***
Арсений побывал в ресторане, где велась отделка, и решив там насущные вопросы, отправился обратно в офис. Когда он зашёл в свой кабинет, он уже совсем забыл о том, что два часа назад пустил к себе поработать новенького, поэтому немало удивился, увидев постороннего на своём рабочем месте, хоть внешне совсем не подал вида. Антон поднял взгляд от монитора, где он как раз рассматривал несколько наброшенных на электронном этюднике вариантов главного фасада здания нового музея, и посмотрел на хозяина кабинета своим открытым ярким взглядом. Арсений сложил рюкзак на ближайшее свободное кресло и начал молча разбирать бумажки, наваленные на длинный стол. — Помочь? — Антон резво поднялся с места и подошёл к Попову. — Да, если не трудно, собери вот эти бумаги в одну стопку и приноси к шкафу, — Арсений указал на шкаф и сам тут же развернулся и понёс туда первую собранную стопку бумаги. Вдвоём они справились довольно быстро, при этом сохраняя молчание. Антон с интересом бросал взгляды на Арсения, но тот был глубоко в своих мыслях и не обращал на Шастуна ни малейшего внимания. В голове Попова крутилась одна только мысль: «Как незаметно и не привлекая внимания надеть очки, до этого не посмотрев на Антона?» А посмотреть уже хотелось, очень. Даже хотелось посмотреть без очков, но Арсений боялся того, что он может увидеть, он не хотел снова разочаровываться. Наверное, можно сказать, что у Арсения была одна тайна, с которой он жил всю свою сознательную жизнь, и с которой он мог бы показаться сумасшедшим человеку, которому бы он рискнул ее рассказать. Арсений видел людей. Видел насквозь. Видел их сильные стороны и слабости, видел ту самую скрытую от обычного взора границу между добром и злом в сердце человека, которую каждый чертит сам, любым своим выбором изменяя ее, стирая и рисуя заново. Арсений не хотел этого видеть. Сколько раз ему пришлось разочароваться в людях? Сколько раз он видел эту темно-фиолетовую дымку, затягивающую помыслы человека, и как редко он видел в них золотистое свечение? Со своим даром (или проклятием?) Арсений понял, что вокруг слишком много людей, которым нет дела ни до кого, кроме себя: в чьих-то сердцах живет трусость и жадность, в чьих-то — глупые предрассудки и желание казаться лучше, чем они есть на самом деле; притворство, фальшь, корысть, алчность — столько всего живет в душах людей. Конечно, там есть и хорошее, почти в каждом есть. Но те страшные вещи, которые соседствуют с добром, слишком пугали маленького Арсюшу с детства, с того момента, как только он увидел это в первый раз, с того момента, когда эта бездна впервые посмотрела на него. Арсений отказывался пользоваться своим даром, для него это оказалось слишком тяжело, и судьба услужливо предложила ему выход из этой ситуации. Когда в подростковом возрасте у него испортилось зрение, и ему прописали очки, он открыл для себя интересную особенность: через стекла очков или через контактные линзы он не видел это все: эти кошмары, спрятанные внутри обычных с виду людей. Он стал пользоваться линзами и очками постоянно, у него их скопилось огромное множество самых разных, от солнцезащитных до декоративных, от которых толку для зрения никакого. Но для его зрения любые очки имели смысл. В такой день, как сегодня, когда он не успел надеть линзы, важно было не смотреть никому в глаза, пока на нем самом очков нет. Если он снова не хотел погружаться в чужую бездну. Арсений завел себе за правило отделять эту свою особенность от работы и еще ни разу за столько лет не позволил себе посмотреть ни на одного коллегу без защитных линз. Оттого внезапное желание посмотреть на новенького без очков так удивило его самого, что он долго пытался осмыслить его причины и выпал на время из реальности. В дверь постучали, и через мгновенье в кабинет ворвался Паша: — О, Антон, ты здесь! — воскликнул Паша, обращая внимание на то, что