***
Le côté le plus important de la liberté est d'être qui vous êtes. — Самая важная сторона свободы - это быть тем, кто вы есть.
Кот Нуар всегда был уверенным в себе шутником, который мог раздражать и манить одновременно, что, бесспорно, делало его прекрасным любовником. Он не спрашивал разрешения, не потому что это было проявлением нахального характера, едва ли, но когда он чего-то хотел, то не мог потерпеть отказ. Он не любил правила, кодекс, приказы и всё то, чем приходилось заниматься, и с возрастом он обрёл то самое нахальство, благодаря которому, возможно впервые, смог пойти против собственного отца, что всячески был против выпускать Нуара в мир живых. Но Габриэлю стоило понять, что закрыть сына в Аду, подобно матушке Готель, будет невозможно, но отказывался воспринимать, что это так же несправедливо. Когда вы вечно находитесь под контролем, ваша свобода становится как наркотик, которого вечно не хватает, и Кот Нуар чувствовал эту свободу в мире живых: яркая луна, что освещает город получше фонарей, он бежит по крышам, перепрыгивая с одной на другую подобно летящей птице, в его ушах слышен свист, и на глазах выступают слезинки от сильного порыва ветра, что треплет блондинистые волосы. И, казалось, Кот Нуар забрал с собой в тело Адриана Агреста ум и разум, возможно даже душу, но половина его наглой и кошачьей натуры скрылась где-то глубоко внутри, заставляя почувствовать себя уязвимым, как физически, так и морально.***
Маринетт относилась к Адриану с опаской, чувствуя, как шестое чувство кричит ей, и о чём — не было слышно, но только краем глаза замечая, как его лицо озаряет смущенная улыбка при виде толпы девушек, что окутали Адриана заботой и вниманием, у Маринетт начинались рвотные позывы. Она любила отвечать ему грубым сарказмом, выплескивая свою злость через пассивную агрессию, или, как любили говорить по уши влюбленные в него студентки: «выпускала змеиный яд», правда, после этого шли оскорбления в сторону Маринетт, и величественные комплименты в сторону Адриана. Нет, она не принимала эти слова не то что близко к сердцу, она вовсе их не принимала на свой счёт, не обращая внимания на чокнутых воздыхательниц, но не обращать внимание на Адриана не получалось. Лишь он появлялся в поле её зрения, как она не могла отвести глаз, ощущая при этом злость, лишь уголки его губ расплывались в нежной улыбке. — Ты опять это делаешь, — упрекнула сама себя Маринетт, наблюдая за курящим Адрианом, что весело общался с компанией из пяти человек, перерывами оголяя зубы в улыбке, а в следующую секунду Маринетт пожалела, что в курилке есть лишь одна урна с мусором, рядом с которой она стояла. — Здравствуй, Маринетт, — сказал Адриан, отпуская бычок из рук, и при этом, будто бы случайно, прижал плечом тело Маринетт к стоящей позади деревянной беседке. — И тебе привет, Агрест, — Маринетт прошипела его имя, и хмуря брови, оттолкнула ладонью его плечо, заставляя Адриана сделать два шага назад, дабы не потерять равновесие, — Держим позволенную дистанцию и не нарушаем моих личных границ. — Адриан, сейчас пара начнется, ты идёшь? — окликнул его один из участников компании, в которой минуту назад общался Адриан. — Идите без меня, — сказал Адриан с, уже привычной, ангельской улыбкой, но лишь он обернулся на Маринетт, его лицо изменилось в настроении, а тон стал ниже и хриплее, — Так и продолжишь взглядом меня съедать? Адриана начинала раздражать новая Маринетт не меньше, чем он её, ведь при всём уважении и ранее сильным чувствам, он не имел права отплатить ей той же монетой. — Я и не съедала, просто твоё... — уголки губ Маринетт приподнялись, излучая, насколько она могла, фальшивую улыбку, тем самым стараясь передать образ Адриана её глазами. — ... заебало до рвоты. — Хах, тогда другой вопрос: Ты когда глаза отводишь, от злости краснеешь? — с усмешкой спросил Адриан, слегка наклоняясь к лицу Маринетт, и полностью забывая о том, как она поставила «личные границы», оказался непристойно близко. Маринетт чувствовала через незастегнутое пальто напряжённое тело Адриана, от чего ощутила пробежавшие мурашки по спине. — А ты пялишься на меня? — спросила Маринетт, улыбаясь хитрым оскалом, которым старалась закрыть неудобство от близости с Адрианом. — А тебе это льстит? — отвечал Адриан вопросом на вопрос. — Я этого не говорила, — сказала Маринетт, и положив ладонь