в полное бешенство. Тот терпеть не мог подобного, и ладно уж мог смириться с редкими выходками Дженкинс, она его работодатель, но от Сильвера он терпеть такое не собирается. Почему-то, понимая, что Дженкинс нисколько не боится пирата, Купер тоже становится смелее и громко произносит.       - В этом доме не курят!       Сильвер усмехается и качает головой.       - Правда?- после чего демонстративно стряхивает содержимое трубки на пол и убирает ту во внутренний карман пальто.- Больше не курю.       На лице адмирала появляется сочувствующая улыбка, которая тут де сменяется хмуростью.       - Значит вы пришлю сюда, чтобы согласиться на мое предложение?       Пират некоторое время молчит, его удивительный, механический правый глаз внимательно сканирует Дженкинс, после чего мужчина расслабленно разваливается в кресле, на котором сидел все это время. Что-то во взгляде его живого глаза изменилось, а на лице протупила улыбка, которая к удивлению Дженкинс оказалась щербатой.       - Что ж, если идет такое предложение, прямо таки от Вас, адмирал Ловетт, просто будет не красиво отказаться.       Дженкинс закатила глаза и покачав головой снова нависла над бумажкой.       - Так сами вы чего хотите, мистер Сильвер.       - Ради Бескрайнего эфириума,без "мистера" просто Сильвер,- всплеснул руками пират, после чего хмыкнув поддался вперед.- А откуда мне знать, что на вашем корабле меня не ждет Межзвездный Галактический флот и не заберет батрачить?       - О поверьте, если бы меня привлекала подобная мысль,- усмехнулась Дженкинс поднимаясь и протягивая готовый документ Сильверу.- Я бы продала половину жителей своей планеты.       Ее аквамариновые глаза задорно бдеснули, рука дрогнула, когда Сильвер все же забрал из ее рук документ и быстро пробежался механическим глазом по тексту. Удивление отразилось на его лице почти сразу, но вслух пират ничего не сказал.       - Вам дать перо?- поинтересовалась адмирал и сложила руки за спиной.       - Да, давайте, мэм.       Стоило Сильверу произнести согласие, как Купер поднес то перо, коим писала сама Дженкинс и пират, даже не заботясь о том чтобы подложить под лист, что-то твердое подписался. Ловетт показалось, что только сейчас она вздохнула с облегчением, а улыбка стала более искренней. Словно, до этого спрятанное где-то на задворках разума сомнение, полностью отступило только после того, как Сильвер подписался. Лист снова оказался в ее рука и следом оказался передан Куперу.       - Хочу чтобы вы дублировали документ, но это будет уже завтра, сейчас же выделите Сильверу комнату и предоставьте все, чтобы до момента начала экспедиции он ни в чем не нуждался,- следом она снова повернулась к пирату и благодарственно кивнув пожелала "Благоприятной ночи".       Ушла она не смотря ни на пирата, ни на дворецкого, которые еще некоторое время находились в ее кабинете, молча обдумывая произошедшее. ***       Утро выдалось малость непонятным. Дженкинс некоторое время лежала в состоянии между сном и бодрствованием, слышала каждый звук, каждый шорох, "видела" пробивающиеся сквозь неплотно прикрытые шторы, лучи солнца на веках, которые бесстыдно скользили по лицу и согревали его, в полной мере ощущала на себе одеяло и понимала, что находится в комнате абсолютно одна. Так прошло минут двадцать, может тридцать, сложно определить сколько прошло времени на планете без каких либо внешних изменений, говорящих о смене дня и ночи. Потом адмирал открыла глаза, словно не спала вовсе и перевернувшись на спину тяжко вздохнула. Бодрости не прибавилось. Осталось ощущение будто девушка всю ночь провела в этом состоянии полу-сна, полу-бодрствования. Может кстати говоря так оно и было. В любом случае спать тоже уже не хотелось, а лежать в кровати смысла не было и потому Дженкинс резво откинув от себя одеяло, что пленило ее своим теплом, и направилась исполнять утренние процедуры, бесконца думая о пирате, что в данный момент находился в ее доме.       