***
10 ноября 2005 года Как и говорил Кингсли, рано утром прилетела белая сипуха, держа в лапах письмо из Министерства. Ее и Малфоя ждали ровно в десять утра для назначения даты свадьбы. Черт. Свадьба. От этого слова гриффиндорку не на шутку начинало подташнивать. Она должна стать женой Драко Малфоя. И этого невозможно было избежать. Оглянувшись, Гермиона застыла, словно в нее прилетел Петрификус Тоталус, уставившись на стрелку стареньких часов. У нее оставалось около пяти минут до назначенного времени. Набрав в легкие как можно больше воздуха, девушка зажмурила глаза, стараясь успокоиться. Она сможет это сделать. Грейнджер позволила своему разуму очиститься ровно также, как делала это раньше. Тренировки окклюменции с конца войны определенно не были лишними. Она вытеснила все мысли на задворки сознания и резко выдохнула, открыла глаза, позволяя им сфокусироваться на часах. Время пришло. Не позволяя себе передумать и растерять всю хваленую гриффиндорскую храбрость, волшебница взяла горсть летучего пороха, и через мгновение зеленое пламя уже перенесло ее в Атриум Министерства Магии. Она избегала любопытных взглядов волшебников и ведьм, пока шла к лифтам. Ей никогда не понять, как Гарри мог выносить работу там, где на него ежеминутно смотрели сотни глаз. Золотые решетки открылись, и она с обреченным вздохом вышла на нужном этаже, сжимая руки в кулаки, уже второй день подряд кабинет Кингсли ждал её с неприятными новостями. Стоило Грейнджер распахнуть двери, вся комната резко погрузилась в молчание. Секретаря министра нигде не было видно. Вместо этого пять авроров прислонились к стенам по периметру всего помещения, устремив свои взгляды на человека, сидящего напротив министра. Волшебница не сводила глаз с блондинистого затылка, чей обладатель устроил всю эту суматоху длиной в три недели. Она мило улыбнулась Гарри, искренне радуясь его присутствию, и посмотрела на Кингсли. – Привет, Гермиона. Мы как раз объясняли мистеру Малфою условия его испытательного срока. Краем глаза она заметила мрачное выражение лица Малфоя, когда подошла к столу и села на единственный свободный стул рядом с ним. Мышцы на его теле напряглись, но, откровенно говоря, Грейнджер было абсолютно плевать, что он сейчас о ней думает. – Условия испытательного срока? – переспросила она, нахмурившись. Кингсли вздохнул, устало потирая лоб. – Он покинул страну, чтобы избежать нового закона, и должен быть отправлен прямо в Азкабан до дня свадьбы, – ответил Министр, глядя на слизеринца, лицо которого было абсолютно нечитаемой маской. – Однако я знаю, как это тяжело для всех вас, поэтому я принял решение освободить его. Смею отметить, что я не буду таким понимающим, если он снова попытается сбежать. – Очевидно. – Малфой неприятно огрызнулся, махнув рукой на Авроров, стоящих со всех сторон. – Я рад, что ты понимаешь это, – Кингсли поочерёдно перевёл взгляд то Драко, то на Гермиону. – Вы двое готовы выбрать дату свадьбы? Окклюменцию было контролировать все труднее и труднее. Кровь в жилах бурлила, и Гермиона едва ли могла сдерживать себя от вспышек гнева. Девушка покачала головой, подняла подбородок и посмотрела министру в глаза. – Оставьте нас, пожалуйста. – Но... – Оставьте нас, – настаивала она сквозь стиснутые зубы, сложив руки на груди. – Мне нужно поговорить с ним минутку. Министр обменялся взглядом с аврорами и кивнул. Он встал, собрал бумаги, которые только что подписал Малфой, и прижал их к груди. Бросив на нее последний предупреждающий взгляд, он открыл дверь, и авроры последовали за ним. – Я остаюсь, Гермиона, – объявил Гарри, когда они вышли из комнаты, с обеспокоенным выражением лица глядя между ней и мужчиной. – Пожалуйста, позволь мне остаться. Она подождала, пока дверь закроется, и нахмурилась на своего лучшего друга, услышав, как Малфой поднялся с кресла. – Я не убью его, – заверила она его низким, угрожающим голосом, который явно говорил об обратном. Слишком громкое фырканье с другого конца кабинета заставило ее впервые посмотреть на него. – Как будто у тебя бы получилось, – ответил слизеринец, его губы искривились в презрительной