Если ты будешь рядом, я загадаю крылья

На следующее утро Арсений снова рассматривал себя в зеркале уже с ясной головой. Он уже привык к тому, что может видеть то, чего не видят остальные, и даже научился с этим жить, но тут было что-то новое: из лопаток, как и вчера, вырывались светящиеся нити и парили у него за спиной наподобие легкой накидки на ветру. Решив, что защитные линзы, как обычно, уберут все проявления ненормальности, как называл про себя такие вещи Арсений, он надел очки, но свет из его лопаток никуда не делся.   «Черт, почему стекло перестало помогать? Может это могу видеть не только я?»   Арсений нервно улыбнулся в зеркало и облизнул пересохшие губы.   «Надеюсь, под одеждой это не будет видно»   Он надел темную футболку с замысловатым принтом спереди и покрутился перед зеркалом.   «Не видно, слава богам», — выдохнул Арсений и натянул на себя любимые джинсы с прорезями на коленях. Накинув на себя пиджак, натянув ярко-синие кроссовки и схватив рюкзак со всем необходимым, он поправил очки в красивой чёрной оправе, выбежал из дома и спустился к машине, даже не подумав позавтракать.   По дороге на работу, стоя на светофорах и проезжая по знакомым проспектам и улицам, Арсений словно не замечал проносящегося мимо него мира, а был погружён в свои мысли.   Он все продолжал раздумывать над тем, что вчера Антон сказал про себя.   Арсений никогда не придавал особого значения ориентации, он знал, что люди бывают разные и то, кого они выбирают себе в партнеры, не делает их хорошими или плохими. Арсений, как никто другой, знал, что именно делает людей плохими, и это совсем никак не зависит от ориентации.   Сам Арсений никогда не задумывался о собственной ориентации и в юности старался строить отношения с девушками. Но, видимо, ему попадались такие девушки, что он ни в одной из них не видел чего-то особенного, не ощущал ни к одной трепета и искренности.    В те времена он, сближаясь с очередной девчонкой, все-таки не мог удержаться от искушения посмотреть на нее без линз. И всегда он видел примерно такое: кому-то нужен был факт наличия парня; кто-то хотел что-то доказать окружающим, словно Арсений не человек, а живой аксессуар; кому-то не нужны были отношения, а только секс или деньги, статус или удобства, которые им предоставлялись, когда они сближались с Поповым.   Позже он начал думать, что с ним что-то не так, что его невозможно полюбить, ведь вокруг него людям же как-то удаётся находить друг друга; не мириться с несовершенствами, а находить в них преимущества; просто жить вместе и любить.   Возможно, дело было в его зрении, ведь обычные люди не могли видеть то, что видел он. Может в этом и был секрет их счастья — в незнании?     Возможно, причина была в нежелании Арсения рассказывать о себе, подпускать кого-то ближе, отвечать на сложные вопросы, раскрываться перед людьми, когда он сам, как личность, был никому не нужен — он видел это своим необычным зрением.  Каждая такая попытка заканчивалась горьким разочарованием.   После Арсений просто сдался: он перестал искать отношения, уверовав, что вступать в них без искренности и любви нет смысла. А так как его никто не мог полюбить, и сам он ни разу не нашёл человека, который бы вызывал отклик в его душе, то все это потеряло смысл.   