Valar morghulis - valar dohaeris

Снижаясь над драконьим логовом, Деймон заметил на взлетной площадке Сиракс. Ее медно-золотая чешуя сверкала в солнечных лучах. «Быстро растет». Он непроизвольно коснулся сумки, где в бархатном футляре лежал подарок Рейнире на ее тринадцатые именины. Покружив над куполом, Деймон дождался, пока драконицу уведут в Логово, и посадил Караксеса. Рейнира ждала его, стоя рядом с повозкой, которая должна была доставить ее обратно в Красный замок. Солнце светило ей в спину, создавая вокруг ее светловолосой головы золотой ореол. Он сглотнул, жадно впиваясь в нее глазами. Рейнира лишь слегка подросла с их последней встречи. И все же она изменилась. Камзол драконьей всадницы невозможно шел ей. Взгляд Деймона задержался на тонкой талии и переместился выше, отметив выпуклость в области груди, которой не было, когда он покидал Королевскую гавань год назад. — Kepus, — она бросилась к нему, как в прежние времена, и он почувствовал влажное прикосновение губ к своей щеке. Деймон на мгновение зарылся лицом в волосы Рейниры и вдохнул их запах у самой макушки. В Роковой День каждый холм на протяжении пятисот миль изверг из себя дым, пепел и пламя. Совсем некстати зазвучал в голове надтреснутый голос мейстера Элисара. — У тебя новые духи? — Да, придворный парфюмер создал аромат специально для меня. Это матушкин подарок на именины. — Мне нравится. — Дядя, что с тобой? — она уперла ладони ему в грудь, и тут он понял, что до сих пор обнимает ее. Долго, непозволительно долго! — Ничего. Соскучился по родным. Нельзя? — Он улыбнулся, отступив на шаг назад. — Я тоже скучала, — сказала она, глядя почему-то в сторону. — Пойдем, повозка ждет. Обычно за мной приезжает Алисента, но сегодня ее нет, лодыжку подвернула. Я велела ей оставаться в постели. — Значит, сегодня я составлю тебе компанию. — ответил Деймон. В груди лениво ворочалось какое-то новое, обжигающее легкие, чувство. — Эй, кучер! Не торопи лошадей, пусть идут шагом. — Хочу не спеша посмотреть на город, — соврал он, повернувшись к Рейнире. Они остались наедине в полумраке повозки. Деймон не отрывал от нее глаз. Взглядом он очерчивал линию подбородка, касался губ, проводил по переносице, едва задерживаясь на горбинке, следил за морганием век и за тем, как длинные ресницы отбрасывают на щеки косую тень. Замечал, как едва вздрагивает нижняя губа, когда она вздыхает через приоткрытый рот. …В земле открылись трещины, поглощавшие храмы, дворцы, целые города. Рейнира почти не смотрела на него, она выглядела какой-то подавленной и была непривычно молчалива. — Я привез тебе подарок. Деймон достал из сумки бархатный футляр. — Эта тиара принадлежала императрице Лэнга, — сказал он, откидывая ткань. Она перевела на него взгляд, и ее губы дрогнули в улыбке. — Спасибо. Надену ее на праздник. — И даже не примеришь? — спросил Деймон, удивляясь ее странному безразличию к подарку. — Извини, я что-то неважно себя чувствую. Живот болит. Деймон нахмурился. — Справа внизу? Твердый? Рейнира подняла на него непонимающий взгляд. — Живот твердый? Попробуй. Она потрогала низ живота. — Вроде нет. Не знаю. А что? Деймон не стал объяснять ей про своего отца, чтобы не напугать. — Когда дотрагиваешься, больно? Бок не затвердел? — Сам попробуй, — буркнула она, сползая по сиденью вниз. Он знал, что не должен делать этого. Трогать ее. Ведь она уже достаточно взрослая. Но рука сама потянулась. Коснувшись холодной кожи, через которую ничего нельзя было почувствовать, он отодвинул край камзола. Кончики пальцев погрузились в тепло ее тела. О Боги! Он украдкой посмотрел ей в лицо. Неужели она не понимает, насколько недозволительно между ними теперь столь близкое общение? …Озера закипали и превращались в кислоту, горы