Больше, чем слова

Следующие несколько недель пролетели как один миг. За это время Аарон успевает провести обеденный перерыв в одиночестве, слушать, как Нил поэтично рассказывает о высоких и низких достижениях младших классов школы с кружком по экси. Несмотря на свои некоторые недовольства связанные с новым другом, Аарон не мог не разделять его восторга. Нил как-то легко вошел в его жизнь, как будто он всегда там и был. Теперь он сидит рядом с Нилом на уроках немецкого языка каждый день, даже когда они не участвуют в групповых занятиях. У них только один совместный урок, но Нил заглядывает к нему возле шкафчиков по утрам, обычно чтобы поговорить об экси или задать вопрос о домашнем задании по естествознанию, которое он сделал накануне вечером. Они не говорят ни о чем личном; Нил ничего не говорит, когда Аарон появляется со свежим синяком, а Аарон не произносит ни слова, когда фамилию Веснински шепчут их одноклассники вполголоса. Он рассказывает Нилу о своей жизни в Сан-Хосе, о старых друзьях и старой школе, о лете на пляже и теплом солнце. О том, как его мать без предупреждения перевернула их жизнь и перевезла их через всю страну. О том, как сильно он скучал по тому месту, когда они только переехали сюда. В ответ Нил рассказывает ему о разных местах, где он жил. Он немногословен, но рассказывает достаточно информации приправленной шутками, чтобы Аарон смог собрать их воедино. — Бывал когда-нибудь в Рочестере? — спросил его Нил. — У них есть такое блюдо, которое называется «мусорная тарелка». В ней куча всего: чизбургер, картошка фри, салат из макарон и острый соус. Я однажды пробовал. Аарон сморщил нос: — Ты сумасшедший. На что это было похоже? Нил фыркнул, широко ухмыляясь: — На горячий мусор. — Мерзость, — говорит Аарон с отвращением. — Расскажи мне поподробнее. Наконец наступает день проб, и Аарон нервничает. Чем больше он слушал, как Нил увлеченно рассказывает об экси, тем больше ему хотелось играть рядом с ним. Он думает о том, чтобы разделить эту страсть, чтобы было на что посмотреть после школы, а не на перепады настроения своей матери. Он давно не хотел чего-то так сильно. Школьный день проходит медленно, затягиваясь дольше обычного. С каждым уроком он чувствует, как растет его тревога, пока наконец не заканчивается последний урок и он не встречает Нила у школьного стадиона экси. — Готов? — спрашивает Нил, возбужденно подпрыгивая на носочках. Аарон тяжело сглатывает и кивает, кончики его пальцев покалывает от нервозности, когда он следует за своим другом внутрь. Когда они входят в зал, команда младших уже проводит тренировки на площадке. Аарон широко раскрытыми глазами наблюдает, как игроки бьют по воротам, выполняя разминку и подзывая друг друга. Нил стоит рядом с ним, его глаза расширены и восхищены, взгляд прикован к игрокам задней линии, когда они отрабатывают блокирование ударов и подрезание нападающих на коленях. — А где же команда средней школы? — вслух задается вопросом Аарон, оглядывая стадион. — Не здесь, — раздается сзади него хрипловатый голос. — Они тренируются по утрам. Аарон и Нил оба оборачиваются, одинаково застигнутые врасплох. Высокий пожилой мужчина в кепке и с седеющей бородой стоит всего в нескольких футах от них. К удивлению Аарона, Нил делает шаг назад, его поза жесткая и настороженная. Аарон автоматически смещается, частично загораживая Нила от посторонних глаз. — Кто вы? — спрашивает он. Мужчина поднимает бровь и протягивает руку. Когда никто из них не берет ее, он испускает долгий вздох. — Тренер Ричардс, — объясняет он. — Вы пришли на пробы? Нил кивает, но выражение его лица по-прежнему настороженное. Ричардс снова вздыхает и направляется к куче запасного снаряжения экси на трибунах. — Берите снаряжение, экипируйтесь и выходите на корт, — говорит он. — Через несколько минут начнем