Семь грехов

— Я всегда говорю: как работал, так и получи! — заявил Илья, замешивая свеженарезанную картошку в оливье. — А эти бездельники в цеху что? — Так уж и бездельники… — Фрося с лязгом всунула в разогретую духовку противень с пирожками и с металлическим скрипом закрыла дверцу с окошком. — Сроки сорвали, перепаивать пришлось всю партию. Ещё и учить этих стажёров, как надо, будто их в их институтах не научили, — размешав картошку с горошком, Илья попробовал на вкус ещё не помазанный майонезом салат. — Ну я и не заплатил им, всё равно ни контракта не было, ни трудоустройства. Так что за мои сверхурочные я себе премию выкроил. А студентики с носом, не заслужили! Демон греха жадности появился внезапно и сразу. Феникс решил действовать напрямую и нагло вклинился в диалог: — Чем больше слежу за людьми, тем всё сильнее убеждаюсь, что человек — рациональное и ленивое животное, ради какой-то совести трудиться ему совершенно несвойственно. Он работает только по двум причинам: ради денег или под страхом смерти, — облокотившись на стену и не обращая внимания на удивленные лица жильцов, Гаслумас продолжил свои финансово-философские размышления, — люди каждую минуту думают о том, чтоб не продешевить, чтобы продать себя подороже, чтобы им всё оплатили, каждое душевное движение. А если вдруг оплатят и они достигнут высот — всё равно ведь не станут лучше. Начнут делать вид, что «наверху» совершенно не знают, как люди «внизу» живут… — От эмоционального подъема и любимой темы, перья засияли золотом: — Уф! А как они любят деньги. Они обожают деньги! Блаженные денежки! Дивные денежки! Людям, можно сказать, плевать на всё, кроме денег. Нет их у тебя — и ты пешка, пешка! Ты должен извиняться, что существуешь на свете. — Ты к-кем будешь, н-нечисть? — испугано прервала его Фрося. — Оу, извиняюсь, что не представился. Я Гаслумас — банкир, инвестор, бизнесмен человеческих душ и богатств. Прислан помочь вам разбогатеть, — грех отошёл от стены и поклонился, расправив крылья. — Вот такой как ты нам всё и сломал… — встал со стула Илья, рефлекторно готовя кулаки к бою, но в схватку с чудищем вступать не решаясь. — Сравнили тоже! — самодовольно фыркнул золотой демон. — Он только и умел что портить, а я сущность крайне полезная. Смотрите сами… — Гаслумас величественно распахнул крылья, насколько ему позволяла тесная кухня. На подоконнике, на точно том же месте, материализовалась копия разбитой вазы, только из высокопробного чеканного золота, а цветы в ней были не увядшими настоящими, а искусными и дорогими копиями из позеленевшей меди, шёлка и жемчужного бисера. — Истинное чудо! Хотите — продайте на аукционе, хотите — откройте выставку, хотите — сами любуйтесь, только для себя держа! — Это не чудо, а магия, — вспомнила Фрося одну добрую книгу о борьбе православных детей против сатанинских волшебников. — А магия всегда во зло обращается. — А, ну естественно… — вздохнув, феникс закрыл глаза. — Людям ведь не нужна магия, люди хотят видеть только фокусы — красивые, но понятные. Они желают быть обманутыми, но настоящего чуда они боятся. Думаю, вы измените своё мнение в будущем, когда увидите, насколько магия может облегчить вашу, и так непростую, жизнь. Но для начала, — Гаслумас вытащил из-за крыла чемоданчик, достал оттуда и положил на стол несколько пятитысячных купюр. — позвольте предоставить вам небольшую компенсацию за ущерб, нанесённый моим коллегой. Корпоративная этика и собственные принципы не дают мне права оставить вас без неё. Можете делать с этими деньгами что хотите, и считать это благотворительностью, если вам так будет удобней. И да, они настоящие, вопросов не возникнет, — заверил он просматривающего деньги на свет мужа. — Ну а теперь, я могу ответить на ваши вопросы, если они есть, — демон сложил руки на груди. — Только, предлагаю сначала переместиться в более «представительское» помещение. Проведение встречи на кухне, успешности делу не прибавит. — Не смей нас никуда ввергать! На сегодня и так достаточно «чудес», — Фрося достала из-под выреза крестик, чтобы прибавить себе уверенности. — Как велел допрашивать духов апостол, исповедуешь ли ты Господа Иисуса? — Исповедаю и трепещу, — Жадность улыбнулся, ведь от него явно не такого ответа ожидали. — Могу даже «Отче наш» спеть. Знаете, сколько в Церкви наших? Со времён Христа ничего не изменилось, всё такие же столы торговцев внутри храма, а многие часовни построены на деньги убийц и бандитов. Но вернёмся к нашей теме, — феникс облокотился