Клетка

— Ты хотя бы понимаешь, что натворил?! — Пульчинелла с размаху ударил кулаком по письменному столу. Удивительно, но при его росте и комплекции удар получился настолько мощным, что даже книги подпрыгнули и с грохотом рухнули обратно. Изящная чернильница опрокинулась и тёмное пятно разлилось по дорогому ковру, привезённому из Ли Юэ. Теперь только на выброс... Впрочем, это было не самым главным. Куда важнее было то, что в глазах мэра Снежной впервые за долгое время бушевало пламя. Если бы перед ним стоял не Тарталья, а кто-то другой, то это пламя уже испепелило бы его на месте. Чайльд, он же Тарталья, меланхолично глянул на грозного Пульчинеллу, словно недооценивая угрозу, и передернул плечами — мол, с кем не бывает. В его наглых синих глазах не было и тени раскаяния. Только бесконечная ленивая скука. Даже на холодном бледном лице не заложилось ни единой тени. Чайльд был спокоен и расслаблен. — Сумасшедший... — выдохнул Пульчинелла и покачал головой. Его трясло от гнева. — Сумасшедший! Ты просто безумный глупец, Аякс! — Чайльд, — поправил тот и глянул тяжело, мрачно. — Или ты забыл, как меня зовут? — Это ты забыл, мальчишка! — Пульчинелла даже приподнялся, и его голос грозовыми раскатами отразился от стен тяжёлым эхо. — Ты только хоть чего-то добился, и уже хочешь всё это потерять?! — Хоть чего-то? — усмехнулся Чайльд и подался вперёд. — Я стал Предвестником. Это не «хоть что-то». И это только начало. — Ненадолго! — Пульчинелла снова ударил по столу и пара бедных книг упала прямо на чернильное пятно. — Это будет самое короткое назначение в нашей истории! То, что нас созвали из-за твоей выходки, это беспрецедентная ситуация! Ты давно не прогуливался на эшафот?! Или к позорному столбу?! Соскучился по унижениям? А я думал, ты хочешь лучшего для себя и своей семьи! Чайльд промолчал, но в его глазах наконец-то отразилось понимание. Он не знал, кто именно созвал их — Капитано или сам Пьеро, — но знал, что является причиной встречи. От дел оторвали даже Пульчинеллу и, возможно, Панталоне, потому что инцидент, случившийся на перевале Солох, затронул все возможные сферы деятельности Снежной. Лишь бы обошлось без Дотторе, чей завод безвозвратно завалило лавиной. Здесь, в здании мэрии, Чайльда первым делом пригласили к Пульчинелле. Господин мэр перед общей встречей решил поговорить с ним лично. Ну, как поговорить, мрачно подумал Чайльд, поорать. При чем так, что явно слышал весь этаж. Даже шаги за дверью стихли, персонал и прислуга явно боялись пойти мимо и стать свидетелями ссоры двух Предвестников. Мрачный кабинет Пульчинеллы был украшен чёрным золотом, признаком богатства города и, в частности, мэрии. Стены украшали благодарственные письма, диковинные светильники, дорогие картины и многочисленные карты. На них мэр гордо отмечал новые освоенные земли. Чайльд знал этот кабинет слишком хорошо: всё же он бывал тут неоднократно и ещё до того, как стал Предвестником. — Я прошу, успокойтесь, господин Пульчинелла! — Чайльд принял поражение в этой словесной дуэли и поднял руки. — Давайте без нервов? Уверен, всё образуется... — Образуется?! — Глаза Пульчинеллы в изумлении округлились. — Капитано тебя просто переступит как... — Я сам с ним объяснюсь, — перебил Чайльд, и голос его был твёрдым, решительным. — Если он захочет наказать меня или выгнать прочь... что ж, пусть так и будет. Но я смогу ответить за свой выбор. — Ты безумец. — Пульчинелла разочарованно покачал головой. — Это был твой шанс!.. — И я его так просто не упущу, Пульчинелла. Обещаю. — Ты уже упустил, — выдохнул Пульчинелла и встал из-за стола. — Я очень разочарован в тебе, Чайльд. — Я понимаю. — Чайльд тоже встал, опустил голову и поклонился. — И приношу вам свои извинения. Путь до зала, где была назначена встреча, казалось, занял целую вечность. Чайльд даже помрачнел и уже не выглядел столь беззаботно, как недавно было в кабинете Пульчинеллы. Мэр шёл впереди и вовсе молчал, погружённый в свои мрачные мысли. Он боялся того, что Предвестников ждал очередной раскол. Чайльд, их юный новобранец, уже доставлял слишком много проблем. Уже на подходе к залу тяжёлый низкий голос сотряс стены. Даже охрана у дверей дрогнула. — Это кто?.. — спросил Чайльд, замерев. — Капитано, — мрачно ответил Пульчинелла. — Наш обычно молчаливый Капитано. И за последнее десятилетие едва ли хоть кто-то мог довести его до такого состояния. Но у тебя получилось, Тарталья. Чайльд обречённо вздохнул. Он сделал шаг, но Пульчинелла внезапно остановился и Чайльд вовремя затормозил, чтобы не врезаться в него. — Уходи, — вдруг сказал он. — Что? — не понял Чайльд. — Почему? — Иди и исправляй всё, что натворил. — Пульчинелла обернулся к нему, смотря строго и холодно. — Я так и скажу Капитано, что ты решил всё исправить делом. Может, это тебя спасёт. И пока он... — Нет, — перебил Чайльд. — Нет?.. — Пульчинелла на самом деле удивился. — Я не буду убегать, — повторил Чайльд. — И предстану перед Капитано лично. Это моя вина и мне за неё отвечать. Пульчинелла, хоть и не без уважения, посмотрел на него как на последнего глупца. Они прошли в тёмный зал, украшенный изящными росчерками инея на