Стоя во дворе рядом со всеми, девушка пыталась успокоиться. Но в этом копошении, среди множества голосов и шума листвы концентрации не наберёшь. А поэтому ей осталось только ждать, когда наступит её и Реддла черёд.
Гарднер не было известно о тактике боя Тома, даже несмотря на то, что она видела, как сражался Волдеморт. Это было совсем не то, да к прочему это был Том, а не Тёмный Лорд. Девушка не знала, что могла бы применить против слизеринца. Примитивные заклинания вряд ли бы его взяли, а на сложные сил ей не хватало. Конечно, будь у неё больше времени на восстановление, то вряд ли бы она стала сильно проигрывать Тому. Всё же, в живом действии учишься быстрее и лучше.
Абсолютно незатейливо сзади подошёл Нотт. Руна настолько была сосредоточена на мыслях, что не обратила внимания на подошедшего. Но даже когда обратила, не вздрогнула, а продолжила смотреть вдаль, где был лес, и думать, что ей делать дальше.
— Повезло тебе, Гарднер. — на выдохе произнёс Нотт. — Том отличный напарник, отлично сражается. Признаться даже, я, наверное, уступаю ему в этом на несколько ступеней. Только жаль, что мы с тобой не в одной паре… Я так надеялся.
Девушка уловила странную нотку в его голосе.
— Да, жаль… А тебе приходилось, ну… Вступать с ним в драку? — спрашивала Руна. Была хорошая возможность узнать немного больше.
— Да нет, обычный спарринг. Он учил меня, наверное так скажу. Если тебе можно доверить секреты, — внезапно вполголоса заговорил Нотт. — мы тренировались втайне от всех учителей, пусть это было и запрещено на территории школы.
— Правила нарушали?
— Ну а нам и не привыкать. — с усмешкой согласился Нотт. — Только ты не бойся, он… не станет причинять вреда тебе.
— Я… Спасибо большое, Магнус. — Руна очень хотела возразить, но подумала, что не стоит этого делать сейчас и накалять атмосферу.
Парень немного помрачнел.
Магнус очень хороший. Он очень добрый, умный и искренний. Однако, Магнуса не выслушивали. Но из-за этого Магнус никогда не поступится принципами. Верность, честь и благородство — одни из важнейших для него качеств. Но неужели за них его станет мучить совесть?
Сзади раздался смех. Это уже казалось чем-то обычным и вполне успокаивающим, ведь позади всегда происходило что-то интересное. Тем более это был смех Лестрейнджа. Руна запамятовала, когда его смех стал знаком чего-то положительного. Она в принципе не заметила, когда стала снисходительнее относиться к Нотту и Лестрейнджу. Возможно, это всё благодаря тому, что Магнус пытается поддерживать с ней контакт, а Алистейр вчера спас от чего-то не слишком хорошего, хоть и не знал об этом. В голове даже стали ненароком проноситься мысли: «Ну, пока бед не творят то и правда безобидные», но Руна тут же одёрнула себя.
Рядом с ней оказался этот длинноволосый слизеринец. Гарднер выдохнула, чтобы морально подготовить себя к предстоящему диалогу. Она почему-то была уверена в том, что он начнётся. И не ошиблась.
— Да, Гардер, перехватила ты себе достойного соперника, не боишься? — говорил Лестрейндж, взглядом окидывая местность, на которой будет проходить практика. — Том сильный соперник.
— Нет.
— Я уже говорил ей. — встрял Магнус, говоря чуть тише, чем обычно. Он звучал немного подавленно.
— Тем более. — волшебник повернулся, наклонившись к Руне. Сразу повеяло алкоголем. То ли он настолько сильно впитался в него, что этот запах появлялся каждый раз вместе с ним, то ли Алистейр недавно выпил. Для храбрости, может. — Ну что, как думаешь, сможешь впечатлить нас?
Руна смущённо замялась, отводя взгляд от парня снова вдаль. Но тут её привлекла довольно противная ехидная усмешка, доносящаяся со стороны. За Лестрейнджем стоял Леон, который надменно глядел в сторону блондинки, даже не скрывая неприязни. Он наверняка был так уверен в том, о чём подумал, что слова вот-вот срывались с его губ.
— Едва ли такие, как она, смогут что-то сделать против такого противника, как Том. — Леон отвернулся, прикрыв глаза. Сложив руки на груди, он снова усмехнулся. — В целом, даже если ты сможешь что-то сделать, на это весело будет посмотреть.
— Гарднер, будь проще. — возник Нотт, отодвигая Руну в сторону и вставая между ней и Лестрейнджем.
— Ну-ну, сами посмотрите на неё и головой подумайте. Ты сам говорил, что стоит ветру подуть — она упадёт. В любом случае я окажусь прав, увидите.
— Значит я ставлю на неё десять галлеонов! — Алистейр протянул руку Гарднеру, отчего последний поморщился.
— Ты что, патлатый, я на такую сумму с тобой спорить не собираюсь. — возразил Леон, отворачиваясь от друга, чтобы не протягивать ему руку в ответ.
— Боишься, что я выиграю? — внезапно раздался голос Руны. Она всё ещё невозмутимо смотрела вперёд, стараясь не подавать виду о своём переживании. Но хоть и кончики её волос явно приобретали фиолетовый оттенок, никто не обратил на это внимание. «Не думала, что буду стоить десять галлеонов», — подумала блондинка.
Гарднер быстро повернулся обратно и с особой страстью пожал руку Алистейру, который на секунду даже обомлел от силы, с которой сжимал руку его друг. — Договорились, десять галлеонов.
Руна восхитилась тому, насколько её дед был непрагматичным. Всё, что его волновало — это последнее слово, которое обязательно должно было оставаться за ним. Ему было неважно, что стоит на кону его победы. Да пусть там было бы хоть сто галлеонов, он не жалея бы ставил их, лишь бы доказать свою правоту. С другой стороны, конечно, такая упёртость была присуща всем в её семье, даже она сама в какой-то степени была настойчивой в некоторых своих действиях. Но всё же больше предпочитала не творить бездумно разного рода поступки. Оттого девушка удивлённо подняла брови и поджала губы. Странно было находить себя в, казалось бы, таком мусоре, как Леон.
Её вообще моментами пугала схожесть с родственниками. Страшно было даже подумать, что она поступила бы как кто-либо из них, а потому девушка давила в себе негативные эмоции. Единственная, по кому она и правда скучала и хотела бы ровняться — была мать. Но в памяти уже стирался светлый образ, и поэтому чувство тоски уже не было таким ярким, как в детстве. Волшебница корила себя за это, но поделать ничего не могла.
Находясь в раздумьях, Руна не заметила, как все умолкли, обращая внимание на женщину впереди. Для себя Руна отметила необычный для этой эпохи образ Донован. Брюки не все осмеливались носить, а тут они ещё и ярко очерчивали фигуру, плотно обхватывая бедра. Руне правда и только оставалось думать, что та опережала моду на пару лет вперёд. Эта ажурная рубашка с объёмными рукавами, бархатные перчатки… Если бы Руна не знала, что это преподаватель, то она бы и не заподозрила в нём Донован.
Эстер взмахнула палочкой, и из воздуха появилось пару предметов: стул и несколько больших веток, как бы очерчивая границы. Сев на подготовленный, стоявший аккурат рядом с толпой табурет, преподавательница положила ногу на ногу. Она будто чего-то выжидала в таком элегантном положении.
— Что же, если никто не желает выходить первым, то буду вызывать я. — сказав это, женщина обернулась на толпу студентов, стоявших прижавшись друг ко другу то ли от страха, то ли от холода. И правда дул холодный, но не сильный ветер. Кончик носа от такого мгновенно холодел, неприятно покалывая. Впрочем, это не волновало раздетую женщину, она была словом «непробиваемая». Её щёки горели. — Давайте начнём с Вас, Блумфильд. С кем Вы в паре?