обратно на стену, устремляя свой взгляд на мужа, перебирающего в руках выданные деньги. — Я же чувствую, что вам нужны эти деньги и у вас есть желание жить лучше. — Это так, но… — Фрося аккуратно взяла деньги у мужа, но, вопреки его опасениям, не стала сразу отдавать их обратно. — Обычно у тех, у кого много денег, и проблем больше. Сразу находятся нечистые на руку мошенники, разбойники, вымогатели, даже убийцы — кто угодно, кто захочет их у тебя отнять. Может быть кто-то готов тратить нервы на защиту кроваво заработанного, но это не наш образ жизни, нам хочется… поспокойнее. Да и в Царствие Небесное проще попасть верблюду, чем богатому. — Тех, кто не желает брать на себя ответственность за свою финансовую жизнь прямо сейчас, ждет лишь безрадостное существование в будущем. Да и, как говорил один из величайших предпринимателей в истории, «Ваше благополучие зависит от ваших собственных решений», — процитировав Рокфеллера, демон продолжил нравоучения: — А касательно опасности… Тут всё зависит от вашей финансовой грамотности. Да и вход в рай открывается не от бедности, а от правильного распоряжения своим богатством. Не думаю, что моё небольшое пожертвование негативно повлияет на это. — Будем на это надеяться. Спасибо тебе за щедрость, — улыбнулась Фрося Гаслумасу, убирая деньги в конверт с заначкой на кухонной полке. — Может, чаю? — Парню из тех, кто нам всю квартиру погромил? — удивился Илья. — Так не он же погромил, он пришёл извиняться. Всё в порядке, в природе демонов что-то ломать, а вот каяться — большой подвиг. «Да фиг я вам покаюсь…» — сказал мысленно феникс, занятый мыслями, как бы этих добродушек совратить на жадность. Деньги они приняли из вежливости. Больше просить не станут и, крайне вероятно, спустят всё на сирот, нищих и честные налоги. Возможно, они просто не привыкли иметь со столь крупными суммами дело и вообще не верят, что демонический дар реален. Хотя он и был иллюзорный, давать праведникам настоящие ценности Гаслумас пожмотился. Переместившись в гостиную, что, не без магии феникса, стала выглядеть чище, троица собралась обсуждать житейские темы за чашкой чая. Благодаря таким беседам грех надеялся лучше понять собеседника, чтобы подобрать наиболее эффективную тактику по его совращению. — Вынужден признать, я удивлён вашему гостеприимству. Обычно от меня либо падают в обморок, либо пытаются выгнать из дома, вооружившись первым попавшимся под руку предметом, — Гаслумас сидел на диване с хозяевами квартиры, с пряниками попивая любезно заваренный чай. — Негоже сразу гнать всех за порог, не дав им шанс объясниться. Гость в доме — это всегда хорошо, если к этому правильно отнестись, — Ефросинья с мужем внимательно слушали своего собеседника, стараясь не перебивать того лишний раз. — Да вот именно, как меня только не встречали, — пернатый вспоминал самые необычные случаи. — То из огнетушителя окатят, то ружьём в грудь тычут, то местную стражу зовут. И зачастую не давая мне и одного слова сказать. А, может быть, я к вам с добрыми намерениями? И как потом с такими дела вести? Хозяйка развела руками и разложила свежие пирожки и печенья по тарелкам. По привычке вместе с мужем затянула «Отче наш» перед едой. Гаслумасу стало дурно, но он бы стерпел, если того требовало дело. Однако он чувствовал, что сейчас неподалёку появилась ещё одна демоница — и у неё имелся план, которому не стоило мешать. — Ладно, в гостях хорошо, а дома лучше, — феникс похватал с тарелки побольше вкусностей, одним махом выдул чай и раскланялся. — Не хворать вам и слава Сатане, что выслушали! Гаслумас становился всё прозрачнее, пока не исчез, а вместе с ним исчезли и деньги из конверта, и дорогой цветок. Позолочённая ваза осталась на месте — наверное, даже для духа жадности она была слишком бесполезной и безвкусной. Не успели Фрося и Илья переглянуться, как зазвенел звонок у входной двери. Илья поднял руку с раскрытой ладонью, останавливая жену, взял в руки швабру и пошёл смотреть в глазок сам. Но, по счастью, на лестничной клетке стоял не очередной демон. Узнав свою дочь, Настюшу, Илья открыл дверь… и застыл, увидев с боку от неё лохматого, бородатого и худого мужика в байкерской куртке и с пентаграммой на кулоне. Сатанист неловко и скромно улыбался. — Это Витя, мой парень! Привет, — Настя чмокнула отца в щёку и просочилась под его плечом в коридор. — Я подумала, мы уже давно встречаемся, и пора его с вами познакомить, да и отметим вместе! — Здравствуйте, — Виталий скромно подал руку.