***
— Водоотталкивающий. — Что? — голос торговца вывел Деймона из задумчивости. Уже неделю он торчит в Сумеречном Доле с тех пор, как покинул Чаячий город. Дело заняло у него не так много времени, как он предполагал. Он быстро узнал, что леди Рея любит охотиться в одиночестве, без гончих и без сокола. Подобно кочевникам ей нравится на скаку поражать добычу из лука. Она далеко отъезжает от Рунного камня, то к востоку, в сторону Ведьмина острова, то к западу, в сторону Серой лощины. Деймон решил поджидать ее на восточной дороге, там, где почти нет шанса нарваться на случайного свидетеля. Он не знал, как все будет — пусть Боги решают — но был уверен в одном: в столицу он вернется уже свободным от брачных уз. Так и случилось. Лошадь испугалась запаха дракона, отшатнулась и скинула всадницу. Рея Ройс сломала позвоночник. Ему было не жаль. Боги подписали ей смертный приговор. Он мог бы потом поклясться на Семиконечной Звезде, что не тронул ее и пальцем, и это было бы чистейшей правдой. Намерения? Он не сказал ей ни слова. Она задала вопрос и сама же ответила на него. Он мог бы стоять над ее скорбным ложем и презрительно ухмыляться ей в лицо перед взорами лордов Долины. Никто не посмел бы осудить его за покушение, даже сама Рея Ройс. И все же подобная подлость претила ему. Перекладывать ответственность на Богов — удел трусов и слабых духом. Рука обагрилась невинной кровью не волей Провидения, а его собственной волей. — Водоотталкивающий воск я говорю, милорд! Отдайте слуге, пусть начистит им ваш плащ и сапоги. Никой дождь не страшен! А запах какой, чуете? — торговец сунул ему под нос жестяную банку. Перед отлетом в Королевскую Гавань Деймон решил зайти на рынок купить новые седельные сумки. — Давай, — раздраженно махнул он рукой. — Мне нужна лошадь, знаешь у кого купить, чтобы я не терял время даром? — Да шурин мой торгует! Хотите приведу? Вам побыстрее или повыносливее? — Поупитаннее. — Не в Королевскую гавань направляетесь? — Туда, — отрезал Деймон, ему начал надоедать любопытный лавочник. — Как раз к помолвке доберетесь. — К чьей помолвке? — Деймон удостоил торговца взглядом из-под низко надвинутого капюшона. — Ее высочество, принцессу Рейниру, отдают в жены сиру Лейнору Велариону из Дрифтмарка, — понизив голос, сообщил торговец. — У меня братан бакалейную лавку в столице держит, к столу их величеств разную снедь поставляет. Он мне ворона еще вчера прислал. Пишет, был большой заказ из Красного замка для праздничного пира. Проклятье! Пекло! Гореть тебе в Семи преисподнях, Визерис! Теперь ко всему прочему прибавилась новая напасть: нужно расстроить как-нибудь союз с Веларионами! Он все сделал правильно, он принес жертву и теперь не может потерять Рейниру! Деймон всегда знал, что хочет только ее. Но с тех пор, как он вслух произнес: — «Я хочу Рейниру» — пути назад уже не было. Теперь он знает вкус ее губ, нежность ее кожи в самых потаенных местах, знает, какое пламя они могут разжечь друг в друге. Он запечатал поцелуем ее душу, а она как ртуть проникла в его вены. Их связало жертвоприношение, где милосердная богиня заменила прекрасную деву овцой. Караксес ждал его в паре лиг от городских стен, у побережья. Он парил над водой, высматривая зашедших в бухту дельфинов. Деймон соскочил с лошади и кинжалом перерезал ей горло. Караксес, услышав зов своего всадника, ринулся к еде. Пока дракон насыщался, Деймон обдумывал дальнейшие действия. Визерис все еще зол на него. И он, возможно, подозревает, что смерть Реи Ройс не была случайностью. Догадался ли он о причине? Как знать! В Пекло! Он готов рискнуть всем. Он явится на эту помолвку и будь что будет.***
