impossible

Он так близко и в то же время абсолютно недосягаем, потому что получить своего Тэхёна я все равно не могу. Слишком много времени прошло, и слишком чужими мы стали друг для друга. Нет, не так. Он для меня все еще роднее некуда, ведь все эти пять лет я прожил с каким-то подобием Тэхёна фантома. Он настолько спаялся с моим существом, что я мог исполосовать всего себя ножом и все равно бы его не вырезал. А вот я для него хуже того незнакомца, которым был шесть лет назад. Тэхён знает, что меня нужно опасаться, и теперь уже не подпустит так близко. Так хочу его, что мысли путаются, а все воспоминания стали такими живыми, как будто все, что между нами было, произошло вчера. Или продолжает происходить. Безумие какое-то. ─ Господин Чон, вы в порядке? ─ спрашивает с мягким, чуть пришепетывающим прононсом наш переводчик Наил. Этот большеглазый омега, которого словно вырезали из манги и вклеили в реальную жизнь, ─ японец-полукровка. На родине таких, как Наил, ни в грош не ставят. Зато здесь его переводческие навыки настолько ко двору, что чувствует он себя более чем вальяжно. По-корейски шпрехает отменно, но все равно с типично японскими шелестящими нотками, к которым меня приучил некогда обожаемый хёнтай. Забавно, но только с неискушенным почти девственником Тэхёном я познал все глубины и сумрачные дали эротизма. Потому что именно он позволил и помог воплотить в жизнь абсолютно все мои Тематические фантазии, которые еще оставались. Я его не заставлял. Он сам хотел. Я точно знаю. Я чувствовал, как растут его аппетиты. ─ Прости, задумался. Что они сказали? ─ с трудом возвращаюсь я в реальный мир. ─ Господин Ямомато спрашивает, какие гарантии успешности предприятия вы готовы предоставить. Его семья крайне придирчива в вопросах выбора иностранных бизнес-партнеров. Эх, не тут я хочу сейчас быть. Я хочу остаться один. А еще лучше, с ним. Мне плевать на эти переговоры, но Хосок, который сейчас то краснеет, то бледнеет, подвести не могу. Он же меня из петли вытащил. Я ему должен. Я не уверен, что он правильно поступил, срезав ту веревку, но долг чести остался, это факт. ─ Переведи, что слово «честь» для меня ─ не пустой звук, ─ чеканю я, намереваясь закрыть эти переговоры максимально быстро и напористо. Пока он щебечет на своем самурайском, поднимаюсь на ноги и под удивленные взгляды всей японской делегации иду к противоположной от двери стене. Снимаю со стойки свою гордость ─ подлинную катану Масамунэ. Это не фейк какой из сувенирного магазина, которым любят понтоваться всякие клоуны, мнящие себя знатоками экзотики. Это подлинный меч, созданный знаменитым мастером, и стоит он как хорошая спортивная тачка. Да, да, это тот самый легендарный меч. Я ловлю собственное отражение в прекрасном лезвии, которое острее бритвы ─ одного движения хватит, чтоб нашинковать из любого обидчика сашими. И я знаю, как это движение грамотно провернуть. Возвращаюсь к своему месту во главе стола, перехватываю рукоять так, как это делают настоящие самураи и, разрезав воздух с жестким жужжанием, упираю конец меча в собственный живот. Тонкая рубашка не спасает от промораживающего касания древней стали. ─ Чонгук, ты рехнулся? ─ шепчет Хосок, который на стрессе потеет как лошадь. ─ Переведи, что это меч Масамунэ, ─ буквально приказываю я Наил, проигнорировав Хосока. У него яйца недостаточно чугунные для таких переговоров. ─ И если я подведу, то долг чести смою собственной кровью, совершив на ваших глазах ритуал сэппуку. Господин Ямомато некоторое время смотрит мне прямо в глаза, пытаясь понять, не позерство ли это. Я же серьезен как могильная плита и только крепче оплетаю пальцами приятную рукоять. Приятнее только его тело. И оно для меня еще опаснее. Кратко кивает и бросает Наилу буквально несколько слов. ─ Господин Ямомато согласен вести дела с вашей фирмой, но работать он будет только с господином Чон Хосоком, ─ переводит он, сохраняя идеальное спокойствие. ─ Без проблем, ─ бросаю я, почтительно и бережно укладывая катану на край стола. Наил переводит, и мы все уважительно кланяемся друг другу, после чего японцы гуськом выплывают из конференц-зала. ─ Чонгук, что это было? ─ хватает меня за рукав Хосок, все еще опасливо поглядывая на катану, что лежит в опасной близости от меня. ─ Слушай, отстань! ─ отмахиваюсь я. ─ Все же получилось. Пофиг какими путями, главное ─ результат. Мне нужно немного остыть, иначе взорвусь от гормональной бури, которая бушует в крови. Выскакиваю из конференц-зала и бегу по коридору так быстро и отчаянно, словно пытаюсь от кого-то убежать. Или догнать. Как в игре, добираюсь до контрольной точки и выхожу через пожарный выход. Рывками карабкаюсь по шаткой лестнице, что ведет на крышу. Раньше я тут курил, а теперь просто забираюсь продышаться, когда уже нет сил терпеть и неистовый бег по бесконечному полотну перестает помогать. Сидит на бетонном ограждении и курит. Точнее, плачет и курит, пока ветер сдувает с красивого лица пряди непривычно темных волос. Возраст пошел ему на пользу: если раньше это была кукольная красота, то теперь он приобрела нотки аристократичности. Тэхён, словно коньяк «Hardy Perfection», с годами становится только лучше. Сколько бессонных ночей я провел, пытаясь представить, какой он стал. Я рисовал в воображении его изменившийся образ, а потом начинал представлять чужие руки на его теле. После часа-другого таких ментальных упражнений я в приступе бесноватого гнева начинал разносить квартиру. ─ Из-за меня плачешь? ─ спрашиваю я, остановившись шагах в двадцати от него. Одному Будде известно, каких сил мне стоит быть так близко к нему и не коснуться. Чувствую себя голодным псом, у которого брюхо к позвоночнику прилипло, а хозяин все запрещает подходить к миске с едой. ─ Нет, из-за тебя уже все выплакал, ─ отвечает зло, наскоро утирая слезы кончиками пальцев. ─ Но ведь и счастливые слезы тоже были. Я сглатываю, вспомнив дивное сочетание струящихся по щекам слез и счастливой улыбки, что играет на его губах. Я его часто наблюдал после завершения наших многочасовых игр, после которых плоть была на грани истощения, а все чувства находились в крайней степени взбудораженности. ─ Да, хорошо тоже было, ─ бросает сухо. Боится воспоминаний, а потому описывает экстаз словом «хорошо». ─ Почему же ты просто сбежал, раз не все было так плохо? ─ выпаливаю я то, что терзало меня хуже бесконечного сэппуку. ─ Я никогда не мог уйти от тебя в открытую! ─ выкрикивает он, яростно втаптывая окурок в бетон. ─ Но мы сжигали друг друга, и кто-то должен был это прекратить. Тебе было больно…И мне тоже. ─ И что ж вновь не сбежал, когда увидел, кто твой новый босс? ─ спрашиваю я, сдобрив вопрос хорошей порцией сарказма. Он выуживает пальцами, которые бьет крупная дрожь, очередную сигарету из пачки, заталкивает его в рот и долго, и безрезультатно чиркает колесиком зажигалки. Я забираю у него зажигалку, вскользь коснувшись привычно ледяных пальцев, и помогаю прикурить. ─ Можно мне тоже? ─ спрашиваю я, хотя бросил «травиться» пару лет назад. ─ У тебя нет своих? ─ Вскидывает на меня удивленный взгляд. ─ Нет, я бросил, ─ отвечаю я, забыв уточнить, что сейчас хочу сигарету именно из его рта. Молча протягивает мне пачку. Вытаскиваю сигарету, вновь коснувшись любимых пальчиков. Уже намеренно. Дымим. Сердце мое тлеет, как сигарета в пальцах. Уверен, что у него так же. ─ Гук, мне деньги нужны, ─ пускается он в туманные объяснения своего внезапного появления, ─ иначе я бы уже положил тебе на стол заявление об увольнении. Меня больно резанул его тон. Я для Тэхёна теперь гангренозная конечность, от которой нужно поскорее избавиться, чтоб не сдохнуть. ─ Зачем тебе бабки? ─ спрашиваю я, готовый купить его расположение за любую сумму. ─ Это не твое дело, ─ осаживает меня, напоминая, чтобы я держал дистанцию. ─ Мои проблемы и моя жизнь ─ уже не твое дело! ─ Но я всегда решал все твои проблемы, и ты не жаловался, ─ парирую я. Ну правда, я ведь честно взял на себя всю ответственность за него. Ладно, почти всю. ─ Решал, ─ кивает он, бросив на меня уничтожающий взгляд, ─ а потом становился самой главной и нерешаемой. ─ Неужели было так плохо? ─ восклицаю я, опаленный его тоном и словами. ─ Бывало по-разному, ─ говорит он уже мягче. ─ Ты знаешь, что я умирал по тебе первое время, а потом ты все испортил. Этот упрек ─ хлесткий как хорошая пощечина. Он как удар под дых, который заставляет согнуться пополам и скулить от острой боли. Обезумевший от неё грызусь в ответ: ─ Если попытаешься уволиться, то я сделаю все, чтоб в приличное место с хорошей зарплатой тебя не приняли даже полы