impossible

─ Как выходные провел, малый? ─ басит Юнги, старший смены и по совместительству мой друг. Он отыгрывает в моей жизни что-то вроде папиной роли, но в отличие от моего папы сподвигает жить, а не бояться жизни. ─ Наверное, за компом зависал с утра до ночи? Нет, не зависал. Завернулся в его рубашку и завалился в постель на все два дня. Вспоминал то, что у нас было дождливым вечером пятницы. Раз за разом воспроизводил в памяти его прикосновения, от чего внизу живота становилось жарко и мучительно приятно. И чем больше я старался, тем мучительнее становилась пытка воспоминаниями. Тогда, умирая от стыда и жалости к себе, я ласкал себя рукой, представляя его руки на пульсирующей плоти, которая после единственного раза с Чонгуком стала сверхчувствительной. Но все эти жалкие попытки кайфануть не шли ни в какое сравнение с тем, что он делал с моим телом. Воспоминания о нас вместе ─ прекрасны, но как же от них больно. Сердце делает в груди бешеный кульбит, а на глаза в который раз за последние дни наворачиваются слезы. Хочется рыдать в голос, потому что меня вновь накрывает горьким осознанием того, что мы больше не увидимся. Он больше не посмотрит на меня так, чтобы ноги подкашивались. Не заставит почувствовать себя особенным. ─ Ты чего, малый? ─ спрашивает Юнги, удивившись, что я вдруг вышел из анабиоза и стал проявлять эмоции. ─ Я альфу встретил, ─ выдаю я, всхлипывая и утирая нос, который сразу заложило от слез, тыльной стороной кисти. ─ Мужика нашел? ─ улыбается Юнги, обнажив крупные зубы. ─ Что ноешь-то тогда? ─ Долгая история, ─ нос подтекает, а глаза пощипывает от размытой слезами туши. ─ Столько всего произошло за выходные? ─ удивляется Юнги и толкает меня локтем в бок. ─ Рассказывай, давай, во всех подробностях! ─ Я вышел с работы в пятницу и попал под дождь, а рядом со мной грозу пережидал альфа, ─ начинаю объяснять настолько сумбурно, что ситуация начинает казаться еще более странной. ─ И мы пошли ко мне домой! ─ Ты ничего в своей истории не пропустил? ─ спрашивает он, ошарашенный завязкой моего рассказа. ─ Нет, ─ всхлипываю я задыхаясь. Каждый раз, когда я вспоминаю, что мы больше не увидимся, у меня начинается что-то типа панической атаки. Жалею, что не попросил у него номер телефона, но мне всю жизнь вдалбливали, что омега не должен навязываться. Интересно, можно ли навязываться, когда вы только что занялись любовью на кухонной столешнице? ─ И что было потом? ─ спрашивает Юнги, аж забыв про сигарету, которая тлеет в пальцах. ─ Я приготовил ему кофе, а он сказал, что нам нужно согреться, и поцеловал меня. ─ Тэхён, звучит как завязка порнофильма! ─ выдает прямой и хлесткий Юнги. Не говори, что вы переспали так сразу. ─ Да, ─ киваю я, густо краснея. ─ С ним было так хорошо…, а потом он просто ушел. ─ Так хорошо, что ты ничего о нем не узнал? ─ продолжает удивляться Юнги, для которого я всегда был зашоренным скромняжкой. Так и было, но он надколол мой купол скромности. ─ Хоть имя волшебного любовника знаешь? ─ Ага, ─ бормочу я, чувствуя себя вдвойне несчастным. Страдаю по альфе, который просто воспользовался моей внезапной доступностью. ─ Чон Чонгук. ─Ну ладно, дело молодое, благо понравилось, и вреда он тебе не причинил, ─ почти одобрительно говорит Юнги и сносит меня с ног неожиданным вопросом: ─ А вы хоть предохранялись? ─ Нет, ─ говорю как есть. Меня учили, что презервативы должен покупать альфа, и я бы