пробы. Нил без лишних слов бросается к куче. Аарон кивает Ричардсу и следует за ним. Они поспешно надевают свою экипировку, пробуют несколько разных клюшек, пока не находят подходящую по длине, а затем спешат на площадку. С того момента, как он ступил на корт, он почувствовал, что тот стал больше. Стены из плексигласа, окружающие их, приглушают эхо стадиона. Он чувствует себя как букашка под микроскопом, когда на него смотрят все глаза его потенциальных товарищей по команде. Тренер начинает с того, что они должны пробежать несколько кругов, а затем переходит к беговым упражнениям, приказывая им попадать по конусам и отрабатывать пасы. Аарон чувствует, как пот собирается между лопаток, когда он делает бросок за броском, и морщит лоб от разочарования, когда промахивается. У него лучше получается, когда они переходят к блокированию и боди-чекам, он успешно отбивает удар старшего игрока, который проскочил мимо него и несколько раз ударяет в конус. Наконец, тренер Ричардс дает свисток и объявляет остановку тренировки. — Сначала нападающие, — кричит он, — постройтесь в линию, те, кто пробует свои силы. Остальные, займите места на трибунах. — Он обращается к нападающим, кивая в сторону ворот: — У каждого из вас будет по десять ударов, но вам нужно забить только один гол, чтобы попасть в заявку. Галлагер, ты в воротах. Вперед! Аарон занимает место на трибунах рядом с Нилом. Он наблюдает, как один за другим каждый из детей, пробующих себя на позиции нападающего, наносит удары по воротам. Галлагер с легкостью блокирует большинство из них, лишь один или два гола проскальзывают мимо него. Аарон чувствует, как у него сдают нервы, наблюдая за тем, как лица всех учеников, кроме нескольких, сморщиваются от разочарования. — Удачи вам в следующем году, дети, — бодро говорит тренер Ричардс. — Ну что ж, отправляйтесь на скамейку запасных. Следующий, дилеры! Аарон наблюдает, как девушка встает и выходит на корт с прямой и гордой спиной. Тренер Ричардс заставляет ее выполнять упражнения с двумя нападающими, проверяя ее способность контролировать мяч и подавать. Он также заставляет ее сделать несколько ударов по воротам и одобрительно кивает, когда ей удается попасть в цель. — Молодец, Дэвис, — говорит он, хлопая девушку по плечу. — Присаживайся к остальным на скамейку. Следующие — защитники! Поторопитесь, у меня нет целого дня! Нил вскакивает на ноги и спешит на площадку. Аарон следует за ним, его сердце стучит в такт его шагам. — Так, мальчики, — говорит Ричардс, — займите позицию. Вы будете охранять вратаря. Постарайтесь сделать все возможное, чтобы Паркер и Чау не смогли прорваться. Посмотрим, сколько ада вы сможете им устроить. Аарон кивает, занимая свое место в защите. Нил стоит слева от него на другом конце линии защиты, его колени слегка согнуты, а в глазах полыхает огонь. Собрав всю свою решимость, Аарон принимает такую же позицию, стискивает зубы и крепко сжимает ракетку. Паркер угрожающе ухмыляется, возвышаясь над Аароном по меньшей мере на шесть дюймов. — По свистку, — кричит Ричардс. — Три… два… один! Раздается свисток, и Паркер бросается в бой, делает десять шагов, передает мяч Чау и продолжает мчаться вперед. Чау отдает ему пас назад, как раз перед тем, как он достигает линии защиты и сталкивается с Нилом. Аарон бросается на Паркера, подставляя ноги и проверяя его корпус, отталкивая его на несколько футов назад. Паркер крутится на пятках, ловко обходя Аарона, вместо того, чтобы продолжать толкать его. Громко ругаясь, Аарон бежит за ним, пытаясь уследить за каждым его движением и не дать ему приблизиться к цели. Он едва поспевает за ним — ноги Паркера намного длиннее его ног, — но ему удается настолько расстроить своего противника, что Паркер издает раздраженный звук и снова делает пас назад Чау. Аарон разворачивается, следя