— С Вандербум, мисс Донован. — в голосе старосты Когтеврана чувствовалось переживание, которое она и не пыталась скрывать.
— Отлично.
И это слово отдало холодком, который прошёлся по спине Гарднер, оставляя за собой след из мурашек. Но волшебница всё равно с интересом уставилась на свою подругу. Мысленно поддерживая её, Руна не заметила, как сжала кулаки. Внезапно внутри разгорелся какой-то азарт, который она не испытывала очень давно. Стало не так страшно.
И внезапно: одна вспышка за другой. Девушки на поле уже не чувствовали себя так скованно, как когда только вышли. Адель усмехнулась, но тут же отскочила вбок, чуть не попав под заклятие её напарницы. «Проклятье!» — воскликнула девушка. И снова ещё пару внезапных вспышек.
— Силенцио! — прозвучало со стороны рыжей девушки.
И тут же Адель будто обезоружили.
«Заклятие немоты… Удивительно просто, но так действенно», — прошептала себе под нос Гарднер.
Но Блумфильд не смутило отсутствие голоса. С лёгкостью с конца её палочки выскочила ещё одна вспышка. И так вспышка за вспышкой, а её напарница лишь только успевала пытаться отражать напор.
«Обскуро», — прозвучало тихо. Вновь не успев подумать, Адель оказалась ослеплённой. Чёрная повязка плотно обвила её голову, дезориентируя. Таким образом она теряла большую часть мобильности, теряла шанс на победу… так лишь казалось. Отступив шаг назад, Блумфильд на слух стала определять передвижение противника.
Хруст ветки.
Выскочила рыжеволосая бестия. Произошёл резкий взмах палочки. «Эверте статум», — яркий свет резко прошёл сквозь Адель. Не прошло и секунды, как её тело подбросило в воздух. Оно с большой силой отлетело на пару метров и немягко приземлилось, вырывая траву. Резкая боль отдалась в плечо Блумфильд, но встав, в Вандербум полетела очередная вспышка. Заклинание было удачно отражено, прилетая обратно в Адель. Не растерявшись, девушка развернула его направление в сторону толпы. Не специально, конечно. Оно пролетело мимо лиц зазевавшихся, растворившись благодаря Донован.
«Ничего себе, Блумфильд…» — в необычном для Донован стиле сказала она.
«Ступефай триа», — раздался голос Иды. Он прозвучал подобно звону лезвия. Мощное парализующее заклинание направилось прямо в сторону Элизабет. Та, еле успев увернуться, перекатилась по земле. Удивляло то, что Аделаида била наобум, но попадала туда, куда хотела.
Сорвав с себя наконец маску, которая растворилась в руке, с неподдельной лёгкостью и даже пугающим спокойствием Адель выпустила в сторону беззащитной студентки ещё одно заклинание: «Конфундус». Та снова перекатилась по земле, уворачиваясь. Заклинание врезалось в землю, полетели розовые искры. Красота газона снова была нарушена.
И как только Аделаида вознесла палочку над головой, Донован медленно начала хлопать. Хлопки звучали незаинтересованно и разочарованно. Но женщина встала и подошла к бившимся. В это время Бетти отряхивала форму от грязи, бурча: «Должна будет мне чистую рубашку».
— Что же, это вполне неплохая битва. — Эстер приземлила руку на плече Аделаиды, отчего та поёжилась. Было больно. — Я вижу, что Вам, мисс Вандербум, нравится нападать исподтишка и использовать весь магический потенциал, используя так же трансфигурационную магию, не так ли? Заклятие немоты, а затем повязка… Очень просто, но действенно. — «Прям как я и сказала…» — подумала Руна, воодушевлённо разглядывая Донован. — Но, к сожалению, дезориентировать противника не всегда достаточно. А что до Вас, мисс Блумфильд, я заметила, что Вы берёте силой и количеством, нежели смекалкой. Недурно, я бы даже сказала, что почти прекрасно, но этого тоже порой недостаточно. Не то, чтобы противник от нескольких таких Ваших искромётных залпов не ляжет пластом… Просто он может быть гибче. Отдельно хочу отметить Ваше умение пользоваться невербальной магией. Приятно удивлена.
— Спасибо. — поблагодарила Адель за комплимент.
— Ну, для начала неплохо.
На эти примечания Элизабет фыркнула, потому что думала, что Донован лишь искала поводы придраться, но тут же расслабилась, глядя в виноватые глаза своей подруги.
— Плечо болит? — спросила она, высвобождая когтевранку из «объятий» преподавательницы.
— Немного, ничего критичного, просто ушиб. — на выдохе сказала Адель.
Они скрылись в толпе учеников, которые так же ожидали своей очереди. Наступила гробовая тишина. Руна обернулась, чтобы окинуть взглядом всех и оценить ситуацию. Никто не смотрел прямо на Донован, потому что все боялись так спровоцировать свой преждевременный выход. Руна не видела сейчас в ней кого-то плохого. Возможно, она была предвзята в отношении битвы, но были ли же у неё на то причины.
Девушка почувствовала, как Магнус слегка пригнулся, чтобы обратиться к ней. «Как думаешь, что хуже: впечататься в стену из-за Донован, или отбывать наказание, моя туалеты?» На это Гарднер слегка рассмеялась, прикрывая пальцами губы. Ничего не ответив, а лишь помотав головой, девушка встала чуть ближе к Нотту, выпуская вперёд какого-то ученика.
— О, Вы желаете быть следующим? Прошу, проходите. — сказала Эстер. Но на этот раз она взмахом палочки закрыла щитом учеников, дабы уж точно никто не пострадал по её вине. Ей не нужны лишние жертвы.
И эта битва оставила ещё большее впечатление, чем битва Аделаиды и её подруги. Эти гриффиндорцы казались немного более опытными, чем её однокурсники, но всё же заклинания ими использовавшиеся были известны Руне. Она делала для себя заметки о некоторых, про которые позабыла, но могла бы использовать, чтобы обезопасить себя.
Выходя с поля, высокий брюнет подмигнул волшебнице, заметив, как увлечённо она смотрела на него, пока тот шёл. Но он не думал о том, что она всего-навсего задумалась. Снова задумалась, пропадая в своих мыслях. «Где Том?» — переживала Гарднер. Она не видела его нигде вокруг, а поэтому ей оставалось думать, что он лишь позади всех. Стоит и готовит свой грандиозный разгром.
На поле, как бы не было странно, вальяжно, раскачивая бёдрами как какая-нибудь модель, вышел Алистейр, а за ним и его собака — Леон. Даже Эстер не ожидала такого поступка со стороны друзей. Но ей было без разницы: в конце-концов, хотели они того или нет, они бы вышли. Хотя, женщина подозревала здесь подставу.
— Что же, — немного растерянно прозвучал голос учительницы. — раз вы решили выйти, то пожалуйста, начинайте. Только без фокусов, иначе оба будете сидеть в кабинете директора в очереди на отчисление. Вас это особенно касается, господин Лестрейндж.
— Да без проблем, тётя. — сказал Лестрейндж, наблюдая за реакцией Эстер. И то ли она уже привыкла, то ли ей было глубоко плевать, но ни один мускул на её лице не дрогнул.
«Карпе Ретрактум», — почти лениво произнёс Алистейр. В мгновение он оказался почти рядом с Леоном, притягивая его к себе за талию. Гарднер аж покраснел. Как и все наблюдающие. Руна состроила гримасу полную недопонимания. Настолько сконфузить всех вряд ли бы удалось кому-то, кроме Лестрейнджа.