лопались, огненная лава била на тысячу футов ввысь… Только тонкая нательная рубашка разделяла его пальцы и ее кожу, но он не посмел преодолеть этот последний покров. — Расслабь живот. Он надавил. — Больно? Она покачала головой. — Нет. Он отдернул руку, будто только что обжегся. — Значит, все в порядке. Но когда приедем, тебе нужно будет показаться мейстеру. Он вдруг понял, что повозка не едет, а ползет. Высунувшись в окно, он велел кучеру прибавить ходу. В Красном замке их обступили придворные. Деймон кивал в ответ на приветствия и коротко отвечал на расспросы о своей поездке. — Я пойду к Алисенте, покажу ей твой подарок, — шепнула ему Рейнира и тут же скрылась из виду. — Где король? — спросил Деймон у лорда Редвина. — Его величество только что вернулся с соколиной охоты и отдыхает в своих покоях. — Милорды, миледи, — обратился он к придворным, — я вас покину. Хочу повидать брата-короля. Поднявшись на верхний этаж башни Мейгора, Деймон велел сиру Вестерлингу доложить о себе. Визерис встретил его, раскрыв объятия. — Деймон! Какая радость! Подать нам вина! И так было каждый раз, когда он возвращался. Но пройдет каких-то два три месяца, и новая ссора в очередной раз положит конец его пребыванию в Королевской гавани. Визерис жестом отослал слугу. — Сам побуду виночерпием. Как говаривал Джейхерис, королю приличествует скромность и простота манер. Деймон тем временем осматривался: макет Древней Валирии вырос почти в два раза и занимал теперь добрую часть королевских покоев. Его взгляд упал на знакомые с детства фривольные фрески на стенах. Особенно откровенны те, что у ложа: обнаженные юноши и девушки ласкают друг друга у озера. Светловолосая женщина сразу с двумя мужчинами: один берет ее сзади, второго она ублажает ртом. — Что тут нарисовано, дядя? — Рейнира показывает пальчиком на огромный член. Наверное, она уже спрашивала об этом других, но никто не отвечал. Он не знает, что соврать, поэтому говорит правду: — Люди доставляют удовольствие друг другу. При слове «удовольствие» лицо ребенка оживляется любопытством. Удовольствия она любит, еще как! Она поднимает на него широко распахнутые глаза и кладет в рот палец, пытаясь отгадать, что он имеет в виду. Деймон уводит ее подальше от загадочного мира радостей плоти на кухню за лимонными пирожными. И сейчас он снова как будто видит ее, и слышит ее голос, только перед мысленным взором стоит эта, сегодняшняя Рейнира, с наивным взглядом посасывающая большой палец. «из красных туч сыпалось драконово стекло и лилась черная кровь демонов…» И эти воспоминания, и жаркая волна по телу. Так странно и неправильно. Он прижимает пальцы к векам и давит, заменяя яркие образы белыми кругами. — Ну что, попутешествовал? Деймон обернулся к брату. — Узнал новых людей? Посмотрел другие земли? — стал расспрашивать Визерис, наливая вино. — Да, — Деймон пригубил из протянутого кубка. — А так же решил проблемы пары богатых князьков и получил от них весьма щедрую благодарность. — Деймон! — Визерис укоризненно покачал головой, — ты принц Дома Таргариен, а не наемник. — Кстати, знаешь, как себя называет отряд наемников, который я сколотил в Вольных городах? Младшие сыновья, — ухмыльнулся он, потягивая дорнийское. Визерис нахмурился. — Почему ты не хочешь направить свою кипучую деятельность в благое русло? Послужить своей стране? Своему городу? — Я пытался. Но для этого есть одно исчерпывающее слово. Фиаско. — Я давал тебе место в совете. Высокие должности. Но ты сам от них отказался! — Да. А ты вспомни, почему? Все, что я предлагал, ты отвергал по совету Отто Хайтауэра. А какой смысл быть мастером над законом или монетой, не имея при этом настоящих полномочий? Ты запросто мог взять на это место Грибка. Он бы хоть развлекал вас с Отто пердежом