Время от времени он выбирался с Серёжей в клуб, находил себе девчонку на одну ночь, никогда не снимал контактных линз и уходил до рассвета. Это никак не могло заполнить пустоту в его сердце от отсутствия в нем особенного человека, но помогало сбросить напряжение и на время забыться.   Последнее время он все реже появлялся в таких местах, ночным клубам и глупым подкатам предпочитая одиночество, смазку, упаковку салфеток и открытый порнхаб. Это Арсений называл способом отомстить своим бывшим, грустно усмехаясь и продолжая двигать рукой в жесте, доведённом до автоматизма.   Но теперь что-то изменилось, он сам пока не понимал, что именно, но это началось с момента, когда новенький посмотрел на него своими зелёными глазами и ярко улыбнулся.   В этом парне, которого он узнал буквально вчера, жило искреннее чувство — он и правда кого-то любил. Арсений словно ощутил тепло от чужого костра — от чувства, которое жило в другом человеке, но при этом приносило ему самому и какой-то привкус горечи. Попов пока не мог разобраться, откуда он взялся.   Он всегда смотрел на чужие искренние чувства, как заворожённый, ему хотелось тоже ощутить подобное, но обжегшись много раз, теперь он сам же отгораживался от людей и от мира.    Всем своим видом он заявлял, что ему не нужен никто, сам при этом внутренне сгорая от невозможности выразить то чувство отчаяния, с которым он хотел, он мечтал, он бредил о по-настоящему своем человеке.   Но судьба хоть и обошлась с ним жестоко, не дав возможности встретить свою родственную душу, все же подарила ему другого человека — лучшего друга.   Серёжа был единственным из коллег, на кого Арсений смотрел без защитных линз. Они были давно знакомы, поэтому впервые это произошло ещё до того, как они стали коллегами.   Серёжа всегда выглядел немного комично со своей любовью к штанам с мотней и смешной кичкой на голове, он был легким на подъем, с ним можно было поехать хоть на край света и всегда найти приключения, с ним было весело, но при этом в нем были и свои недостатки. Так Матвиенко не отличался пунктуальностью, мог опоздать на самолёт, потому что «Арс, ну кто приезжает за 2 часа до вылета? Ты что, дед?».   За всей его несерьёзностью, за порой шутками на грани, скрывался очень добрый человек, преданный друг, который на многое был готов ради Арсения, который выручал его, тащил на себе, когда тот напивался от очередного болезненного разочарования, умел поддерживать в трудной ситуации и никогда не унывал.   Арсений был рад хоть раз в жизни, что с помощью своего зрения мог различить такого человека, который за своими пошлыми шутками, порой злым выражением лица (хотя Арсений уже давно знал «я не злюсь, просто лицо такое») и смешной причёской скрывал доброе сердце. В нем Арсений видел легкое золотистое сияние, и хоть оно и было смешано с темной дымкой, света в нем было больше.   Арсений видел в сердце друга искренние чувства к Насте, видел, как ему было плохо, когда она вышла замуж два года назад и счастливо зажила со своим мужем. Тогда он старался поддержать Сережу, не оставлял его в одиночестве, составлял компанию, старался вселить в него веру в лучшее, ходил с ним по барам и клубам в надежде, что хоть что-то из этого поможет его другу оправиться.   Но он никогда не смотрел на саму Настю без линз, поэтому сейчас, подъезжая к офису, он задумался, а была ли она счастлива?   