Немного раскружившись, Лестрейндж оттолкнул от себя друга, поэтому тот беспомощно упал на колени, пытаясь совладать с крутящимся вокруг него миром. Однако, не теряя надежды прийти в себя, Леон перекатывается в другую сторону, безжалостно марая серую форму. Алистейр лишь блаженно наблюдал за этим действием, пока внезапно его не откинуло ударной волной.
Отлетев где-то на несколько метров, парень сумел мягко приземлиться, уподобляясь кошке. От него рассеялась лёгкая тёмная дымка.
— Слабо, слабо! — крикнул через поле Гарднеру он. Вскинув руки, слизеринец стал заплетать волосы в высокий хвост.
«Какой же ты придурок», — прошипел Леон. Помнится ему, у них была договорённость о том, как будет проходить битва в случае чего, и этот молодой человек явно не соблюдал условия, мухлюя.
— Инкарцеро! — крикнул Леон, в надежде обездвижить итак стоящего на месте друга.
Тот лишь вильнул вправо, благодаря чему заклинание пролетело мимо. Это произошло ещё раз, и ещё раз, пока Алистейр не закончил с причёской.
— Эта битва может длится столь долго, сколько ты пожелаешь, Гарднер! — снова через всё поле крикнул слизеринец, пытаясь раздраконить Леона. И у него это вполне получалось.
— Будет длиться пока ты не замолкнешь. — прошептал Леон, поправляя упавшую на лицо прядь.
Тут за словами последнего последовала жёлтая молния, озарившая всё пространство. Она оставила дымящийся след на месте его соперника, от чего все с тревогой вздохнули: Лестрейнджа нигде не было.
Неожиданно для всех, он появился за спиной Леона, будто бы избавляя себя от невидимых чар. «Ступефай», — нежно слетело с губ волшебника, прежде чем заклинание было направлено в Гарднера. Но так же неожиданно заклинание растворилось, только оно коснулось Леона.
— Щиты ставишь, уже намного лучше. — похвалил друга Лестрейндж, отходя назад, не поворачиваясь к другу спиной.
На похвалу не последовало ответа, лишь рассерженный выдох.
«Не битва, а танцы какие-то…» — вполголоса сказала Руна. Магнус кивнул ей в ответ и было приготовился сказать что-то, как ярчайшая вспышка озарила местность вновь.
Леон явно не жалел своих сил и действовал радикально. Резкие порывы, а не последовательные продуманные атаки были в его стиле, поэтому он становился безумно предсказуемым. Но оттого не менее опасным.
Все посмотрели куда-то вправо, замечая тело, лежащие лицом в землю. Ученики переполошились, зашептались, можно сказать, что успели испугаться. Но Алистейр, сражённый наповал, встал, стряхивая с себя пыль и грязь от размокшей травы.
— Вот
это уже было очень хорошо. — утирая нос, из которого медленно потекла тонкая струя крови, продолжал хвалить друга Алистейр. Несмотря на то, что Лестрейндж еле стоял, он пытался сохранять грацию до последнего.
Пользуясь случаем, Леон бросил ещё одно заклинание в Алистейра. «Протего», — хрипло вскрикнул слизеринец, отбивая заклятье в сторону Гарднера. Тот сделал ещё череду подобных атак, в конце-концов сбивая с ног своего напарника.
Оказавшись на достаточно близком расстоянии, Леон приготовился добить лежащего друга. Он безжалостно посмотрел в его сторону, и его голубые глаза блеснули отнюдь не победой. Ему хотелось сделать ещё. И он сделал. Резкий взмах, легко рассекающий воздух, так же легко рассёк и щёку Лестрейнджа. «Меньше нужно выёбываться, Лестрейндж», — с огромной злобой протиснул сквозь зубы слизеринец.
Руна резко посмотрела в сторону Донован, которая смотрела на действие, развернувшееся прямо перед глазами. И то ли она не понимала проблемы, то ли просто не хотела останавливать битву, но она продолжала смотреть. Эмоций на её лице совершенно не было: только опущенные всегда уголки губ.
— Мисс Донован! — крикнула блондинка. Её голос сильно задрожал.
— Спокойно. — ответила женщина, жестом заставляя Руну замолчать.
«Что?» — пронеслось в голове волшебницы, когда она не смогла больше раскрыть рот. Повернувшись к Магнусу, девушка пронаблюдала за ним. Он взволнованно поднёс пальцы к губам. Было заметно, как изнутри он покусывает щёки. Пихнув его в бок, когтевранка подумала, что сможет обратить его внимание.
Но опять ничего не успело произойти, как ещё одна очень яркая вспышка осветила поляну. Ударная волна создала небольшой поток ветра, который пришёлся на первую линию смотрящих, взъерошив им волосы и распахнув мантии.
Парни оказались где-то вдалеке ото всех.
— Ладно… Довольно! — рявкнула профессор, подбегая к студентам.
Никто не услышал диалога, который происходил между ней и учениками Слизерина, но было видно, что и тому и этому досталось по полной программе. Почти за шиворот она притащила их обратно.
— Лестрейндж — в лазарет, Гарднер — стоять рядом со мной. И не слова, иначе я Вам покажу, что такое практиковать тёмную магию на Вас же. Считайте это везением, что Ваши знания в этой сфере не эквиваленты Вашим способностям и всё, на что Вы готовы идти — это бездумно размахивать палочкой, калеча учеников. — пригрозила женщина, очень строго оглядывая учеников. — Напомню, для особо одарённых: Тёмная Магия — это не игрушка. Если узнаю или увижу, можете считать, что вы отчислены. Следующие.
И пока все смотрели на них, Руна обратила внимание на лежащий чуть поодаль блестящий предмет, скорее всего выпавший из чьего-то кармана. Попытавшись разглядеть то, что там лежало, девушка увидела подобие золотой цепочки со странным кулоном на ней. Эта вещь выглядела неаккуратно и помято. «Маховик?..» — пронеслось в мыслях блондинки. Она сразу же поспешила подобрать потеряшку, подойдя поближе. «Неужели мой?..» — только успела обрадоваться она, но буквально из-под носа его увёл Алстейр.
— Ну-ну, Гарднер, красть вещи не положено приличным девушкам. — игриво произнёс он, после чего закашлялся.
— Я не… — но парень не стал дослушивать «воровку» и сразу же скрылся в толпе, оставив Руну с мыслью о том, что ей конец.
С этими дуэлями и найденным параллельно маховиком Руна совершенно позабыла о том, что сама должна участвовать. И это осознание ударило ей в голову после того, как очередной студент приземлился у неё перед ногами. Снова она суматошно перебирала каждое заклинание, которое знала, каждый приём. «Ну ведь знаю, знаю!» — думала она. Только единственное, чего ей оставалось по-настоящему бояться — отсутствие сил. Девушка обещала себе прыгать выше головы, но не так скоро.
— Послушай, Магнус, — обратилась Руна к Нотту, который всё так же напряжённо наблюдал за исходом битвы. — а Том… Можно ли его сравнить с кем-то, кто уже выходил?
— Тебе честно или соврать? — не отрывая глаз от зрелища спросил Нотт. Он будто бы передразнивал Руну. Делал это слизеринец не от вредности, естественно. Просто выражение понравилось.
— Нотт.
— Гарднер?
— Ну пожалуйста…
— Ну, хах… — посмеялся Магнус, потирая переносицу. Он всё ещё казался странным и слишком молчаливым для самого себя. Руна скидывала это на такой же страх перед дуэлью. — Так, пятьдесят на пятьдесят. Он хоть и силён, но вряд ли ты увидишь что-то новое для себя. Ну, ладно, я могу сравнить его с… — он сделал подозрительную паузу. — С Блумфильд. Бьёт наповал. Ему не от чего скрываться. — Магнус оглянулся, чтобы посмотреть на Аделаиду.
