Артифики

      Трудно сказать, когда Егор почувствовал, что его интерес к Лиле не ограничивается играми. Их беседы между боями становились все более личными, и однажды ее увлеченность, уверенность в собственном пути, а также миндалевидные глаза слились в один образ, который показался ему крайне привлекательным. Тогда Егор припомнил (или домыслил) и ощущения ее тела во время танца, и изгибы ее фигуры, когда она шла перед ним на даче, босая, изящная и какая-то неприкаянная. Последнее он списал на неудачные отношения и ощутил решимость спасти прекрасную даму, попавшую в беду.       Нет, на самом деле так далеко в мыслях Егор не заходил. Ощущения были очень привычными: он был готов подарить частичку сердца любой симпатичной девушке. Проходило это быстро.       Спустя неделю после этого открытия эмоции Егора достигли своего пика. Сегодня Лиля не вышла на связь, и он от нечего делать рассматривал ее фотографии, застревая взглядом на особенно удачных экземплярах. Что, собственно, мешает ему позвать ее на чашечку кофе? Не домой, конечно.       Кира в последние дни ходила погруженная в себя, и Егор не мог припомнить, о чем они разговаривали. Нельзя сказать, что он не чувствовал вину перед ней. Но, обдумывая свидание с Лилей, он стал сомневаться в серьезности отношения к артификам. Ну как можно быть виноватым перед нейросетью, которую одной фразой можно превратить из жены в друга или вовсе выключить? В конце концов, одна дружеская встреча — это не измена.       Лиля с удовольствием приняла его приглашение. Уходя спать, он вспоминал ее удивленно-радостное «‎Да-а», и не мог отделаться от предвкушения встречи, даже когда Кира проснулась и ответила на его ласки.              Самым сложным было решить, говорить ли о своем увлечении Кире. С одной стороны, ее прелесть состояла как раз в том, что с ней можно было быть искренним. Не скрывать ничего было очень здорово. Но сказать «‎Я влюбился в другую девушку» просто не поворачивался язык. Для этого требовался совсем новый уровень решимости.       Дело осложнялось и тем, что у Киры был доступ ко всем данным, к любой переписке, поэтому, когда наступил вечер встречи с Лилей, Егор не стал врать, а лишь сказал, что прошвырнется до бара.       — Я тебя очень-очень жду, — сказала Кира, целуя его на прощание.       — Я быстро, — все-таки соврал Егор, но она поверила: доступа к мыслям у артификов пока что не было.              Встреча и правда не походила на свидание. Об этом говорил и прозаичный заказ — салаты, пицца и чай, и облик Лили — она пришла в свободных джинсах и рубашке, с распущенными волосами и без косметики, и разговоры — они сразу же принялись обсуждать последние события в «‎Омеге». И все же у Егора екнуло сердце, а в голосе и взгляде Лили ему чудились жаркие полунамеки. Он бросил пробный камень:       — А вы с Романом давно вместе?       Лиля слегка поморщилась и задумалась.       — Года три.       — Жениться не собираетесь?       — Да ну, — она фыркнула. — Кто сейчас женится? Только из-за детей, да и то не всегда.       — Витек с Мадленой, например.       — Энтузиасты, — Лиля усмехнулась и тряхнула волосами, заставив Егора завороженно наблюдать за танцем темно-шоколадных локонов. — Нет, это пока не для меня. Ну а ты? Был женат? — в ее голосе прорезался неподдельный интерес.       — Был, — подтвердил Егор. — Но знаешь, лучше бы не был.       — Что так?       — Не сошлись характерами.       — Это бывает, — очень серьезно сказала она. — Поэтому артифик?       — Не, — отмахнулся Егор. — Она мне случайно досталась.       Лиля кивнула. Сказала задумчиво:       — Я все-таки предпочитаю живых людей.       — Есть с чем сравнивать? — улыбнулся Егор.       — Если ты про секс с артификами, то нет, я не пробовала. Но я часто сталкиваюсь с ними в профессиональном плане. Ну, не с артификами, с нейросетями…       — Это же не то же самое! — Егор, сперва воодушевленный словом «‎секс» из ее уст, был снова разочарован: опять артификов обижают почем зря.       — Да, ты прав. С артификами я тоже сталкивалась. В общем, живые люди, они… непредсказуемые. Я не хочу, чтобы под меня подстраивались. Мне кажется это обманом.       