Топливо для писателя

В полицейском участке оживлённо. Ночью был с поличным взят всадник. Тот самый, который убил девушек и Якова Петровича. С первого взгляда на задержанного, было понятно, что он вообще ни разу никакой не всадник. Александру Христофорычу тоже это всё не нравилось, но подозреваемый в свою защиту ничего внятного не говорил. Поэтому полицейский легко допустил Гоголя до расследования. Даже дал ему своего помощника и страховал в разговорах с жителями деревни, чтобы не возмущались больше положенного. И сильно удивился, когда дело пошло. Возможно не зря Гуро притащил этого бумагомарателя с собой? Но если днём, Гоголь работал хорошо и даже нашёл улики на нового подозреваемого, то ближе к вечеру, начал сомневаться и захотел провести вскрытие. Бинх махнул рукой. -делайте, что хотите. Ему выдали тело и доктора. И пока тот работал на алкогольном допинге, Николай Васильевич непроизвольно погрузился в воспоминание их первого совместного вскрытия с Гуро. -что-то Вы совсем бледный голубчик. Вы выпейте, выпейте! И вам сразу полегчает… Гоголь хлебнул самогона из большой бутыли. Как-то в научном журнале, была статья, что мозгу человека достаточно 6 секунд, чтобы решить нравится незнакомец или нет. И стоит ли продолжать общение дальше. Мозг Николая Васильевича, за это время решил, что абсолютно полностью доверяет доктору. А потому, сам Гоголь напился с новым знакомым до такого состояния, что ноги его уже не держали. Но ему и вправду полегчало. Сжимающая сердце и перекрывающая кислород боль отпустила. Однако вместе с болью, ушли и остальные чувства и краски. Мир будто бы стал чёрно-белым. Однородного серого оттенка. Это должно было пугать. Но не пугало, а отчего-то казалось обычным. Нормальным. Всё было в порядке. Часы складывались в дни, а дни в недели. События бесконечной чередой мелькали у Гоголя перед глазами и ему казалось, будто это всё не с ним вовсе. Трудный моральный выбор расследования закончился тотальным фиаско. Николай Васильевич не хотел отправлять на каторгу молодую невесту, но и допустить, чтобы там оказался невиновный — тоже. Завязалась драка, в ходе которой ему досталось. Было больно. И это показалось странным. Хотя всё было правильно. Когда бьют, то больно. К встрече с мёртвой ведьмой ни он, ни его новые друзья были совершенно не готовы. А потому проиграли. Девушка погибла. Всадник получил своё. В то утро, Гоголь жалел себя и глядя на оставленный ему сундук Якова Петровича пообещал: «Когда нибудь я научусь справляться лучше. Когда нибудь.» Однако своего обещания он так и не сдержал. В следующий праздник, он так активно пытался спасти заранее похищенную девушку, что пропустил истинную жертву. Сам случайно застрелил парня. И опять оказался не готов к встрече с сверхъестественным. Чёрт с ним позабавился и даже как-то сочувственно улыбнулся, перед тем как раствориться в воздухе. Между праздниками, умудрился влезть в тайный бордель для привилегированных особ. Глядя на весь разврат, в голове фоном проскочило, что Гуро вписался бы в это общество и даже чувствовал бы себя уверено, а не как он, с ощущением, будто добровольно вывалялся в грязи. Николай Васильевич непроизвольно передёрнул плечами и отогнал из головы мешающие сосредоточиться мысли. Но это не помогло ему не оказаться буквально на волосок от смерти. Спасибо Бинху. Спас вовремя. Пережив серьёзное эмоциональное потрясение, Николай уделил внимание обеим девушкам в своей жизни. Удивительно. Он никогда не пользовался популярностью у женского пола, а тут давняя мечта исполнилась. Но сейчас, это будто бы потеряло смысл. Хотя с Лизой ему было приятно проводить время. Возможно потому, что она не пыталась постоянно сводить всё к физическому контакту как мавка. А утром у него из комнаты кто-то забрал все рисунки. Это вообще было самым странным событием. Ну кому в самом деле нужны рисунки? Николай тогда даже догадываться не мог, к чему это приведёт. Ведь он вновь оказался в шаге