и улюлюканьем. Визерис сокрушенно покачал головой, потирая лоб ладонью. — Опять мы ссоримся, а ты ведь только что приехал! Давай оставим разногласия, прошу тебя! Завтра у Рейниры именины, будет большой праздник. Ты уже видел ее? — Да, столкнулся с ней в драконьем логове. Кстати, она плохо себя чувствовала. Что-то с животом. Прикажи мейстеру зайти к ней. — Я сейчас же велю сиру Гарольду найти мейстера Герардиса. — Да, а я пока пойду отдохну с дороги. — Деймон поставил пустой кубок на столик. — С твоего позволения. Визерис похлопал его по плечу. — О чем речь, Деймон. Конечно, иди! Деймон спустился вниз, во внутренний двор, где проводились тренировочные поединки. Здесь он получал свои первые навыки воина под руководством мастера над оружием. Потом он закреплял полученные знания на турнирах и в сражениях. Вот она, длинная стойка с тренировочными мечами, чучела, одни для упражнения с мечом, другие, с мишенью на груди, для стрельбы из лука, третьи, на вертящейся подставке, для тренировки с копьем и пикой. Деймон поприветствовал своего бывшего наставника. — Принц Деймон! Надеюсь, вы вернулись надолго? — старик поклонился. Молодой широкоплечий мужчина, стоявший рядом с ним, тоже почтительно склонил голову. — Время покажет, сир Вардис. А вы, если не ошибаюсь, сир Харвин? — Харвин Стронг к вашим услугам, мой принц. Деймон улыбнулся. — Тот турнир два года назад. Вы выбили из седла Джейсона Ланнистера и Боремунда Баратеона. — И все же финальную схватку я проиграл. Вам, мой принц, — улыбнулся Стронг. — Для вас это все равно что победа, сир Стронг. Сколько вам тогда было? — Двадцать. — Тем более. Я старше и опытнее вас. — За эти два года я успел набраться еще опыта, мой принц. Деймон рассмеялся. — Ну что ж. Мы выбрали правильное место встречи. Покажите, чего достигли. Я готов преподать вам урок. — Буду рад получить урок. Или преподать его вам, мой принц, кто знает. — с поклоном ответил сир Харвин. — Если ваш меч так же остер как ваш язык, то вам цены нет. — насмешливо приподнял брови Деймон. Они взяли со стойки мечи и щиты, надели жилеты с металлическими пластинами и встали в позицию. Стронг сразу взял инициативу и обрушил на него град мощных ударов. Деймон закрывался, парировал изучая тактику противника. Тот полностью оправдывал свое родовое имя — Стронг. Сильный как бык, но прямолинейный, хочет взять быстро, напором. Деймон контратаковал и в миг перехватил инициативу. — Вы не двигаетесь, — крикнул он противнику, — принимаете удары как гора. Он сделал обманный маневр, и Стронг, покачнувшись, упал на одно колено, но смог подняться, приняв удар на щит и оттолкнув противника. Деймон легко ушел от слабой контратаки. В глазах сира Харвина сверкала ярость, а Деймон уже начал чувствовать себя котом, играющим с мышью. И поэтому он недооценил противника. Тот, уклонившись от меча, сокрушительным ударом надвое расколол Деймону щит. Лишившись защиты, Деймон начал действовать осторожнее. Теперь он провоцировал противника нападать, тем самым изнуряя его. — Готовитесь к балу, мой принц? Оскалился Стронг, когда Деймон легко ушел от удара. — Да. У моей племянницы завтра именины. Вы уж постарайтесь тоже быть на празднике. Деймон развернулся и атаковал, но Стронг был настороже. Клинки скрестились. — Ни за что не пропущу. — Как знать! Измотав противника, Деймон перешел в яростное наступление. Сир Харвин защищался так долго, как мог. Но в конце концов клинок Деймона оказался у его горла. Пусть знает, кто такой Деймон Таргариен! — Вы хороший боец, сир Харвин, — хрипло произнес Деймон, протягивая противнику руку. Его грудь вздымалась и опускалась, как кузнечный мех, а по вискам тек пот. Стронг тоже весь вымок и тяжело дышал. — Благодарю за урок, мой принц, — Стронг принял