за мячом, и с восторгом видит, как Нил подпрыгивает в воздух, перехватывает пас и переправляет его на другой конец площадки. — Хорошо! — кричит тренер Ричардс. — Нападающие, поменяйтесь местами! Ещё раз! Аарон скрипит зубами, когда Чау выстраивается перед ним. Он шире, чем Паркер, и такой же высокий. Однако, в отличие от Паркера, Чау не улыбается ему. Выражение его лица серьезное и сосредоточенное, как будто перед ним соперник в настоящей игре, а не новичок на тренировке. Аарон напрягся, предчувствуя, что это может быть более сложный бой. Снова раздается свисток, и Чау устремляется к нему, подзывая Паркера к мячу. Паркер передает ему мяч и устремляется к Нилу, оскалив зубы в дикой ухмылке. Аарон бросается вперед, готовый либо перехватить пас, либо снова блокировать Чау, но он удивлен, когда Чау с легкостью ловит пас и делает десять шагов, пасуя к себе от плексигласовой стены и пригибаясь мимо него. Аарон пытается догнать его, но он слишком отстал и знает это. Уголком глаза он наблюдает, как Паркер отпихивает тело Нила достаточно сильно, чтобы повалить его на землю, и требует паса, держа ракетку высоко в воздухе. Чау отдает ему пас, и Паркер выполняет удар, пронося мяч мимо Галлагера с криком триумфа. — Отличный пас, Чау! — призывает тренер. — На стартовую позицию, ребята! Ещё раз! Ругаясь от досады, Аарон снова занимает свое место в защите и косо смотрит на Чау. На этот раз, когда Чау получает пас, он слегка отступает назад и ждет, пока Чау не сделает почти все десять шагов, а затем бросается на него, врезается и блокирует его пас себе. Чау спотыкается, удивляется и поворачивается, пытаясь отдать пас Паркеру, но Нил тут же оказывается рядом, приклеившись к Паркеру и блокируя его возможность получить мяч. Аарон замечает момент, когда Чау колеблется, и ударом ракетки выбивает мяч из сетки Чау, быстро подхватывает его и бросает в сторону. Раздается свисток, и тренер снова выходит на корт. — Отличная работа! — говорит он. — Галлахер, Паркер, Чау, оставайтесь на своих местах. Следующими будут пробы вратарей. Он бросает оценивающий взгляд на Аарона и скрещивает руки. — Миньярд, да? — спрашивает он. — Ты раньше играл в экси? — Нет, в первый раз, — говорит Аарон, в его нутре поселяется ужас и горькое признание. — Тебе определенно есть куда совершенствоваться. Но как Чау обошел тебя? — Горло Аарона забивается чем-то горячим и неприятным, его тело готовится к неизбежному отказу. — Ты не позволил ему победить тебя в следующий раз. Именно такие вещи я хочу видеть от своих игроков. Мозг Аарона споткнулся на ровном месте, слова, которых он так ждал, пропали и заставили его растеряться. — Я… Ричардс хлопает его по плечу с одобрительным кивком. — Добро пожаловать в команду, парень. И тебе, Хэтфорд, — говорит он, оглядываясь на Нила, — этот перехват был сделан великолепно. Присаживайтесь на скамейку, вы оба. Аарон поворачивается к Нилу, широкая ухмылка расплывается по его лицу. — Мы сделали это, — взволнованно говорит он. — Нил, мы… — Я знаю, — отвечает Нил, не менее взволнованный, дружески обнимая его за плечи. — Похоже, ты теперь тоже любитель спорта. — Заткнись, — смеется Аарон, подталкивая Нила к скамейке запасных. Они пробираются с площадки и садятся рядом со своими товарищами по команде, чтобы посмотреть пробы вратарей. После этого тренер вызывает всех обратно на площадку для короткой схватки, критически наблюдая за их игрой и делая пометки в своем потрепанном жизнью планшете. Когда тренер Ричардсон наконец удовлетворен, он зовет всех обратно на скамейку запасных и терпеливо ждет, пока все новые и вернувшиеся игроки соберутся вокруг него. — Итак, слушайте, — провозглашает он над их болтовней, раздавая аккуратно закреплённые степлером бумаги, — в этих документах информация и отказ от претензий для ваших родителей, убедитесь, что