… Он все-таки коснулся ее губ! Потом толпа разделила их. Боковым зрением Деймон увидел бегущих по лестницам гвардейцев. Значит, Визерис все же решился арестовать его. Да еще этот Бронзовый мудозвон подбросил дров в тлеющее пламя! Нет, моя Рейнира, я не буду мечом прокладывать дорогу к тебе сквозь гвардию твоего отца. Я бы мог, но что потом? Увезти тебя за Узкое море и сделать вечной странницей? Обесславить тебя, лишив права на трон? Однажды он положит к ее ногам все Семь королевств. Деймон быстро шел по галерее, прислушиваясь. Погони не было. Из тронного зала доносились крики. Возможно, пьяные рыцари чего-то не поделили. Он остановился, на мгновение почувствовав укол беспокойства за Рейниру. Нет, там вся гвардия короля во главе с сиром Вестерлингом. Они защитят королевскую семью. А ему надо убираться отсюда, пока Визерис действительно не напустил на него свою стражу. Он вел себя слишком неосторожно. Но кровь Семерых! Девчонка! Отдает ли она себе отчет в том, что говорит? Дразнила ли она его так же хладнокровно, как Визерра дразнила своих непутевых воздыхателей? Кровь ударила ему в голову. Был ли ее вызов лишь игрой на повышение, как тогда на Драконьем камне? Его раздирали сомнения. Женщины порой более жестоки, чем мужчины. А женщины Дома Дракона — вдвойне. Он выдал себя, и она нашла его уязвимое место. Любовь может стать ему тюрьмой, где Рейнира палач и дознаватель. Он страшился подобной участи, но в то же время желал ее. Была ли она холодна и расчетлива, как нашептывали ему черные мысли, или же искренна, как говорил ее взгляд, для него это не меняло ровным счетом ничего. Он и так у нее в плену, и лучше раз за разом гореть в ее пламени, чем ласкать бесплотные мечты. Он вышел из замка и пошел по улицам, лицом встречая знакомую городскую вонь, разносимую теплым летним ветром. Плевать, что король объявил о помолвке. Помолвка --не брак, ее легко расстроить. Лейнор Веларион со стороны кажется хорошим кандидатом — наследник Дрифтмарка, драконий всадник — но Деймон за три года, проведенных вместе на Ступенях, достаточно узнал его. Лейнор не был честолюбив, как Корлис, он не любил внимания, предпочитая простую жизнь рыцаря. К тому же Лейнор был мужеложцем, привыкшим к пассивной роли. Однажды он признался, что ни с одной женщиной у него так ничего и не вышло. Надо бы напомнить ему об этом и о том грузе ответственности, который ляжет на плечи принца-консорта. Деймон успел заметить, каким мрачным и грустным было лицо Рейнис. Она знала — Лейнор не готов стать мужем наследницы трона, а материнское сердце не ошибается. Предсвадебные торжества будут длиться неделю. За это время Деймон успеет избавиться от соперника, причем последнего даже не надо будет убивать, достаточно использовать слабые места Лейнора и Рейнис. На улицах горели огни, гуляли люди, бродячие артисты давали представления, дрессировщики заставляли экзотических зверей показывать трюки на потеху публике. Из трактиров и борделей доносились пьяное пение и крики. Народ праздновал помолвку Отрады королевства. Деймон шел, продираясь сквозь разгул людского стада, орущего похабные песни. Пару раз даже пришлось взяться за рукоять меча, но этой ночью Темная Сестра так и не покинула ножны. Даже самые отпетые бретеры, ловя его взгляд, уступали дорогу. В Веселом доме сегодня царило столпотворение. — Деймон, я думала, ты не придешь, — промурлыкал на ухо знакомый голос. — Хочешь выпить? — Нет, хочу отдохнуть, Мисария. — Он ущипнул ее за подбородок. — Сегодня тут шумно, трудно будет уснуть. Хочешь, я всех выгоню? — Мне плевать на шум. Я сплю даже под грохот тамбуринов, ты же знаешь. Мисария легонько коснулась его руки. — Не хочешь расслабиться? Я принесу тебе вина. У меня есть две девушки, которые придутся тебе по вкусу. Они близняшки, но у одной волосы черные как ночь, а у другой серебряные. У темноволосой проколот язык, и она специально