протянутую руку и пожал ее. Они вернули мечи на стойку, сняли жилеты. — Может, поднимемся на галерею и выпьем вина? — предложил Деймон. — С удовольствием промочил бы горло. Слуга быстро обернулся с кувшином дорнийского и парой кубков. Облокотившись о парапет, говорили о всяких пустяках. Стронг служил в городской страже и поэтому хорошо знал местные дела. Он был старшим сыном Лионеля Стронга, мастера над законами и метил на пост командующего. — Я хотел надеть Белый плащ, но отец не дал своего согласия, так как я старший сын и наследник. — А разве Белые плащи не должны соблюдать целибат и придерживаться всей этой возвышенной семибожной мути? — Да, но я не хочу жениться, поэтому обет безбрачия мне не страшен. Деймон закатил глаза. Он, конечно, тоже не хотел жениться. Но отказаться от возможности вступить в брак безвозвратно? Он вдруг вспомнил тонкий аромат розы и серебристые волосы, увенчанные короной из солнечных лучей. …Морские воды поднялись и затопили сушу…. — Может, еще захотите, — пробормотал Деймон. В ответ сир Харвин только глубоко вздохнул. — А я видел сегодня, как вы приехали вместе с принцессой Рейнирой. Она каждый день летает над городом. Такая смелая. Такая красивая. В смысле драконица ее, Сиракс, — он прочистил горло и смущенно замолк. Деймон не обратил внимания ни на его слова, ни на внезапное смущение. Он думал о Рейнире. Да, она смелая. И красивая. Очень красивая. Эта ее слегка выпирающая влажная губка, маленький аккуратный нос, с чуть заметной горбинкой. Все это когда-то было детским, а теперь неуловимо изменилось, став загадочно манящим. — Я хорошо провел время, сир Стронг, надеюсь, снова встретимся на турнире. Деймон хлопнул Харвина по плечу и направился обратно в замок. Он решил зайти к Визерису узнать о здоровье Рейниры. Стражник у покоев короля, ветеран Белых плащей, дремал на посту, поэтому Деймон вошел без доклада. Визерис в распахнутом халате полулежал на кушетке, а обнаженная Эйма оседлала его бедра. Она первая заметила незваного гостя и громко взвизгнула. Деймон отвернулся. — Какого Неведомого! Гореть тебе в седьмой преисподней, Деймон! — неистовствовал брат, — Даже к дровосеку в хижину не положено вот так врываться, а тем более к королю! Не будь ты моим братом, я велел бы выколоть тебе глаза и вырвать язык! И отправил бы тебя на Стену! — И какая там польза от слепого? — усмехнулся Деймон, все еще не поворачивая головы. — А ты шутник, да? Может, тебя назначить придворным шутом? Да жаль, эта должность уже занята кем-то более достойным! — Не перегибай, брат. — Деймон повернулся. Визерис стоял перед ним в халате, с сердитым выражением на лице. Эймы в комнате уже не было, лишь тонкий аромат флердоранжа все еще витал в воздухе, напоминая о ней. — Прости, Визерис, я не знал, что… — Что я женат?! — Знал, конечно, но… — Деймон фыркнул, — средь бела дня! Не ожидал от тебя такого вольномыслия. Визерис бросил на него мрачный взгляд исподлобья. — Да уж. Я старый ночной колпак! Это ты у нас мастер над сексом! Деймон рассмеялся. — Готов вступить в должность хоть сейчас! Их взгляды встретились, и Деймон готов был поклясться, что Визерис еле сдерживает себя, чтобы не расхохотаться. — Ты-то хоть консумировал свой брак? — А если я скажу нет, ты сможешь его расторгнуть? — Даже я не смогу сделать этого без веской причины. Леди Рея должна будет подтвердить твои слова, после чего септа осмотрит ее. Ты уверен, что она невинна? — О нет, я думаю, она перетрахалась в Долине со всеми, у кого есть член. Впрочем, не только. Женщин она тоже любит. Визерис хмыкнул. — Вот видишь, тогда будет суд. Я узнавал у септона, Деймон. Думаешь, я так хочу видеть тебя несчастным? Если была бы хоть одна лазейка, позволившая нам избежать позора, я бы ей воспользовался. Но