они подпишут их к следующей тренировке, иначе вы не сможете играть. Кстати, эта информация включает рекомендации по снаряжению и ракеткам, на случай, если вы захотите приобрести свои собственные, а не пользоваться предоставленными школой. — И еще одно, — добавляет он, — там есть информация о взносах в команду. Если по какой-то причине у ваших родителей возникнут вопросы или сомнения по поводу оплаты взносов, пусть они позвонят мне. Тренировка начинается завтра в 15:00, не опаздывайте. Осеннее расписание будет готово к концу следующей недели. А теперь идите в душ, от вас всех воняет. Команда поднимается на ноги и направляется в раздевалки, болтая между собой. Аарон держится позади, машет Нилу рукой, когда тот бросает на него вопросительный взгляд. Нил пожимает плечами и бросает свою ракетку в кучу, снимает одолженную экипировку и идет за командой в душевые. — Тренер, — нерешительно говорит Аарон. — У вас есть секунда? Ричардс смотрит на него и вскидывает бровь. — Конечно, парень. В чем дело? Аарон ерзает на месте, чувствуя себя неловко: — Вы упомянули о взносах… сколько… Я имею в виду, моя мама… Ричардс добродушно похлопывает его по плечу, прерывая его. — Спокойно, Миньярд, — говорит он, — в школе есть программа финансовой помощи для семей, которые не могут позволить себе плату за обучение. Пусть твоя мама позвонит мне, и я помогу ей заполнить необходимые формы, чтобы получить отмену платы, хорошо? Аарон вздыхает с облегчением: — Хорошо. Спасибо. — Без проблем, — говорит Ричардс. — А теперь иди. Аарон улыбается и бежит в сторону раздевалки, чувствуя себя странно энергичным, несмотря на то, как устали его мышцы после тренировки. Он заходит в душевую вместе с остальными членами команды, с удивлением обнаруживая, что Нила там нет. Быстро ополоснувшись, он спешит в раздевалку и замечает своего друга на скамейке, все еще потного в своей спортивной одежде. — Не принимаешь душ? — спрашивает он с любопытством. Нил качает головой: — Я приму душ дома. Все в порядке с тренером? — О да, — говорит Аарон, понизив голос. — Я просто хотел спросить у него кое-что о оплате. — Он переминается на месте, чувствуя себя немного неловко: — Мама очень беспокоится о деньгах, так что… Нил наклоняет голову, любопытствуя: — Что он сказал? — Есть какая-то программа финансовой помощи, — пожимает плечами Аарон, натягивая чистую рубашку. — Я не знаю, он сказал, чтобы мама позвонила ему. — Ну, это хорошо, — говорит Нил, поднимаясь на ноги. — Готов идти? Аарон быстро натягивает ботинки и берет свою спортивную сумку. — После тебя.

***

Когда он приходит домой, то все еще летает от возбуждения. — Мама? — зовет он, торопливо входя в дверь и снимая ботинки. — Мама, ты дома? — Прекрати, блядь, орать, — раздраженно кричит Тильда в ответ. Аарон следует на кухню, где она, прислонившись к столу, перебирает стопку счетов. Она не поднимает глаз и не здоровается, ее брови нахмурены, а рот напряженно нахмурен. В глубине сознания Аарона раздается тревожный звоночек, что сейчас, возможно, не лучшее время, но он слишком взволнован, чтобы сдержать себя. — Мама, — снова говорит он, пытаясь поймать ее взгляд, — сегодня произошло нечто замечательное. После школы я… — Не сейчас, Аарон, — пренебрежительно огрызается Тильда. — Разве ты не видишь, что я занята? — Но мама, — говорит Аарон, слегка сдуваясь. — Сегодня у меня было… — Аарон, — прерывает Тильда, — я сказала… — Пробные выступления за команду экси, — продолжает Аарон. Затылок нервно колет, когда плечи его матери напрягаются, но он уже слишком глубоко погрузился, чтобы остановиться: — Я прошел отбор, и тренер сказал… Пощечина матери — резкая и быстрая, отбрасывающая его на несколько футов назад и заставляющая его глаза слезиться. Она ударяет его снова, прежде чем он успевает опомниться, и он чувствует