обучалась доставлять наслаждение ртом. Вторая тренировала мышцы лона, с ней ты вознесешься к небесам. Деймон насмешливо приподнял брови. — Продай этих красоток кому-нибудь другому. Ни одна шлюха не сможет дать мне то, чего я жажду. Но скоро я сам это получу. — Правда? — Мисария недоверчиво прищурилась, но Деймон не спешил делиться с ней своими планами. Иногда он даже думал: не она ли донесла Отто о «наследнике на день». Правда он не смог найти причину, по которой она могла бы это сделать, поэтому держал подозрения при себе. Деймон поморщился. — Оставь меня, Мисария. Благодарю за заботу, но я хочу побыть один, — он нарочито зевнул. — День был долгий. Слушайте и не говорите, что не слышали! Сегодня, в час совы, Рейнира из Дома Таргариен, принцесса Драконьего Камня и наследница Железного Трона, пред взором Семерых сочеталась законным браком с сиром Лейнором из Дома Веларион, наследником Дрифтмарка. Слушайте и не говорите, что не слышали… Что он сказал? Повтори! Слуга, расширив от страха глаза, прижался к стене. — Повтори! — Деймон ударил его по лицу. — Что. Он. Сказал. Слуга упал на колени. Деймон схватил его за горло. — Повтори. Он нанес еще один удар. В комнату вбежала Мисария. — Прошу, не надо. Она стала между ним и слугой, и тот сумел уползти в коридор. Деймон поднял на Мисарию тяжелый немигающий взгляд. Она прижалась к стене, и на лбу у нее выступила испарина. — Прошу, опомнись, прошу, — бормотала она. — Это правда? — тихо произнес он. Мисария судорожно кивнула, не поднимая на него глаз. — Рассказывай все, что знаешь. Не бойся, тебя я не трону. — Говорят, во время пира случилась драка, убили какого-то рыцаря. Когда все разошлись, король будто бы велел Верховному септону провести церемонию бракосочетания. Деймон ударил, и его кулак врезался в стену, оставив на ней кровавый отпечаток. Город огласил драконий рев такой силы, что в окнах задребезжали стекла. Его разум застыл. Сколько он сидел, уставившись в стену — часы или всего несколько минут? Пока не увидел перед собой встревоженное лицо Мисарии. — Деймон, я принесла тебе вина. Она протянула ему полный кубок. Он выпил и не почувствовал ничего. — Еще! Она повторила. То же самое — ничего. Только после третьего по телу побежало тепло. Рванина образов скручивалась в жгуты, сдавливающие виски и грудную клетку. Из всей мешанины чувств сильнее проступал гнев, а их него оголенной жилой потянулась ненависть. И в ненависть он вцепился как в избавление от владевшего им хаоса. Визерис, будь ты проклят! Он вскочил и, пошатываясь, направился к выходу. Он шел к драконьему логову, до него доносилось глухое рычание Караксеса, ему вторил другой дракон. Может, это Сиракс так же оплакивает разрушенную жизнь своей всадницы? Визерис! Какие только казни и муки он не призывал на его голову! Мысленно он снова и снова воскрешал Эйму и трахал ее как последнюю шлюху, заставляя Визериса смотреть. Будь ты проклят всеми Богами! Будь ты проклят! Когда он появился на взлетной площадке, драконоблюстители молча открыли ворота логова. Кровавый Змей поприветствовал всадника криком. Деймон погладил шипастую голову и прижался лбом к горячей красной чешуе. Мысли путались, то ли от вина, то ли от случившегося. Надо лететь. Но куда? Где теперь его место? Его ссылка в Долине закончилась, а в Королевской гавани ноги его больше не будет, пока здесь правит Визерис. Мысль про Долину напомнила ему о Рунном Камне. Надо бы слетать к леди Джейн и предъявить права на наследство леди Реи. Бронзовая сука, наверное, ухмыляется ему теперь из глубины своей могилы. Правда от ее лица осталось кровавое месиво и ухмыляться ей нечем, поэтому это всего лишь метафора, какая-то злая ирония. Деймон покачал головой. Да какая теперь разница! В сущности, леди Реи даже с