от того, чтобы умереть. На этот раз своим спасением он оказался обязан всаднику. Всаднику, за которым гоняется. Всаднику, который убивает девушек и только что на его глазах убил человека. Всаднику, которого серебряные пули не берут. По какой же причине он его спас? Что задумал? Гоголь предпочёл об этом не рассказывать никому. Это уже слишком. Следующий праздник привёл к фатальным ошибкам и массовым смертям. В деревне появился охотник за ведьмами. У Гоголя затеплилась надежда, что может хоть он сможет ему помочь. Но как говориться: утром деньги, вечером стулья! Сначала, нужно было помочь ему. И Гоголь соглашается даже не задумавшись. Результат был ожидаем. Если постоянно флиртовать со смертью, то она обратит на тебя внимание. Гоголь, хоть и изгнал Вия, сам всё же умер. Несколько дней он был официально мёртв. Его даже похоронили. Но смерть, выпустила его обратно в мир живых. Доктор научно назвал его феномен: литоргия. А вот деревенские не были так оптимистично настроены и обозвав его вурдалаком, очень жаждали расправы. Слишком много погибших. Нужно назначить кого-то виноватым. Кого-то, кого можно повесить. И им стал Гоголь. Страх. Страх полностью завладевает его сознанием. Умереть не страшно. Страшно умирать. Страх стал постоянным спутником Николая. Он вообще не помнил, когда ничего не боялся. Сейчас же его охватывал ужас и паника. И посреди этого мракобесия, когда казак уже почти выбил пенёк из под него, раздался выстрел. Яков Петрович. По началу, Гоголь даже подумал, что потерял сознание и это очередное видение. Но нет. Видение не исчезало и нагло улыбалось. -ну что, Николай Васильевич, признавайтесь! Скучали по мне? Он активно кивает. Скучал? Да он чуть не умер. Не буквально как сейчас, но почти. До этого он как-то не наблюдал за собой склонности влезать во всякие авантюры. Но после его «смерти», собственная жизнь как будто потеряла ценность. И только будучи в смертельной опасности, мог ощущать хоть что-то. В чёрно-белом мире не было жизни. А пальто у Гуро красное. И Гоголь физически ощущает, как к нему возвращается желание жить, а мир становится насыщенных оттенков. У него в комнате, они пьют чай и Гуро рассказывает свою часть истории, а Николай даже не пытается скрывать нежность в голосе. -значит Вы всё время были рядом? Гуро с ним играется. Почти флиртует. Дразнит. -ближайший праздник через 3 дня. Есть время подготовиться. Бинх же не настроен столь радушно, но кто ж его слушает-то сейчас? Гуро отравляет его домой, Гоголю приказывает ложиться спать, а сам уходит в другую комнату, которую приготовили для него. Утром в участке, Гуро озвучивает план всем причастным. -Праздник начнётся послезавтра, после захода солнца. Это примерно часов с 6 и до первых петухов. Максимальную силу всадник обретает, как и любая нечистая сила, ближе к полуночи, когда люди максимально отдали свою энергию и уязвимы. Значит у нас будет примерно 4 часа, на то, чтобы его поймать. Желательно, желательно, обезвредить его в особняке, чтобы не бегать ночью по лесу. Александр Христофорыч, ваши люди должны охранять жителей деревни на празднике, но без подробностей. Просто повышенные меры безопасности. Нам нельзя его спугнуть. Доктор, подготовьте помещение и инструменты, возможно будут раненые. Вакула, нужны железные кресты. Их нужно будет воткнуть в землю в лесу вокруг поместья, образовав тем самым круг. Но не слишком близко, чтобы всадник ничего не заподозрил. Ну а Вас, Николай Васильевич, за это время нужно научить стрелять. Гоголь кивнул, старательно удерживая расползающуюся улыбку. День. Целый день они будут вместе! -а я? Яким стоявший поодаль подал голос. -а Вы...