усмешке. Гермиона подошла к нему, ее кудри искрились от неконтролируемого выброса магии. Малфой сразу же сделал шаг назад и ударился спиной о стену, когда она подошла ближе, а ее руки дрожали от гнева. – Ты должен был сделать одну вещь! – шипела она, сильно ударяя его в мускулистую грудь. – Одну! На мгновение он действительно растерялся. Волшебник замер, глядя на нее широко раскрытыми глазами, когда она позволила себе ударить его еще раз. – Какого хуя, Грейнджер? – Малфой отпихнул девушку в сторону и посмотрел в ее сторону с таким выражением лица, словно ему в жены предлагали слизня. – Не трогай меня! Ну уж нет, он выслушает ее, хочет он того или нет. – Тебе всего лишь нужно было спрятаться, Малфой, – она сжала руки в кулаки, глядя на него со всевозможной злостью. – А ты позволил им найти тебя! Ты и твоя тупая чистокровная задница не смогли держаться подальше от шикарных ресторанов хотя бы несколько месяцев. Это же слишком долго! Малфой перевел шокированный взгляд на Поттера. Тот лишь пожал плечами, держа наготове палочку, боясь опустить руку, лишь бы не произошло что-то непоправимое. Слизеринец перевел взгляд на Гермиону, его ноздри раздувались от сдерживаемой агрессии. – Это не моя гребаная вина, – чуть ли не кричал он, отступая обратно ближе к стене. – Ты тоже могла сбежать. – Я не могу, – Гермиона покачала головой из стороны в сторону. Глаза уже были влажными, еще немного и у нее начнётся истерика. – Не после всего, что я сделала для этой страны. Я отказываюсь! Гарри подошел к ней и обнял за плечи. – Дыши, Гермиона. Просто дыши. Она подняла на него глаза и кивнула, сосредоточившись на том, как воздух наполняет и покидает легкие. Малфой наконец сделал хоть что-то правильно и решил молчать, пока она успокаивалась. Как только ее руки перестали дрожать, Грейнджер кивнула, давая понять, что она готова. Поттер открыл дверь, и в кабинет вошел Кингсли, а за ним все пятеро авроров. Гермиона снова села рядом с Малфоем и сжала челюсти, лишь бы не сказать что-нибудь лишнее при всех людях в комнате. – Теперь вы готовы выбрать?- осведомился Кингсли. Она заговорила прежде, чем Малфой успел произнести хоть слово. – Тридцать первое декабря. Последний возможный день, чтобы связать себя узами брака. Кингсли спрятал едва заметную улыбку, но глаза его выдавали. – Как я и предполагал, – он протянул к ним пергамент и ждал, пока они оба его подпишут. – Теперь вы с Драко помолвлены. Поздравляю. Левый глаз Грейнджер дернулся. Малфой, в свою очередь, очень громко фыркнул и закатил глаза. – Теперь вы можете идти домой, мистер Малфой, – произнес Кингсли, и через секунду чуть понизив голос добавил. – И не делайте глупостей. – Даже не мечтайте об этом, министр. Кингсли проигнорировал его язвительный ответ и встал, похлопав Гермиону по плечу, прежде чем снова покинуть кабинет. У нее оставалось меньше двух месяцев. Пятьдесят один день. Малфой резко поднялся на ноги, и Гермиона бросила ему хмурый взгляд, запрокинув голову назад. – Я не буду жить в твоем поместье. Привычная Малфоевская ухмылка вернулась на его нахальное лицо. – Мои родители не позволили бы кому-то вроде тебя ступить на порог нашего родового дома. Гарри шагнул ближе, бросив на него предупреждающий взгляд, и снова направил на него палочку. Драко нервно прикусил губу, оглядываясь на нее. – Есть какие-нибудь предложения? – спросил он сквозь стиснутые зубы. Гермиона пожала плечами, устремив взгляд в сторону. – У меня есть квартира. – Я бы предпочел выбрать другое место. Нейтральную территорию, – он провел языком по зубам, недолго раздумывая. – Я купил квартиру на юге Лондона несколько лет назад. И в ней три комнаты. Гермиона рассмеялась, ее глаза снова нашли его. – По-твоему, это нейтральная территория? – Я никогда не жил там раньше. Что ж, это был лучший вариант из имеющихся. Она тоже не хотела видеть его в своем доме. – Хорошо, – согласилась она кивком и встала. – Тогда приготовь свою квартиру. Я не хочу даже думать об этом до конца декабря. Малфой мрачно усмехнулся. – Не могу поверить, как мне повезло, – пробормотал он, смотря ей прямо в глаза. Этот человек так профессионально