раздробленным черепом не хуже, чем ему сейчас. Может, даже лучше, если верить семибожным басням о том, что невинно убиенные мученики попадают в рай. Дева Долины встретила его, сидя на высоком престоле Хранителей Востока и давая понять, что он выступает в роли просителя. — Орлиное гнездо приветствует вас, — она расплылась в улыбке, сглаживая слишком официальный прием. — Принц королевского дома — всегда желанный гость. — И поэтому мне приходится задирать голову, чтобы смотреть на вас, леди Джейн? Разве королева Ширра так встречала Висенью Таргариен? — Деймон стоял в расслабленной позе, положив руку на навершье меча. Поняв свою ошибку, леди Джейн спустилась и подала ему руку. — Не будем вспоминать те давние времена. С тех пор Долина верой и правдой служила короне, а наши Дома породнились. Прошу вас, мой принц, пройдемте в Каминный зал. Леди Джейн указала ему на кресло и села напротив. — Вас привело какое-то дело? — Рунный камень — наследство моей покойной леди-жены, — Деймон решил не тратить время на пустые предисловия. Леди Джейн поджала губы. — Странно, что вы вспомнили о Рунном камне только сейчас. Прошли долгие годы с тех пор, как вас видели там в последний раз. — И все же по закону Рунный камень теперь переходит ко мне, не так ли? — Вы с леди Реей не оставили наследников, и вы не связаны с Ройсами кровным родством. — Боги не были милостивы к нам и не дали нам детей. — Может, дело не в Богах, принц Деймон? Леди Рея однажды призналась мне в конфиденциальном разговоре, что вы ни разу не пожаловали в ее спальню с тех пор, как женились на ней. — И с чего вам верить ей? Быть может, вы сомневаетесь в моей мужской силе? — тихо произнес он, подаваясь вперед. Леди Джейн прищурилась, облизнула тонкие губы. С минуту они сверлили друг друга взглядом, оценивая свои возможности. На кону стоял Рунный камень. По слухам, леди Джейн не принимала в своей постели мужчин старше восемнадцати, но Деймон Таргариен был не просто мужчиной, и ради него она могла бы сделать исключение. Деймон же в свою очередь понимал, что одним разом тут не обойдется и придется задержаться в Долине как минимум на неделю. В другой раз он, пожалуй, бы и не раздумывал, Рунный камень, в пекло его, того стоил. Но сейчас, раздавленный сложившимися обстоятельствами, он понял, что не сможет пойти на эту ложь. Наконец оба откинулись на спинки кресел, приняв окончательное решение. Оно не было озвучено, но витало в воздухе. — Я отказываю вам в ваших притязаниях на Рунный камень, — кисло произнесла леди Джейн. — Вы можете подать официальное прошение на имя короля, тогда я приеду в Королевскую Гавань и мы соберем Совет, чтобы разобраться в этом вопросе. Деймон поднялся. — Вам больше нечего мне сказать? Леди Джейн отвернулась, старательно избегая его взгляда. — Нечего, мой принц. Не сказав больше ни слова, Деймон покинул Орлиное гнездо. Он все-таки вернулся в Королевскую Гавань. Просто чтобы забрать кое-какие вещи и улететь теперь уже навсегда. Он, носивший титул Принца Города, больше не принадлежал этому месту. Некогда это была его вотчина, а теперь даже брусчатка жжет ему подошвы. Он поднял взгляд на громаду Красного замка, возвышающегося на Эйгоновом холме. Ветер трепал флаг Таргариенов — красный трехглавый дракон на черном поле — и рядом флаг Веларионов — серебряный морской конек на голубом. Рана снова открылась, и затаившаяся боль запульсировала с каждым ударом сердца. Деймон направился в Веселый дом, считая минуты до отлета. Сперва в Пентос — принц Реджио всегда ему рад — потом на Ступени, защищать от остатков Триархии голые камни, свое «скоморошье» королевство. А там кто знает? Может, подобно Джейнаре Белейрис отправиться на юг Соториоса, куда многие тысячелетия не ступала нога человека? Узнать, какая магия