***

Приехав к бизнес-центру, Арсений, как обычно, забежал за своим любимым кофе, ведь без него и утро не утро.    Позже, когда Попов зашёл в свой кабинет, то увидел Антона, уже сидящего за своим ноутбуком.    Антон сегодня был одет менее официально, чем вчера: расстегнутая джинсовая рубашка, накинутая поверх белой футболки; закатанные рукава, открывали взору вид на запястья, увешанные огромным количеством браслетов: кожаных ремешков с металлическими вставками, массивных цепей, чёток, бусин на нитках; на пальцах несколько разных колец, кажется, Арсений насчитал шесть; на шее массивная цепь из крупных звеньев — словом, украшений на Антоне было на любой вкус и цвет.   Если бы любой другой человек надел все это сразу, он выглядел бы, наверное, ополоумевшей сорокой, которая тянет себе все блестящее.    Но Антону все это шло до безумия, придавало его стилю законченность и индивидуальность, от него исходила такая брутальность и сила, а вместе с его кудряшками и мягкой улыбкой, от которой веяло тёплом, создавало невероятный контраст, что Арсений на мгновение забыл, зачем вообще зашёл в кабинет, разглядывая детали образа главного архитектора.   — Привет, — поздоровался Арсений, нервно облизнув пересохшие губы и залипнув взглядом на Шастуне.   Появившееся в нем вчера волнение после случайно услышанных слов Антона никуда не делось и вновь обрушилось на него с новой силой.   — Привет! Ты рано, — Антон улыбнулся Арсению и слегка помахал рукой под лёгкий перезвон браслетов. — Мы вчера так и не пересеклись, когда я вернулся в кабинет, ты уже уехал, поэтому может сегодня посмотрим фасады?   — Да, конечно. И спасибо за расчеты, я получил, все просмотрел и отправил в монтаж, — Арсений присел на своё кресло, пододвигая ближе стаканчик со своим любимым латте с соленой карамелью.   — Пожалуйста! — откликнулся Антон, — Кстати, Паша вчера просил, чтобы мы с тобой поездили посмотрели твои работы на уже готовых объектах. У тебя будет время? Я бы хотел посмотреть вместе с тобой и понять, к какому стилю нам лучше стремиться.    — Думаю, тогда нужно сначала посмотреть работы, а потом уже решать, в какой стилистике будем работать и выбирать фасады, — Арсений окинул взглядом разложенные чертежи на столе Антона. — Но я все равно хотел бы посмотреть, что ты уже нарисовал, не хочу, чтобы работа пропадала зря.   Антон понимающе кивнул, собрал листы со своего стола в аккуратную стопку и передал ее в руки Арсению. Для этого ему даже вставать не пришлось: они сидели довольно близко, а рост обоих позволял передать друг другу бумаги, даже не наклоняясь.   Арсений заглянул в ежедневник, проверяя свои планы на сегодняшний день.   — С утра у меня уже все распланировано, но мы можем во второй половине дня съездить в Суперметалл, — сказал главный дизайнер, перелистывая страницу ежедневника и записывая туда новую информацию. —Давай после 4, а потом, если останется время, сможем заглянуть в Таке.    — Суперметалл? Что это? —  Антон поднял вопросительно брови.   — Это общественное пространство с лофтами и офисами для аренды, довольно необычный объект — реконструкция здания научно-исследовательского института Чермета им. Бардина. Изначально там находились цеха и лаборатории для разработки экспериментальных металлургических сплавов, а сейчас модное место для блогеров и творческих людей, насколько я знаю, сейчас там арендуют помещения диджитал-студии и различные коворкинги, проводят фотосессии и даже показы мод.   —  Звучит очень интересно, должно быть, необычное сочетание, —  Антон улыбнулся, — а Таке — это японский ресторан?   —  Да, там я тоже делал дизайн в японской стилистике. Мне кажется, что тебе нужно показать не только мои лофт-проекты, хотя их больше всего, но и разные другие стили, в которых мне довелось поработать, —  ответил Арсений, открывая рабочую почту, но при этом возвращая свой взгляд на Антона. — Тем более, что этим дизайном я даже горжусь, — он слабо улыбнулся.   Антон в ответ тоже улыбнулся, и Арсений почувствовал прилив сил и вдохновения, его посетило чувство, что он может справиться с чем угодно в этом мире.   Чтобы отвлечься от своих неуместных мыслей, он погрузился в разбор почты, и атмосфера в кабинете постепенно превратилась в рабочую.    

***

У Арсения, как обычно, было множество дел: он успел разобрать письма, ответить на все срочные, а те, что требовали доработок, выслал своим дизайнерам, запланировав с ними совещание на завтра. Наконец, ответив на звонок от начальника строителей и решив вопросы, возникшие в ходе монтажа по новым расчётам Антона, он перешёл к техническому заданию на новый музей.   Просмотрев документы и ознакомившись с перечнем планируемых экспонатов, главный дизайнер открыл программу и начал прикидывать развёртки стен.   Антон все это время был очень сосредоточен: он даже перестал издавать всяческие звуки, с его стороны слышались только клики мышью и быстрый перестук клавиш —  главный архитектор приступил к основным расчетам перекрытий.    Было неважно, какой они выберут стиль, фасады, декоративные элементы — для основного расчета это не имело значения: в задании были прописаны количество этажей и высотность здания, этого было достаточно, чтобы сделать предварительные расчеты.   Каждый из них был погружен в свою работу так, что время летело незаметно. Наконец Арсений вынырнул из своих планов и чертежей и посмотрел на часы: через 5 минут должен был начаться очередной созвон.   —  Антон, — негромко позвал он, не желая прерывать главного архитектора на середине мысли. На удивление Антон отозвался довольно быстро, видимо, он уже устал от расчетов и был не так сильно сконцентрирован.   —  Да? — откликнулся он, не отрывая взгляд от экрана ноутбука.   — У меня через 5 минут созвон, я не буду тебе мешать? —  спросил Арсений, сам от себя не ожидая подобной формулировки.    Они всего лишь второй день работали в одном помещении, причем в кабинете Арсения, где он по праву мог делать, что ему было угодно, например, попросить Антона выйти и не мешать ему. Но он так делать не хотел.   —  Нет, конечно, — Антон взглянул на главного дизайнера. — Это скорее я буду тебе мешать, зайду пока к Паше, —  и на этих словах Антон поднялся и вышел из кабинета.   Арсений остался сидеть перед монитором в смешанных чувствах, но он не мог позволить себе долго рефлексировать — из ноутбука раздался привычный звук звонка.    