ему на грудь, решила отодвинуть от себя, но это оказалось так же безуспешно, как если бы она пыталась сдвинуть гору. Её попытки забавляли Адриана, и та уверенность, что угасала на лице Маринетт с каждым толчком, тоже. Он не знал, что побудило его: то ли ради забавы, то ли ради румянца на её щеках, пусть даже от злости, но он перехватил её запястье, другой рукой прижав ближе к себе. — А сейчас ты покраснела от злости или от смущения? — спросил Адриан, расплываясь в нуаровской улыбке, что смотрелось крайне странно, ведь перед глазами Маринетт всё еще стоял образ неуверенного парнишки с невинной улыбкой, но, как оказалось, шестое чувство не подвело Маринетт, и в случае Адриана, поговорка: «в тихом омуте черти водятся», оказалась правдивой. — У меня на тебя аллергия, — прошипела ответ Маринетт, ударяя коленом в пах Адриана, а затем, с гордо вытянутой головой, направилась отсиживать оставшуюся пару, в надежде не пустить дым из ушей.***
— На сколько по размеру одинаковых частей по высоте делится фигура человека? — в конце лекции начал опрос Жан Клар. Этот человек был поистине профессионалом в теме дизайна, словно с пелёнок, но принял решение делиться собственными знания, а не использовать их в деле. — Восемь, — в пол голоса сказала Маринетт, но сделала это, побольшей части, не нарочно, просто данный ответ сам слетел с её уст, и благодаря идеальной тишине в аудитории, Жан Клар отлично расслышал ответ. — Верно, Маринетт, готовы ли вы устно пройти мой тест? — спросил Жан Клар, а в его голосе был слышен азарт, и то, с каким вызовом он сделал данное предложение, заставило Маринетт слегла ухмыльнуться. Её взгляд был до сих пор устремлён в блокнот, но Маринетт была уверена, что Жан Клар сейчас широко улыбался. — Вам лучше знать, готова ли я, — ответила Маринетт, сама не замечая, как надменно звучал её тон, но Жан Клар принял её слова как соглашение. — Покрой или вид определённого изделия...? — Фасон. — Линии, создающие внешнее очертание одежды? — Силуэтные. — От чего зависит фактура ткани? — От узора и рисунка. По-началу Жан Клар задавал вопросы с небольшой паузой, ожидая увидеть на лице Маринетт каплю сосредоточенности, или пару секунд раздумий на ответ, но совсем скоро девушка уже недослушав вопрос произносила ответ. — При рисовании складок нужно... — Найти ведущее движение. — Белый и черные цвета относ... — К ахроматическим. — Иллюзорно укорачивают фигуру... — Горизонтальные. Жан Клар был напорист, отчего некогда называемый «устный тест» превратился в допрос. Он не хотел давить на Маринетт или занизить её оценки, Жан был выше столь гнусного поведения, но с каждым вопросом его тон становился грубее и выше на несколько октав, пытаясь поставить Маринетт в неловкое положение, подвергая её давлению. И, опять же, не из гнусных побуждений. — Без какого средства невозможно создать яркое и выразительное произведение? Со стороны Маринетт последовала тишина, от чего Жан растерялся, а его уверенность улетучилась с лица. — Этого вопроса не было в программе, — наконец поднимая голубые глаза, Маринетт осознала, что каждый в аудитории смотрит прямиком на неё, с застывшим ужасом в глазах. — А вы не знаете ответ? — Яркое и выразительное произведение невозможно без контраста, — ответила Маринетт после небольшой паузы, ведь в самом деле она не знала ответ, от чего сильно сомневалась произнести и слово, благо, никто из присутствующих этого не заметил. Маринетт устремила свой взгляд на Жан Клара, рассматривая его довольное лицо, с нотками хитрой улыбки, и ей стало понятно, что ответ был верным. — И мой последний вопрос, — сказал Жан, проходя вокруг рабочего стола, а затем, остановившись к нему спиной, слегка облокотился, — Какая ваша мечта, Маринетт? — Стать успешным дизайнером, — без доли сомнения ответила Маринетт, ведь, сколько она себя помнит, это была её главная мечта, но от неожиданности вопроса нахмурила брови. — А ваша? — внезапно для самой себя, спросила Маринетт. — Работать на вас, — ответил Жан, опуская взгляд и стараясь скрыть улыбку, но затем, поправив очки, добавил, — Я приятно удивлён видеть, что вы, не заучивая все темы, можете разобраться в них, от чего могу с уверенностью заявить следующее: Ваша мечта наполовину сбылась, ведь дизайнером вы уже стали.en suivant le bon rêve, on peut rencontrer du talent. следуя правильной мечте, можно встретить талант.