погубила Йин? Теперь ничего его здесь не держит, и ни одна сила не направляет его жизнь, кроме него самого. В комнате на столике он обнаружил запечатанный сургучом скрученный пергамент. Это он велел слугам из Красного замка доставлять сюда письма для него. Деймон сломал печать. «Мой принц, я пишу вам, потому что мне не на кого больше рассчитывать. Мой брат и защитник покинул меня, став частью королевской семьи, и я осталась совсем одна. Наша встреча на свадьбе вашей племянницы подарила мне надежду. Я взываю к вам не только как к родичу, но и как к благородному рыцарю, не способному покинуть деву в беде. Мой отец некогда просватал меня за сына Морского Владыки, и теперь тот явился, чтобы получить обещанное. Совсем скоро, еще до полной луны, он заберет меня в свое царство. Я буду обречена жить на чужбине, почитать чужие обычаи и говорить на чужом языке. Для меня это сродни смерти, и если моя печаль хоть сколь-нибудь тронула ваше сердце, спасите меня от ничтожной доли, что сулит мне злой Рок. Смиренно умоляющая вас о помощи, Лейна Веларион.» Он вспомнил бархатные глаза дочери Корлиса. Пожалуй, они стоят того, чтобы сперва отправиться в Дрифтмарк. Снижаясь над Высоким Приливом, Деймон заметил Вхагар и Красную королеву Мелеис и ощутил мимолетный укол ностальгии. Драконицы снова вместе, как и в прежние времена, когда их всадниками были Бейлон и Алисса Таргариен. Словно он на миг вернулся в прошлое, ощутил тепло материнских рук, прятавших его от ветра на своей груди. Неясное, полустертое воспоминание. Сыну Браавоского Владыки несомненно повезло. Искал золото, а нашел алмазы. Вместе с красавицей женой он получит самого большого дракона из ныне живущих. Или не получит ничего. «Не бери больше, чем можешь унести, дурак» Корлис с домочадцами встретил его во дворе Высокого Прилива. — Принц Деймон? Какими судьбами? Деймон успел обменяться с Лейной быстрым взглядом. — Отправляюсь в путешествие. Лечу в Пентос. Решил воспользоваться вашим гостеприимством. — Я и моя супруга, леди Рейнис, всегда рады такому гостю, как вы. Мой дом в вашем распоряжении, — и он жестом пригласил Деймона войти. Принц ответил легким кивком головы. На мгновение оказавшись рядом с леди Лейной, он улыбнулся ей. Девушка в ответ залилась румянцем. — Я слышал, в вашей семье намечается еще одно радостное событие, — шепнул Деймон Корлису, пока они шли в тронный зал. — Да, леди Лейна выходит замуж, — в голосе Морского Змея отчетливо слышалась досада. — Что-то вы не очень этому рады, — непринужденно заметил Деймон, разглядывая лепнину на потолке. — Поговорим вечером за чашей вина. А вот и Рейнис, и, конечно, наш гость, принц Дарио Фрегар. Деймон поприветствовал кузину и сдержанно кивнул браавосийцу. Нужно было хорошенько присмотреться к нему, чтобы понять, как действовать. Кричащая роскошь одеяния, золото и драгоценные камни везде, где только можно, молодое, но уже поплывшее от пьянства лицо. Деймон решил, что сможет расправиться с ним за несколько минут и сделает это с огромным удовольствием. Как эдакая образина смогла только заявить права на девушку чистой валирийской крови, драконью всадницу?! Деймон хищно улыбнулся — похоже, Темная Сестра скоро вновь отведает крови. …С тех пор прошло два года, Морской Владыка умер, а Дарио промотал все отцовское состояние, — Корлис тяжело вздохнул, пригубив кубок. — Так в чем же дело? Ты давал слово отцу, а не сыну. Разорви помолвку. — Нет! Слово Морского Змея неизменно как прилив! Деймон усмехнулся. В этом весь Корлис. Готов принести дочь в жертву из-за собственного тщеславия. — Допустим, я бы смог оказать тебе услугу, избавив тебя от этой докуки. — Как? Убить его? Это я и сам бы мог сделать. Но закон гостеприимства священен. Деймон закатил глаза. — О Боги! Зачем же