— Ты пытаешься запутать меня? Ходишь вокруг да около: то он хорошо сражается, то ничего нового. — Руна обиженно скрестила руки на груди, снова оценивая ландшафт. Тут на её нос упала капля, затем вторая. -Дождь?..
— Если бы я хотел тебя запутать, я бы ставил свои деньги на выигрыш Тома, а затем говорил бы тебе всё обратное тому, что уже сказал. — слизеринец пожал плечами и оглянулся. — А где собственно объект нашего обсуждения?
Руна скептически отнеслась к совету знакомого. Поэтому с холодом ответила. — Не знаю. Может меня испугался? Кто его знает.
— Хороший вопрос.
— Достаточно! — снова раздался через всё поле голос Донован, означающий конец битвы. Она посмотрела в небо, разглядывая тёмные тучи, которые сгустились над школой. Капля дождя упала ей на лоб. Женщина вздохнула, раздосадованно вытирая воду с лица. — И так, все уже поучаствовали кроме мистера Нотта, и мисс Гарднер с господином Реддлом. Что же, думаю, пусть Гарднер и Реддл идут первыми. Вам, Нотт, ещё нужно подготовиться. Вы меня знаете. — она выдержала паузу. — Ну и погодка. Оу, а вот и Вы. Мистер Реддл, как думаете, неплохо было бы
трансгрессировать сейчас куда-нибудь в солнечное местечко? — спросила профессор как-то по-особенному.
— Было бы славно, мисс Донован. — появившись из ниоткуда, ответил Том, удаляясь. Он понял.
— Чёрт… — пролепетал Нотт. Его колени сами задрожали. Не желая этого испытывать, а точнее боясь страха, Магнус ещё больше начал страшиться. Но парень отвлёкся, смотря на то, как его подруга передаёт ему свою мантию, а затем удаляется, переходя на боевую площадку. — Удачи. — прошептал напоследок слизеринец, не надеясь, что кто-то из них двоих услышит. Сердце до боли сжалось.
Теперь всё казалось совершенно другим, нежели со стороны зрительского зала. Однокурсники казались намного дальше, а поле намного больше. Вскинув голову, Руна сглотнула. Во рту как-то резко пересохло, от чего в горле запершило. Она немного раскашлялась.
— Переживаешь? — наивно интересовался Реддл, делая вид, что между ними не было никакой перепалки. Руна не ответила не его вопрос, чем вызвала раздражение, которое он умело научился скрывать. — Хорошо, не отвечай.
«Не волнуйся, не буду», — подумала Гарднер, сжимая в руке палочку. Её узоры впивались в кожу ладони, заставляя её чесаться. Но это не вызывало того дискомфорта, что вызывало время перед началом, которое будто специально только сейчас решило тянутся, подобно паутине. Оно неприятно липло к лицу, к рукам и ногам, сковывая, обездвиживая.
Ветер подул в сторону Тома. Сладковатый малиновый запах развеялся по воздуху от девушки. Парень поморщился.
Лишь сейчас, стоя посередине поля, совершенно одна, Руна поняла, какой животный страх её обуздал. Отрывки прошлой жизни гигантскими льдинами всплывали в море её мыслей. Тело затрясло. Ноги совершенно не ощущались. Вот-вот она свалится наземь, даже не начав дуэль. И всё равно Гарднер продолжала смотреть на Реддла, пытаясь выискать в нём лазейку, пытаясь сделать хоть что-то.
Против Волдеморта она была никем. Ему было достаточно одного заклятия, чтобы убить её. Но не Тому. Том был другим. Он всё ещё был человеком со своими слабостями. Их было незаметно, но они явно были. Руна будто знала это. И только эти мысли заставляли её уверенней держать палочку.
Пока время шло, волшебница посмотрела в сторону студентов. Все смотрели на неё в ответ. Их лица были так сильно искажены, что вызывали не просто страх, а панику. Жуткие выпученные глаза, молчаливые рты. Бесформенная эмоция, просто разглядывающая её. Все смотрели только на неё, все ждали только её. Они наблюдали, осуждали. Все эти образы не давали Руне даже вздохнуть. Весь страх, собравшийся внизу живота, треснул, будто это был хрупкий фарфор, и полился по всему телу, уже отнимая руки. Пальцы холодели. Всё замерзало, пока маленькие капли дождя просачивались сквозь рубашку. И погода вокруг начала казаться не просто дождливой, а непроходимо-ливневой. Перед глазами всё застилало дымчато-серым, звуки исчезли, оставляя лишь писк, который пытался заполнить возникшую тишину.
Снова она одна.
Не в силах больше выдерживать взгляды студентов, девушка развернулась, смотря на Тома. Ей чудилось, что он менялся на её глазах. Его чёрные глаза смотрели прямо на Руну, смотря будто сквозь одежду, сквозь кожу и мышцы. Не выдержав и этого, волшебница крепко зажмурилась, отказываясь как либо двигаться. «Быстрее, я умоляю, быстрее…» — взмолилась она в собственных мыслях. И тут же раздался так ожидаемый ею голос: «Приступайте».
Незамедлительно последовала первая атака. Он был безмолвен.
«Протего», — она отразила.
«Петрификус Тоталус», — Руна направила заклинание на Реддла. Оно было неярким и слабеньким, он отразил успешно без последствий. «Да чёрт возьми…», — успело пронестись в голове студентки, пока в её сторону снова не полетела очередная молния.
С трудом уклонившись от удара, Гардер встряхнула руку с палочкой. Она не слушалась: палочка наровила выскользнуть из кулака.
Всё это выглядело наигранно, будто бы он совсем не старался. Ну, конечно, ему и правда не составляло труда выиграть эту дуэль.
«Я не успеваю за ним… Я даже не слышу, какое заклинание он готовит», — думала Руна, обходя Реддла, меняясь с ним местами. Ещё один удар неожиданно сильно пришёлся по ней, пробивая защиту, которую девушка успела поставить. Боль от заклинания отдалась в голову, отчего её вскружило. Руна начала терять равновесие, лишаясь возможности как-либо противостоять. Она была слишком быстро сбита.
Вокруг появился очень густой, почти что непроходимый туман. Сквозь головокружение Руна едва лишь могла разглядеть свои ноги: дальше своего носа она не видела ничего. Волшебница совсем не заметила, как всё, что разворачивалось на поле, превратилось в кошмар наяву. Она попыталась развеять мглу вокруг, размахивая руками.
Резкая боль разлилась от спины по всему телу. Ещё один удар, и последний, от которого Руна смогла увернуться. Делала она это не сознательно, а инстинктивно.
Оказавшись на земле, девушку начали пронзать воспоминания, словно иглы. Яркие картинки, ярче, чем обычно, появлялись перед её глазами, совершенно ослепляя. Но это не было её желанием. Кто-то словно просто копался в голове. Память о боли в теле, о предательствах, о жизни в страхе, о запахе тех времён — всё вылезало наружу вместе со слезами. От боли Руна прикрикнула, но тут же ударила кулаком по земле, резко приходя в себя. Из котла с кипятком, Гарднер сразу нырнула в котёл с ледяной водой. Эта жизнь не давала ей шанса перевести дыхание, задуматься на мгновение о чём-то постороннем.
Сил встать не было. Уверенность в своих действиях улетучилась в мгновение ока. Она не была в безопасности здесь, она не была в безопасности нигде, и сейчас Руна в этом убедилась. Это утро было просто обманкой, оно усыпило её бдительность. Плотный дым всё ещё закрывал всё поле зрения, от чего нельзя было ожидать, с какой стороны вновь придётся удар. Она не понимала то, как он пытался действовать. Вспоминая слова Магнуса, девушка не смогла сопоставить ни одно его слово с действиями Тома.