со стыда сгорел, если бы мне пришлось пойти в аптеку за контрацептивами. Мой бывший всегда имел парочку в заднем кармане брюк, так что, в тот раз с Чонгуком я даже об этом не подумал. И честно, я рад, что все случилось именно так ─ меня мутит от запаха латекса и выворачивает от чавкающих звуков, которыми сопровождаются особенно яростные серии толчков. В тот единственный чувственный и прекрасный раз все было естественно, как мне всегда и хотелось. ─ Балда ты, Тэ! ─ заявляет он, посмотрев на меня как на психбольного. ─ Ты уверен, что он только приятно пощекотал тебя изнутри, а не подселил пузожителя между делом? ─ Ну, он…, ─ запинаюсь, не зная, как произнести вслух то, что альфы делают в финале. ─ Понимаешь… ─ Кончил не в тебя? ─ предполагает Юнги без всякого смущения. ─ Да. ─ Мне кажется, я стал красный как вспыхнувший через дорогу сигнал светофора. ─ А про ЗППП слышал? ─ Про что? ─ переспрашиваю я, не совсем понимая, что он имеет в виду, хотя и догадываюсь, что так Юнги обозначил то, что дядя называет «Венериными болезнями» ─ Ким Тэхён, ты дурак, ─ усмехается Юнги. ─ Я понимаю, что у тебя коса до жопы, и ты считаешь себя Рапунцель, но не надо вести себя как принцесса Диснея! Ты, конечно, молодец, что нашел альфу, но нельзя вот так просто отдаваться первому встречному. Еще легко отделался, а то мог бы стать очередной жертвой маньяка-расчленителя, коих не так уж и мало в последнее время. ─ Можно мне тоже? ─ наконец набираюсь я храбрости попросить сигарету, надеясь вернуть хотя бы частичку тех ощущений, которые испытал с Чонгуком. Молча протягивает мне пачку с зажигалкой внутри. Я выуживаю сигарету и поджигаю кончик, до мяса опалив себе ноготь. Присасываюсь к ней и стараюсь загнать дым поглубже в легкие. Как он учил. Вот это открытие! Дым обычных сигарет не пьяняще сладкий и не отдает спелой вишней, он ─ горький и вонючий. ─ Какая гадость, ─ выдавливаю я, утирая слезы, которые проступили на глазах уже от кашля, который сотрясает легкие, обожженные мерзким дымом. ─ Обычные сигареты, ─ пожимает Юнги плечами. ─ Или у него они другие были? ─ Вишневые. ─ Ха, альфа определенно с выдумкой, ─ по-доброму говорит он, поглаживая меня по спине. Стою с дымящей сигаретой в руках и наблюдаю, как, взвизгнув шинами, у банка притормаживает сверкающий черным глянцем спортивный автомобиль. Синхронно отступаем к дверям, чтоб нас не окатило грязной водой, которая волной выплеснулась из-под колес. Владельцы таких тачек ─ обычно те еще козлы. Вечно пытаются козырнуть своим превосходством, которое только в купюрах и выражается. Ненавижу VIP-клиентов. Обычно это сальные дядечки или не менее противные мажоры. И те и другие считают тебя куском интерьера с функцией оказания определенных услуг. Дверца машины, которая похожа на черную пантеру, собранную из кусков железа, распахивается так резко, будто владелец перепутал свой мажорный транспорт с запорожцем, и наружу красивый, как кинозвезда, выбирается Чон Чонгук. Облокачивается на дверцу, положив на него подбородок, и выдает, приправив приветствие своей кислотной улыбочкой, что прожигает сердце до дыр: ─ Ну привет. Глазам своим не верю! Он вернулся за мной? Такое только в сказках бывает. Но это вовсе не сказка и даже не тот самый «не такой» герой. Я не буду «ломаться». Я сразу вцеплюсь в его руку, если он мне ее протянет. Я хочу жить в полный затяг, а не строить из себя того, кем не являюсь и даже не