действовать напролом? Я мог бы стать мастером по расторжению помолвок. Буду невыносим настолько, что этот Дарио сам откажется от женитьбы. Корлис посмотрел на него оценивающим взглядом. — Зачем тебе это надо? Деймон еще не обдумывал ответ, но он уже был готов. Их общая судьба с Рейнирой раскололась пополам, и Веларионам суждено поделить эти осколки. — Потому что я сам хочу жениться на Лейне, — произнес он. У Корлиса на губах появилась самодовольная улыбка. — Я так и думал, что ты здесь поэтому. Итак, что же ты можешь предложить за мою дочь? Рунный камень уже перешел к тебе? Деймон покачал головой. — Нет, но я богат, и знатностью превосхожу всех лордов Семи Королевств. Я — принц Дома Таргариен, всадник Караксеса, и наши с Лейной дети получат драконьи яйца по праву рождения. Корлис поставил кубок на стол и принялся ходить по комнате, заложив руки за спину. — Дети Лейнора и Рейниры обручатся с твоими детьми от Лейны, — медленно проговорил он. — Вот именно, Корлис, — подыграл ему Деймон, разжигая в Морском Змее честолюбие. — Что́ Рунный камень! Все Семь Королевств будут наши! — Ты прав! — В темных глаза Корлиса отражалось каминное пламя. — Тогда по рукам? — Мне нужно поговорить с Рейнис, — произнес Корлис с ноткой досады, — но не беспокойся, проблем не возникнет. — Конечно нет, — губы Деймона растянулись в довольной улыбке. Утром Деймон послал слуг в Спайстаун. Ему нужно было купить кое-что из гардероба. Он велел не жалеть денег и брать только самое тончайшее полотно и самую мягкую выделанную кожу. Деймон также послал ворона к придворному ювелиру в Королевскую гавань, вкратце обрисовав, что от него требуется. Приняв важное для себя решение, он снова обрел почву под ногами. Что толку в бессмысленном самоистязании? Можно продолжать глодать себя изнутри, захлебываясь ненавистью, но это не обратит время вспять. Рейнира потеряна для него, словно путеводная звезда, закатившаяся за край горизонта. Ее свет больше не указывает направление его жизни. Умереть или смириться? Он выбрал последнее. Сделав выбор, он не оборачивался, такова была его натура. Деймон оделся, позавтракал и уже собирался спуститься в тронный зал, как в дверь постучали. Рейнис стояла на пороге, как всегда излучая спокойное достоинство, но в ее баратеоновских карих глазах бушевал шторм. — Кузина, — Деймон отступил, приглашая ее войти. — Корлис поделился с вами нашими матримониальными планами? — Откажись от этой затеи, — Рейнис резко повернулась на каблуках и теперь прожигала его взглядом. — Рейнис, если ты думаешь, что с Лейной будет как с леди Реей, то… — Мне плевать, что там было между тобой и леди Реей! Меня волнует моя дочь. Ты не подходишь Лейне! — Вот как? — Деймон развел руками, — А твой муж думает по-другому. — Корлис всегда думает только о себе и о возвышении Дома Веларион! — А ты о чем думаешь? — Меня волнует только счастье моей дочери! Ты любишь Лейну? Деймон опустился в кресло и жестом пригласил Рейнис последовать его примеру, но она отмахнулась. — Отвечай! — Чего ты ждешь от меня? Чтобы я солгал? Начал восторженно лепетать о том, как, увидев Лейну, был поражен любовью в самое сердце? Я уже не юноша, и подобный пыл мне не свойственен. В твоей дочери я увидел надежду обрести нормальную семью. Она способна согреть мою душу, дать мне то, чего я так долго искал: покоя. Любовь приходит в браке, и тебе это должно быть известно. — Любовь приходит к тем, кто ее ищет, но твое сердце уже занято. Деймон посмотрел на нее снизу вверх, приподняв светлые брови. — Тебе что, передался дар Дейны Сновидицы, кузина? — насмешливо спросил он. Рейнис горделиво вздернула голову. — Мне не нужен дар, кузен, у меня есть глаза, и я умею складывать один к одному. — Вот как? И что поведали тебе твои глаза? Рейнис покачала