выводил из себя, что не прошло и минуты, как золотые искры магии начали образовываться на кончиках пальцев. Она никогда так сильно не теряла контроль над собой. С тех пор, как будучи совсем маленькой девочкой, получила письмо из Хогвартса. – Увидимся в аду, Малфой. – Ты имеешь в виду нашу свадьбу? – усмехнулся он, его низкий голос был полон яда и призрения. – Не могу дождаться. Ее ноги двигались сами по себе, приближаясь к нему. – Я ненавижу тебя больше всего на свете, – она ткнула пальцем ему в грудь, ее карие глаза наполнились ненавистью. – И я не позволю тебе разрушить мою жизнь. Его взглядом можно было сжигать целые города, когда он глубоко вздохнул, сжав кулаки. На секунду Гермионе показалось, что он всерьез собирается ударить ее. Но Малфой лишь шагнул ближе, почти встречаясь своей грудью с ее, глядя на нее исподлобья. – Не. Смей. Меня. Трогать. Гермиона отстранилась, как будто он был самым отвратительным существом, которое она когда-либо видела. Она оглянулась на Гарри, который ждал ее у двери. – Я сама найду выход, – тоном, не терпящим возражений, сказала она, выходя из кабинета. Ей нужна была чашка чая. Или бокал вина. Глаза горели от непролитых слез, пока она шла к лифтам. Как никогда девушке нужна была Джинни, иначе она утонет в жалости к себе. Слава Мерлину, ее родители не помнили, что у них есть дочь, иначе все было бы гораздо хуже. Мама никогда бы не позволила единственной дочери выйти замуж за мальчика, который издевался над ней все школьные годы. Гриффиндорка смахнула слезы, шагнула в первый попавшийся камин и пробормотала адрес своей квартиры. Джинни была первой, что она увидела, как только появилась в гостиной. Из груди моментально вырвался всхлип, и подруга бросилась к ней, заключая в крепкие объятия. – Мне так жаль, Гермиона, – прошептала Джинни, сильнее прижимая к себе, пока та рыдала у нее на груди. – Мне действительно жаль. Уизли продолжала обнимать ее, пока она не успокоилась. – Я принесла восхитительное вино. Девушка подняла голову, улыбаясь и вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Белое? Джинни ухмыльнулась, одновременно кивая головой. Довольная улыбка сразу же расплылась по лицу Гермионы. – Ты так хорошо меня знаешь, Джинни. *** Как только Грейнджер ушла, Поттер тяжело вздохнул и рухнул на рядом стоящее кресло. Драко перевел взгляд на него, последние слова, сказанные ею, вертелись у него в голове. – Она серьезно? – Если кто-то и может это сделать, так это Гермиона, – он потер свой шрам, пожав одним плечом. – Но Визенгамот не изменит своего решения. Риск того, что все магическое население исчезнет за тридцать лет, слишком велик. – И они думают, что смешение чистокровных и грязнокровок - это отличная идея? – Драко отказывался понимать логику этого закона. – Все дети будут сквибами. Глаза Поттера вспыхнули. – Осторожно, Малфой, – его голос почти перешел на рычание. – Не советую оскорблять мою подругу снова. Драко ожесточился и сделал шаг ближе к креслу, глядя ему в глаза. – Если ты попытаешься специально причинить ей боль…- медленно произнес Гарри. – Я, блядь, не смогу, даже если захочу, – вымученно рассмеялся Малфой. – Наши жизни будут связаны вместе. Причинить ей боль - все равно, что причинить боль самому себе. Поттер оглядел его с ног до головы. – Я никогда не пойму, как у тебя может быть столько общего с ней, – покачал он головой и открыл дверь, чтобы догнать Грейнджер. – Увидимся на свадьбе. Драко стоял один посреди пустого кабинета, пока дыхание не пришло в норму. Его чертова свадьба. Он должен был жениться на Гермионе Грейнджер. И слизеринец даже был в чем-то согласен с Поттером. Он не мог понять уровень совместимости, который, по словам Министерства, был у него с этой несносной девушкой. Должно быть, это была очень плохая шутка.Испытательный срок
18 ноября 2022 г. в 19:15
9 ноября 2005 года
Гермиона вышла из лифта, быстро сканируя глазами первый этаж Министерства магии.
Десятки меморандумов летали под потолком, пока работники, не обращая на это внимание, спешили в свои кабинеты, постоянно что-то бормоча себе под нос и держа в руках стопки самых разных пергаментов.