вкус крови во рту. Он отшатывается назад и прижимается к стене, прижимаясь к ней щекой и широко раскрыв глаза. Тильда надвигается на него, каждый дюйм ее тела напряжен от гнева. — Мама, — умоляет он, его вены превращаются в лед от страха, — мама, пожалуйста, пожалуйста, не… — Ты эгоистичный маленький сопляк, — рычит она, не обращая внимания на его мольбы. Она грубо хватает его за челюсть, ее ногти больно впиваются в нежную кожу его щеки. — Ты думаешь, мы можем позволить себе твой дурацкий спорт? Ты жадное маленькое дерьмо. Я кормлю тебя, одеваю, даю крышу над головой, а ты имеешь гребаную наглость ожидать, что я буду платить и за это? — Мама… — всхлипывает он, отчаянно пытаясь объяснить. — Это не… тренер сказал… Она пихает его достаточно сильно, чтобы повалить его на пол, ее лицо красное и яростное. — Ты и так высасываешь из меня кровь с каждым проклятым днем, проведенным в этом доме, — злобно прошипела она, пнув его достаточно сильно по ребрам, чтобы он вскрикнул. — Испорченный, гнилой, неблагодарный мальчишка. Я не должна была оставлять тебя у себя. Надо было оставить тебя там гнить, вместе с… — Ее слова оборвались, но гнев на ее лице вспыхнул так ярко, что на мгновение Аарон подумал, что она действительно может убить его. Он инстинктивно сворачивается калачиком, защищая лицо и живот от дальнейших повреждений. Вместо этого она снова пинает его и уходит, не останавливаясь, только чтобы подхватить полупустую бутылку джина, стоящую на стойке, и выбежать из кухни. На лестнице раздается звук шагов, а затем он слышит, как захлопывается дверь спальни его матери. Аарон прижимается к земле, его ребра болят, а поцарапанная щека болит, пока он пытается заглушить свои крики. Прислушиваясь к себе, он оценивает свои травмы. Его ребра почти наверняка ушиблены; они жгут при каждом вдохе. Вся левая сторона его лица болит; челюсть болит в том месте, где Тильда схватила его, щека липкая от крови, и завтра у него наверняка будет синяк под глазом. Он слышит, как Тильда передвигается наверху, и решает встать. Он не может оставаться здесь сегодня, пока его мать на взводе. Он не хочет рисковать вторым избиением. Медленно, осторожно, он поднимается на ноги, задыхаясь от резкой боли, пронзающей его бок при каждом движении. Он подумывает взять свой рюкзак, брошенный на полу, но его ребра слишком чувствительные, чтобы он мог что-то нести в данный момент. Уже почти стемнело, когда он толкнул дверь и, спотыкаясь, вышел наружу. Даже отсюда он слышит, как Тильда все еще топает по дому. Откуда-то сверху доносится звон бьющегося стекла, но Аарон не задерживается, чтобы узнать, что на этот раз разбила его мать. Вместо этого он, прихрамывая, спускается по ступенькам крыльца, прижимая руку к ноющим ребрам и стискивая зубы от пронзительной боли, возникающей при каждом вдохе. Он вытирает со щек засохшие пятна от слез и тяжело вздыхает, когда его руки оказываются в крови. Ему некуда идти. У него даже нет телефона, чтобы позвонить Лютеру, и он уверен, что дядя все равно отправит его обратно к Тильде. Вместо этого он шаркает по улице в сторону парка, смиряясь с тем, что ему предстоит еще одна ночь, в которой он будет прижиматься к горке или к чему-то другому на детской площадки. Аарон испытывает внезапное желание снова заплакать, но подавляет слезы. Он не может рассыпаться, пока не найдет место, где можно укрыться на ночь. Парк кажется пустым, когда он наконец появляется в поле зрения, обветшалая игровая площадка безлюдна. Если не считать скрипа одной из качелей, которую толкает ветерок, все тихо. С прерывистым всхлипом Аарон, пошатываясь, подходит к ярко-желтой пластиковой горке и рушится на нее, его тело жалуется при каждом движении. Он сворачивается калачиком, подтягивая колени к груди и зарываясь лицом в ладони. Он не знает, как сообщить Нилу новость