головой. В уголках ее сжатого в нитку рта прорезались глубокие морщины. — Я видела тебя и Рейниру на свадьбе. Боги, даже волк смотрит на луну с меньшей тоской и вожделением! Твой брат тоже все понял, поэтому не стал откладывать бракосочетание. Гнев жгутом сдавил ему горло. Деймон поднялся, вперив в Рейнис свирепый взгляд. — Почему же ты тогда переживаешь за Лейну, а не за Лейнора? — Я не знаю, что у тебя на уме, Деймон, но я хочу, чтобы ты оставил в покое мою семью! — А вот и нет, не оставлю. Я женюсь на твоей дочери, хочешь ты этого или нет. Корлис на моей стороне, ему это, видишь ли, выгодно. — Не смей использовать Лейну в качестве мести Корлису или Визерису, или я… — Или ты что? Они стояли друг против друга, пылая гневом и неприязнью. Кулаки Рейнис сжаты, грудь высоко вздымается под кожаным дублетом драконьей всадницы. Деймон с насмешливо–презрительным выражением на лице застыл в позе хищника, готового к прыжку. Деймон первым пришел в себя, отступил на шаг и обратил взор к окну, за которым занималось ясное осеннее утро. — Я не желаю никому мстить, Рейнис, я лишь ищу спокойной жизни. Я не знаю, будет ли Лейна счастлива со мной, но я приложу для этого все усилия, обещаю. Рейнис в свою очередь опустила голову и на миг закрыла лицо руками. — Видимо, это моя судьба — смотреть, как мои дети горят в вашем пламени. Рейнис больше не стояла на пути. Она лишь мрачно наблюдала со стороны, как Деймон доводит до белого каленья незадачливого жениха. Во время ужинов и пиров Деймон просил его повторить по несколько раз одно и то же, высмеивая его акцент. Потом он взялся называть его «сир Дарио» вместо «принц Дарио», и когда браавосиец решил его поправить, Деймон ответил: — Ах да, простите, обращение «сир» используется только к помазанным рыцарям, а вы-то не рыцарь. — И стал звать его просто Дарио. Хуже всего было то, что в замке служил лакей с таким именем. Случайно или нарочно, он был приставлен к трапезе, и каждый раз отзывался, создавая неловкую ситуацию. В дневные часы Деймон почти все время проводил с невестой Морского принца, бравосийцу же приходилось с мрачным видом таскаться за ними, будто он был не женихом, а компаньонкой леди Лейны, при том, что обсуждали они такие темы, о которых принцу Дарио было ничего не известно. В обществе своего двоюродного дяди леди Лейна расцветала и болтала без умолку, в то время как на внимание со стороны жениха отвечала лишь заученными фразами да угрюмыми взглядами. Однажды Лейна вошла в зал, где ее ждали Деймон и Дарио, в костюме драконьей всадницы. — Не приведи Боги вам двоим оказаться в Королевской гавани в таком виде. Люди не поймут, где жених, а где невеста, — Деймон бросил презрительный взгляд в сторону кричащего наряда принца Дарио. — Это что, туника? Боюсь, в ней вам будет неудобно догонять нас. — Что это значит? — не понял браавосиец. — Мы с леди Лейной собрались полетать, не стоит упускать такую прекрасную погоду, правда? — Он взял руку девушки и поцеловал кончики пальцев. Лейна быстро выхватила у него ладонь. Ее длинные темные ресницы дрогнули. Она была невозможно хороша в своем девичьем смущении. Оседлав драконов, они обогнули мыс, и, догоняя ветер, полетели в сторону старого замка. У подножья твердыни Дрифтмарк, расположенного на скалистом холме, был небольшой песчаный пляж, обрамленный уходящими в море выступами справа и слева. — Сюда можно добраться только на лодке или на драконе, — объяснила Лейна. — Наверное, это укромное место часто используют влюбленные? — предположил Деймон, искоса глядя на девушку. — Наверное, — она отвернулась, делая вид, что увлечена морскими просторами. Ее вьющиеся светлые волосы, заколотые на затылке, растрепались на ветру. Деймон протянул руку и убрал прядь со смуглой щеки. Красивая, юная, невинная