Три

      Лиана только-только успела перевести дух, как вдруг в её сторону, чуть выше головы, полетел небольшой шарик. Белый, он со стороны казался мягким, пушистым — вылитый хлопок. Наконец-то можно было выдохнуть.       «Ага. Аж два раза».       Сзади — треск. Девушка обернулась. Этот «вылитый хлопок», пролетев насквозь какое-то дерево сзади, разрезал его верхнюю половину на две половинки. Внутри похолодело. Страх завладел телом, но не оцепеняя, а наоборот, толкая к тому, чтобы уворачиваться.       Вот ещё один пролетел. На уровне щиколоток на этот раз. Лиана сделала шаг в сторону, развернувшись боком. Птица, столкнувшись с шаром, упала вся в ранах. Кровь окропила серый песок. Желудок сжался в комок, лицо сморщилось, но взгляд не оторвать совершенно.       Свист. Девушка завизжала и пригнулась. Край комка срезал волосы. Глубокий вдох — в груди всё дрожит. Проверять, как пострадает очередное невинное существо, не хотелось. Пожалуй, нужно перевоплотиться: куда проще увернуться, если ты — маленький жук, (а, то и вовсе избежать ранений).       Она проделала это не одну тысячу раз. Но именно сейчас — не получилось! Сколько ни напрягай мышцы, сколько ни представляй каждую мельчайшую деталь строения тела — не выходит! Выходит кое-как уворачиваться, в последний момент, выходит в панике дрожать, но вот будто она вмиг позабыла, как перевоплощаться.       За столько столетий впервые был такой ужас — и в глазах, и в поте на спине, и в панических уворотах. Бесполезно просто стоять: нужно идти.       «Размечталась».       Едва она сделала два шажка вперёд, как со свистом ветра (здесь почему-то он ощущался так ясно, так отчётливо и кожей, что от непривычки возникла даже какая-то радость) несутся вперёд сразу три шарика. Лиана упала на землю и откатилась — в разгорячённое тело остро и ясно впилось ощущение земли — но краешком был задет рукав платья, который комок так легко разрезал пополам, будто состоял из тысячи ножей. Сердце застучало, как бешеное. Она и не осознавала, насколько не умеет жить в одном теле и управляться с ним и его недостатками. Вот сейчас ей так мешали размеры! Хрупкая, лёгкая девушка — но в эту секунду, в этот миг для самой себя она стала огромным неловким чудовищем.       Недостаточно гибкая. Недостаточно маленькая. С множеством лишних деталей. Но теперь даже их не поменять.       Лёгкие сжал спазм, сердце стиснули рёбра. Не вдохнуть, даже не выдохнуть толком. В горле пересохло. Два неловких шага вперёд — нога вязнет в земле, и от холода по конечности прошлась судорога. Навстречу летит комок. Мягкий, «вылитый хлопок»… Она теперь будет ненавидеть это название, это уж точно. Девушка дёрнула бедром, пытаясь вытащить ступню — но та только глубже зарылась внутрь противной скользкой земли. Грудная клетка напряглась. Зрачки расширились. Расстояние — считанные секунды. Ужас бьёт в голову, кипятит кровь, одновременно холодя туловище. Крик непроизвольно вырывается из уст, и в этот момент, как по волшебству, удалось резким движением вытянуть ногу. Пригнуться. Перекатиться вбок. Слышен хруст и последний визг смерти сзади.       «Даже знать не хочу, кто это!»       