Антон уже сидел за длинным столом, расставляя свои вещи: ноутбук, этюдник, записную книжку, а Арсений, переставив рюкзак на своё кресло, рылся в нем в поисках чего-то. Наконец, Арсений, нашел очки, надел их и поднял свой взгляд на Пашу. «Почему он тревожится?» — мелькнула мысль в голове Арсения. — «Неужели беспокоится, что я обижу новенького?» — Решил работать рядом с дизайнером? Что ж, весьма удобно, — Паша не дал Антону возможности согласиться или опровергнуть его мысль. — Арсений, ты согласился? — Я просто пустил его поработать в моем кабинете, пока уезжал на встречу, — спокойно ответил Попов. — Никаких обсуждений, что Антон останется работать здесь, не было. Паша заметно поубавил пыл, и, видимо, уже начал искать для Антона новое рабочее место. — Но я не против, если ты, Антон, — продолжил Арсений, обращаясь к новенькому, — останешься работать здесь, ведь, как Паша правильно заметил, это весьма удобно. Нам будет проще придумать концепцию вместе, если мы будем работать рядом. Антон на этих словах поднял свой взгляд на Попова и просиял. На него сквозь прозрачные линзы очков смотрели глаза цвета ясного голубого неба. Антон не увидел в них холодности и в ответ улыбнулся. — Хорошо, на этом и порешим, — Паша потёр руки. — Кстати, у Арсения должен быть зум, Тох, пойдём пока на кухню, чтобы не мешать. — Да, конечно, — Антон легко поднялся со своего места и, захватив телефон, вышел с Пашей за дверь. — Ты мне мешать не будешь, — прошептал Арсений в пустоте кабинета, но тот, кому эти слова предназначались, его уже не услышал.***
После созвона в зуме Арсений сидел в своём кабинете в одиночестве и задумчивости: Антон, ушедший вместе с Пашей, ещё не вернулся, а проблемы, навалившиеся на него за этот созвон, атаковали со всех сторон. Пока Попов раздумывал, как ему быть и как решить возникшие задачи, смотря в открытую переписку в мессенджере с Андреем, который не хотел выполнять свою часть работы, ссылаясь на сильную загрузку, в дверь негромко простучали и в открывшемся проёме возникла голова Антона. — Ты уже освободился? — Да, конечно, заходи, — Арсений почувствовал укол вины за то, что выпроводил Антона с его нового рабочего места из-за своих дел. Хотя это сделал вовсе не он, а слишком тактичный Паша. Антон прошёл к своему креслу и сел за ноутбук. В кабинете по непонятной для Шастуна причине повисла напряженная атмосфера, поэтому он решил прояснить ситуацию: — Арсений, что-то случилось? — Антон посмотрел на главного дизайнера с надеждой на искренний ответ. — Да, мне нужен перерасчёт всей конструкции деревянных элементов для рецепции. Заказчик согласовал более тяжелую древесину, и теперь весь прежний расчёт неверен. Нужно, чтобы главный архитектор ее пересчитал, но, так как Андрей сейчас слишком занят, он этим заниматься не собирается, — Арсений фыркнул. — Хотя изначально конструкция была спроектирована по его расчётам. — Я могу тебе помочь пересчитать, — тут же отозвался Антон. — Если тебе подойдёт такой вариант, конечно, — добавил он смущенно. — Серьезно? Ты меня очень выручишь. Перерасчёт нужен сегодня же, чтобы завтра приступить к монтажу. — Надеюсь, я этим не перейду дорогу Андрею, — Антон криво усмехнулся, — Хотя, я, видимо, уже это сделал. Арсений посмотрел на него, ожидая продолжения, но его не последовало, а он счёл уместным не расспрашивать дальше: если бы Антон захотел, то рассказал бы. Наверное. Арсений не был силён в тонкостях социальных взаимодействий. Да и кто был бы силён на его месте, когда видишь, как сильно слова и внутренние чувства человека расходятся. Оба погрузились в работу: Антон в расчеты, а Арс в выбор вариантов расположения новых светильников. Время летело незаметно, работать друг другу они не мешали. Порой Антон издавал забавные звуки: пыхтел или шептал себе под нос неразборчивые слова. Каждый раз, когда Арсений слышал какие-либо звуки со стороны Шастуна, он