мыть. Придется идти в эскорт. Ты бы был в нем хорош! ─ В этом твоя проблема, Гук! Ты всегда мной манипулировал. Беззвучно плачет, а ветер выполняет мою работу ─ утирает его слезы. ─ А ты владел мной безгранично, ─ почти выкрикиваю я, и ветер смешивает мой гнев с его слезами. ─ Это меня всегда и пугало в наших отношениях! Вечная гонка за пальму первенства, где каждый пытался доказать, что владеет другим. Только способы у нас были разные. ─ Я любил тебя безумно. Нет, Тэхёни, не любил. Я люблю тебя безумно и ничего не могу с этим поделать. ─ И я любил! ─ выкрикивает он не менее яростно. ─ Так любил, что умирал от страсти и ревности. Но мы оба обезумели и стали делать друг другу очень больно. ─ Но всё еще можно исправить, ─ хватаюсь я за соломинку. ─ Нечего исправлять, ─ убивает меня Тэхён всего двумя словами. ─ У нас с тобой даже взгляды на семью разные. ─ Но ты мог просто поговорить со мной! ─ не унимаюсь я. ─ И ты бы меня отпустил? ─ спрашивает он с надеждой, поняв мои слова абсолютно неправильно. ─ Никогда, ─ отвечаю хлестко. Тогда бы не отпустил, и сейчас не отпущу. Наизнанку вывернусь, а докажу, что могу быть другим и все хорошее, что между нами было, еще можно вернуть. ─ Вот видишь, ─ укоряет меня так горько, что вкус крепких сигарет, который наполняет мой рот, начинает казаться сиропно-сладким. ─ Слушай, я знаю, что был ужасен с тобой, но я хочу хотя бы извиниться за все, ─ почти умоляю я, умирая от собственной беспомощности. ─ Я давно простил тебя, потому что любил когда-то, и у нас было много хорошего вначале. Просто потом стало так плохо, что я решил уйти, чтоб не забыть это хорошее и почему влюбился в тебя.

* * *

Тэхён сейчас как колюще-режущее оружие, а его взгляд гораздо острее моей хваленой катаны, перед которой любой самурай преклонит колено. Но мне все равно хочется, чтоб произошел конец света и мы застряли на этой крыше навсегда. Пусть не останется ничего, ведь тогда мы будем вынуждены умереть в объятиях друг друга. Я давно понял, что лучше сдохнуть, держа его за руку, чем прожить целую жизнь, но без моего Тэхёна. Не могу так больше! Сокращаю расстояние между нами настолько критически, что мы почти сталкиваемся носами. Протягиваю руку и уже собираюсь убрать за ухо прядь волос, которую ветер паутинкой разметал по его лицу. Я его ровно таким и запомнил. Меня обрывает его горячий, жалобный шепот: ─ Только не трогай меня, иначе я закричу. ─ Тебя никто не услышит здесь, ─ тоже шепчу я, потому что кричать, когда он так близко, просто нет смысла. ─ Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтоб понимать, что эти слова только подстегивают сделать обратное. Значит, ты этого хочешь? ─ Я не переживу второго раунда, ─ выдыхает он, не сводя с меня глаз. Его глаза цветом сравнялись с серым грозовым небом, которое вот-вот скрепит наш новый союз босса и секретаря ледяным дождем. Роюсь в самых глубинах, считывая эмоции. Откидываю страх, боль и обиду и нахожу отзвуки вожделения. Его психика блокирует воспоминания, а тело все помнит. Мы могли принести друг другу такое острое удовольствие, что можно было загнуться. До сих пор помню, как сердце разгонялось до двухсот ударов в минуту, когда «мотор» почти останавливался, захлебываясь кровью. У меня было много омег. Очень много, включая всякую экзотику типа негритянок цвета эбенового дерева и фарфоровых японочек, но, только встретив случайно Тэхёна, я осознал, что был вынужденным воздержанием, которого кормили пресной, вываренной едой без специй. Не знаю, почему так вышло. Магия. Колдовство. Шаманизм. Или любовь. Больная, разбившая нас на части. ─ Давай заключим сделку, ─ предлагаю, я, чувствуя, что Тэхён хочет поиграть, но пока лайтово, чтоб самому не заметить, как снова втянулся. ─ Чонгук, ─ опять почти умоляет он, подрастеряв холодности и жесткость. Знает, что может сорваться и пытается вновь переложить ответственность за безумие на меня. Понятно, что он не ходил монашкой все пять лет разлуки. Альфы у моего котёнка были, но я уверен, что он ни с кем не испытал и сотой части того, что давал ему я. И Тэхён просто не может не хотеть испытать все это снова, хоть и держится. Достойная пара. Достойный соперник. У нас было разное. ─ Да ладно тебе, ─ улыбаюсь я. Как тогда, под дождем. ─ Все просто, и тебе ничего не будет стоить. Ты