о том, что он не будет играть с ним в экси. На мгновение он задается вопросом, хватит ли этого, чтобы Нилу стало скучно с ним, поймет ли он наконец, что проводить время рядом с Аароном — пустая трата времени. Он должен был догадаться, что лучше не надеяться. Он должен был знать… — Аарон? Вздрогнув от неожиданности, Аарон поднял голову. Его ребра болят в знак протеста против резкого движения, и он вздрагивает. На скамейки в парке в 50 футах от него сидит не кто иной, как Нил. Аарон в шоке смотрит на него. Нил встает со скамейки и подходит ближе. — Аарон, — снова говорит он, — это ты? Что ты здесь делаешь? Аарон едва не подавился языком, почувствовав внезапное желание спрятаться. Он яростно вытирает щеки, натягивает толстовку и отворачивается, чтобы Нил не видел как можно больше его лица. — Это я должен спросить тебя, — отмахивается он. — Что ты здесь делаешь? Нил пожимает плечами: — Я был на пробежке. — На пробежке, — неверяще повторяет Аарон. — Мы недавно играли в экси. Нил игнорирует это, подходит ближе и приседает. Аарон отстраняется от него, отводя глаза. — Аарон, — спокойно говорит Нил, — что случилось? — Ничего, — лжет Аарон. — Просто захотелось подышать свежим воздухом. — Верно, — медленно говорит Нил, его глаза пробегают по фигуре Аарона. — Ты ранен. — Я упал. Наступает долгая пауза, а затем Нил поднимается на ноги. На мгновение Аарон уверен, что он отвернется и уйдет, но вместо этого Нил протягивает ему руку. — Пойдем, — говорит он, — тебе нужна медицинская помощь, а здесь ты ее точно не найдешь. Аарон смотрит на его руку, но не берет ее. Нил вздыхает и подходит ближе, его рука все еще протянута. — Давай, — повторяет он. — Я обещаю, что не буду спрашивать. Ты не должен мне ничего рассказывать. Аарон колеблется еще мгновение, прежде чем наконец сдается, берет Нила за руку и позволяет подтянуть себя. Он сдерживает болезненный вскрик от резкого движения, его тело умоляет об отсрочке. Нил, кажется, понимает это и без слов закидывает одну из рук Аарона себе на плечи, чтобы поддержать его вес. Он выводит их обоих из парка, направляя Аарона по маленькой, почти незаметной улочке. — Куда мы идем? — спрашивает Аарон, слегка задыхаясь. — Ко мне домой, — отвечает Нил. У Аарона не хватает дыхания, чтобы спорить, поэтому вместо этого он сосредоточивается на том, чтобы не отставать от Нила, его челюсть болит от того, как сильно он стискивает зубы. Наконец, Нил останавливается перед маленьким темным домиком, притулившимся в стороне от улицы и скрытым от глаз густыми деревьями. Он не намного больше, чем дом Аарона, но находится в гораздо лучшем состоянии: ставни свежевыкрашены, трава аккуратно подстрижена, несмотря на то что сад немного редкий. Снаружи дом выглядит пустым. Дверь гаража плотно закрыта, и все огни выключены. Аарон задается вопросом, сбежал ли Нил, или его матери просто все равно, куда он пошел. Почему-то он подозревает, что это первое. — Пойдем, — говорит Нил, ведя их в обход дома.— Сюда. Он ведет Аарона мимо жестоко подстриженного кустарника к небольшой террасе, пристроенной к задней части дома. Осторожно он ведет Аарона вверх по ступенькам, отпустив его только для того, чтобы осторожно открыть раздвижную стеклянную дверь и просунуть голову внутрь. — Берег чист, — шепчет он секунду спустя. — Но не шуми. Я не хочу ее разбудить. — Нил, — шипит Аарон, но его друг просто толкает его и затаскивает в дверь. Аарон прикусывает язык, стараясь не вздрогнуть, когда он, спотыкаясь, проходит через дверь. Внутри находится то, что кажется гостиной. Внутри дом такой же аккуратный и спартанский, как и снаружи. Мебель выглядит новой, а полы безупречно чистые. Аарон сморщился, вспомнив о грязном, уродливом ковре в своем доме и стенах, пожелтевших от многолетнего сигаретного дыма. Единственный признак жизни во всем доме — это