поднимал свой взгляд за линзами очков и непроизвольно улыбался, когда видел комичное несоответствие серьезного выражения лица и вылетающих звуков. — Мне нужно съездить в шоурум, посмотреть светильники, — Арсений поднялся со своего места и в очередной раз за день закрыл ноутбук. Ему казалось странным, что он оповещает кого-то о своих планах на день, но эта новизна была какой-то будоражащей и приятной, в ней не было раздражения, которое по всем законам должно было бы проявиться. Арсений ведь себя знал. — Хорошо, я как раз закончу расчеты и покажу их позже. Может заодно и посмотрим варианты главных фасадов для музея? Я уже набросал несколько эскизов, — новенький махнул рукой в сторону своего этюдника. — Ого, ты уже успел? Да, все посмотрим, до встречи, — Арсений в спешке поправил очки на переносице и направился к двери. После его ухода Антон ещё несколько секунд позалипал в закрывшуюся за главным дизайнером дверь, а затем со вздохом вернулся к расчётам. Антон ушёл в расчеты с головой, что совсем забыл про еду. Когда ближе к вечеру он наконец закончил с расчетами, Арсений ещё не вернулся. Антон отправил ему необходимые документы на почту, помня о том, что это было очень срочно и важно для дизайнера. Желая уже что-то перекусить, он отправился в кофейню, но смог только взять там с собой кофе и сэндвич, потому что заведение закрывалось. Вернувшись в офис, Антон отправился на кухню, чтобы перекусить и пообщаться с коллегами. На кухне сидели HR-директор Настя Закоркина и руководитель тендерного отдела Серёжа Матвиенко. Они поприветствовали Шастуна и вернулись к своему обсуждению: — Охотка — отличный ресторан, если ты любишь рыбу. Арс же ее терпеть не может, поэтому, когда мы с ним выбираемся на дружеские посиделки, все рыбные рестораны под запретом, — эмоционально рассказывал Серёжа, размахивая руками. — А я вот люблю морепродукты, жаль компания никак не подбирается ходить в такие места почаще, — он сделал паузу и опустил глаза. — Может ты составишь мне компанию? — спросил он шутливо, обращаясь к Насте. — Я не думаю, что это была бы хорошая идея. Твоя девушка наверняка расстроится, если узнает, что ты позвал вместо нее коллегу, — Настя улыбнулась. Они оба уже очень давно играли в эту игру двух недотрог, когда то один, то другая начинали флиртовать и динамить друг друга. Антон об этой игре, конечно же, не знал и посчитал, что это был очень жесткий отказ на несерьёзный подкат. У него даже глаза округлились. — И вообще, я вот ещё с нашим новеньким недостаточно близко познакомилась, — мило улыбнулась Настя, хлопая глазами в сторону Серёжи. На эту фразу Антон офигел ещё больше и чуть не подавился. — Ну-ну, познакомься, конечно, если твой муж не будет против, — только и сказал Серёжа и вышел из кухни, оставляя Антона наедине с Настей. — Как твой первый день? — Настя заинтересованно спросила у Антона, поставив на стол локти, подперев ладонями подбородок и дуя на пар, поднимающийся от ее чашки чая. — В целом, неплохо. Помог Арсению с расчётами, познакомился с ребятами, —сказал Шастун, прожевав кусочек сэндвича и запив его кофе. — Паша очень помогает влиться в коллектив, Арсений пустил работать в свой кабинет. Все хорошо. — Отлично, — Настя улыбнулась. — Рада, что тебе легко удаётся влиться, честно говоря, я опасалась, что у вас не заладится с Андреем. Он непростой человек, и к нему нужен подход, а учитывая, что ты пришёл работать не к нему в подчинение, а сам по себе, он может и начать тебе пакостить. — Правда? — с неуверенностью в голосе спросил Антон. — Я надеюсь, что до такого не дойдёт. — Я тоже, — Настя отпила глоток чая и в задумчивости уставилась в чашку. Затем она подняла взгляд на лицо новенького и снова словно преобразилась, перейдя от серьезно-задумчивого настроения в дружелюбно-шутливое. — Кстати, ты уже обустроился в Москве? Я помню, что ты довольно долго проработал в