дева. Он встал лицом к ней, властным жестом взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. — Ты скоро станешь моей, Лейна. Деймон наклонился и поцеловал ее в приоткрытые губы. Он почувствовал, как ее ладони упираются ему в грудь. — Прошу, не надо, — прошептала она. — Что с тобой, Лейна? Боишься, что я воспользуюсь тобой? Ты не доверяешь мне? Лейна подняла на него ясный взгляд, в котором как в водной глади танцевали солнечные блики. — Вам я доверяю всецело, но я не доверяю себе, — с этими словами она обвила его шею и сама потянулась к его губам. В Высокий Прилив они вернулись только к ужину. Лейна пошла к себе переодеваться, а Деймон спустился в зал, чтобы выпить с мужчинами. Браавосиец был там. И уже порядком пьяный. — А я все думаю, куда же вы запропастились, Дарио. Не нашли нас? — Деймон вальяжно уселся в кресло у камина и щелчком велел слуге наполнить ему кубок. Браавосиец стоял перед ним, покачиваясь и не замечая, как вино из его накренившегося кубка льется на пол. — Вам и без меня было неплохо. — Это да. — Деймон зевнул, прикрыв рот рукой. — Боги, как я устал! — Трахаться утомительно, не правда ли? — Что? — Что слышал, Таргариен. Деймон боковым зрением заметил, что на них смотрят и прислушиваются к их словам. — Вы бросаете тень на честь леди Лейны, правильно я вас понял? — Да какая там честь! От нее уже ничего не осталось! — прошипел Дарио. — Вы забываетесь, оскорбляя мою дочь в моем доме, — прогремел Корлис. Принц Дарио расхохотался. — Да вы оба в сговоре, это ясно! Оставьте вашу девчонку себе, завтра я отплываю в Браавос. — Сперва вам придется ответить за ваши слова, — вкрадчиво произнес Деймон, поднимаясь и нависая над принцем. — У нас в Вестероссе такие оскорбления смываются только кровью. Принц Дарио затравленно оглянулся по сторонам. Поняв, что из ловушки ему не выбраться, он ощерился, облизнув сухие бескровные губы. — Сразимся! — выплюнул наконец он. — Но учтите, я учился у лучших фехтовальщиков Браавоса, у водных плясунов! — Тогда станцуем, — Деймон изогнул губы в презрительной усмешке. — Завтра на рассвете. Он окинул пьяного соперника выразительным взглядом: — Не хочу прослыть забойщиком свиней.***
Любовь семерых свята и вечна. Источник жизни и любви. Мы собрались здесь с благодарностью и хвалой, дабы соединить две души в одну. Багрово-красное солнце медленно тонет в морских водах. Сверху наползает чернота, но последняя полоска пламени на горизонте еще сопротивляется подступающей тьме. Отец, Матерь, Воин, Кузнец, Дева, Старица, Неведомый. У Богов много имен, сотни может тысячи. Чтобы перечислить их, можно стоять здесь всю ночь. Ныне услышьте их клятвы. Услышьте их проклятья, их мольбы, их стоны, их смех… — Я твой, а ты моя, что бы ни было. Слова слетают с губ и оседают у ног морской пеной. — Я твоя, а ты мой, что бы ни было. «Славная девочка, какая ты красивая, как сильно ты веришь в то, что говоришь» Здесь, перед Богами и людьми, я провозглашаю Деймона из Дома Таргариен и Лейну из Дома Веларион мужем и женой. На ней платье цвета морской волны, обрамленное в белую пену из кружева. На шее — его подарок, ожерелье в виде водорослей — золото, жемчуг и бирюза. Она — как наяда, вышедшая из морских вод. Он набрасывает на ее плечи свой плащ. Черный, с красным трехглавым драконом. Одна плоть. Одно сердце. Одна душа. Плоть, сердце, душа моя. Он украдкой обращает свой взгляд на юг. Туда, где за горизонтом не видно башен Красного Замка. Он мысленно касается лбом ее щеки, жалея, что не знал тогда, стоя с ней в толпе, что это конец. Он лучше запомнил тот миг, каждую черточку, каждый оттенок на ее лице. Ныне и навеки. Тьма наконец поглотила горизонт. На берегу зажглись факелы. Слуги накрывали столы для свадебного пира. Ныне отпущаеши.