*** POV: Маринетт Дюпен-Чен.
Стоя на самом краю крыши, я почувствовала легкое, но очень неприятное головокружение, и стараясь перевезти взгляд, заметила собственный дом. Я готова поклясться, что в руках вижу шест, точь-в-точь как у Нуара, и что ещё более абсурдно, так это моя уверенность в том, что я умею им управлять. Пока я судорожно рассматривала все вокруг, на балкон моего дома вышел Адриан, счастливо кружа меня, словно в танце. Я смеялась, и, обхватив руками лицо Адриана, поцеловала его. Он сжимал моё тело руками, сильнее притягивая к себе, словно боялся, что если отпустит, то потеряет. От вида того, как вторая я целую Адриана, у меня остановилось дыхание, ведь я видела на наших лицах неописуемое счастье. Судорожно начав тереть костяшками пальцев глаза, в надежде, что мне почудилось, я увидела, что вместо Адриана стоял Нуар, в той же позе и с тем же чувством целуя меня. Не могу сказать, сколько времени я наблюдала за данной картиной, но в итоге, на меня уставились изумрудные глаза, с неким удивлением, хотя, удивляться тут должна я. Нуар продолжал сверлить во мне дырку взглядом, но, спустя пол минуты, покрытая черной тканью, рука сняла с лица Нуара маску. Котом Нуаром был Адриан Агрест, как вдруг...
***
... я проснулась в холодном поту, с последующей небольшой радостью, что это был лишь сон, и я не знала, могу ли назвать его кошмаром. В груди появилось неприятное ощущение тревожности и усталости, несмотря на то, что я буквально только-только проснулась. В этот день мне впервые приснился Адриан Агрест, при чём, я не удивлена, что сон ужасно повлиял на моё состояние, ведь этот блондинчик никогда не вызывал у меня положительных эмоций, но увидеть под маской Нуара его смазливое лицо было, мягко говоря, удивлением. Благо из мыслей меня вывел звонок Альи, и если в начале я думала, что сейчас глубокая ночь, то увидев на часах восемь вечера, я была крайне удивлена. — Привет, есть планы на вечер? — спросила Алья, как только я подняла трубку. От одного голоса подруги, я почувствовала себя куда лучше, и с лёгким вздохом, словно с плеч упал груз, ответила. — Да, — это прозвучало кратко, но Алья явно успела расстроиться на том конце трубки, ведь был слышен её грустный вздох, — Мне нужно пару ушей на ночь. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Алья, но не успела я и открыть рот, как подруга продолжила, — Нет, я не так задала вопрос! Алкоголь брать крепкий или очень крепкий? — Думаю, очень крепкий, — выдержав небольшую паузу, я ответила, но от следующих слов Альи, уголки моих губ натянулись почти до ушей. — Ожидайте курьера ушей и алкоголя в течение часа, — быстро ответила Алья, а затем положила трубку.***
Алья спешила к подруге с двумя бутылками спиртного в дамской сумочке, и Маринетт не переставало удивлять, как подруга оставалась рядом, не смотря ни на что, и ей хватило лишь одного звонка, что бы через сорок минут стоять у порога в пекарню и переводить дыхание. Алья бесшумно поднялась на третий этаж, застав склонившуюся над столом Маринетт с карандашом в руках, и громко поставленная бутылка мартини вывела девушку из транса. — Рассказывай, — требовательно сказала Алья, доставая два бокала под спиртное, что имели форму конуса с длинной ножкой. Следующий час в комнате отдавался эхом голос Маринетт, что через ком в горле продолжала рассказывать о накопившихся эмоциях, и в данный момент алкоголь был очень кстати, помогая одним глотком унять дрожь в теле. Она не имея желания скрывать что-либо от близкой подруги, рассказывала обо всём, но некоторые темы так и оставались нераскрытыми. Порой Алья перебивала подругу, задавая вопрос или матерясь себе под нос в порыве эмоций, но в остальное время, слушала не перебивая. — Тебя бросил неизвестный крутой парень, — начала подводить итоги Алья, что слегка запуталась во всей цепочки событий, — из-за этого ты впала в некую депрессию, — крутя пальцем маленький бокал, и заметив кивок со стороны подруги, продолжала