Три

      Парень приоткрыл глаза. Мужчина держит его в руках… Склонился и трясёт…       Только спустя пару секунд, когда зрение прояснилось окончательно, юноша понял, что это тот самый старик. И речь смог, наконец, разобрать.       — Ты с ума сошёл?! — испуганный крик мужчины. Тот хотел ещё что-то сказать, но парень его перебил уставшим голосом:       — Почему у тебя такой вид, будто кто-то умер?       От этого ответа старик гневно сжал плечи юноше сильнее, заставив сморщиться:       — Конечно, у меня такой вид, идиот зелёный! Я сам с тобой чуть не откинулся! Ты нормальный вообще так пугать? Я уж подумал, ты того!       Хотел было парень отстраниться, но тело его было слишком слабым и вялым. Так что оставалось просто слушать гневную тираду.       «М-да, не думал я, что это настолько хорошо сработает… Вон как трясётся старик… Может, и вправду получится…?»       Невольно возникла на юном лице лёгкая улыбка. Мужчина от этого пришёл в бешенство:       — Чего лыбишься?! Ну неужели ты не понимаешь?! Смерть — это навсегда! Совсем! Оттуда вообще не возвращаются! Да ты только чудом сейчас не помер!       — Ну ведь… Не помер же? — наконец парень смог собрать в себе силы в кучу и оттолкнуть мужчину, падая на землю. Затем сел, опираясь сзади на руки. Старик сел на корточки, заглядывая прямо в глаза.       От этого взгляда жгло сильнее всего! Хотелось убежать от этого страха, смешанного со злостью и каким-то одновременно теплом. Но приходилось лишь сглатывать и опускать взор куда-то вниз или отводить в сторону. Он же сам хотел не сдаваться и приставать, пока мужчина уже будет согласен всё сказать, лишь бы эта прилипала отлипла.       — Ты был в шаге от гибели, искорка! — парень поморщился от этого обращения (неужто даже при смерти так и будут его называть?). — Это не шутки! Без моего присмотра ты вообще, похоже, выжить не способен!       Юноша честно пытался подавить ухмылку, но губы всё же приподнялись. Что ж, план сработал лучше некуда: теперь старик даже под страхом собственной смерти будет таскаться за иск… Юнцом, то есть. Правда, последний монстр, вызвавший провал в памяти и, по утверждению старика, ещё и почти смерть, был не очень запланирован, но ведь главное, что сработало!       — Ну, в честь того, что я восстал из мёртвых, может, ты мне поможешь и расскажешь, как всё исправить? — у парня это вырвалось само, и тот слишком поздно прикусил язык. Старик помрачнел и встал. Его глаза превратились из карих в почти чёрные. Шрам тоже стал как будто темнее и ярче. Из голоса исчезла мягкость, исчез и страх. Остался лишь звенящий металл:       — Вот, значит, как. Ты всё это запланировал.       Старик развернулся. Юноша встал, пытаясь догнать:       — Ты не так понял! Стой же ты! Я не планировал оказаться одной ногой в могиле! Я всего лишь хотел…       Но он так и не договорил: мужчина уже почти скрылся из виду, быстрым шагом, всё сильнее утопая в горизонте. Отчаянный крик вырвался из юного горла. На глазах слёзы.       «Больше — не проси».       На этот раз на его крик никто не пришёл. Только поползли к нему сотни каких-то непонятных жуков, бросаясь на руки, ноги, даже на шею кто-то прыгнул (к счастью, парень его успел одним щелчком запнуть подальше). Визги юноши и попытки подпалить крылья зелёным насекомым с крупным хитиновым «щитом» привлекли только ещё больше собратьев жучков. По щеке потекли две слезинки — из обоих глаз.       — Я просто хотел их спасти! — но его вскрик утонул в верещании насекомых. Даже не обернулся. Лишь остановился на секунду.       Укусы. Всё тело горит. Взгляд пытается найти то треклятое озеро. Оно далеко. Парень пытается бежать, параллельно давя руками кое-каких жуков, которые имели особую наглость ползти к шее и вискам. Но всё равно не получается, ведь тварей становится только больше и больше, будто бы те умудряются размножаться на ходу! Перед глазами мутнеет, но всё же куда направляться — видно, как минимум по яркому синему пятну впереди.       Расстояние сокращается. А лучше бы, чес-слово, сокращалось число этих мелких букашек, что ползут и кусают, кусают и ползут.       Нога касается воды, что всё так же синяя-синяя. Выдох облегчения. Где-то рядом, на периферии, чья-то тень, но повернёшь голову — никого не видно. И вот он вошёл по пояс в озеро, хватаясь за камни на берегу. Насекомые всплыли брюшками вверх. Какое-то забралось парню на макушку, но его сбила тонкая струйка пламени сзади, и, дымя, насекомое полетело вперёд, но скоро упало в воду.       Юноша обернулся. Не успел он осознать, кто перед ним, — кто-то смутно, кажется, знакомый и старый — как внезапно его тянут за руку и вытаскивают. Ровно через секунду из воды выпрыгивает чёрное чудовище без глаз и с кругами зубов, уходящими в глотку. Его шипастый язык высовывается вместе с оглушающим рёвом, но тотчас обратно засывается в рот, который захлопывается — и монстр уходит в глубины озера.       — Слушай и запоминай, второй раз спасать не буду, — старик! Старик с глазами строгими, явно с желанием отчитать, но между морщинами прячется улыбка. Впервые его вид вызывает такую бурю чего-то приятного, но понятного: самодовольство, облегчение и лёгкая доля азарта и игривости. Парень, уже не сдерживая лыбы, кивнул:       — Это был четвёртый.