кажусь. ─ Это он? ─ спрашивает Юнги, выронив сигарету себе под ноги. Та плюхается в лужу и с шипением затухает. ─ Ага, ─ шепчу я, не сводя с него глаз. Чонгук как новогодний подарок, который ты даже не надеялась получить, но он лежит под елкой, и ты не решаешься к нему прикоснуться. На Чонгуке искрящийся синий костюм, который делает глаза еще более глубокими и бархатными, а волосы зачесаны назад. Не знаю, что взволновало меня больше ─ костюм, который выгодно оформляет его тело, или то, что под ним прячется. ─ Садись уже, ─ приказывает он с улыбкой, в которой проскользнуло что-то хищное, от чего меня тут же заволокло горьковатой сладостью. ─ Иди же! Твой принц вроде не козел, но номер тачки я запомнил, ─ шепчет Юнги. ─ Если завтра на работе не появишься, буду искать тебя с фонарями! ─ Так еще час до конца рабочего дня, ─ проговариваю я, а сам еле сдерживаю порыв броситься ему на шею. ─ Я все решу, ─ обещает он, буквально спустив меня с веревки. Я делаю десяток шагов ─ ноги ватные, словно вареные макаронины ─ и Чонгук молча открывает для меня дверцу. Ему не нужны слова. Он скользит по мне таким вожделенным взглядом, что в белье становится жарко и мокро. Нельзя так умирать по альфе, которого знаешь меньше дня. Уже собираюсь забраться в манящую черную «карету», но приклеиваюсь взглядом к стикеру на заднем стекле. Цепляющая штуковина и многое о нем говорит. Одно слово ─ «ненасытный». Проследил мой взгляд и лениво уточняет: ─ Бывший «подарил». Я бы убрал, но это гравировка. Перед внутренним взором, помимо моей воли, уже нарисовался собирательный образ его бывшего. Шикарный. Начинаю ревновать. Не уверен, что это нормально. Нетерпеливо идя по бордюру, и я понимаю, что пора уже сделать прыжок веры. Оказываюсь на потрясающе удобном сиденье, обтянутом белоснежной кожей; оно обволакивает меня словно живое. От того, что даже его машина ассоциируется с сексом, становится некомфортно. Некомфортно, потому что я ─ чужеродный элемент. В его машине. В его компании. В сексе вообще. ─ Как ты меня нашел? ─ выдаю я максимально тупой вопрос. На миг отрывается от дороги и накрывает меня уже совсем другим взглядом, дав понять, что я хоть и доступная сладость, но все же тупица. ─ Сложно было потерять, ─ усмехается Чонгук. ─ Куда мы едем? ─ спрашиваю я, хотя готов ехать с ним куда угодно. ─ Я задолжал тебе ужин в ресторане. А может, и больше. Цветов не дарю никому, если тебя смущает, что я без букета. ─ Почему? ─ спрашиваю я, понимая, что меня это не очень-то обижает. Тем более он сказал «никому». ─ Не люблю быть банальным, да и не романтик, ─ фыркает Чонгук. Он так разгоняется, что меня вдавливает в спинку, и я торопливо пристегиваюсь. Смотрит на меня неодобрительно. Вероятно, решил научить меня всему «плохому», в том числе и не пристегиваться. Я так хочу, чтоб ему это удалось. Я не про ремень безопасности. ─ Ты на таблетках? ─ спрашивает Чонгук так внезапно, что я подскакиваю как от укола иголкой. Реально не романтик. Прагматик. Может, это мне и нужно? Чтоб меня познакомили с жизнью во всей ее красе и правде. ─ Я только витамины пью, ─ отзываюсь я, понимая, что вряд ли ему нужна именно эта информация о моем теле. ─ Я про таблетки от детей, ─ уточняет Чонгук, ухмыльнувшись. ─ Я их не пью. Опять непонимающий взгляд, еле слышное цоканье языком и улыбка, скривившая красивые губы, по которым я так скучал. ─ Ты камикадзе, безумный овуляшка или ни с кем