***

Антон зашел в кабинет гендиректора, предварительно постучав в дверь. Когда он вошел, то увидел в кабинете Пашу и начальника отдела поставки — Дмитрия Позова.   — О, Антон, заходи! — замахал ему активно рукой Паша, подзывая ближе. — Вы с Димой уже успели ближе познакомиться?   — Пока нет, к сожалению, — Антон протянул Диме руку в приветственном жесте, и тот, поправив сползающие с переносицы очки, пожал ее с деловым видом.   — Очень приятно! — сказал Дима, разрывая рукопожатие.   — Взаимно, — улыбнулся Антон. — Я вам не помешал? — спросил он, обращаясь к обоим.   — Вовсе нет. Мы тут смотрим, какая у нас сейчас ситуация по материалам, — Паша указал на каталоги с листовыми материалами, которые были разложены по всему столу. — Кстати, когда для вашей с Арсением концепции понадобится подбор материалов, сразу обратитесь к Диме, он поможет подобрать оптимальные варианты.   — Да, конечно, спасибо, — кивнул Антон, смотря на Позова. — Но пока, наверное, рановато. Я только начал базовые расчеты и набросал варианты фасадов, но с ними пока решили повременить — сначала нужно посмотреть работы Арсения, чтобы понять, какие у нас с ним могут быть точки соприкосновения в видении концепции. Скорее всего, придется притираться друг к другу во взглядах на архитектуру и сочетаниях стилей, и хотелось бы сразу минимизировать эту возможную проблему.   — Да, ты, конечно, здраво смотришь на вещи, но ты сначала попробуй работать с Арсом, у меня с ним в проектах было полное взаимопонимание, — сказал Паша, перекладывая каталоги на столе. — Как и с тобой в свое время.   Антон удивленно поднял брови: он уже понял, что Попов великолепный специалист и профессионал своего дела, но чтобы еще и настолько совпадать во взглядах — это, видимо, чудо, не иначе.   Дима тем временем собрал все папки в стопку, и, взяв ее подмышку, остановился посреди кабинета гендиректора:   — Ребят, а вы на обед уже ходили? —  спросил Дима.   — Я еще нет, — ответил Паша, печатая что-то в чате телеграмма и затем быстро блокируя экран. — А ты, Антох?   — Я тоже нет, я бы еще и дальше сидел с расчетами, если бы у Арсения созвон не начался, — Антон пожал плечами в неопределенном жесте.   — Он что, выгнал тебя из кабинета? — спросил с осторожностью Дима.   — Конечно, нет. Он даже спросил, не будет ли он мне мешать своим совещанием, но я решил, что это скорее я ему помешаю, и решил пока перерыв сделать, — на этих словах Антона Паша с Димой переглянулись, а Антон взглянул на них с непониманием. — Что не так?   — Да нет, все так, — Паша встал из-за стола. — Пойдемте пообедаем.   — Только каталоги к себе в кабинет закину, вызывайте пока лифт! — крикнул Позов и припустил вперед к своему кабинету со стопкой папок, зажатой подмышкой.