Лондонском архитектурном бюро, и, наверное, тебе наша жизнь кажется какой-то непривычной? — Да, я снял здесь квартиру, Паша помог найти подходящий вариант недалеко, а в целом жизнь в мегаполисах похожа друг на друга, разве что я забыл, что в России не принято с девушками здороваться за руку, и сегодня попал впросак, — Антон улыбнулся широко, вспомнив знакомство с дизайнерами. — Хах, это нормально, девчонки, наверное, наоборот порадовались, что с ними кто-то за руку здоровается, — Настя отпила из своей кружки еще немного чая. — А ты переехал один или со своей девушкой? — спросила она напрямую. — Один. У меня нет девушки. — Интересно, — Настя многозначительно улыбнулась. — А хотелось бы найти? — Девушку? — Антон растерянно посмотрел на HR-директора. — Нет, меня не интересуют девушки, — сказал Антон, потупив взгляд, — прости. — Я не претендую, — сказала Настя, мягко улыбнувшись, — Меня интересует кое-кто другой, но кажется мы так и будем шутить и ни к чему серьезному не придём. — Ты сейчас про Серёжу? — спросил Антон, подняв взгляд на девушку. — Да. Я была замужем, а сейчас развожусь с мужем, а он то встречается с кем-то, то нет, мы никогда не совпадали по времени, чтобы оба были свободны, — сказала Настя, грустно вздохнув. — Хотелось бы, чтобы все было проще. — Так и будет, — Антон тепло улыбнулся девушке. — Просто надейся и верь, и все сбудется, — в глазах Антона быстро промелькнул золотистый огонёк и растворился в изумрудной зелени, а на губах расцвела какая-то понимающая улыбка. — А что насчёт тебя? Не интересуют девушки? Так значит, ты гей или асексуал? — спросила с участием Настя. — Ты не подумай, я без предрассудков, да и компания наша в целом тоже, но за каждого ручаться не могу, поэтому не буду никому говорить. Антон благодарно улыбнулся: — Спасибо. Я знаю, что в России толерантность далеко не так развита, как в Европе. Я не скрываю этого, но рассказывать всем и каждому все равно не хочется — здесь очень сильны предубеждения. Да и к тому же, я ищу одного определенного человека, но знаю точно, что он не девушка, а кроме него мне никто не нужен. Поэтому назвать себя геем или асексуалом в полной мере не могу. — Так значит ты просто однолюб! Это очень романтично! — Настя сделала умилительное выражение лица и издала соответствующий звук. — Наверное, так и есть, — Антон рассмеялся, — проблема в том, что я не помню, кто он и как выглядит, поэтому совсем не знаю, как его найти, — он в растерянности развёл руками. — Но как же так вышло, что ты не помнишь, кто он? Последствие травмы, амнезия? — Да, можно так сказать, — ответил Антон с заминкой, словно эта догадка Насти была правдой лишь наполовину. Девушка заметила это, но не стала акцентировать на этом внимание. — Ты знаешь, ты сам мне сказал, что нужно надеяться и верить, так почему же это не должно работать на тебе? Просто верь, что, когда он появится в твоей жизни, ты сможешь его узнать, в любом случае последнее, что тебе остаётся, это надежда. — Да, надежда, — на лице Антона отобразилась какая-то сложная эмоция, которую Настя смогла опознать, как счастье, смешанное с грустью.***
Арсений вернулся за полчаса до конца рабочего дня и пошел в сторону своего кабинета, но, услышав Настю с Антоном на кухне, не стал заходить в помещение, а невольно задержался и стал свидетелем их разговора. Наверное, то, что он услышал, не предназначалось для его ушей, да и он не собирался как-то менять своё отношение к новенькому, но глубоко внутри него поселилось какое-то неизвестное доселе волнение, которое он сам не мог понять и объяснить себе, поэтому зайдя к себе в кабинет, он быстро начал собирать свои вещи, чтобы уехать домой. В этот момент к нему зашел Сережа: — Арс, ты уже вернулся? — Сережа прошел по кабинету и уселся на рабочее место Антона. На его столе были разложены распечатанные эскизы, которые главный архитектор, видимо, изначально