у Вас будет самое ответственное задание. Нужно будет подготовить телегу и ждать в лесу, но так, чтобы был виден вход в поместье. Если будут раненые, вы оперативно отвезёте их доктору. Яким было возмутился, что ничего полезного он в таком случае делать не будет и ему это не по нраву, но Николай Васильевич быстро его осадил. -Яким, не ворчи. Яким только закатил глаза на влюблённого барчонка и ушёл проверять телегу и лошадей. Бинх привёл их в оружейную, где Гоголю выдали несколько видов оружия. -только его сначала чистить нужно. Не стреляет иначе. -подождите, а почему Вы их не чистите?! -кому надо, тот и чистит. -бардак! -Яков Петрович, всё в порядке. Я почищу. Гоголь примирительно забирает у полицейского всё необходимое и оружие, но под его весом сгибается и почти падает. Александр Христофорыч уже привыкший к задохлику в команде, помогает ему. -Яков Петрович, а Вы уверены, что это хорошая идея? - Бинх слегка раздражён. -да. Вы тут пока всё подготовьте, а я отъеду ненадолго. Вернусь позже. Бинх раскладывает оружие и разбирает его на детали. -так, все детали нужно тщательно протереть и сложить на те же места, где они лежат сейчас. Понятно? Гоголь кивает. -и да, я понимаю, что Ваш благодетель вернулся и всё такое...но давайте сейчас без этой вашей самодеятельности. Гоголь кивает ещё раз и приступает к работе. Гуро возвращается только к вечеру. -так, ну что? Все готовы? Они выходят на задний двор стрелять по крынкам. Николай Васильевич как ни старается, но попадает очень и очень плохо. Скорее случайно, чем прицельно. Он в расстроенных чувствах отдаёт пистолет Бинху и садиться на скамейку. -так пойду. Без оружия. Всё равно стрелок из меня никакой. Гуро командует Бинху перерыв и садится рядом. -Николай Васильевич, это не увеселительная прогулка. К тому же мы только начали. Ещё есть револьвер, несколько обрезов. В конце концов пойдёте с ружьём. Николай поворачивает голову в сторону собеседника и заглядывает ему в глаза. -последний раз, когда я держал в руках обрез, я убил человека! - и пугается собственных слов, случайно сорвавшихся с языка. Он ни с кем тот случай не обсуждал. И даже не догадывался, что его это так тянуло. А сейчас, он так легко в этом признался, хотя его даже не спрашивали. Гуро некоторое время молчит. -если кто-то погибнет от вашего бездействия, совесть Вас просто сожрёт целиком. Яков Петрович уходит и Гоголь провожает его взглядом. «Он прав. Как всегда прав.» Стоило только вернуться на постоялый двор, как Яким тут же начал ворчать. Николай Васильевич лишь скромно улыбался и молчал. -Яким, иди спать. Ушёл он, только после того, как убедился, что барин здоров, умыт и лёг в постель. Николай Васильевич считал такую заботу черезмерной, но любил своего слугу, а потому не хотел его расстраивать. Через четверть часа, он просто встал и снова оделся. Стараясь не наступать на скрипучие половицы в коридоре, добрался до комнаты Гуро, постучал и не дожидаясь ответа зашёл внутрь. Яков Петрович в расстёгнутой рубашке полулежал в кресле, закинув ноги на стол и что-то обдумывал, до тех пор, пока дверь не открылась и на пороге не появился писатель. -Гоголь? Что Вы тут делаете? -Яков Петрович, я пришёл Вам сказать… Вы правы. И да. Я очень по Вам скучал. -мне конечно лестно, но Вашей перепуганной мордашки там на кострище и кивка было вполне достаточно. -да….но это другое. Я хочу сказать, что я, по Вам, очень. Очень. Скучал... -молодой человек, правильно ли я вас понимаю? Вы сейчас пришли ко мне, чтобы….? Гуро в удивлении повышает тон и встаёт с кресла. Гоголь отчаянно краснеет и опускает взгляд. -Яков Петрович, не заставляйте меня произносить это вслух. -голос у писателя дрожит и слова произносятся едва слышно. -а то что? Испугаетесь и убежите? Ну так идите. Я Вас не звал и сейчас не держу. Гоголь мотает головой и поднимает взгляд. Синие глаза встречаются с чёрными и он забывает как дышать. Неосознанно делает шаг ближе, замирает на несколько секунд, а после осторожно переступает внутреннюю черту и утыкается носом в шею, вдыхая такой манящий терпкий аромат, касается губами линии подбородка и обнимает, едва касаясь. Его и в самом деле потряхивает от страха. Он понятия не имеет, как подступиться к этому человеку. В отчаянии, Николай выдыхает на