Но так было нельзя. Бездействие — ключ к поражению.
Собрав все оставшиеся силы, которые Гарденр имела, она встала и стала оглядываться. Он либо был везде, либо его не было нигде. «Сальвио гексиа», — прошептала Руна, вознося вокруг себя палочку. Всё, на что ей сейчас оставалось надеяться — это действенность защиты, хотя девушка понимала, что это не спасёт её, в случае сильного удара. Но ей нужно было время, чтобы собраться с силами ещё раз.
Она заметила, как за куполом мелькает тень. Без сомнений — это был Том. Он передвигался очень быстро, будто бы используя что-то для этого. «… неплохо было бы
трансгрессировать…», — вспомнила внезапно слова профессора Донован волшебница. «Если она сняла блокатор, — думала Руна, потирая ушибленное колено. — значит он спокойно может перемещаться в тумане, не давая понять мне, откуда он появится дальше. Почему она только ему об этом намекнула? Сама же его лучшим и делает среди всех. «Никто в этой школе не хуже мистера Реддла». Мгм. Так, ладно, Руна, единственный твой выход сейчас — бить напролом. Соберись, соберись».
Поддерживать так долго барьер вокруг себя она не могла. Решительно выдохнув, Руна сняла чары, оставляя себя наедине со своим самым большим страхом.
Новый удар быстро пришёлся ей в спину. Девушка всё же успела отразить его от себя. «Сраный туман!» — выругалась себе в мыслях Руна. И тут же на неё пришлась новая вспышка заклинания. Он вышел к ней напрямую.
Нотт наблюдал за тем, как цветные вспышки одна за другой возникали из тумана, который доползал даже до них. Парень со страхом поджимал губы, потирал влажные ладони. Он понимал, что солгал. На двух стульях усидеть было нереально: хотелось быть преданным Тому Реддлу, ведь это его первый напарник, первый союзник, первый
друг, но Руне хотелось помочь не меньше. Наверное, от того, что Магнус не понимал природу дружелюбных чувств, возникших по отношению к ней, он в первую очередь выбирал своего друга. Но он понимал, он видел, что девушка была не из тех, кто намеренно грубо общался с незнакомыми им людьми. В совершенно редкие моменты он замечал то, как блестели её глаза, как она улыбалась, и на самом деле была благодарна Нотту за его дружелюбность, просто не говорила об этом напрямую. Она почти была открыта по отношению к нему, она доверилась ему, а он выбирал подставлять её, предоставляя Реддлу то, что он хотел. Он не желал быть злым, он не желал вредить ни той, ни другому. Но совесть грызла его и с той, и с другой стороны, заставляя поступать неправильно либо по отношению к Тому, либо по отношению к Руне. Но кто она была такая для него, чтобы волчком вертеться?
Магнусу прекрасно было известно, что Том никогда просто так в открытую нападать не станет, ему не за чем тратить лишние силы, когда он мог просто застать противника врасплох. Особенно такого неказистого, как Руна.
— Сегодня практика. — взволнованно полушептал Нотт.
— А ты так боишься? — отвечал ему Том, поправляя зелёный галстук, глядя в зеркало.
— Да нет, что ты, просто так нагнетаю.
— Снова эта тема. — Реддл развернулся, глядя на Магнуса. Ему он показался жалким: весь бледный и уставший. — Эмоции — это то, что тебе мешает. Ты не тупица, чтобы бояться какой-то учебной дуэли. Забыл, кто ты на самом деле?
— Да тут забудешь. — Магнус встал, заглядывая в прикроватную тумбочку. Достав оттуда маленький бутылёк, он вложил его себе в карман. — На удачу.
— В чём твоя проблема тогда?
— Проблемы нет, Том. Два года назад произошло сам знаешь что, и не я один боюсь повторения.
— Нотт, — Том подошёл к другу, заглядывая в глаза. Этот взгляд был устрашающе спокойным. Таким жутким, вызывающим холод. — те, кто боятся — слабаки. Ты же не слабак?
Парень опустил голову и покачал ею, отрицая. «Нет, я не слабак», — подумал он, освобождая плечо от руки Реддла. Он ведь был прав. Нельзя было бояться, тогда всё рухнет вмиг. Слизеринец мысленно выдал себе несколько пощёчин.
— Кстати, это ведь Гарднер всем расплела про практику.
— Ну да, я знаю. А что такого? — поинтересовался Магнус.
— Кажется, ты забываешь, что перед этим она интересовалась в кабинете Донован о Тёмной Магии. — Том снова подошёл к зеркалу, накидывая манию, а затем закрепляя значок старосты.
— Думаешь, это как то связанно?
— Возможно, возможно нет. Я просто хочу увидеть, на что она способна.
— В пару с ней встать хочешь? — Нотт почти возмущённо уставился на друга, в поиске ответа на вопрос.
— Да. — Том приметил его странный тон.
— Да ладно…
— Ты мне поможешь. Её нужно немного… рассеять. — наконец-то Реддл был готов. Вытащив из кармана палочку, с помощью заклинания он притянул к себе свой дневник, кладя его в сумку.
— Ты уверен, что в этом есть необходимость?
— Магнус, если тебе с первого раза не ясно, то я сказал её нужно обмануть. Пусть она думает, что ты ей помощник, вызовись встать с ней в пару, сделай так, чтобы она расслабилась, а там дальше, как решит Донован.
— Зачем тебе это?
— Просто посмотреть, так она хороша в самом деле, как на словах. Ты сам говорил мне, что хотел бы привести нового человека к нам, а волшебники, которые ничего из себя не представляют, мне не нужны. Слишком много вопросов.
— Как скажешь. Мерлин… — Нотт недовольно развёл руками, отворачиваясь, чтобы взять сумку с тетрадями. Он повесил её на плечо и встал перед выходом из комнаты.
— Если она будет интересоваться, то скажи ей, что я хороший дуэлянт, но ничего нового для неё не будет. Я не причиню ей вреда.
— Сдалась она тебе, Реддл. Вроде, обычная девчонка. — парень положил руку на ручку, однако Том положил поверх кончик палочки. Нотт испуганно медленно повернулся в сторону друга.
— Кажется, немного похожа на Агату, верно?
Магнус промолчал.
— Нотт, ты в последнее время воду мутишь, думаешь, я не вижу? Делай, что велено, это твоя работа. И молча.
Магнусу оставалось только кивнуть. Затем, он открыл дверь и вышел.
Упоминая Агату вновь, Том понимал, что Магнус снова привязывается, и это вновь мешало ему. И если сейчас не прижечь все раны, у Гидры вырастет ещё одна голова.
Из воспоминаний Магнуса вытащила Аделаида, вышедшая, чтобы поближе посмотреть, что происходит. Она держалась за плечо, щуря глаза, пытаясь всмотреться в туман, который уже окутывал всех вокруг.
— Они там что, в прятки играют? — спросила девушка. Она помахала рукой перед лицом, но туман не ушёл. — Умник, пелены напустил, а мы стой, как бараны в тумане, кх-кх. — Ида посмотрела на Магнуса, который неподвижно стоял. Это даже немного напугало её. Она никогда не видела этого парня в таком состоянии. — Эй, Нотт, что с тобой?..
— А? Да-а… всё в порядке. — ответил слизеринец, отворачиваясь от старосты Когтеврана.
— Ты бледный, как поганка, парень. Ты Донован боишься?