Алья, — а теперь какой-то Агрест изводит тебя смазливой улыбкой и снами? Ты, блядь, серьезно? — Да, из твоих уст это звучит глупо, но каждая клеточка моего мозга пылает яростью при одном виде этой... — Маринетт сделала паузу, изображая, насколько могла, глупое выражение лица с фальшивой улыбкой до ушей, — .... к тому же, в самом деле он нормальный. Точнее, не смазливый идиот, каким кажется. — Как я понимаю, вывод сделан из-за недавней ситуации в беседке? — спросила Алья, и получая вновь молчаливый кивок, добавила, — Может, он тебе напоминает того парня незнакомца? — Оба зеленоглазые блондины и раздражают меня своей чрезвычайной уверенностью и нахальством! — зло ответила Маринетт, продолжая молча перебирать в голове схожесть двух парней. — Так, может, твои сны и излишняя злость из-за сексуального напряжения? — спросила Алья, но увидев замешательство в глазах подруги, добавила, — Такое бывает и это нормально, я сама хожу злая как собака, но удовлетворив свои потребности, у меня словно камень с плеч падает. — Алья Сезер, ты сейчас предлагаешь мне снять парня на ночь? — почти что смеясь спросила Маринетт, но данная реакция была скорее истерической, чем искренне веселой. — Зачем так грубо? У тебя есть копия парня незнакомца, который снится тебе по ночам и ты со стороны смотришь, как целуешься с ним. Улавливаешь мою мысль? — с хитростью в глазах и ехидной улыбкой на губах, спросила Алья, наклоняя корпус вперед, дабы взглянуть своими похотливыми карими глазами на Маринетт. — Переспать с Агрестом? — шепотом спросила Маринетт, и спокойствие на её лице испарилось лишь Алья уверенно кивнула, — Ты издеваешься?! — Нет, я абсолютно серьезно, тебе достаточно...***
— ... позвать её в наш клуб! — говорил Нино, раскидывая руками в стороны. Его попытки помочь Адриану свелись к решению напиться с Маринетт в клубе, рассчитывая на последующую проведенную вместе ночь. — Нет, Нино, я не собираюсь...***
— ... этого делать, это ужасно! — вскрикнула Маринетт, недовольно хмуря брови от столь неприемлемого совета Сезер, что фыркая, закатывала глаза, ощущая себя распутницей в диалоге с монашкой. — Да брось, ты хочешь его, а раз...***
— ... хочешь - возьми это! — продолжал уговаривать друга Нино, начиная не на шутку злиться, ведь данная проблема легко решалась в его случае. — Ты слишком буквально воспринимаешь это выражение, — отпивая виски со льдом, сказал Адриан, приподнимая одну бровь. Предложение друга казалось заманчивым и искусным, особенно учитывая нахлынувшее, словно белая волна, желание в беседке, но этого было недостаточно, что бы сломить волю Адриана. Он не отрицал желание сорваться к Маринетт и примкнуть к её губам, несмотря на нынешний стервозный характер, который ему, хоть и не нравился, но возбуждал. Отныне Агрест полюбил не только красноту её лица и милое заикание, но и уверенный взгляд вперемешку с запахом сигаретного дыма. Её безэмоциональность заставляла каждую клеточку его мозга полыхать от ярости, но так же разжигало желание услышать умоляющие стоны удовольствия из её уст. — Достал, я звоню Алье!***
— Достала, я звоню Нино! — уверенно сказала Алья, прислоняя телефон с уже набранным номером к уху. Маринетт, чуть ли не выплюнув содержимое бокала, поспешила вырвать телефон из рук шатенки, но Нино успел быстрее поднять трубку, от чего оставалось лишь молча усесться на место и надеяться на благосклонность и милосердие Сезер. — Только посмей...***
— ... ляпнуть лишнее и я оторву тебе голову, Нино Лейф, — прошипел Адриан, что не успел вырвать телефон из рук друга, в очередной раз осознавая, насколько живое тело медленное и слабое. — Что-что? Вы с Маринетт хотели бы развеяться? — игривым тоном переспросил Нино, одаривая нахальным взглядом Адриана, но данная информация его заставила ощутить эффект бабочек в животе, от чего становилось не по себе. — Конечно-конечно, как насчет...***