Стоя перед зеркалом Дженкинс испытывала странное чувство, которое было забыто ею уже давно. Девушка собиралась так, чтоб хотя бы на мгновение удивить Сильвера. Нет, ей совсем не было важно его мнение или внимание, но он находился в ее усадьбе, а значит должен видеть лишь лучшую сторону адмирала. Словно снова в школе, пытаясь выслужиться перед вышестоящими, Дженкинс хотела блеснуть собой перед этим бывалым пиратом.       Тяжко вздохнув Дженкинс тряхнула головой и тут же откинула ленту, которую пыталась завязать В бабочку. Она и так выглядела хорошо и совсем нет необходимости делать нечто большее. Так или иначе его мнение ничего не значит. Верно?       В дверь тихо постучали и послышался голос дворецкого Купера.       - Мисс Ловетт, завтрак уже готов. Мистер Сильвер ожидает в столовой.       Кивнув, хоть и зная, что Купер ее не увидит, Дженкинс продолжила поправлять одежду смахивая невидимые пылинки и разглаживая невесомые складки. Снова и снова голос в голове шептал, что Дженкинс выглядит не достаточно по статусу и ведет себя так же. Что скажет Сильвер? Вчера она сыграла очень даже хорошо, как и всегда, но получится ли и дальше, пока они не ступят на "Цикаду"? Целых два дня быть идеальным адмиралом, в собственно доме. А собственно зачем?       Задавшись этим вопросом Дженкинс и не заметила, как вышла из покоев и направилась в столовую. Очень скоро длинный коридор, наполненный огромным количеством бюстов и картин, сменился просторным залом, за которым следовала столовая. На входе стоял парень, который с недавнего времени являлся личной стражей Дженкинс, но по желанию самой девушки, уже долгое время выполнял обязанности лишь в пределах усадьбы, что как бы обесценивало его труд и делало его бесполезным. Правда он никогда не говорил ничего против, ибо платили ему так же много, как если бы он делал все как и надо, в то время, как делал меньше чем надо. Стоит ли говорить, что парень был не очень рад появлением в доме пирата? Конечно нет. Теперь расслабиться ему точно никто не позволит, а значит и находится рядом с Дженкинс придется чуть-ли не ежесекундно и чуть что бежать на помощь. Его звали Захария. Обычное имя, для обычного парня, который пришел сюда просто потому что мог прийти, не потому что хотел. Сейчас же он привык к тому, что все спокойно, а жизнь течет, как кисельная река. Медленно, без происшествия и имея сладковатый тягучий привкус клубники. Но его босс - адмирал Ловетт, впустила в дом того, кто проник в него не имея конкретного и прямого приглашения, обойдя внешнюю охрану, что конечно же была в разы серьезнее Захарии. Сильвер - опасный пират о котором уже сложилось не очень хорошее впечатление, существует множество баек и рассказов о его жестокости и конечно же Захария его боится. Кто бы не боялся, зная все то, что знает такой солдатик, как Захария?       И вот, даже сейчас завидев Дженкинс парень не пременно попытался высказаться по поводу данного события, но Ловетт не стала его слушать. Не потому что ей все равно, а потому что мысли были заняты абсолютно не тем. Она лишь отмахнулась от Захарии, пообещав, что все будет хорошо, после чего набрав в грудь побольше воздуха, вошла в столовую.       Сильвер восседал на правом конце стола. В его руке покоилась глубокая миска с кашей, судя по консистенции - обычная овсянка. Повара не торопились удивить гостя чем-то особенным, хотя по сути и не обязаны, Сильвер пират, а значит не заслуживал и крошки со стола Адмирала. Рядом, всего в паре метров, стоял Купер, он внимательно наблюдал за Сильвером. Дженкинс поняла, что это для того, чтобы в случае чего сразу поднять тревогу. Но пират сидел спокойно и так же спокойно поглощал завтрак, который не устраивает даже Дженкинс.       - Здоровая пища,- пробурчала про себя девушка, прежде чем пройти в комнату.       