Хорошая формулировка. Пожалуй, это было именно то, что порой беспокоило Егора — под него подстраивались, что бы он ни делал, кем бы ни был. С другой стороны, многим людям именно это и нужно.       — Я не верю, что ты из таких, — Лиля наклонила голову, глядя на него испытующе.       Егор только развел руками.       — Не знаю, — признался он. — С одной стороны, конечно, здорово, когда все для тебя. — Лиля закатила глаза и фыркнула что-то типа «‎Мальчишки!», хотя девчонки, судя по статистике грешили этим не меньше. — С другой, знаешь… Я ведь ей не нужен. Хотя она очень убедительно доказывает обратное.       — Вот-вот, — Лиля горячо закивала. — Мы им не нужны. Мы нужны только друг другу.       Егор понимал, что она говорит про людей вообще, а не про них двоих. Но эти слова ударили куда-то под череп и засели там.       — Я у нее спрашивал, — он уткнулся в чашку, не в силах посмотреть на Лилю и рассказывая скорее себе, чем ей. — Начистоту. Ну, есть у нас такая команда к откровенности. Она говорит, что их сделали нуждающимися в человеке. Что я для нее — весь мир. И вроде бы она права, артифики — программа, и мы тоже — программа. Но, черт, они ведь не осознают себя так, как мы. В общем, это очень сложно и у меня иногда едет крыша от этого, — он, наконец, поднял взгляд на Лилю и вымученно улыбнулся. Она смотрела на него внимательно и напряженно, и, когда он закончил, протянула руку и сжала его пальцы.       — Это говорит только о том, что ты заботишься о чувствах всех, кто рядом с тобой, даже если это робот. Это очень здорово.       Егор успел погладить ее горячую кисть, прежде чем она высвободилась.       — Ладно, ну ее, эту философию, — сказал он. — Расскажи лучше что-нибудь интересное из профессиональной области.       Лиля с удовольствием переключилась на лингвистические шутки, после чего разговор свернул на игры.       Когда они вышли из кафе, был уже вечер. Теплый день сменился пасмурной прохладой, что было весьма некстати — Егор хотел предложить Лиле прогуляться. Но, по крайней мере, они могли поймать одну машину на двоих. Лиля удивилась такому решению, но спорить не стала. Егор понадеялся, что ей тоже не хочется расставаться так быстро.       Она действительно не поторопилась выйти, но явно собралась прощаться, когда машина остановилась на парковке около шлагбаума.       — Подожди, пожалуйста, — Егор нашел в полутьме ее руку. Лиля вскинула голову — ее глаза блестели, Егор не мог понять ее выражение лица, но это было не так важно: главное, она замерла, ожидая продолжения. — Мы еще встретимся?       — Ну конечно, — Лиля заморгала. — Почему нет?       — Я имею в виду… — он замялся, подбирая слова. Лиля ждала, не пытаясь освободить руку, вместо этого она опустила глаза и еле слышно вздохнула. Егор решился — коснулся темной пряди волос у виска, притянул Лилю к себе и поцеловал. Она вздрогнула и ответила так пламенно, что все прочее тут же вылетело у него из головы. Наконец-то ее губы, и жар ее тела под рубашкой, которую он успел расстегнуть, и сумасшедшая мысль: ей тоже не все равно.       Егор вернулся в реальность, когда Лиля решительно сжала его руку и отстранилась. Момент был слишком восхитительным, чтобы прерываться — Егор как раз пытался расстегнуть ее джинсы — а потому он попробовал обнять Лилю снова.       — Егор.       На миг он даже рассердился: зачем отказываться от удовольствия, если окна машины тонируются, а впереди — великолепный свободный вечер?       — Я не могу, — продолжила Лиля чуть жалобно, однако твердо.       — Почему? — желание затмевало глаза, и сейчас Егор был готов на любые компромиссы.       — Потому что мы оба не свободны. — Лиля поправила одежду и пригладила волосы.       — Ну и что? — не она ли говорила, что к замужеству пока не готова? Да и его отношения весьма условны…       — Я так не могу. Вернее, я так не хочу.       «Давай это исправим», — чуть не сказал Егор, но слова застряли в горле. Эмоции постепенно утихали, а произносить судьбоносные фразы он обычно не торопился.       — Мне нужно идти. — Лиля сжала его руку и выскользнула из машины прежде, чем Егор успел ее остановить.       