—... клуба? Отличная идея! — вскрикнула Алья наигранно удивленным тоном, в то время как нахальный взгляд с нотками надменности прожигал в Маринетт дыру. — Всё! Вешай трубку, вешай трубку! — Адриан? Да, конечно, пусть присоединиться, к тому же...***
— ... Маринетт будет только рада видеть Адриана? Тогда не смеем задерживать веселье! Через два часа встретимся у клуба, — сказал Нино, и обменявшись ещё парой слов, сбросил трубку. Его взгляд оставался наигранно надменным, вызывая у Агреста смех, ведь подобная брутальность шла вразрез с детской кепкой и ярко-синей футболкой, на которой красовался принт мультсериала. — И чего ты сидишь? Бегом...***
— ... собираться, через два часа мы при полном параде обязаны стоять у входа в клуб, а мы попиваем алкоголь и проблемы обсуждаем, как старые девы! — встав с кресла, сказала Алья командный тоном, и на дрожащих ногах, Маринетт последовала в душ, но остановилась в дверном проёме. — Алья Сезер, однажды, ты доведешь меня до инфаркта и...***
— ...я задушу тебя собственными руками, но сейчас, я хотел бы...***
— ...сказать спасибо. Несмотря на свою упертость и моё нежелание соблазнять Агреста, я рада, что не проведу эту ночь в одиночестве. — Спасибо, дорогая, что ценишь меня, но тебе не придется соблазнять Агреста.***
Подруги уже направлялись в сторону клуба, слегка задерживаясь, ведь решение «припудрить носик » перед самым выходом оказалось плохой идеей, начиная с неподходящей помады в тон платья и заканчивая неподходящим платьем в тон помады. Но лишь клуб стал виднеться в поле зрения, как Маринетт вернулась к вопросу, на который так и не получила ответ в стенах дома. — И всë же, если я не должна соблазнять Агреста, то что мне тогда делать? — спросила Маринетт, слегка хмуря брови. — Петь, танцевать, выпивать, одним словом веселиться, — непринужденно ответила Алья, продолжая идти цокая сапожками по влажному асфальту. — То есть, сначала ты, я перефразирую, посоветовала мне «поддаться соблазну», а теперь говоришь просто повеселиться? — недовольно спросила Маринетт, останавливаясь неподалеку от входа в клуб со сложенными на груди руками. Она была уверена, что у Альи Сезер есть план, из-за чего стоя на месте, упорно ждала объяснений. — Да, просто веселись, основная часть, где ты соблазняешь Агреста уже выполнена, остается лишь вручить тебе ключи от комнаты для персонала, — Алья достала из кармана связку ключей, и выбрав один из них, протянула его в руки Маринетт, что оставалась в смятении, — Послушай, я не заставляю тебя идти и трахать его, но будет очень не кстати бегать искать меня, если всё же появится внезапное желание уединиться. — Меня интересует другая часть твоего плана, где я соблазняю Агреста и почему она уже выполнена? — А ты сама не видишь? — поворачивая голову Маринетт в сторону клуба, сказала Алья, где около входа девушек уже ждали двое парней в смокингах. — Он тебя сейчас съест глазами, даже не увидев какое у тебя сексуальное платье под пальто, — прошептала ей на ухо Алья, и будто не в чём не бывало, направилась в объятия своего парня с невинной улыбкой на лице. — Здравствуй, Маринетт, — поздоровался Адриан, целуя тыльную сторону её ладони, но не прерывая зрительный контакт ни на секунду. В его изумрудных глазах виднелся голод, походящий для голодного хищника, от чего по позвоночнику Маринетт пробежали мурашки. — Рада видеть тебя вне стен университета, — сказала Маринетт, внимательно наблюдая за каждым плавным движением Адриана, но его усмешка заставила сорваться с её уст очередную колкость, — Сейчас менее хочется врезать тебе коленом в пах, знаешь ли. — Милая Маринетт без язвительного комментария не обойдется, но, мне показалось, или добрые и скромные парни просто не в твоём вкусе? — его губы растянулись в зубастую нуаровскую усмешку, оголяя острые, словно кошачьи, клыки. Его вопрос был риторическим, ведь он прекрасно знал типаж Маринетт, к тому же, Нуар приходился ей по вкусу. — Если свое лицемерие ты называешь скромностью, то ты прав, — ответила Маринетт, и с улыбкой опустила глаза. От