Вспомнилось, что совсем недавно Купер заставил ее съесть нечто подобное, в соображениях сохранить здоровье невнимательному адмиралу, которое, по мнению все того же дворецкого, катилось в Тартар-ары. Мужчина считал, что Дженкинс необходимо внимательнее следить за тем, что она употребляет, но пока эти изменения коснулись лишь алкоголя, и то в худшую сторону.       - Доброе утро,- поприветствовала пирата Дженкинс.       - Доброе утро, мэм,- в голосе Сильвера слышалась некоторая насмешка, но Ловетт предпочла проигнорировать странную веселость Джона.       - Как спалось? Надеюсь Купер не караулил под вашими дверями всю ночь?- правая бровь подскочила вверх, Дженкинс с ожиданием уставилась на Киборга. Тот весело, даже очень, хмыкнул и отставив тарелку откинулся в стуле.       - О, поверьте, такие мелочи я привык не замечать.       - Разве? Мне казалось, что пираты всегда начеку и замечают все, особенно такие мелочи. Неужели мне наврали о вас и вашей пиратской репутации?       Обычный глаз Сильвера прищурился, а кибернетический пробежался по комнате.       - Если бы это было опасно, я бы отреагировал, но ваш дворецкий мне, как космическому змею - зубочистка.       Послышался возмущенный вздох со стороны Купера, а губы Ловетт дрогнули в подобии улыбки. И правда, не стоило переживать за Сильвера так сильно. Наоборот, нужно посмотреть на ситуацию со стороны всех тут живущих. В первую очередь это им доставляет неудобство присутствие Джона в усадьбе, им должно быть очень страшно, а Дженкинс они считают сумасшедшей, раз она позволила этому произойти. Но у Ловетт было ощущение, что она делает все правильно. Кто как не Сильвер будет полезен в данной экспедиции? Бывалый пират, опытный и сильный, достаточно, чтобы в случае чего перевесить состоянии битвы в сторону экипажа "Цикады", он так же хороший кок, о чем, не хотя, свидетельствовала даже Амелия Допплер, может самолично управлять кораблем, даже таким большим, как "Цикада", знает множество языков и способен предугадать действия пиратов - в общем, умеет все и не по немногу, - а точнее способен заменить десятерых на их постах. И неужели кто-то на месте Дженкинс смог бы отказаться от такого подарка судьбы? Слишком лакомый кусочек, за преступно небольшую сумму - не выдавать его Звездному Межгалактическому Флоту. Может ли Ловетт это устроить? Ну конечно же может, она уже это сделала.       - В таком случае я могу за вас больше не переживать,- кивнула Дженкинс и приступила к своему завтраку.       Вопреки ожиданиям, Сильвер не покинул столовую, когда расправился со своей порцией, он продолжил сидеть за столом и рассматривать. Сначала столовую, а как детали интерьера были досконально изучены, перешёл на изучение Купера и Дженкинс. Урсид считал, что по слугам можно многое понять и об их хозяине, и, вообще-то, это мнение ни капельки не ошибочное. Внешний вид слуг, их поведение - все это детально рассказывало о том, кому они служат. Обычные люди, привыкшие к такой картине, как служащие поколениями почти рабы в домах аристократов, не заметили бы того, что замечает привыкший к анализу всего вокруг капитан пиратского корабля. И про Дженкинс он тоже уже многое понял.       Первое - это то, что адмирал хотела, чтобы ее воспринимали не тем, кем она является на самом деле. Очевидно у Ловетт была некая тайна, которая могла бы изменить мнение всех вокруг о ней и потому тайну требуется скрывать за сотней замков. Это не могло не заинтересовать. Что же такого могла скрывать женщина, создавшая Руаюм?       Второе - Дженкинс любила порядок. Видимо внутри нее жил очень вредный перфекционист-аналитик, ведь все в усадьбе, включая цвет некоторых вещей и одежды прислуги, подчинялось особому правилу. Все, даже мелочи, можно было классифицировать и Сильвер выделил уже две категории: синий цвет присутствовал в одежде стражи, так же в их форме проглядывались нашивки с квадратом Сварога. Скорее всего адмирал была суеверна и прибегала к некоторым способам обезопасить себя при помощи знаний древних. Кстати говоря, сам Сильвер считал все это бредом, хотя многие пираты все же являются такими же суеверными, может даже еще сильнее.       