рисовал на этюднике, а потом правил в программе. — Кстати, очень интересные варианты накидал новенький, ты уже смотрел? — спросил Сережа, рассматривая чертежи. — Нет, я только зашел, и уже собираюсь домой, — Арсений закончил сборы и посмотрел на Сережу. — Тебя подвезти? — Нет, я сегодня на машине. Хотел Настю позвать в Охотку, но она как обычно не восприняла меня всерьез и отшутилась, чтобы я свою девушку звал, — Сереже явно хотелось поделиться, поэтому Арсений остановился и начал слушать. — А я, может, расстался уже с ней, только потому что Настю из головы выбросить не могу, а она все отшучивается. Еще сказала, что новенького не рассмотрела хорошенько, — Матвиенко комично-обиженно надулся. — Не думаю, что она заинтересовалась Антоном, — ответил Арсений. «Особенно, после того, что он ей про себя рассказал» — подумал он про себя, но решил ничего не говорить. Это была не его тайна, да и узнал он ее случайно. — Ты бы лучше хоть раз с ней серьезно поговорил, а не переходил на свои идиотские шуточки, — посоветовал Арсений. Он, конечно, не был экспертом в общении с людьми, но ему всегда казалось, что проще сказать о том, что тебя волнует напрямую, а не ходить вокруг да около, постоянно отшучиваясь и переводя любой серьезный разговор в комедию. — Она же замужем, — вздохнул Сережа, — что мне еще остается кроме идиотских шуток. — Я бы не был так уверен. — Ты что-то знаешь? — сразу же тревожно вскинулся Сережа. — Откуда только, понять не могу, ты же почти ни с кем не разговариваешь, кроме как по работе. — Мне этого достаточно, — Арсений закинул рюкзак на плечо. — Просто поговори с ней. Нормально. — Хорошо. В конце концов, что я теряю? — Матвиенко вскинул брови в вопросительном жесте. Арсений кивнул и, посчитав, что друг в его советах больше не нуждается, направился в сторону выхода. — До завтра, Сереж! — Пока, Арс! Арсений подошел к лифтам и вспомнил, что не попрощался с новеньким — волнение внутри него, сделало какой-то кувырок, но по-прежнему никуда не исчезало. Попов ушел, ни с кем, кроме Сережи, не попрощавшись, впрочем, все его коллеги к этому привыкли, а что до новенького — он тоже привыкнет. Не станет Арсений для него делать исключений. «И почему это меня тревожит? Раньше я вообще не обращал внимания на то, с кем я попрощался, а с кем нет». Лифт открылся с ненавязчивым звуком, и Арсений зашел внутрь, нажимая на кнопку подземного паркинга. Антон прислал ему расчеты, он уже ознакомился с ними и отправил дальше монтажникам, чтобы те могли начать работы. Арсений и Антон должны были сегодня посмотреть расчеты и фасады, которые уже нарисовал главный архитектор, но Попову не хотелось сегодня обсуждать ничего — он решил, что не сможет скрыть это появившееся волнение, и лучше ему сегодня больше не общаться с Антоном, который за один день ворвался в его жизнь и заполнил собою все мысли (и кабинет) Арсения. Случайно услышанные слова Антона не выходили из головы: «Амнезия, значит», — размышлял Попов, сидя за рулем своего BMW и ведя машину по направлению к дому. — «Я никогда его не встречал, и никаких травм у меня не было, чтобы чего-то не помнить. Так почему меня не оставляет чувство, как будто я его встречаю не впервые и знаю уже давно?» «Однолюб», — это брошенное Настей слово про Антона и его подтверждение отчего-то неприятно кольнули Арсения, когда он, уже закончив со всеми домашними делами, готовился ко сну. Попов вздохнул и, выключив свет по всей квартире, прошел в спальню, но, взглянув на себя в зеркало в полумраке, заметил некоторую странность: у него за спиной появились какие-то светящиеся нити. Он покрутился перед зеркалом и увидел, что эти нити выходят из его лопаток и светятся, переливаются мягким сиянием. Решив, что это очередной прикол его необычного зрения, а сам он слишком устал и вымотался за день, Арсений не стал обращать на это странное явление внимания и лёг спать.