странного чувства из-за изумрудного взгляда, что буквально раздевал её, девушке захотелось пропустить сигаретным дым в легкие. — Соизволю напомнить, что мы пришли веселиться, а не змеиным ядом обмениваться, — строгим тоном влезла в диалог Алья, недовольно поджимая губы, и если подобное общение между двумя друзьями продолжится, то все старания будут напрасными. — Или делайте это изо рта в рот — молча. Тонкий намек от Сезер дал возможность вспомнить, с какой целью они встретились на самом деле, и оба молча пообещали воздержаться в будущем от колкостей, или, скорее, постараться. И никотин был обязан успокоить нервы, поэтому когда Адриан достал из кармана пальто пачку любимого ей винстона, Маринетт бесцеремонно протянула руку, схватывая кончиками тонких пальцев сигарету. — Зажигалку тоже одолжить? — не сумев удержать язык за зубами, спросил Адриан, в то время как тон оставался с нотками сарказма. Он посчитал это нахальством и молчаливой колкостью с её стороны, и, возможно, это являлось правдой, и хотя Маринетт испытывала внутреннее желание съязвить в ответ, вместо данной прихоти она лишь кивнула, подкуривая сигарету с его рук. — Должна будешь. — Не волнуйтесь, в долгу не останусь, месье Агрест, — сказала Маринетт, неоднозначно подмигнув в сторону блондина. Его крайне удивило, как поведение девушки поменялось в течение секунды, с грубых подколов в сладкий флирт, но невооруженным глазом был заметен лишь удовлетворенный взгляд Альи. — Они с Нино прям два сапога пара, — в мыслях произнёс Адриан, что прекрасно осознал двусмысленное значение слов шатенки о предстоящем веселье, как и мотивах Дюпен-Чен на сегодняшнюю ночь. — Сыграть по их правилам или испортить всю игру? Данный вопрос сильно терзал блондинистую макушку, но тот и не понимал, что вскоре собственное мнение о железном самоконтроле разрушится, лишь с хрупких плеч спадет пальто. Маринетт Дюпен-Чен собиралась играть по собственным правилам, что являлись нечестными по отношению к Адриану, ведь он прекрасно помнил их первую проведенную ночь, и от одной всплывающей картины её тела в лунном свете, он терял рассудок. — Не время пускать слюни, Агрест, — вывела его из ступора Маринетт, и её лицо расплылось в хитрой улыбке, от одного только вида изумрудных глаз, в которых виднелся огонь азарта. Тонкая рука протянула Адриану пальто, а затем походкой от бедра её фигура медленно направилась к барной стойке. Короткое черное платье было куплено далеко не в лучшем бутике, но выглядело на хрупком теле дороже любого наряда от кутюр. Прямой вырез декольте позволял любоваться её фарфоровой кожей в зоне шеи и ключиц, а тонкие бретельки оголяли костлявые плечи и руки. Тонкая ткань, больше похожая на тряпку, обтягивала зону живота, от чего изгибы талии и бёдер завораживали во время ходьбы. — Выбираю третий вариант — действовать по собственным правилам, — произнёс в мыслях Адриан, и повесив женское пальто, так же направился в сторону барной стойки, где синевласка уже во всю болтала с барменом, и данная картина заставила ревность захватить его сознание. — Мартини, и побольше льда, — сидя на высоком стуле, сказала Маринетт, стараясь внимательно наблюдать за действиями высокого брюнета по ту сторону барной стойки, хоть глаза так и рвались взглянуть на подошедшего сбоку Адриана. — И виски, будьте любезны, — сказал Агрест, и ухватившись за её подбородок кончиками пальцев, притянул лицо к себе, а затем добавил, — Куда ещё больше льда столь холодным глазам? — Ваш виски и мартини со льдом, — сказал бармен, и поставив стаканы со спиртным перед парой, тем самым заставил их отдалится друг от друга на первичное расстояние, и в то время, пока Адриан медленно опустошал стакан, желая насладится легкой горечью во рту, Маринетт опрокинула бокал залпом, неприятно жмурясь от вливающейся в рот жидкости. — Какая нетерпеливая Принцесса, — подметил Агрест, громко усмехаясь. — Ты прав, — согласилась Маринетт, и аккуратно достав пальцами лёд