не спишь? ─ У меня нет альфы, ─ признаюсь я, хотя, может, и стоило соврать, что он есть. А то получается, что я вообще никому не нужен и готов бежать за первым встречным. ─ Уже есть, ─ заявляет он, опять опалив меня взглядом глаз цвета жженого сахара. ─ И на таблетки нужно бы подсесть. Я молчу. От такой наглости слова завязли в горле, а по низу живота пробежала сладкая дрожь. Верно говорят, что плохие альфы ─ это искушение. Особенно для папиных отличников. Улыбаюсь украдкой, радуясь, что Чонгук только что присвоил меня себе. Я оправлю футболку, купленную на распродаже и снимаю с шеи шарфик, который так и хочется выкинуть в окно. ─ Оставь так, мне нравится, ─ подмигивает мне Чонгук. Я убираю руки от шарфа. ─ Чонгук, я не так одет, чтобы идти в ресторан, ─ мямлю, даже не решаясь до него дотронуться. На его территории чувствую себя еще более жалким. ─ Если хочешь быть со мной, забудь об условностях! Ты настолько красивый мальчик, что тряпки погоды не делают. Так что, Тэхён, время расслабиться и получать удовольствие. Чонгук впервые произнес мое имя. Сердце ухнулось в пропасть и до сих пор летит вниз. А еще он назвал меня красивым. Господи, он считает меня красивым. Просто сон. Безумная галлюцинация.

* * *

Я не сомневался, что Чонгук привезет меня в хорошее место, где на столах настоящие скатерти, но он в очередной раз решил продемонстрировать мне, каково это жить в настоящий затяг. Такие затяги мне не под силу ─ легкие разорвутся, как перекачанный воздушный шарик. Чонгук напористо паркуется у мегапафосного заведения, которое называется «Король Генрих». В хорошую погоду я люблю гулять по центру в компании видавшего виды велика родом из советских времен. Здесь много парков, и есть где покататься. И мне не впервой натыкаться на это место — запомнилось, потому что у дверей гостей в любую погоду встречает швейцар с прямой, как палка, спиной и словно приклеенной к лицу неестественной улыбкой. Но я даже в мыслях никогда туда не заходил. Сейчас же, когда Чонгук вновь открыл для меня дверцу и стоит, галантно выставив руку, мой почти пионерский наряд и вовсе кажется неопрятными лохмотьями. ─ Я не могу пойти в такое место в униформе, ─ упрямлюсь я, перепуганный до смерти. Спорить он со мной не собирается. Хватает за руку и почти силой вытаскивает из салона. Я не упираюсь. Чонгуку без толку сопротивляться, да и не хочется, чтоб на нас пялилась вся улица. Прижимает меня к себе. Прямо на глазах у случайных прохожих. Сквозь костюмную ткань кожей ощущаю, как пышет жаром его тело, словно 24/7 в его жилах кипит лава. Я замираю, чувствуя себя мышкой, которая млеет в кольцах удава. ─ Тэхён, нормально ты выглядишь, ─ говорит тоном бизнес-тренера. ─ Но, если тебя это так парит, я могу переодеться! У меня в багажнике спортивная форма лежит. Потная, правда, но буду как пацанчик с соседнего двора. Хочу, чтоб тебе было комфортно. Сделать? Отпускает меня так же резко, как и прижал, оббегает машину и уже открывает багажник. ─ Не надо, прошу тебя, ─ почти умоляю я. Неистовый. Бешеный. Заводной. Манкий до такой степени, что я почти прекращаю дышать, когда токсичный до едкости взгляд начинает ласкать меня и прощупывать, определяя грани дозволенного. Я готов позволить ему все. Хочу быть его игрушкой. И боюсь ею стать. Потому что бояться всего на свете вошло в привычку. ─ Тогда пошли. Его пальцы оплетают мои, и мы спешим к входу. Момент ─ я сделаю