— Эм…
— Ой, ну то вас не заткнёшь, то слово не вытянешь. — Блумфильд закатила глаза. Но внутри она сама переживала. Не за себя, конечно, а за подругу. «Плохая идея была, плохая идея… — подумала Адель, качая головой. — Надеюсь, что там с ней всё в порядке». Когтевранка снова попыталась развеять туман. — Нотт, я очень надеюсь, что это не задумка твоя и Реддла. Иначе, как-то нехорошо выходит, что вы её подставляете.
Парень энергично замотал головой в знак отказа. — Нет-нет. Это не гуманно.
— Говоришь так, будто убивать её собирался.
— Да не собирался же я!
— Да тише ты, тише, Магнус. Точно всё в порядке?
— Да. — его голос заметно дрогнул.
— Ты так не переживал бы, а то волосы повыпадают, лысым останешься. — слегка рассмеялась Адель, пытаясь разбавить атмосферу.
— Спасибо, Блумфильд. — саркастично ответил Нотт, не отрывая взгляда от происходящего.
— Да не за что, Нотт.
Вдруг их лица снова осветила вспышка, протискивающаяся через туман.
Том смотрел прямо в лицо Руны, пытаясь понять, что же она будет делать дальше. Оно было такое испуганное, как у крохотного крольчонка, убегающего от большого и страшного серого волка. Том усмехнулся и начал рассматривать палочку в своей руке.
— Что же, мы здесь одни. — начал он, как будто заигрывал. В голосе слышалась жестокость, но её почти перекрывал собой интерес. — Ты вся дрожишь, Гарднер. Ты боишься?
— Я не боюсь. — ответила девушка так, словно её ответ был приготовлен ещё давно.
Том наигранно грустно свёл брови к переносице, пытаясь изобразить волнение. — Просто страх, который ты испытываешь, мешает тебе. Расслабься.
— Ты что, смеёшься надо мной? — Руна издала нервный смешок. Она сделала небольшой шаг назад, и тут её взгляд метнулся на ветку, которая ранее появилась благодаря Донован. После Гарднер перевела взгляд на Тома вновь.
— Нет, ни в коем случае. Я пытаюсь помочь.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Неужели ты хочешь, чтобы Леон получил эти несчастные десять галлеонов?
— Что?.. — Руна немного расслабила кулак. Снова подул ветер, развивая её и без того растрёпанные волосы. — Ты не мог знать.
— У Лестрейнджа язык без костей. Мы встретились в конце толпы, там он мне и рассказал. Я не любитель азартных игр, знаешь. Наверняка тебе неприятно то, что с помощью тебя пытаются потешить своё эго.
— Ты что, поболтать со мной решил?
— Нет. Просто не сражаюсь в полную силу, иначе бы дуэль закончилась, так и не начавшись. А так я даю тебе шанс отыграться.
— Блефуешь.
Том оторвал взгляд от палочки, устремив его прямо в глаза соперницы.
— Как интересно, — начал он. — что же я такого сделал тебе, что ты скрепишь зубами от каждого моего слова?
***
Эстер пыталась разглядеть, что происходило за туманом. Но она не спешила останавливать происходящее. Вокруг стало тихо: было слышно только дождь, капли которого разбивались об землю. Все с замиранием сердца ожидали очередную вспышку света, но её всё не было. «Долговато», — подумала преподавательница, поднимая рукав и смотря на часы.
Взмахнув палочкой, она накрыла студентов куполом, чтобы те не мокли и не мёрзли, а потом не жаловались, что заболели. В такое время нельзя было болеть.
Как бы Донован не было интересно следить за тем, как проявляли себя интересующие её ученики, женщина всё равно стала переживать. Не могло ли произойти повторения ситуации? Эстер даже немного взяла совесть, что она позволила Тому остаться в паре с Руной. Хотя сомнений было ноль: Руна была далеко не глупой. Но вот была ли сильной? Это другой вопрос, именно это ей хотелось узнать. Сколько Донован знала Реддла, он и правда никогда и никому не уступал. Очень способный мальчик, думалось ей часто, когда в очередной раз он забирал из-под носа чью-то победу. Однако сейчас было интересно то, как поведёт себя Руна Гарднер дальше. Удивительно сообразительная и эрудированная для того, кто обучался вне школы, ещё и среди магглов. «Никогда бы не могла подумать, что в детских домах есть хоть какая-то возможность учиться. Может, я отстала от жизни…» — подумала женщина.
***
Руна поджала губы. На языке образовался привкус металла. Она вздрогнула от холода, который появился из-за влажной одежды. Внутри всё сжалось, и девушке захотелось закрыть глаза. Но нельзя было терять бдительность, как бы больно мыло не щипало. В голове резко начали всплывать кадры, которые так старательно она пыталась забыть. Ей вдруг вспомнилось, как в кучке трупов, которая сложилась рядом с лесом, виднелись знакомые рыжеватые локоны.
Руна накинула на голову капюшон мантии, чтобы закрыть видимость. Спереди Пожиратели, позади отец. Идти некуда. Девушка вздрогнула от руки, что легла на её плечо. «Снова ты от меня не сбежишь», — послышалось над ухом. Плечо сдавили сильнее. Глаза зажгло, и одна слеза медленно скатилась. «Папа…»
— Отец… — прошептала Руна. Испуг в её глазах сменился грустью. «Что же ты сделал… Спрашиваешь?» — подумала она. Но он ведь не знал. Утерев глаз тыльной стороной ладони, волшебница вновь крепко взялась за палочку. — Тебя это не касается. Ничего.
Девушка набрала в лёгкие воздух. «Ваддивази!» — крикнула она неожиданно, и ветка, лежащая рядом, полетела в противника. Реддл всё ещё был в ступоре от того, что та расплакалась перед ним. Летящая в его лицо коряга почти успела соприкоснуться с Томом. Прикрывшись руками, он взмахнул палочкой, и бревно рассыпалось в труху.
— Раз ничего, то может сочтёмся, Гарднер? — сказал он, исчезая в тумане вновь.
Она ничего не ответила. Пытаясь уловить его, она развернулась вокруг себя. Но теперь его присутствие было ощутимее. И вот он за спиной. Руна резко развернулась. Она почувствовала в сердце неиссякаемую обиду, злость. Ей хотелось убить его.
Убить. Это желание расползалось по всему её телу, проникая в каждую клетку. В руках почувствовалось напряжение, они стали тяжёлыми, такими неподвижнми. Странный поток энергии заменил собою кровь. Волшебница сконцентрировалась.
— Конфринго! — выкрикнула она. Из палочки появилась большая огненная вспышка. Она стрелой метнулась в ноги к Тому.
Только он успел отбежать, как увидел, что на месте, где он стоял, вспыхнул огонь. Дождь не мог затушить его. Отдышавшись, Руна кинула помутневший взгляд в сторону противника. Впервые он показался ей таким рассредоточенным. Он даже был, возможно, напуган.
— Ты что творишь?! — воскликнул он через полполя. Заклинанием он попытался потушить огонь. Но он никак не угасал.
Руна снова не ответила. Она лишь взялась за голову: она гудела, раскалывалась на две части, падала с плеч. Девушка понимала, что земля из-под ног уходит, но сдаваться не хотела.
И вновь. «Экс-пуль-со!» — хрипло прокричала она, придерживая руку с палочкой. Синий луч, сметающий всё на своём пути, устремился в цель. Вспышка.
Прозвучал взрыв, голубые искры разлетелись, поджигая участки травы и разгоняя туман. Все наконец-то увидели, что происходит: сожжённое поле, обессиленная девушка, лежащая в мокрой траве и Том Реддл, сидящий рядом с ней и пытающийся привести её в чувства.