Волшебница петляла по коридорам, пока не остановилась возле золотых дверей кабинета Министра Магии. Женщина, на вид лет 70, с низкосидящими на переносице очками перебирала стопки документов, в одной руке держа перо. Секретарша, сузив глаза при виде Гермионы, отложила все в сторону, скрестив руки на груди.
– Снова Вы здесь, мисс Грейнджер? – спросила она холодным тоном, поджав губы.
Гермиона положила одну руку ей на стол.
– Мне нужно поговорить с министром.
– Он сейчас занят, – нахмурилась она, откинувшись на спинку кресла.
Девушка нервно барабанила пальцами по красному дереву, глядя на нее с нечитаемым лицом.
– Скажите ему, что Гермиона Грейнджер здесь.
Кэтрин закатила глаза и достала свою палочку, пробормотав заклинание Патронуса. Серебряная птица летала вокруг неё, ожидая указаний.
– Здесь Гермиона Грейнджер, и она хочет немедленно поговорить с Вами.
Птица пролетела сквозь дверь в другом конце комнаты. Буквально через шесть секунд оттуда вышла рысь, запрыгнув на стол Кэтрин и заговорив голосом Кингсли.
– Пришлите её.
Женщина перевела недоуменный взгляд на Гермиону, и гриффиндорка не смогла сдержать самодовольной улыбки.
Не теряя ни секунды времени, пока министр не передумал, она тут же подошла к двери кабинета и дважды постучала.
– Войдите.
Кингсли стоял в углу, в его руках была большая старинная книга. При виде девушки он тут же довольно мило улыбнулся, захлопнув фолиант.
– Здравствуй, Гермиона.
– Доброе утро, – её взгляд блуждал по его лицу, оно осунулось, потеряло прежнюю живость, а под глазами появились темные круги. – Ты выглядишь очень уставшим.
Он сел на стул, жестом приглашая её сделать тоже самое.
– Я не могу спокойно спать из-за всего, что происходит, – Кингсли оперся локтями о стол, на его лице появилось настолько страдальческое выражение, будто за его спиной летал дементор. – Мне тяжело видеть людей настолько несчастными.
– Это не твоя вина, Кингсли.
– Я должен был сделать что-то большее, – покачал он головой из стороны в сторону, одновременно потирая лицо ладонями. – Я должен…
– Ты ничего не мог сделать, чтобы избежать этого, – прервала Гермиона мягким тоном. – И ты знаешь, что я тебя не виню.
Кружка горячего кофе левитировала к ней. Взяв её в руки, девушка благодарно улыбнулась мужчине, сидящему напротив.
Он чувствовал себя ужасно виноватым. Даже с учетом того, что закон был принят голосованием между всеми членами Визенгамота, а не лично им. Лишь Кингсли и еще трое волшебников проголосовали против.
– Что я могу сделать для тебя сегодня, Гермиона? – поинтересовался мужчина с грустной улыбкой, которая совершенно не затрагивала его глаз.
Гермиона сжала кулаки, сложенные на коленях, едва контролируя гнев, сталью бегущий по венам. Это была не его вина.
– Гарри сказал мне, что он вернулся.
Кингсли кивнул, сразу напрягаясь всем телом.
– Малфой заперт в одной из камер Министерства, – согласился он. – Мы предложим ему соглашение, чтобы избежать Азкабана.
Крошечный укол жалости повесился в сердце девушки.
– Может он и сволочь, но он не заслуживает пожизненного заключения, – она скрестила руки на груди и сделала глубокий вздох. – Что теперь?
– Мы пришлём тебе письмо совой с датой, когда ты должна будешь прийти сюда, – он что-то проверил в рядом лежащем пергаменте и снова посмотрел на нее. – Вероятно, завтра утром.
– Я попрошу Полумну снова подменить меня.
Поставив пустую кружку на стол министра, сквозь стиснутые зубы девушка начала говорить.
– Это ещё не конец, – Гермиона расправила плечи, её лицо мрачнело с каждым словом, слетавшим с губ. – Не пройдет и двух лет, когда этот закон войдет в историю как самый масштабный провал Министерства.
Кингсли приложил указательный палец к губам.
– Будь осторожна, – предупредил волшебник тихим голосом. – Проблем не оберешься, если кто-то услышит твои слова.
Гермиона встала.
– Не беспокойся, – обернулась она, уже взявшись за ручку двери. – Увидимся завтра, Кингсли.