сам коснешься меня. Смотрит на меня ошалелыми глазами, и я понимаю, что внезапно предложил то, что он и сам страстно хочет сделать. Как же будоражит его наряд: белый верх, черный низ. Казенно и безвкусно, только зеленого шуршащего шарфика не хватает. ─ Гук, я прошу тебя..., ─ вновь упирается Тэхён, но он никогда не мог мне противостоять. Или просто не хотел? ─ Ничего такого, все будет целомудренно! Возьми меня за руку, а я взамен пообещаю, что твои рабочие будни будут проходить без моих домогательств. Смотрит на меня, пытаясь нащупать, что стоит за этой очень простой договоренностью. Я почти утонул, когда мне было пять. Я до сих пор помню, каково это — не видеть ничего, кроме серой водяной громадины, которая смыкается над твоей головой. Сейчас я чувствую себя точно так же, только тону на суше. Тону в его глазах. Опять. Колеблется, а потом резким движением хватает меня за руку. Его пальцы выбивают дрожь. Я отлично контролирую свое тело и потому даже сейчас внешне спокоен, но внутри меня трясет словно эпилептика. Я сейчас ─ снайпер. Не тороплюсь, не рвусь. Даю ему время привыкнуть. Тэхён держит меня за руку и продолжат смотреть так, что сердце становится, как кукла Вуду ─ все в иголках. Медленно-медленно укладываю большой палец на его четыре. Вздрагивает, но руки не отдергивает, хотя для него это словно держать ладонь над открытым огнем. Мягко поглаживаю Тэхёна пальчики и понимаю, что дико хочу его обнять и наполнить легкие его запахом ─ сейчас прокурено-сладким. А потом хочу увести за собой. Привести к себе, раздеть и любить до изнеможения. Наши отношения можно разделить на три акта. В первом ввиду своей закомплексованности и общей неискушенности Тэхёна все старался мне угодить. Ублажал так, чтобы не дать мне соскочить, а я просто ловил кайф, еще не в состоянии оценить весь его потенциал. Но недолго я доминировал. Вскоре мы сравнялись и стали драть друг друга на лоскуты. Пять-шесть раз за ночь. Это много? Кому как, но нам все было мало. Я бы хотел законсервироваться в том периоде, но нельзя гореть вечно ─ либо сгораешь, либо начинаешь тлеть. Я сгорел, а Тэхён тлел. В какой-то момент он начал от меня ускользать. Мне стало его так мало, а он словно устал от бесконечного угара, секса и веселья. Стал требовать совсем другого Чонгука, а я не захотел меняться, боясь, что мы погрязнем в рутине. И вот настал тот день. День, когда моя жизнь оборвалась. Он растворился в предрассветном тумане, а на подушке остался его сладковатый, будоражащий запах сладкой черешни. Я искал. Сделал вид, что наши последние дни вместе не стали ужасом для него и искал отчаянно и…безрезультатно. Когда я понял, что надежды нет, город, который однажды принадлежал нам, стал пытать и мучить меня, напоминая о нем каждую секунду моего там пребывания. Его отражение виделось мне в витринах магазинов. Я слышал его голос, который когда-то будил меня по утрам, а сейчас стал лишь фантомным отзвуком, существующим только в моей голове. Его запах, который сохранился на каждом предмете в нашей квартире, заставлял меня беззвучно плакать, закусывая костяшки пальцев. И тогда я тоже решился на побег. Прочь от тех мест, где я был так счастлив когда-то, а теперь медленно умирал, отлученный от омеги, который подсадил на себя, как на наркотик. Однажды утром я бросил город, который стал мне домам, продал любимый клуб и на совсем перебрался в столицу, где закрылся от Темы, решив, что таким образом смогу обнулиться. Не смог. Я так и не смог забыть все, что у нас с ним было ─ все эти ночи и дни, наполненные неистовыми, безумными порывами страсти и умопомрачительным тематическим сексом, который сделал меня рабом его тела. Одергиваю себя, сажаю на поводок со строгим ошейником и отпускаю его руку. Смотрит на меня непонимающе. Ждал другого. Фантазия у Тэхёна отменная ─ я сам занимался его развитием. ─ Спасибо, ─ выдыхаю я максимально проникновенно. ─ Я все еще люблю двойной эспрессо. Очень горячий. Не приноси мне больше ту гадость с сахаром и сливками. Смотрит на меня огромными глазами, обрамленными влажными ресницами, которые слиплись попарно и делают его таким же юным и кукольным, каким я впервые увидел Тэхёна на пороге банка. Тэхён понял, что попался. Теперь нет формального повода сбежать. Придется остаться и поиграть со мной немного.