леди Джейн примет сторону леди Реи, и все остальные лорды и леди Долины тоже. Деймон помрачнел, а Визерис тяжело вздохнул. — Ладно, прощаю на этот раз твою дерзость, но впредь будь внимательнее! Что там мой страж? Почему не доложил? Деймон покачал головой. — Он видел слишком много зим. Я застал его в грезах о вечном лете. Визерис развел руками. — Видишь, как хорошо меня охраняют? — Да, и я поговорю об этом с сиром Вестерлингом. Он положил руку брату на плечо. Они подошли в открытому окну. Солнце уже клонилось к западу. Погода стояла самая приятная, какая бывает поздней весной. Тепло, но без удушливого зноя. Безмятежную голубизну неба нарушали лишь редкие облака. Легкий ветер с залива ласкал кожу нежным прикосновением. Деймон прикрыл глаза, вдыхая чистый прозрачный воздух, в котором сейчас почти не ощущалось смрада поднимавшихся от города испарений. — Я пришел узнать о здоровье Рейниры. — А, волнуешься за племянницу? «За племянницу, вот именно. Она всего лишь племянница». — Да. — Повода для беспокойства нет, наоборот, случилось кое-что очень хорошее! — Визерис наклонился к нему поближе и тихо сообщил: — Рейнира расцвела! Стала девушкой. Мы с Эймой уже начали беспокоиться, потому что у девочек это случается раньше. Но Боги милостивы. Наша дочь здорова и не останется бесплодной! Деймон медленно повернул голову. Что? Да он только что видел Эйму обнаженной. Она, наверное, не сможет смотреть ему в глаза в ближайшую пару лет. Но это почти не произвело на него впечатления. В отличие от того, что только что сообщил ему Визерис. Безликие слова, за которыми скрывается тлеющее пламя. Ртуть, проникающая в вены. Медленный сладкий яд. Рейнира — алый огненный цветок в зачарованном саду, охраняемом драконами. … Горделивого города не стало в одно мгновение… Деймон не искал общения, поэтому отправился в Богорощу. Он не верил Старым Богам, но предпочитал их компанию за молчаливую отстраненность. Старые боги не продавали себя словно дешевые шлюхи в базарный день, крикливо навязывая свои сомнительные прелести, как это делали Семеро. Они лишь безмолвно наблюдали за людьми глазами чардрев, да плакали кровавыми слезами над их грехами. Она тоже была там. Стояла прислонившись спиной к чардреву, обняв себя руками. Ее глаза покраснели от слез, а взгляд был полон осуждения, как будто он был в чем-то виноват перед ней. — Рейнира! — Henujagon nyke, — она отвернулась, чтобы вытереть слезы. Он повернулся, чтобы уйти, но она окликнула его. — Daor, umbagon. ȳdragon naejot nyke kostilus. Он подошел ближе и опустил голову, не находя слов. — Со мной только что говорила септа. Она сказала, что теперь моя жизнь изменится. И что есть куча всяких правил. В одежде, в поведении. Меня будут готовить к вступлению в брак! А я этого не хочу! — Не волнуйся, это будет не завтра. — Не завтра, но скоро. Я ведь принцесса. Моя мама вышла замуж за отца, когда ей не было и четырнадцати! Деймон отвернулся, он не был готов к такому разговору. — Konir sagon ābrar, Reynira. Yn iksā iā dārilaros, se mērī tala hen iā dārys, kostā ūñagon va se sȳrje. Hae aōha kepa istin, qilōni dīnagon aōha muña. — Yn bisa valzȳrys kessa sagon iā issaros naejot nyke! se jaelan naejot umbagon rȳ lenton, lēda ñuha muña se kepa. — она топнула ногой, — ну почему у меня нет брата, за которого я бы вышла замуж. Или ты, дядя! — она посмотрела на него своими блестящими от слез глазами, заставив его на мгновение затаить дыхание. — Skoro syt ȳdra daor emā iā tresy. Получив это удар, Деймон саркастически усмехнулся. Так ему и надо. Он на семнадцать лет старше. Почти ровесник ее отца. Стоило ли рассчитывать, что она взглянет на него как на потенциального жениха. Он развел руками. — Vaoreznuni nūmāzma bona. — насмешливо сказал он. Ее