женщина, предположительно мать Нила, которая лежит без сознания на диване. На журнальном столике рядом с ней стоит почти пустая бутылка виски. Она не шевелится, когда они входят в дом. Если бы не равномерное вздымание и опадание ее груди при дыхании, Аарон мог бы подумать, что она мертва. Прижав палец к губам, Нил ведет его к лестнице и начинает медленно подниматься. Аарон внимательно следит за ним, наблюдая, куда Нил ступает, и копируя его движения, надеясь и молясь, чтобы мать Нила не проснулась. Когда они, наконец, без происшествий поднимаются на второй этаж, Аарон испускает длинный вздох, испытывая странное облегчение. Он практически ничего не знает о матери Нила, но что-то в том, как Нил старательно избегает разговоров о ней, заставляет его насторожиться. — Сюда, — шепчет Нил, кивая в сторону двери в дальнем конце коридора. Он толкает ее, открывая небольшую спальню. Она такая же безликая, как и остальная часть дома Нила, в ней есть только кровать, письменный стол и комод. Нил помогает ему устроиться на краю кровати. Аарон гримасничает, сжимая ребра и оглядывая комнату. Здесь нет ни одной фотографии; единственным признаком того, что комната вообще принадлежит Нилу, является его рюкзак, висящий на спинке стула. — Подожди здесь, — говорит Нил, — я принесу аптечку. Где еще у тебя что-то болит? Кроме лица. Аарон моргает, пытаясь собраться с мыслями. — Мои ребра, — медленно говорит он. — Думаю, они просто ушиблены. — Я проверю их, на всякий случай, — решает Нил. — Не двигайся и молчи. Прежде чем Аарон успевает ответить, Нил снова выныривает за дверь спальни. Аарон вздыхает и пытается стянуть с себя рубашку, но при каждой попытке поднять руки он шипит от боли. Какое-то время он молча борется с этим, пока Нил наконец не возвращается и не помогает ему стянуть рубашку через голову. — Спасибо, — говорит Аарон, слегка задыхаясь от усилий. — Нет проблем, — отвечает Нил. Он оценивающе осматривает травмы Аарона, на его лице нет ни следа шока или ужаса. Осторожно он тянется к ребрам Аарона, ждет кивка Аарона и осторожно проводит пальцем по его туловищу. Аарон морщится от боли и задается вопросом, сколько раз Нил уже видел подобные травмы. Основываясь на тех немногочисленных показаниях, которые он слышал на процессе суда Веснински, Аарон предположил, что часто. — Определенно синяки, — наконец заявляет Нил. — Хотя, думаю, ты прав. Они не выглядят сломанными. Если бы они были сломаны, ты бы лежал на полу. — Он отстраняется и лезет в аптечку, достает маленький флакончик антисептика и чистый ватный диск. — Держись спокойно, — инструктирует он, смачивая вату антисептиком. — Может немного жечь. Аарон гримасничает и кивает, позволяя Нилу промыть его раны. Его глаза тяжелые, мозг гудит и работает медленно. Он думает о гневе своей матери, о том, что всего несколько часов назад он наслаждался жизнью. Нил был так взволнован тем, что они оба справились, что их обоих поставили на заднюю линию и они смогут играть бок о бок. Он не знает, как объяснить Нилу, что их мечта играть вместе, скорее всего, умерла. — Хорошо, что не нужно накладывать швы, — говорит Нил, когда заканчивает клеить бинты на лицо Аарона. Он протягивает Аарону блистер с обезболивающим и встает: — Вот, прими две штуки. Я спущусь вниз за льдом. Держись крепко, хорошо? Аарон угрюмо кивает, слишком отвлеченный мрачным поворотом своих мыслей, чтобы обращать на это внимание. Он проглатывает две таблетки, как ему было велено, морщась от сухости в горле. Он думает о Ниле, который без него заводит новых друзей в команде экси. О том, как Нил упорно тренируется и становится лучше, а Аарон остается в стороне. Ему интересно, сколько времени пройдет, пока Нил наконец оставит его позади. — Извини, что так долго, — говорит Нил, снова входя в комнату с пакетом замороженного горошка в