ухо: -пожалуйста… Гуро глубоко вдыхает, принимая решение. -раздевайся. - голос даже более властный чем обычно. Гоголь беспрекословно выполняет приказ. Скидывает сюртук и рубашку. -брюки тоже Когда Николай остался в одних подштаниках, он вопросительно посмотрел на Гуро. -а теперь на колени. Яков Петрович растёгивает брюки и приспускает штаны, удобно прислоняясь к столу. Гоголь последовательно касается пальцами чужого члена, осторожно обхватывает его и проводит ладонью. -в рот возьми Тон из приказного изменился на тихий, подсказывающий. У Гоголя сердце защемило от нежности и он доверчиво посмотрел в глаза снизу вверх. -а как? Гуро искренне улыбнулся и запустил ладонь ему в волосы, слегка подталкивая. -нежнее мой друг, нежнее. И Гоголь старается. Всё идёт гладко, до тех пор, пока Гуро не возбуждается и член перестаёт помещаться во рту. Гоголь неосознанно водит по нему кончиком языка, проходясь по шовчику, обводит по краю головки и нежно касается её губами, в наслаждении прикрывая глаза. Гуро скидывает мешающуюся рубашку и едва касаясь щеки, заставляет его подняться на ноги. -снимай штаны Гоголь подчиняется, но старается ладонями прикрыть давно вставший член. Гуро усмехается, но не комментирует. За что Гоголь ему благодарен. -ты же хотя бы примерно представляешь, что дальше? Упрись руками в кресло. - руки Гуро невесомо порхают по его телу. И чем больше тот возбуждается, тем холоднее становятся его пальцы. Гоголя от этой разницы бросает в жар. Мозг отключается и всё, что он может, это лишь слушать тихий обволакивающий голос, полностью сдаваясь его власти. -поначалу будет немного больно. Это временно. Потом станет хорошо. Яков Петрович обильно смачивает пальцы слюной и касается дырочки, медленно вводя палец на пол фаланги. Гоголь зажмуривается, напрягается всем телом, но терпит, не отстраняясь. Легкое касание пальцев позвонков, заставляет расслабиться и пустить дальше. И когда Гоголю начало казаться, что вот-вот и он снова обретёт контроль над своим телом, Гуро вошёл в него. Николай охнул и подался вперёд, но Гуро крепко обхватил его рукой поперёк живота, притягивая ближе. Вторую же руку запустил ему в волосы, ероша затылок и выдохнув в шею: -тихо, тихо. Всё хорошо. Расслабься. И если пальцы у него холодные, то дыхание обжигающее, как и жар, который разливался внутри. Тело покрывается мурашками и волоски встают дыбом. С каждым толчком жар внутри становится всё сильнее. Гоголь захватывает в кулак свой член, больше придерживая, чем лаская себя и растворяется в ощущениях. Гуро же выпрямляется и двигается как ему нравится, быстро, размашисто, глубоко. Николай невнятно стонет, всхлипывая. -Яков Петрович…. Убирает руку с члена и прижимается лбом к спинке кресла дрожа всем телом. Гуро прижимает его к себе сильнее, оставляя красные отпечатки пальцев на белоснежной коже и задевая внутри точку, от которой Николай захлёбывается в эмоциях. -да, да. Вот так. - Гуро замирает, кончая с тихим раскатистым шёпотом. Этот шёпот проникает Гоголю под кожу. Он зажмуривается, а после ощущает прикосновение прохладных пальцев к своему члену и тут же спускает Гуро в руку, погружаясь в мягкую обволакивающую тьму. Первое, что он ощущает после этого, прикосновение тёплых пальцев к своей щеке. Гуро уже привёл себя в порядок и накинул рубашку. -ну что ты, Николаш? как ты? -я….я…. Взгляд метается, он не знает, какой ответ будет верным. Гуро приподнимает его подбородок и целует. Впервые за всё время. Гоголь откровенно стонет ему прямо в рот, льнёт к любовнику, желая продлить ощущение жара, заполняющее его изнутри. -спасибо…. Гоголь сам не знает за что благодарит. Просто очень хочется. Гуро довольно хмыкает и отходит на шаг. -вот и хорошо. А сейчас иди к себе. Сплю я, всегда один. Гоголь надевает штаны, подхватывает остальную одежду и выходит к себе в комнату. С разбегу прыгнув в кровать, он счастливо раскидывается на прохладных простынях и не сдерживает расползающуюся улыбку.