«Вот чёрт…» — прошептал Магнус и сорвался с места. За ним же побежала Донован. Перед ними были двое учеников, покалеченные собственными же силами. Школьная форма Реддла была порвана в некоторых местах. В этих же местах виднелись алые пятна. Сам он выглядел грязно и помято. Края рукавов его рубашки были явно подпалены, на руках проглядывались следы от ожогов.
Руна же, лежащая на его коленях, абсолютно не подавала никаких признаков жизни. Правая её рука была красная, постепенно приобретая синеватый оттенок, из носа шла кровь, а дыхание было еле-еле заметно. Донован склонилась над ней и лихорадочно принялась ощупывать.
— Что произошло? — спросила напуганная женщина у Тома. Тот покачал головой, поправляя измаранный ворот. — Ну?! Почему она без сознания?!
— Я… не знаю. — озадаченно ответил Реддл, отдавая тело ученицы в руки преподавательницы. Сам он встал, подбирая палочку, выпавшую из рук Гарднер. Он повертел её, в попытке усмотреть повреждения, которые могли вызывать неверный оборот сил. Он нашёл трещину, только та, видно, пошла только сейчас. Место раскола было тёплым и довольно ярко сияло.
— За что мне всё это опять… — выругалась Эстер. Затем она разгладила волосы, которые мешали рассмотреть лицо Руны. Сердце тревожно билось, но всё же радовало, что она была жива. — Мисс Гарднер? — удар по щеке. — Мисс Гарднер, очнитесь!
Магнус присел рядом, трепетно смотря на тело. Он не мог обронить и слова. К нему подошёл Том, кладя руку ему на плечо. Тот сразу понял, что друг явно озадачен каким-то вопросом. И это точно касалось этой блондинки.
— Мистер Реддл, что произошло до этого взрыва? Что она использовала? — продолжала засыпать вопросами ученика преподавательница. Вокруг начали стекаться ученики, которые тоже захотели разобраться, в чём дело.
— «Экспульсо». До этого «Конфринго».
— Но у этих заклинаний не такая мощная сила, Вы уверены?
— Да.
— Она что, пыталась Вас убить?
— Нет, не думаю. Просто перестаралась, неопытная. — слизеринец посмотрел на обожжённую руку. Прикоснуться было невозможно, так как ожог был серьёзный.
— Учитывая столь, позвольте, «взрывной» набор заклинаний, другого я предположить не могу. — Донован подняла голову и рассмотрела Тома ещё раз. Увидев его запястье, она печально выдохнула. — Что же, Магнус Нотт, считайте, что Вам повезло, что мисс Гарднер решила поджечь школьный двор. Вы освобождены от этой практики. В угоду… некоторых соображений. Помогите донести её до больничного крыла. Господина Реддла тоже сопроводите. Все остальные пойдёмте со мной. И я умоляю вас, пожалуйста, по дороге не творите глупостей.
— Да, конечно, мисс Донован. — согласился Том. — Тебе помочь, Нотт?
— Нет, справлюсь. — бросил Магнус, поднимая с земли свою знакомую. «Прости», — подумал он, глядя на её бледное грязное лицо.
Он почувствовал то, насколько девушка была лёгкой. Даже пугающе лёгкой. В руках она ощущалась как кучка веток. Странно, учитывая то, что ела она очень хорошо здесь. Магнус видел и не раз. Это было пугающе. В целом теперь рассмотреть он мог её поближе. Парень заметил, как шрам под левой щекой Руны длился до самой шеи. Это было необычно наблюдать, ведь Нотт понимал теперь точно, что такие шрамы от болезней не появляются. Это было чьих—то рук дело. Он знал, как выглядели шрамы, нанесённые кем-то.
По пути в лазарет никто из парней не сказал не слова. Но почти оказавшись там, Том внезапно остановился. Магнус рассерженно выдохнул. Видно, что его друг хотел поговорить, вот только слизеринец сейчас не был настроен на разговор. И всё же развернувшись, Нотт сделал заинтересованное лицо.
— Она без сознания? — спросил Реддл, подходя ближе и так же рассматривая её лицо.
— Да вроде да. Думаю, что в здравом уме она не стала бы лежать у меня руках. — ответил Магнус. Как бы он не старался, но злость в его голосе слишком ярко отдаляла Реддла от него.
— Не злись на меня, Нотт. Я ничего ей не сделал.
— Да, наверное поэтому она без сознания. Ты думаешь я тебя не знаю?
— Да что с тобой?! Она же мне ничего не сделала, чтобы я издевался над ней. Не делай из меня монстра. Это её вина, а не моя. — Реддл отошёл от друга, смотря ему в глаза. Он хотел увидеть, как лицо Магнуса сменится в момент. Так и случилось. — Я её ещё и защищал перед Донован, чтобы ей не сделали выговор.
— Тогда что там произошло между вами? — спросил Магнус на выдохе, прижимая к себе крепче когтевранку.
— Я не знаю.
— А кто знает?
— Вот её палочка. — слизеринец протянул другу палочку Руны, чтобы тот её рассмотрел. Вдоль инструмента небольшая трещина, испускающая до сих пор лёгкое свечение. — Это наверное орешник, или что-то подобное. Понятия не имею, читал лишь однажды.
— И?
— Может быть, что Гарднер эмоционально связана с этой палочкой, конечно, если она из орешника. Такие палочки впитывают энергию, как губка, а потом её всплески выливаются в такие катострофы.
— Хочешь сказать, что из-за чрезмерной эмоциональности Руны это всё и произошло?
— Не отрицаю. Но я явно не даю ей покоя. — Том выдохнул и прошёл чуть вперёд, подходя к двери в лазарет. Но тут же остановился. — Я спросил у неё, что такого мог сделать, она ответила, что ничего. Но я видел, как она расплакалась.
— Может ты её напугал?
— Нет, это совершенно не то. Она на что-то очень сильно обижена.
— Теперь ты решил в сострадальца поиграть.
— Нет, я не собирался её жалеть. Это отвратительно. — Том помолчал. — Она ведь не такая слабая, какой кажется. Это всё просто странно и интересно, не более.
Он не стал рассказывать о том, как молча смотрел за ней, пока та лежала на земле, корчась от боли. Но боль эта была не простая, а ассоциативная, вызванная воспоминаниями о ней, ведь Том пытался достать из её головы самые мерзкие и неприятные моменты из жизни, чтобы обескуражить. Даже ему было жутко наблюдать за тем, как она извивалась, стонала и вскрикивала. «Сколько скелетов ты хранишь в шкафу?» — подумал он, открывая дверь. «Ох, святой Мерлин, скорее сюда!» — послышалось на всё помещение.
Она открыла глаза. Яркие лучи щекотали нос и губы, нежно согревая их. Она так давно не ощущала этого тепла на лице. Уголки губ поднялись вверх, изображая довольную улыбку; Небо было ярко-голубое, облака неспешно текли по нему, иногда перегоняя друг друга. Ветер заиграл с листьями ясеня, который тенью бережно прикрывал глаза девушки. Послышалось щебетание птицы, что радостно пела о столь солнечном дне.
Внизу живота появилось приятное волнение, оно было таким же тёплым, как ветерок. Руна повернула голову. Её глаза широко распахнулись при виде милого и знакомого до боли лица. Она приподнялась, пытаясь прийти в чувства. Это был он. Такой же живой, как и она сама. Его зелёные глаза блестели, отражая солнечный свет и яркую траву.
— Гарри? — пролепетала она, протягивая руку к его лицу. Она прислонила ладонь к щеке парня, поглаживая её большим пальцем. Он был тёплым. Тут же он улыбнулся ей. — Гарри, это ты?
— Да, это я. — ответил он, кладя свою руку поверх руки Руны.