 ***

Они спустились вниз и зашли в кофейню. Это было кафе, где, помимо всего прочего, делали кофе с собой, и взглянув на логотип этого заведения, Антон понял, что именно здесь берет кофе Арсений.   Они уселись за столик, и вскоре к ним подошла официантка с меню. Дима с Антоном быстро выбрали себе еду и, пока Паша продолжал рассматривать меню, начали разговор о футболе.    Как выяснилось, они оба оказались болельщиками и следили больше всего за испанским чемпионатом, при этом болея за разные команды — Антон за Реал, а Дима за Барселону. Они тут же схлестнулись в словесной баталии — каждый с жаром доказывал другому, что его команда лучше. Они выглядели так, будто были знакомы не один год, и Паша забавлялся над их шутливой перепалкой, сдобренной огромным количеством незнакомых фамилий и футбольных терминов.    В конце концов, когда всем принесли их блюда, беседа перешла в более мирное русло.   — Думаю, что нам в пятницу нужно устроить небольшой корпоратив, — сказал Паша, не переставая поглощать салат с креветками. — Это поможет сплотить коллектив и пообщаться в непринуждённой обстановке, да и ты, Антон, со всеми поближе познакомишься. Как тебе идея?   — Мне нравится, — сказал Антон, отправляя в рот помидор. — Коллектив и правда хороший, все очень дружелюбны, да и я хотел бы попробовать наладить еще общение с Андреем, а то мне кажется, у нас с ним знакомство не очень-то задалось, — добавил Антон, опуская взгляд в свою тарелку.   — Андрей бывает сложным, — сказал Дима, непринужденно пожав плечами.   — Почему-то все мне так говорят, — усмехнулся Антон.   — Потому что так и есть, — ответил Паша. — Но специалист он первоклассный, да и можно с ним найти компромиссы, хотя иногда нужно постараться, — закончил он на примирительной ноте.   — Ну, в таком случае корпоратив и правда может помочь, — сказал Дима, подзывая официантку и показывая ей в воздухе посчитать их.   — Ладно, тогда нужно будет все организовать, попрошу Настю помочь, — сказал Паша. — Может, стоит еще и Сережу попросить, если он не очень занят, а то Насте одной придется сложно.   Антон улыбнулся своим мыслям, а вслух сказал:   — Конечно, попроси его. Настя будет меньше дергаться, если ей будет на кого положиться.   — А ты с ней уже подружился, я смотрю? — по-доброму усмехнулся Паша.   — Пожалуй, так и есть. Она очень приятный человек, — ответил непринужденно Антон, оборачиваясь на Диму, который уже встал из-за стола.   — Ребят, не хотите взять кофе с собой? У меня сейчас уже планерка должна быть, — спросил Дима у коллег, когда те направились за ним к выходу.   — Да, можно, — ответил Паша, и все трое остановились у барной стойки, за которой бариста принимал заказы на кофе с собой.   Антон замешкался и оказался последним в очереди, выбирая напиток в меню. В итоге Дима, сославшись на поджимающее время, убежал вперед, а Паша еще остался с Антоном, составляя тому компанию. Пока они ждали кофе Шастуна, Паша неожиданно сказал, глядя на вход кафе:   — Кажется, Арсений задержался на своем созвоне и остался без обеда, — Антон непонимающе посмотрел на Пашу. — Он обычно плюс-минус в это время ходит на обед сюда, а сегодня, видимо, не успевает, — пояснил Добровольский. — А потом уже его расписание не позволит выкроить хоть 15 минут свободных.   Антон понимающе кивнул и снова уставился взглядом в меню. В момент, когда бариста поставил на стойку готовый кофе Антона, тот сделал еще один заказ:   — Можно мне еще один такой же латте и... ну давайте салат с индейкой, все с собой.   Паша взглянул на Антона, а тот посмотрел на него с вопросом во взгляде: «что не так?»   — Ты слишком хороший, Шастун, — сказал Паша, усмехнувшись и легко похлопав друга по плечу. — Всегда таким был. Всегда дарил надежду на то, что люди вокруг лучше, чем есть. Хотелось бы и мне таким быть.   Паша отвернулся и не заметил, как в ярко-зеленых глазах Антона вспыхнули золотистые огоньки, излучая какое-то неземное свечение, а улыбка на его лице стала мягкой и понимающей.