Да, к такому повороту он был не готов. Да он вообще не собирался ее целовать! Кто же знал, что, во-первых, до этого дойдет, а во-вторых, Лиля отнесется к случайному сексу так серьезно? И что если она теперь не захочет общаться? Егор с неудовольствием признал, что за несколько недель общения успел не только влюбиться в нее, но и привыкнуть к совместным играм и разговорам. Оставалось надеяться, что Лиля не пропадет с радаров совсем.              Кира встретила его с обычной безмятежностью в глазах. Видеть ее в последние дни было почти неприятно — ее приветливость, ласка и этот вечный космос во взгляде смущали, раздражали и порождали чувство вины. И вместе с тем — позволяли сохранять статус-кво и спокойно обдумывать ситуацию.       Сейчас Егор был готов спорить на что угодно: Кира — ходячий газоанализатор — знает, что он делал и с кем.       Какого, собственно, черта ему скрываться?       — Кирочка, — он взял ее за обе руки. — Я чуть не изменил тебе сегодня.       Космос в голубых глазах колыхнулся: зрачки сузились, Кира чуть побледнела и напряглась. Спросила:       — Ты хочешь расстаться?       Деловой подход порадовал. Действительно, для дальнейшего диалога вопрос ключевой...       — Нет, что ты!       — Егор, послушай меня, — с горячностью заговорила она. — Испытывать интерес к другим людям — это нормально. И… пошли на кухню.       Егор послушно пошел за ней. Такая постановка вопроса его озадачила. Женщины, включая мать, прививали ему мысль, что испытывать интерес к другим людям — блядство и признак недостатка чувств.       Он уселся за стойку. Кира, по-видимому отдавшая безмолвный приказ умному дому, забрала из раздатчика два чая, села напротив и сосредоточенно посмотрела в чашку, словно подбирая слова. Егор подумал, что в ее светлой головке, должно быть, за доли секунды созрели десятки вариантов диалога, и наилучший она выбрала едва узнав, что отношения продолжаются. Но ее волнение, ее игра были по-прежнему великолепны.       — Так вот. Как я сказала, интерес к другим людям — это нормально. И, знаешь, многие пары решают эту задачу по-разному. Мы можем выбрать один из вариантов.       — Ты про… э-э… свинг? — о практике обмена партнерами Егор, безусловно, знал. Но свингеры были для него вроде единорогов — все про них говорят, а никто не видел. Уж он-то — наверняка нет. Егор не мог вообразить женщину, которая пойдет на это.       — В том числе, — кивнула Кира. — Свинг, открытые отношения, встречи втроем. Я готова к экспериментам. — Она многозначительно улыбнулась. — И ты мне можешь рассказать обо всем. Знаешь… меня это заводит.       Ее улыбка стала еще более порочной, а Егор быстро прокручивал в голове варианты. Перспективы открывались совершенно потрясающие. Настолько, что он забыл про Лилю, о которой напомнила Кира:       — Так… что тебя остановило?       Егор почесал голову. Вопрос был щекотливый. Но коль уж разговор пошел откровенный…       — Она — изменять не хочет.       — Погоди, ты сказал, что чуть не изменил. — Егор было напрягся, ожидая скрытых или явных обвинений, но Кира говорила ровно, будто решала задачку. — Выходит, до чего-то вы все-таки дошли?       — Ну, мы целовались… А потом она сказала, что ее и мои отношения ей мешают. И сбежала.       — То есть поцелуи ее не смутили?       — Ну, все как-то само собой получилось… Наверное, она просто не ожидала.       — Поня-атно, — протянула Кира. — Что будешь делать?       — Не знаю. В связи с открывшимися обстоятельствами попробую ее уговорить, — Егор подмигнул ей, Кира вернула улыбку, но допрос не прекратила:       — А если она не согласится?       — Ну, нет — так нет. Раз ты мне все разрешила, поищу кого-нибудь еще. О да, это будет супер… — Егор снова прикинул, что и с кем можно будет сделать и впервые в жизни почувствовал, что его помиловали, дали быть собой и не стесняться чувств. На волне воодушевления он обогнул стойку и сгреб Киру в охапку. — Ты потрясающая женщина, ты это знаешь?       Кира только заливисто рассмеялась. Позже, в постели, он снова представлял себе Лилю, но теперь в этом не было налета вины, и он снова был целым.