все, лишь бы он меня не отпускал. Не сейчас. Вообще. Я хочу и дальше жить в затяг. Швейцар почтительно кивает и распахивает двери. Это не в ресторан двери, это двери в другой мир, дорогой и волнующий, где хозяева те, кого я всегда боялся и недолюбливал: люди с большими деньгами, которых в таких местах «облизывают». Под моими ногами шелковый ковер с ярким узором, такой приятный, что хочется разуться. Услужливые руки снимают с меня куртку. Заливаясь краской, бормочу: ─ Спасибо. Чонгук молчит, позволяя обслужить себя так, как привык. Для него это место как для меня ─ «Макдональдс», и этими заискиваниями такого, как он, не удивишь. Я же типичный провинциал, который впервые увидел большой город с абсолютно новой стороны. Но вся эта роскошь не самое привлекательное, самое привлекательное ─ это Чонгук и секреты, которые он в себе таит. Хочется собрать его как пазл, коснуться самых темных тайн. Я уверен, что они есть. И что они темнее его шаманских глаз, которые подчиняют тебя, практически ставя на колени. Нас провожают в отдельный зальчик. Он отделён от основного зала перегородкой, и единственный стол покрыт красной скатертью. Остальные скатерти цвета шампань. Даже не знаю, почему меня так потряс этот контраст. ─ Чего желаете, Господин Чон? ─ спрашивает выросший словно из-под земли официант, который напоминает Альфреда, дворецкого Бэтмена. ─ Мне как обычно, а ему ─ ризотто с грибами и шоколадный мусс. И еще бутылку шампанского сверху, ─ говорит он официанту, но смотрит на меня, пожирая словно еду. Сейчас модно быть сильным и независимым и фыркать, когда для тебя придерживают дверь. Я же испытал своеобразный кайф, когда альфа решил за меня, что я буду есть. ─ Ты сделал за меня заказ? ─ все же выдаю я риторический вопрос. ─ А ты хотел грызть лист салата? Если на диете, то забудь про такие извращения. Калории тебе понадобятся, а от излишков я помогу избавиться. Краснею до кончиков волос, уловив неприличный намек. Что до диеты, я бы хотел питаться салатами, но, когда в кошельке две синие бумажки до зарплаты, приходится сидеть на бомж-пакетах. ─ Ага, ─ улыбается он, забавляясь с моими пальцами, которые гладит и трет. ─ Я знаю, как сделать тебе очень хорошо. Во всех смыслах. Будет вкусно и очень приятно. Обещаю. Краснею еще активнее, понимая, что Чонгук имеет в виду. Пододвигает меня к себе вместе со стулом. Стул тяжелый, да и я вешу как приличный баран, но для него это словно дернуть перышко. Представляю, как бугрятся мускулы под костюмом, и почти умираю от предвкушения всего, что ждет впереди. Тяжелая скатерть почти касается пола и полностью скрывает нижнюю половину тела. Чонгук этим бесстыдно пользуется. Сначала просто нежно гладит коленку, а потом сильно защипывает кожу, заставив меня дернуться. Кровь приливает к щекам и малому тазу. Он заигрывает со мной на виду у всех. Очень грязно заигрывает. ─ Скучал по мне? ─ прочувственно проговаривает Чонгук, подавшись вперед и почти коснувшись носом моих губ. ─Очень, ─ выдыхаю я, чувствуя, как рот пересыхает оттого, что я почти забыл, как дышать носом и хватаю воздух ртом. ─ Я хотел заехать в выходные, но на работе был завал. Но я думал о тебе. Омеги любят ушами. Это точно. От одних его слов, выданных шаловливым, шелестящим, горячим, как черный кофе, шепотом, я плотнее свожу колени. Чувствую, как пульсируют интимный половой орган. Официант приносит напитки: шампанское в ведерке, запотевшем