руках, — мне пришлось осторожно добираться до кухни, она… Эй, эй. Аарон, ты в порядке? Аарон моргает и смотрит на него, ничего не понимая. Нил делает многозначительный жест в его сторону, побуждая Аарона поднять руку и коснуться собственного лица. Он с удивлением обнаруживает, что его щеки мокрые. — Извини, — заикается он, смущаясь. Он грубо вытирает глаза, отворачиваясь от Нила. Нил не говорит ни слова, вместо этого он садится рядом с ним на кровать. Ударяясь плечом о плечо Аарона, молчаливо предлагая утешение. Аарон прижимается к нему, благодарный за постоянное присутствие друга. Нил молча ждет, пока он соберется с мыслями, опустив глаза в пол. Когда его дыхание немного успокоилось, Аарон взглянул на него. — Ты действительно не собираешься спрашивать? — говорит он, его голос напряжен от слез. Нил смотрит на него сверху вниз, он слегка нахмурился. — Я обещал, что не буду. Аарон фыркает и отводит взгляд, его глаза чешутся от усталости. — Это была моя вина, — признается он, — я рассказал маме о том, что попал в команду. Она… отреагировала плохо. Сказала, что мы не можем себе этого позволить. Как я и знал. Я просто… — он вздыхает, пытаясь не заплакать снова, — я просто очень хотел играть. Мне жаль. — Послушай меня, — говорит Нил, потянув его за руку, пока Аарон не встретился с ним взглядом. Выражение лица Нила серьезное, не оставляющее места для спора. — Это была не твоя вина, — настаивает он сурово. — Это была не твоя вина, ясно? — Аарон открывает рот, чтобы возразить, но Нил прерывает его: — Ты рассказал ей о том, что сказал тренер? О финансовой помощи и использовании школьного инвентаря? Аарон качает головой. — У меня не было возможности. Как я уже сказал, она была зла. Нил тихо выругался. — Тогда мы поговорим с тренером завтра. Запишем это в письменном виде, и пусть он позвонит ей напрямую. А пока оставайся на ночь здесь. Маме утром на работу, так что если ты не будешь спускаться вниз раньше восьми, все будет в порядке. — Он рассматривает Аарона с задумчивым выражением на лице. — Хотя, может быть, тебе лучше остаться дома завтра? Эти синяки будет трудно скрыть. Я могу поговорить с тренером, если хочешь? Аарон смотрит на него, чувствуя себя как-то легче. Проходит целая минута, прежде чем он определяет это чувство как облегчение. Облегчение от того, что он наконец-то кому-то рассказал, облегчение от того, что Нил, кажется, понимает. Что он не реагирует с ужасом или шоком, не отталкивает Аарона. — Все в порядке, — говорит он, его горло горит. — Я зайду после школы и сам поговорю с ним. — Хорошо, — мягко говорит Нил. Он легонько подталкивает Аарона и протягивает ему пакет с замороженным горошком. — Меняй их между лицом и ребрами каждые тридцать минут, — говорит он. — Утром я снова все проверю. Аарон кивает, послушно прижимая холодный горох к боку. Холод неприятен на голой коже, но он терпит его, зная, что это притупит боль. Нил вздыхает и встает, переходя на другую сторону кровати. Он откидывает одеяло и забирается внутрь, сворачивается калачиком и устало зевает. — Поспи немного, — пробормотал он. — Завтра мы все решим. Аарон перекладывается, пока тоже не оказывается под одеялом, его ребра болезненно ноют, пока он, наконец, не устраивается на спине. Он смотрит на незнакомый потолок, не может привыкнуть к тому, что рядом с ним в кровати лежит еще одно тело. Нил, со своей стороны, не выглядит обеспокоенным таким расположением. Аарон слушает, как замедляется дыхание Нила, пока не убеждается, что тот окончательно уснул. Он смотрит на дремлющее лицо своего друга. Нил слегка нахмурил брови, даже находясь без сознания. Аарон задается вопросом, не снится ли ему какой-то сон. Слова, которые он хочет сказать, наконец-то срываются с его языка. Нил его не услышит, но Аарон все равно хочет их сказать. — Спасибо, — шепчет он. — За все.