Третье - Купер отличался ото всех не только тем, что был дворецким. Скорее всего он был достаточно дорог женщине и потому в его одежде была одна отличительная черта - фиолетовый галстук, на котором восседала небольшая брош бабочка с желтыми крыльями. Насколько Сильвер помнил, фиолетовый цвет означает уважение, а желтый интеллект. Так же фиолетовый галстук-бабочка присутствовал в одежде самой Дженкинс. Как давно Купер работает на адмирала?       - Не хотите посмотреть на усадьбу?- поинтересовалась Ловетт, когда пристальный взгляд пирата начал надоедать.       - Хотелось бы, но я дождусь когда вы закончите трапезу и самолично представите мне все достопримечательности этой усадьбы,- кивнул Сильвер.       Купер тяжко вздохнул и глянув на Дженкинс заявил.       - У мисс Ловетт куда больше дел, чем вы представляете и у нее нет на вас времени.       Сильвер никак не отреагировал на слова Купера, ожидая что скажет сама Дженкинс. Откажется и сбросит его на своих слуг или же обеспечит им мнимую безопасность, согласившись на предложение пирата. Ловетт медленно вдохнула и, прищурено осмотрев Джона, кивнула.       - Хорошо. Я покажу вам усадьбу, но после этого вы пообещаете не пугать слуг своим присутствием, а так же не покидать усадьбу до самого момента отправки.       Сильвер охотно согласился. Ему все же не было смысла разгуливать по дому и красочному саду Дженкинс без нее, хотя бы потому что прогулки никогда не были его основным занятием, а в одиночестве тем более. Уходить смысла не было, ибо любой, кто живет в непосредственной близости к усадьбе пожелает изловить его и отдать в руки правосудию. Тогда Сильверу не светит очередной выход в эфириум. Не важно под каким флагом он это сделает, под черным или бело-красно-зеленым, главное что сделает. Если уж дела пойдут слишком плохо, то урсид был готов бросится в бега прямо с корабля, хотя Дженкинс вроде как не собиралась сдавать его и даже готова была поручиться за него, если вспомнить ту бумажку, которую он подписал еще ночью. Так или иначе есть вещи с которыми мы готовы мириться, отчасти потому что они не доставляют нам неудобств, отчасти потому что они являются вполне сносными и мы готовы их не замечать ради более приятных и желаемых вещей.       Доев, Дженкинс еще некоторое время сидела за столом перебирая утреннюю почту. В основном это были разные приглашения на мероприятия, вроде посещения чьего-то бала, или открытие того или иного предприятия. Все то, куда ходят высокопоставленные личности вроде самой Дженкинс. Правда у адмирала не было ни времени, ни желания идти куда-либо и потому она заваливала лакеев горой макулатуры, чтобы те отказывались от всего. были и другие письма, но они несли не такой большой смысл, так что были отложены на вечер, когда у Дженкинс не останется иных дел. Но были и те, что заслуживали ее внимания в данный конкретный момент и в стопке этого утра оказалось именно такое. Точнее два. Ловетт сначала не обратила на них внимание, но стоило ей отложить их в сторону, как письма перехватил Купер.       - Мэм, разве письма от экипажа не важны?       Дженкинс на мгновение замерла, пытаясь понять, что он сказал, а потом отложив оставшиеся письма забрала те два конверта, что держал дворецкий. Аквамариновые глаза быстро пробежались по строчкам и на лице возникла довольная улыбка.       - Отлично,- лишь прошептала Дженкинс прежде чем вскрыть оба конверта подряд.       Прочитала она их достаточно быстро после чего обратилась к Куперу.