нижняя губка дернулась. — Ты не виноват. — она протянула ему руку и улыбнулась. — Завтра жду тебя на мой праздник. Будешь сидеть за моим столом вместе с отцом и мамой. — Обязательно, — он поцеловал кончики ее пальцев. Шелковая улица встретила его ночными огнями. Деймон вошел в Веселый дом, где в последние пару лет обитала его любовница Мисария. Когда-то он нашел ее в дрянном заведении в Блошином конце. — Прежний хозяин отдал мне ее за долги, — объяснил сутенер, — она красотка и даже танцевать умеет. Но у нее злые змеиные глаза, клиентам это не нравится. Девушку привели к нему грязную, покрытую синяками и кровоподтеками, на шее железное кольцо рабыни до крови врезалось в кожу. — В Вестеросе нет рабов, — сказал Деймон, снимая с нее кольцо. — Блахатарю, — ответила она с сильнейшим лисийским акцентом. Мисария подняла на него взгляд, и Деймон понял, о чем говорил ее сутенер. В ее глазах не было ни благодарности, ни расчета, ни каких бы то ни было иных чувств. Только слепая, холодная, режущая, словно сталь, злость. И она была обращена не к кому-то определенному, а ко всему миру. Деймона это зацепило, причем настолько, что он возвращался к Мисарии снова и снова. Разумеется, он забрал ее из той клоаки. Он даже хотел купить ей дом в приличном месте, но Мисария отказалась. — Я хочу быть шлюхой. Это все, что я умею. Деймон хмыкнул. — Когда меня нет в городе, трахайся с кем хочешь, я не ревнив. А что касается денег, тебе мало того, что даю я? Мисария покачала головой. — Ты не понял. Я не хочу продавать свое тело. Я хочу стать метрессой. Открыть свое заведение. Нанимать и обучать новых девушек. Подумай, как это хорошо для тебя. Я знаю твои вкусы и буду подбирать женщин, которые понравятся тебе больше всего. К тому же это выгодное вложение. Я буду отдавать тебе две трети прибыли. Мисария была права во всем. Деймон согласился. Высокий темнокожий привратник в шелковых шароварах и жилетке поверх голого тела, принял у него плащ. Деймон раздвинул кисейные занавеси и вошел в зал, украшенный на восточный манер. Здесь же, на разложенных по полу циновках мужчины и женщины предавались похоти. Он шел мимо обнаженных переплетенных тел, где все принадлежали друг другу. В центре зала располагался помост, к которому вели три ступени. На нем восседала Мисария в белом облегающем платье с открытой грудью. На лице — черная бархатная маска. В руках, затянутых в черные перчатки, она держала длинный хлыст. Она была распорядительницей удовольствий и великолепно смотрелась в этой роли. Деймон бросил на нее обжигающий взгляд и сжал губы. Да, эта женщина умела произвести впечатление! Увидев его, Мисария провела кончиком языка по своим красным губам. Он взошел на помост и уселся на подушки рядом с ней. Она качнулась назад, коснулась кончиком хлыста его подбородка и спросила: — Соскучился, мой принц? Он перехватил ее руку, вырвал хлыст, притянул ее к себе и на мгновение прижался ртом к ее прохладным губам. — Не так быстро, — хрипло засмеялась она, — вечер только начинается. Он отпустил ее. Слуга принес вино. Пригубив бокал, Деймон смотрел на извивающиеся внизу тела. Запах благовоний смешивался с запахом человеческой похоти. И все это, то что он видел и чувствовал, дразнило, заставляло кровь быстрее бежать по венам. Но не сегодня. Он закрыл глаза. Один лишь блеск лиловых глаз, слипшиеся от слез длинные ресницы, одно лишь туманное упоминание рая в словах «она расцвела», сводили его с ума сильнее, чем весь этот откровенный праздник плоти. — Тебе не нравится? — прошептала Мисария ему на ухо, — скажи, чего тебе хочется, я все сделаю. — Тогда найди для меня девственницу. С серебряными волосами. — хрипло попросил он. …Империя рухнула день спустя, Край Долгого Лета горел и погружался в пучину.