со дна бокала, спросила, — Но неправильно пить виски без льда, не так ли? — Хочешь отдать должок за сигарету и зажигалку, поделившись со мной льдом? — с широкой улыбкой спросил Адриан, наблюдая над каждым следующим её движением. Маринетт потянулась к галстуку, накручивая его на пальцы, словно прядь волос, а затем, нежно прикусив губу, заставила мурашкам пробежаться по позвоночнику блондина, от чего он сделал глоток виски, желая вернуть самообладание, которое с каждой секундой покидало его разум. — Не глотай, — сладко прошептала ему на ухо Маринетт, мимолетно касаясь губами мочки его уха, и несмотря на столь странную просьбу, он выполнил её. Тонкие пальцы аккуратно уложили кубик льда на собственный язык, а затем потянулись к губам Адриана, желая поделиться кубиком без прикосновений рук. Действия Маринетт повергли парня в приятное удивление, и мимолетный поцелуй, состоящий из непринужденного движения её языка, заставили каждую клеточку его тела напрячься, и повторить это множество раз. Едкий вкус виски оставался на губах Маринетт, но медленно проведя по ним языком, её лицо озарила зубастая ухмылка, полная хитрости и азарта. Агресту было приятно видеть её такой. Его пальцы ухватились за её тонкую шею, притягивая к себе и желанно впиваясь в мокроватые губы, и если их прошлый поцелуй, благодаря Маринетт, был нежен и мимолётен, то этот являлся ему полной противоположностью. Их языки страстно цеплялись, то и дело играясь с кубиком льда, передавая его друг другу из раза в раз, порой покусывая губы, а затем, словно извиняясь за предоставленную боль, проводили по ним языком, будто кот залечивающий ранку. — Что ты творишь, Маринетт Дюпен-Чен? — прошептал ей в губы Адриан, и несмотря на оглушающую музыку, она отчетливо услышала каждое слово из его уст. Терпеливым был Адриан, но не Маринетт, поэтому она раскусила, оставшийся по итогу на её языке, кубик льда, с последующим громким хрустом. — То же, что и ты, Адриан Агрест, — широко улыбаясь ответила Маринетт, и ухватившись за руку парня, повела его в сторону лестницы, — Идём со мной, — соединив брови на переносице, попросила та, но в следующий миг умоляющее лицо сменилось хитрой ухмылкой и, уже родным, ледяным азартом в глазах, — Или боишься сорваться? — Не боюсь, — ответил Адриан и с большим удовольствием продолжил наблюдать за её надутыми губками, словно у маленького ребенка, а затем, привычным сладким тоном, добавил, — Скорее хочу. Маринетт до последнего не ожидала, что план Альи Сезер увенчается успехом, и по большей части, синевласка не верила, что сможет вызвать в изумрудных глазах подобного желания, ведь каждое движение его рук двигалось ей навстречу, не имея возможности и на секунду оторваться. Но в очередной раз пришлось убедиться, что словно лисья хитрость подруги не подводит никогда, и мысленно поблагодарив Алью за правоту, касающегося внезапного желания уединиться, Маринетт уверенно двинулась в сторону комнаты, доставая из небольшой дамской сумочки ключ. Открыть дверь, в то время как сзади Агрест прижимал девушку к стене, оказалось труднее, особенно если учитывать рвение, с которым женские руки старались как можно быстрее открыть комнату для персонала. Не стоило недооценивать возбуждение парня, ведь как только оба прошли дверной проём, предварительно заперевшись с внутренней стороны на замок, его руки ухватились за тонкую талию, приподнимая тело Маринетт. Её ноги тотчас обхватили бедра парня, и не разрывая поцелуй, Адриан направился к деревянному столу. — Твоя одежда может пострадать, — сказал Агрест, стягивая через голову её черное платье, но в порыве эмоций, это произошло через чур грубо, от чего одна бретелька предательски оторвалась. — Хотела предупредить тебя о том же, — желая как можно быстрее стянуть рубашку с его плеч, сказала Маринетт, но движения тонких пальцев были через чур резки, из-за чего верхние пуговицы с треском отлетели на пол. — Я большой фанат кружевного белья, — сказал