- К нам сегодня прибудет два гостя, часов этак в восемь. Они останутся до завтрашнего вечера, так что пуская им подготовят две гостевые комнаты, поближе к гостиной. На ужин предпочтения будут такие: командорский кальмар для нашей гостьи, грибной суп для гостя, и остальное, как обычно.       Купер внимательно выслушал все, что говорила Дженкинс, а после кивнув забрал оба письма удалился из комнаты. Ловетт в последний раз осмотрела зал, будто собираясь с духом, а потом все таки поднялась и обратилась к Сильверу.       - Вперед, на встречу с тайнами моей прекрасной усадьбы,- без энтузиазма произнесла Дженкинс.       Пират кивнул и поднявшись достал из внутреннего кармана трубку и небольшой мешочек. Долгими годами пользования трубкой, он привычным механическим движением засыпал несколько лепестков табака в трубку и убрал мешочек обратно. Кибернетическая рука прокрутившись, трансформировалась в небольшую трубку с огоньком и подожгла наполнение. Губы коснулись мундштука и мужчина, покатав на языке дум, выпустил его большим кольцом.       Дженкинс даже не заметила, как засмотрелась на это странное, вполне привычное для Сильвера действия.       - Хорош, да?- ухмыляется Киборг.       Ответь даже не сразу поняла, что обращаются к ней. Медленно потонула, а потом резко дёрнув головой отвернулась.       - Ничего подобного,- пробурчала недовольно адмирал и нахохлившись, как воробей, пошагала в зал.       Чтобы показать дом Сильверу, Дженкинс имела свой особенный план. Дело в том, что она не любила когда кто-то начинает осмотр со входной двери, хотя бы потому что тогда они пропускаю второй этаж, а на нем есть любимый зал девушки в котором находились картины, написанные Долтри. Самое важное и, по сути, единственное, что осталось от этого хмурого канида. Дженкинс гордилась своей коллекцией.       Так же она не видела смысла показывать то, что он итак видел вчера, хоть и в полутьме ночи.       Поэтому, выйдя из столовой, они, довольно быстро, прошлись по большому залу, над которым находился второй этаж антресоли и поднялись по криволинейной лестнице, которая имела на перилах необычный рисунок в виде двух четырехконечных звезд, оставляющих спиральный след. На лестнице был красный ковер, который непрерывно тянулся от самого верха, донизу. Он прерывался лишь в начале, переходя от одного, что в коридоре и сменяясь на тот, что на лестнице. Из-за него шаг был мягким и еле слышным, даже кибер-нога Сильвера, не издавала тот стук, что на деревянном полу эхом отражался от стен.       На антресолях продолжались те же перила, с тем же рисунком, а напротив них стена увешаны длинющими гобеленами, на каждом из них был изображена последовательная сцена, где известный герой книги "Старуха Изергиль" - Данко - освещает сердцем путь для своих близких. Сильвер заинтересовано просканировал их и с усмешкой покачал головой. Дженкинс даже не обратила на гобелены внимание, ведь видит их каждый день. Ночью и утром, осмотреть их у Сильвера не получилось - темно - зашторены окна, чтобы несменяющийся свет звезд не мешал. Сейчас же можно осмотреть каждую деталь, и даже увидеть небольшие стежки золотых и серебряных нитей, которые блестят и переливаются.       Поворот направо.       Длинный коридор, вдоль трёх гостевых комнат, справа все ещё тянулись перила антресоли.       В конце небольшой зал, который соединяет кабинет и спальню Дженкинс. Из него также можно попасть на балкон спальни, но эта дверь всегда закрыта и ключи от нее есть лишь у Купера и самой Ловетт.       В этом зале как раз таки и висели картины Долтри. Не все стены были ими увешаны, что печально, Дженкинс хотела больше частичек памяти о своем наставнике. Под каждой картиной висел светильник, который прекрасно освещал и информацию об этой картине: ее название, где была нарисована и в каком году, а так же саму картину. И не смотря на жёлтизну освещения, можно было разглядеть малейшие детали и кусочки высохшей краски без искажения цвета. Перед стеной стояло пару банкетов, оббитые темно-желтым вельветом.       