— Но как же?.. — голос девушки чуть надорвался, её подбородок затрясся.
Поттер слегка привстал, смотря прямо в глаза подруге. Они оба сели, и он взял её руки в свои. — Что случилось?
— Ты жив! Ты…
— Я всегда был жив! Почему ты так говоришь?
— Но я видела…
— Да ладно тебе, Руна, это просто наверняка очередной твой дурной сон. Они никогда не сбывались.
— Но я же видела! — вскрикнула Руна, притягивая руку Гарри и кладя её себе на сердце. — Я видела как ты умер! Как вы все умерли…
— Воу, потише! Это просто дурное видение, этого не может быть. От чего мы умерли там?
— Волдеморт… — тихо прошептала девушка, поджимая губы и стараясь сдержать слёзы.
— А, так в этом дело. Ты всё ещё боишься? — Гарри немного притянул девушку к себе, обнимая её за плечи.
— Я боюсь потерять вас… — слеза скатилась по щеке Руны, оставляя мокрый след.
— Но его больше нет, тебе нечего бояться! Волдеморт мёртв, а все остальные в целости и сохранности! Руна, ты кажется сон и реальность попутала. Он же… он же умер. Я его убил.
Поттер отпустил подругу из объятий. Они снова легли на траву, смотря друг на друга. Трава больше не казалась тёплой, она была холодной и мокрой. «Я с тобой», — прошептал Гарри, прежде чем Руна вновь закрыла глаза. Она не могла понять была это реальность или всё же хороший сон. Его тёплые руки и щёки были такими же, как и она сама. Он дышал и двигался. Всхлипывая, Руна жмурилась всё больше и больше. Она не хотела открывать глаза, а точнее боялась, что если откроет, то увидит его мёртвым.
На сердце поселилась тоска. Даже если это всё было правдой, Руна не могла избавить себя от мысли о том, что ей пришлось пережить в собственном «видении». Даже тут, в таком спокойном месте, она не чувствовала себя в безопасности.
Страх, как постоянное состояние её души, никак не мог оставить девушку и дать ей вздохнуть полной грудью. Это с каждым разом, с каждым оборотом и с каждой новой мыслью оседало в ней, разгоняя пульс и сердечный ритм. Дышать становилось намного тяжелее, чем было до этого. Лёгкие как будто сжимали тиски, оставляя внутри всё меньше воздуха. И даже присутствие близкого друга не могло помочь справиться ей.
Тут подул холодный ветер, зашумев листвой ясеня. Вдали прозвучал гром, и в ту же секунду упала капля дождя, приземлившись прямо на лоб Руны. Затем ещё одна и ещё. Птица, певшая о прекрасном дне умолкала, уступая место шуму дождя, который заполонял собой всё пространство. Дробь воды по траве скорее раздражала и вызывала неприятные ассоциации, нежели успокаивала. К тому же капли, ударяясь об кожу, больно резали её. Сквозь веки девушка почувствовала, как сильно потемнело всё вокруг, как солнце перестало греть и ярко светить; За плечо её потрясли.
— Вставай! — рявкнул мужчина. — Вставай, я не собираюсь в одиночестве здесь возиться.
Руна с трудом разлепила глаза. Их начала заливать вода. Первое, что она смогла разглядеть перед собой — это яма. Глубокая, но до боли знакомая ей. Она чётко помнила каждую горсть земли, выкопанную в тот день. Приподнявшись, девушка увидела копошащегося мужчину. Он рыл яму. Поодаль лежало тело. Этот силуэт был таким родным. И эти вьющиеся локоны, и эти тонкие руки… Самые нежные в мире руки.
— Отец?! — воскликнула Руна, протягивая руки к мужчине и вскакивая на ноги. Резкая боль пронзила её спину, а потому она пошатнулась и упала на колени.
— Я сказал тебе встать! — мужчина отбросил лопату в сторону и перешагнул могилу, чтобы оказаться перед девушкой. Он схватил её за плечи и, сдавив их с огромной силой, поднял на ноги. — Хватит ныть! Ты рыдаешь, а ей уже плевать. Ей всегда было плевать, Доротея, понимаешь? Рыдай ты хоть всю жизнь — она не встанет. А вот меня твои вопли уже достали!
Руна подняла взгляд, чтобы посмотреть на Адама. Сверкнула яркая молния, озарившая его лицо. Оно искажалось, превращаясь в какую-то кашу из пустоты, кусков кожи и воды. Но его глаза… Они были точно такие же, как и тогда. Безумный взгляд — это всё, что она видела. Он не отражал ничего, кроме гнева. Девушка почувствовала себя совсем маленькой, как муравей. И этого муравья вот-вот сейчас раздавят. В груди что-то кольнуло, точно сотня ножей врезалось в сердце поочерёдно.
Огромный ком давил на горло. Слёзы было сдерживать невозможно больше, и они, смешиваясь с каплями дождя, покатились вниз. Единственное, что отличало их от капель воды, это то, что они были горячие. Горячие, как солнце, что светило совсем недавно.
— Маме… не было плевать… — вполголоса, задыхаясь, пробормотала Руна. Она опустила взгляд, чтобы больше не видеть его глаз. — Это тебе… было плевать.
— Нет уж, Руна, — с отвращением он произнёс её имя. — ты тупая овца! — закричал Адам, откидывая дочь на землю. Притянув к себе лопату, он вознёс её над головой. — Ты как твоя мать. Вечно ноешь, вечно всем недовольна, никогда не затыкаешься, вечно мелешь что-то без умолку! Я бы… своими руками вырвал тебе язык твой поганый, чтобы ты умолкла хоть на грёбанную секунду! — прошипел мужчина. Его голова даже тряслась от злости.
— Адам… — прошептала Руна. В её глазах заблестело отражение замахнувшегося отца. Пальцы на руках и ногах совсем похолодели и онемели. Она не могла пошевелиться. Не могла посмотреть в сторону. Почему ей приходилось переживать это вновь? Тогда, ей хотелось жить, сейчас она бы умоляла о смерти. Пусть не тихой. Зато это бы кончилось.
— Я бы оторвал твои руки, чтобы тебе было нечем сопротивляться мне…
— Отец…
— Лучше бы ты сдохла!
— Папа! — взмолилась она, как только лезвие лопаты оказалось в паре сантиметров от её лица. — Папа… папа пожалуйста! Хватит, остановись, папа! Мне страшно, я боюсь, хватит, прошу! Мне так страшно, умоляю, остановись, отец! Хватит, хватит, хватит! — завизжала Руна, с трудом пытаясь отползти в сторону.
Первым, кто предал её, был её отец.
Покачнувшись, Адам отбросил лопату в сторону. Он упал в ту же лужу на колени, что и его дочь. Мужчина потянул к ней руки, но та отпрянула. Тогда он силой схватил девушку и притянул её к себе.
«Ну что ты плачешь, что ты? Боишься? Ну а кто виноват-то в этом? — он погладил её по голове, марая золотые локоны мокрой землёй. — Доротея, ты же знаешь, что меня лучше не злить. Если бы ты слушалась, я бы тебя не обидел, ты же это понимаешь, ты же это знаешь. Я… Я ведь только лучшего хочу для тебя, а ты постоянно меня расстраиваешь. Делай, как говорю я, и тогда тебе не придётся бояться. Милая, не делай из меня монстра. Это же твоя вина, не моя».
«Папа», — прошептала Руна, открывая наконец глаза. Ей виднелась пара знакомых лиц.
— Ох, хвала Мерлину, Вы очнулись! Я уж думала, что совсем в себя не придёте. — восклицала напуганная медсестра, держа в руках мокрую тряпку. — Целый день и целую ночь спали, мисс Гарднер.