Адриан, оглядывая лиф девушки, в то время как пальцы с легкостью справились с застежкой на спине, — Но сегодня я хочу нарушить собственные принципы. Его губы целовали нежную кожу шеи, изредка посасывая и оставляя красноватые метки с синим оттенком, а порой следами от зубов, и несмотря на сладкие вздохи, в данный момент им движило далеко не желание доставить удовольствие, а оставить собственные метки, напоминающие о нём и показывающие всем остальным, кому она принадлежит. Тонкая дорожка из мокрых поцелуев спускалась всё ниже, проходя мимо грудей и оказываясь непристойно близко к низу впалого живота. Её спина соприкоснулась с холодным столом, желая ощутить теплые губы на каждом сантиметре её тела, и чем дальше он заходил, тем быстрее вздохи переходили в желанные стоны. Через тонкую кружевную ткань трусиков, она ощутила его мокрый поцелуй, и рука сама по себе ухватилась за белокурые локоны, с силой сжимая их в кулак. Мимолетные движение бедер Маринетт ему навстречу, и прикрытые от удовольствия веки заставляли его сделать всё, лишь бы данная картина приобретала новые краски, а некогда возбуждающая Адриана картина об извивающейся под ним стервозной принцессе, сбывалась прямиком у него глазах. Поцелуи перешли в медленное посасыванье нежной кожи, а вскоре и вовсе в движения одного лишь языка. Адриан был напорист, требователен, но медленен, поддерживающий один темп и тем самым медленно сводил с ума, словно дразня и не давая возможности выплеснуть накопившееся желание, которое возрастало с каждой секундой, как и волна сладкого и долгожданного оргазма. Он неторопливо отодвинул ткань, и к прикосновению горячего языка прибавились холодные, словно замерзшие после зимней прогулки, пальцы, что каждым грубым движением выбивали из уст вздохи. Маринетт не была готова к подобному, столь быстрому, но до чёртиков желанному оргазму, что накрывал будто белая волна, с каждым его движением. Подошва черных туфель с острой шпилькой легла на плечо Адриана, и слегка надавив, потребовала прекратить ласки, находясь в секундах от экстаза, но на то были свои причины. Пара изумрудных глаз с непониманием уставились на растрепанный вид Маринетт, и подымающаяся, от рваного дыхания, её оголенная грудь, прижалась к нему, заключая в страстный поцелуй. Влажные женские ладони скользнули по спине Адриана, и ухватившись за пояс брюк, предварительно расстегнув пуговицы на них, она стянула последние ткани, оставляя его тело полностью оголенным. — Ты и вправду нетерпеливая принцесса, — сладко прошептал Адриан, расплываясь в зубастой улыбке. — Соблазн слишком большой, мой дьявол искуситель. Его член прошелся вдоль её промежности, заставляя Маринетт издать жалобный стон и выдохнуть прямиком в его сомкнутые губы. Адриан медлил, наслаждаясь всем её умоляющим, и столь нетерпеливым, видом, и желал бы видеть, некогда отстраненную от мира всего, безэмоциональную девушку в подобном виде оставшуюся вечность. Её тонкие брови сошлись на переносице, демонстрируя всё недовольство его медлительности, и тем самым кричали молчаливой просьбой взять её. — Дьяволы по своей натуре джентльмены, моя милая Маринетти, и они никогда не входят без приглашения. Надменность его тона показывала всю присущую ему властность, и тем самым разыгрывало в ней страсть, вперемешку с накапливающимся раздражением, но внутри, Маринетт готова была спуститься на колени и умолять его делать с её тело всё, что ему только может принести удовольствие. Благо, собственная гордость позволила лишь хищно ухмыльнутся, опустив глаза в немом хохоте. — Буду знать, мой дьявол, но прежде, чем я разрешу войти, — Маринетт придвинулась ближе к его лицу, оставаясь в паре сантиметров от губ, в то время как ноги обвили его бёдра, — моё имя Маринетт, а не Маринетти, — тотчас её тон стал твёрд, а ноги притянули тело Адриана ближе к себе. Его член скользнул внутрь, и сам того не замечая, с губ блондина сорвался хриплый стон, а руки сжали её бедра. — Разрешаю войти.