ото льда, и тяжелый бокал с жидкостью. ─ Принесите еще «Беллини» для моего омеги,─ бросает ему Чонгук. Официант еще записывает заказ в блокнотик, а ненасытные пальцы уже подныривают в штаны. Надо бы попросить Чонгука остановиться, ведь нельзя заниматься таким в общественном месте. Но…Горло свело судорогой, руки немеют, а ладошки потеют ─ в таком я сейчас стрессе! Я хочу, чтоб он продолжал. Разлепляю колени и сажусь на стуле поглубже. Его глаза вспыхивают настоящим лесным пожаром, почувствовав рукой мое возбуждение. Чонгук триггернул меня, а я —его. ─ Что у тебя за духи? ─ спрашивает Чонгук, не прекращая терзать мое тело, и душу заодно. ─ Просто с ума меня сводят! ─ Я не пользуюсь парфюмами, это мой запах, ─ выдыхаю я, стесняясь признаться, что на самом деле от меня пахнет стиральным порошком. ─ Тогда это все твой запах. ─ Навис надо мной, а пальцы уперлись в лобок. ─ Слышал теорию? Если альфа заводит запах омеги, то он его. Смотрю в его глаза и почти до крови закусываю губу, лишь бы не подтвердить вслух, что стал его вещицей. Я теперь как запонки, на которых сверкают голубые камни ─ так вольно он мной распоряжается. Его пальцы, мягкие, горячие и развратные, проникают под бельё, и уверенно нащупывают стоячий пульсирующий член. Тело встряхивает электрическим током, и с моих губ срывается тихий стон. Он удовлетворенно улыбается. И продолжает ласкать меня. Забываю, что мы в ресторане и в основном зале много людей ─ слышны разговоры, смех и звон посуды, ─ но только до того момента, как появляется официант и ставит передо мной пузатый бокал на тонкой ножке, украшенный долькой персика. ─ Спасибо, ─ кивает Чонгук, продолжая высекать из меня искры. ─ Что-то еще, Господин Чон? ─ Тэхён, ты хочешь что-то еще? ─ спрашивает он с милой улыбкой и резко сжимает сильнее мою головку. Я вцепляюсь в край стола, едва сдерживая сочный стон. Улыбаюсь ему, стараясь не натыкаться взглядом на официанта, и почти выкрикиваю: ─ Нет. ─ Пока ничего, спасибо, ─ произносит Чонгук сиропным тоном, а когда официант уходит, обращается ко мне: ─ Тэхён, ты делай вид, что мы беседуем. Приличное ведь место. Шучу. Хлебни коктейль и расслабься. А я продолжу. Я послушно отпиваю из бокала, который приятно холодит кожу, и отдаюсь волне неги, которая рождается на кончиках его пальцев и заволакивает все тело сладким, мокрым мороком. Его движения очень мягкие и тягучие. Подушечка большого пальца не спеша ласкает головку стоячего члена. Делает пару глотков из своего стакана, чуть наморщивает нос и свободной рукой дотрагивается до моей щеки. Нежность и легкость этого прикосновения компенсируется тем, что Чонгук начинает медленно надрачивать мне и принимается возбуждать меня более грубыми и резкими движениями. Мои нервные окончания вконец взбесились. Я уже готов плакать оттого, что меня рвет на две стороны. Разум не позволяет кончить, потому что мы делаем это на виду у всех, а тело изнывает от желания окунуться в море экстаза. Чонгук чувствует меня лучше, чем я сам: когда уже нет сил сдерживаться и я готов полыхнуть, как атомных реактор, он хватает меня за шею и целует в губы ─ властно и глубоко. Этот поцелуй доводит меня до ручки. Тело сотрясается волной бешеных конвульсий. Он глотает мои стоны и поглощает колебания тела, буквально вдавив в себя. Я тихо плачу у него на плече, чувствуя себя самым счастливым на свете. ─ Видишь? Когда ты со мной, условности не нужны, ─ ласково шепчет он мне на ушко. Официант приносит большие белые тарелки, и мы расцепляемся. Нужно бы выйти в уборную комнату, но ноги не слушаются — меня словно размазало по стулу. ─ Ты миллионер? ─ выдыхаю я очередной глупый вопрос, сгенерированный почти отключившимся мозгом. ─ Обижаешь, Тэхён, ─ фыркает он. ─ У меня тачка стоит гораздо больше ляма, да и в наше время миллион ─ это фигня. Так что в этом плане «да», но ты явно имел в виду другое, и ответ «нет». ─ Тогда, кем ты работаешь? ─ Секрет. Не скажу, но ты можешь угадать. Каждый день, который мы проводим вместе, ты получаешь одну попытку угадать. Люблю хреновы игры! И ты любишь, правда? ─ спрашивает Чонгук, вытирая пальцы салфеткой. ─ Ты нефтяник? ─ включаюсь я в игру. ─ Вообще-то, свою попытку ты уже истратил, когда назвал меня миллионером, но так как ты очень красиво кончил, я прощаю тебе эту шалость. И опять не угадал. Берет вилку, набирает ризотто с горкой и подносит ее к моим губам. Я послушно открываю рот и зубами снимаю с вилки комок липкого риса с насыщенным сливочно-сырным вкусом. Ризотто вязкое и в нем попадаются кусочки грибов. Сейчас так модно говорить про абьюз. Но можно ли назвать абьюзером того, кто только что довел тебя до оргазма и кормит с рук? К слову, к своей еде Чонгук не притрагивается, будто сыт «аперитивом». ─ Поговорим о твоей работе в банке. Кайфуешь от цифр или нравится находиться поближе к баблу? ─ Я не… ─ …меркантильный? Я вижу, что нет. Но в бабках нужды не будет, как и в прочих удовольствиях. ─ В разговоре он такой же неистовый: прыгает с одной темы на другую, и у тебя нет ни единого шанса отдышаться. ─ Так почему такая пылкая куколка без альфы? ─ С чего ты взял, что без альфы? ─ спрашиваю, предварительно сделав большой глоток коктейля для храбрости. Алкоголь приятно кружит голову и постепенно снимает меня с тормозов. Я очень редко пью, потому что быстро пьянею. Вот и сейчас вкусный коктейль так активно бьет в голову, что Чонгук кажется еще более красивым. Просто греческий бог, спустившийся с Олимпа. Особенно манят губы, красиво очерченные, пухлые и капризно изогнутые. Хочу встать, сесть ему на колени и целовать их, пока хватает дыхания. ─ Начнем с косвенных признаков, ─ улыбается он. ─ Если бы у тебя был альфа, ты бы не привел к себе первого встречного и не отдался бы ему так сладко. Ну а если говорить о более явных сигналах, то, когда я вошел в тебя, понял, что ты давно ни с кем не был. Тебе стало больно. ─ Я… ─ Не смущайся, ─ обрывает он меня. ─ Потом ты разогнался, и толика боли только добавила перца. Знаешь, было почти как с девственником. Нельзя так долго воздерживаться. Вредно для здоровья. Смена блюд. Официант забирает почти нетронутую еду и подает десерт: шоколадный мусс, украшенный малиной, и очередную порцию крепкого алкоголя для Чонгука. Мой альфа хватает самую крупную ягоду, хорошенько перемазавшись в муссе, и отправляет себе в рот. ─ Знаешь, ты по вкусу как этот десерт. Сладковато-будоражащий, с горькими нотками, чтоб было не приторно. Попробуй. Берет еще одну ягодку и проводит ею по моим губам, вынуждая меня открыть рот и слизнуть нежную вишню в шоколадной обертке с его пальцев. Зажимаю губами кончик его пальца и прохожусь по нему языком. Дрожит всем телом, а зрачки увеличиваются, делая глаза демоническими. Плавно убирает от меня руку, но не взгляд. ─ Не могу больше терпеть. Хочу всего и быстро. Поехали. ─ Куда? ─ Ко мне.