Ей казалось, она не сможет пожалеть, что у неё нет обуви. Однако долго сожалеть ей не дали: в самое лицо направляется ещё шарик. И справа от неё. И слева. И снизу. Девушка встала, подпрыгнув. Невовремя. Чёрт. Она едва успела прыгнуть ещё раз, чтобы не попасть под удар. Однако всё же край проехался по пятке, и Лиана упала, ударившись плечом. К счастью, земля мягкая, так что от боли она заорала из-за другого. Кровь потекла по ступне. Картинка перед глазами расплылась. Нервы напряжены до предела. Слишком давно не было у неё ранений, она почти и позабыла, что это…       Встать не получалось. Едва она пыталась, как нога вся содрогалась от боли, и рана расходилась сильнее. Голова трещит, на виске вздулась венка. Смутно Лиана видела: приближаются ещё шарики. Сколько их? Уже трудно разглядеть…       От отчаяния она в последней попытке пробежала вперёд. Уже плевать на боль, даже на то, что может, здесь всё же можно умереть во второй раз. Разум застелил туман из волнового страха, накрывшего, как цунами.       На руках остались глубокие порезы. Лиана сжала зубы и побежала ещё, кое-как уворачиваясь по возможности.       На щеке осталась полоса из крови. Кожа основательно вскрыта по слегка неровной линии. Впервые слёзы физической боли едва не топят. Тело хочет сдаться и просто лечь. Тело устало напрягаться, ощущать боль, бояться.       Но мозг сдаваться не хотел. Он хотел жить, несмотря ни на что! Он хотел выбраться из этого жуткого места как можно, монстры вас всех поберите, скорее. Поэтому, даже когда трудно теперь даже сжать челюсть, улыбнуться, открыть рот хоть на миллиметр, даже когда отказали все мышцы, кроме ног — и даже те из последних сил работают, она бежала. Протирала глаза кулаком (отчего даже невольно увернулась от очередного комка), пригибалась, прыгала, откатывалась по земле, дрожа от того, как она холодна. И плевать, что земля забивается в раны: заняться этим можно и позже. Сейчас просто надо сделать всё, чтобы отсюда убраться и не проверять на себе живучесть мёртвых.       Споткнулась. Над головой со свистом пролетел шарик, всколыхнув волосок. Колени дрожат — всё дрожит. В воздухе будто повисло множество электрических зарядов — до того он был напряжён. Каждый мускул тела девушки работал на то, чтобы увернуться, справиться с болью, уйти. Любое движение одновременно спасало и подвергало в риск.       Снова в лицо. Пригнулась — уже к щиколоткам. Прыгнула — на уровне живота теперь. Увернулась вправо — и вот справа тут как тут шарик. Раны пульсируют, стук сердца отдаётся шумом в ушах, ток крови по артериям стал так ясно слышен, будто он не её собственный. Жжёт всё тело снаружи. А внутри — всё тот же холод. Ноги едва не ломаются от слишком неловких падений, царапина, как будто сейчас охватит всю стопу разом, каждая царапина будто сейчас вывернет кожу наизнанку — слишком больно. Уже не осталось мыслей, только инстинкты, только рефлексы монстра. Точнее, один инстинкт: выжить. Несмотря ни на что, даже на потерю всех своих способностей и даже на то, что нет конца и края, на то, что комков меньше не становится вовсе. Белый цвет уже режет глаз — к счастью, пока не буквально. Хотя на них чуть было и не попала кровь — неизвестно, хорошо то или плохо, что не её собственная.       Нога вновь и вновь вязнет в земле, но Лиана теперь достаёт быстро её, успевая увернуться. Кажется, что начало получаться — и тотчас шарик едва ей не перерубает руки, но девушка успевает в последний момент прижать их к корпусу. Всё тело ноет.       И вот, когда, казалось, она готова сдаться (а может, и не казалось) — поле кончилось. Нога ступила на пол из кирпичей. Все шарики позади, и новых совершенно не предвещается, ведь прямо перед девушкой — стена.       Она рухнула навзничь, лицом в пол. Сейчас он казался самой мягкой подушкой на свете. Грязные раны отдавали пульсирующей острой болью. Но сейчас — плевать. Сейчас даже тёплый, не такой свежий воздух казался райским: вдыхать — не перевдыхать. Наконец-то грудная клетка позволила широко раскрыться, вобрать больше кислорода. Всё ещё быстро колотится сердце, но уже не щемит.       Облегчённый выдох.       Лиана беззвучно расплакалась.