Тут Дженкинс остановилась и с благоговением осмотрела картину, висящую в центре. Ее Долтри нарисовал самой последней, прямо на этой планете, когда только начиналась стройка. На ней все еще не были отшлифованы кристаллы, они торчали во все стороны. Планета словно кактус, раньше отпугивала всех, потому что не казалась пригодной для жизни, но сейчас привлекая всех подряд, но не доступная всем и каждому. Разница заметна сразу.       - Как много времени Вы потратили, чтобы привести планету в порядок?- поинтересовался Сильвер подходя к картине чуть ли не в плотную.       - Около пяти лет. Только для того чтобы убрать лишние куски.       Сильвер отстранился от картины и в изумлении уставился на девушку. Та же, пожав плечами, опустилась на одну из банкеток. Раньше она часто проводила тут время. Это было похоже на особый ритуал, в котором она заряжалась невероятным количеством мотивирующих мыслей и уверяла себя, что сможет преодолеть все, и не важно какие преграды будут на пути. Смешно наверно.       - Их нарисовал один человек,- заметил Сильвер.       Дженкинс поморщилась.       - Не нарисовал, а написал. И это был мой наставник - канид Томас Долтри.       Замечательный и неповторимый.       Сильвер усмехнулся и снова покачал головой.       - Слышал я его имя. Многое о нем говорят пираты. Мало кто смог уйти, но те кто все же умудрился, говорят о нем с благоговением. Почти таким же как и вы.       Дженкинс улыбнулась.       - Рада это слышать,- и после поднявшись направилась обратно на первый этаж.- Идем-те дальше. ***       Из большого зала вел длинный сводчатый коридор, слева, через арки, виднелся внутренний двор и стена округлой астрономической башни. Дженкинс на мгновение замерла, а потом повернувшись к Сильверу поинтересовалась:       - Хотите заглянуть в сад?       Пират осмотрел открывающийся вид и усмехнулся.       - Думаю лучше будет завершить этим нашу экскурсию.       - Тоже верно,- улыбнулась Дженкинс и продолжила идти в астрономическую башню.       Для лучшего результата огромный телескоп был расположен на самом последнем этаже, в то время как на предыдущих были небольшие площадки со шкафами на которых хранились свитки с информацией о звездах и эфириуме. Каждый такой этаж также был оснащен удобными креслами и диванчиками. На самом первом висел гамак, на котором относительно часто ночевала сама Дженкинс, когда изучала что-то что требовало большого количества ее времени. Молча Сильвер и Дженкинс поднялись к телескопу и Ловетт, не дожидаясь, каких-либо слов со стороны пирата, прошла к телескопу и положила поверх холодного металла ладонь.       - Это моя гордость,- улыбается девушка.       Сильвер удивленно кивает.       - Здесь я даже спорить не буду, это просто невероятно,- отвечает мужчина и сам проходит к телескопу.       Его широкая ладонь ласково ложиться на корпус и оглаживает снизу вверх, очень медленно и трепетно, словно урсид боялся сломать на телескопе что-либо. Дженкинс щурится, а потом смахивает ладонь пирата и садится так, чтобы взглянуть через телескоп.       - Могу показать нашу дальнюю звезду, Фарос, если хочешь, говорит Дженкинс после чего проводит пальцем по ближнему кольцу настройки фокуса. Следом, не дожидаясь ответа от Сильвера, Ловетт приникает глазом к окуляру и продолжает настраивать телескоп так, чтобы Фарос стала хорошо видна. Когда это происходит адмирал довольно улыбается и поднимается из-за телескопа.       - Прошу.       Сильвер усмехается и садится вместо Дженкинс на банкетку. Его живой глаз приникает к окуляру и спустя секунду Дженкинс слышит восхищенный вздох. Улыбка растекается по лицу адмирала. Она знает, что видит пират. Яркий желто-зеленый шар, который местами покрыт странными туманами, напоминающие облака. То тут то там виднелись вспышки разных размеров, но не слишком больших, чтобы повлиять на соседние планеты. Она искрится, как и кристаллы под ее светом а пространство вокруг будто бы плавится. Но это еще не все. Минуту спустя одна из вспышек разрывается и в местах разрывов разлетелся фейерверк ярких искр разного цвета.       - Что ж, признаю, это невероятно,- усмехается Сильвер отстраняясь от телескопа и поворачиваясь к Дженкинс.       Ловетт хитро ухмыляется.       - Я знаю, мистер Сильвер. Идем дальше?       Пират некоторые время осматривает звездные карты на стене, а потом поднимается, заметив консоль.       - Для чего это?       - Для более детального осмотра того, что было заснято,- пожимает плечами Дженкинс и подходит к консоли.       Ее тоненькие пальчики быстро пробегаются по нескольким клавишам и с потолка вниз пробивает луч, который дрогнув растекается в полноразмерную 3D голограмму ближайшего участка эфириума. Ловетт, привыкшая рассматривать эту карту просто пожимает плечами, но Сильвер чему-то удивляется.       - Что-то не так?       - Впервые вижу обновленную версию этой карты, кажется я ни разу не видывал вот этих планеток,- урсид указывает на ряд маленьких планет не имеющих каких-либо владельцев и разумных обитателей.       Дженкинс медленно подходит к нему и встает так, чтобы быть спереди и при этом не перекрывать обзор.       - Да, это планетный архипелаг мисс Север. Она внесла их на карту, когда была в одной из экспедиций. О них и раньше знали, но имя дали в честь того, кто осмелился обновить карту.       Сильвер усмехается. Он стоит позади адмирала и может смотреть на нее, не боясь, что та скажет ему что-то против. Сейчас, пока она стоит в окружении этих голографических планеток, созвездий и туманностей, было в ней что-то такое необъяснимое. Словно вся ее жизнь, это именно эти самые планеты и звезды, вся карта и маршруты, нарисованные специальным маркером, который мог добавить в голографическую модель карты пунктир от планеты к планете. Ловетт продолжала что-то объяснять передвигая карту, махая руками и рисуя в воздухе пальцами. А Сильвер ее уже не слышал, он был заворожен ее голосом, ее увлеченностью и тем, как восхитительно сильно теперь в комнате пахнет смолой и корицей. Он знал что это от Ловетт и знал, что это не духи и даже не шампунь, а как минимум стопка крепкого древесного виски с примесями. Кибернетический глаз уже тысячу раз пробежался сверху вниз и обратно, подмечая каждую мелочь, которую мог упустить обычный глаз и знаете что? Джону было совершенно не стыдно. Пока вся эта информация хранится только в его голове, в этом нет проблемы, а самой Ловетт он навряд ли хоть когда-нибудь расскажет о чем-то подобном.       Магию момента разрушил Купер, который бесцеремонно ворвался в кабинет. Дженкинс без лишних слов отключила голограмму и повернулась к дворецкому.       - Мисс Ловетт, приехали наши гости, капитан Амелия Допплер и мичман Джим Хоккинс,- Купер сделал поклон и отошел, позволяя Дженкинс выйти из дверей.       - Спасибо Купер, можешь идти, проследи за тем, чтобы вещи гостей направили по комнатам.       Купер снова кивнул и ушел вперед Дженкинс и Сильвера. Джон был удивлен.       - Я слышал именно те имена, которые слышал?       Ловетт усмехается.       - Именно. Я пригласила их в эту экспедицию, так как мне необходим опыт капитана Амелии в связи с артефактами, подобными... сокровищам Флинта.       У Сильвера даже рот на мгновение от удивление открывается. Теперь ему стало понятно, что из столького количества поваров на корабль она выбрала именного его. Конечно умение готовить было одни из ведущих, но так же он был связан с Амелией и Джимом, а так же с сокровищами плута Флинта, так что он и вправду был важной фигурой на шахматной доске этой экспедиции. Все таки Дженкинс была не так проста, как он подумал изначально. Не то чтобы он ее недооценивал, но и не переоценивал, а стоило бы.       Усмехнувшись Сильвер направился вслед за адмиралом, предвкушая встречу с давним другом.