стенах, и голоса присутствующих мигом стихли. Все взгляды тут же обратились к ним. Чайльд рассмотрел несколько знакомых лиц и масок: помимо нескольких Предвестников тут были и солдаты, и их капитаны из двух бедственных отрядов, попавшись под лавину и атаку хиличурлов. И только Капитано, стоящий во главе стола, так и продолжил смотреть прямо перед собой. Выглядел он и правда весьма грозно. — Подходите и побыстрее, — рявкнул он. — Особенно ты, Тарталья. Я с утра жажду услышать твои объяснения. Надеюсь, они хотя бы чуточку меня удовлетворят. В противном случае... По одному только голосу Капитано Чайльд понял, что удовлетворит его разве что кровавая и демонстративная казнь. Желательно его. Желательно с последующей демонстрации его оторванной от тела головы. Желательно прямо сейчас. Однако Чайльд даже не успел сесть и заговорить, как услышал низкий мелодичный голос: — Я же сказал: все вопросы по инциденту ко мне, Капитано. Чайльд обменялся быстрым взглядом с не менее удивлённым Пульчинеллой, а затем глянул на говорившего. Привычно улыбающийся Панталоне оперся подбородком на сложенные в замок руки и, казалось, нисколько не был обеспокоен гневом Капитано. Его глаза были сощщурены, как у довольного кота, а тонкая оправа очков мелко блестела, как и дорогие украшения на его тёплой накидке. — Инцидент на перевале Солох касается только меня, — мягко повторил Панталоне, но в его голосе звучала пугающая твёрдость. — Вот и говори со мной, а то мне кажется, что ты игнорируешь меня, Капитано. Чайльд ничего не понимал. Он медленно прошёл к своему месту, отодвинул стул и сел напротив Пульчинеллы за вытянутый овальный стол. Над головой в оправах хрустальной люстры потрескивали десятки свечей. Как в историю в Солохе успел вписаться Панталоне?.. Чайльд курировал вопрос сам, лично, ни к кому не обращаясь. Так почему же... — То есть ты, — тяжело выдохнул Капитано и медленно повернул голову в его сторону, — Хочешь мне сказать, что вместо одного Предвестника я должен разбираться с двумя?! — Разбирайся со мной, — повторил Панталоне. — И зачем так официально? Мы всё же товарищи. — Разбираться с двумя товарищами, которые меня подставили? — терпеливо уточнил Капитано. — Со мной разбирайся. — Панталоне вздохнул, словно устал повторять одно и то же. — Тарталья действовал по моей просьбе. — У него есть своя голова на плечах! — Капитано, не заставляй меня озвучивать очевидное! Тарталья среди нас недавно, он не мог мне отказать. Никому из нас не смог бы. — Когда не надо, его длинный язык хорошо подвешен, — раздражённо заметил Капитано. — Капитано, ну чего ты хочешь добиться? — Панталоне откинулся на спинку стула. — Говори конкретно. — Я хочу понять, как и зачем два моих «товарища» ускорили доставку груза через Солох, потеряв при этом и груз, и людей, и время, и финансы, и завод Дотторе... — Об этом можешь не говорить, я всё уже посчитал. — Голос Панталоне прозвучал необычайно бодро. — В принципе, даже не критично, а завод и вовсе простаивал... — А людей ты наших посчитал, когда выбирал самую опасную тропу? — ещё ниже спросил Капитано. — Людей больше, людей меньше... — Панталоне! — Вообще... — осторожно заговорил Чайльд. — Они не... — Заткнись, — перебил Капитано. — За тебя уже говорят другие! — Я тоже Предвестник! — громко сказал Чайльд и резко встал. — И я имею право говорить здесь и сейчас! Повисла напряжённая угрожающая тишина. Казалось, замерли все, да так, что боялись сделать лишний вдох. Солдаты смотрели на Чайльда с ужасом и уважением одновременно. Они и помыслить не могли о том, чтобы так говорить с суровым Капитано. Лишь лёгкий смех Панталоне нарушил воцарившуюся тишину. — Ну, говори, — холодно сказал Капитано Чайльду. — Если уверен, что скажешь хоть что-то умное и не вылетишь после за дверь. Чайльд кивнул и опустил взгляд на карту, развёрнутую на столе. Там уже был отмечен перевал Солох и пострадавшие участки вокруг. — Была задача поставить груз как можно быстрее, — пояснил он и поднял взгляд. Панталоне помахал пальцами, словно в очередной раз подтверждая, что это его идея. — Наш проверенный путь в обход занимал три дня. Немыслимо долго. А через Солох мы успевали за день. Да, я рискнул и подумал, что в случае нападения хиличурлов солдаты отобьются. Кто же знал, что бой вызовет сход лавины. Лавины, которая уничтожит и груз, и людей, и завод... хотя завод так и так был захвачен хиличурлами. — Это не повод его уничтожать, — холодно заметил Капитано. — Мы не попали бы в такую ситуацию, если бы зачистили тропу уровнем выше, над Солохом. — Чайльд скользнул пальцем по карте. — Этот обход занимал бы всего полтора часа, но это намного короче и безопаснее наших нынешних путей. Я знаю, что это неоднократно обсуждалось. И знаю, сколько раз мы получали отказы. Но когда упор делается на скорость, когда мы не можем ждать груз или провиант три дня, это единственный вариант. Сейчас в нашем распоряжении только обход Солоха или он сам, опасный и непредсказуемый. Мы рискнули и мы ошиблись... — Ваша ошибка стоила нам репутации, — перебил Капитано. — Репутации всей организации. Так даже новички не ошибаются. — Репутацию можно вернуть, если отомстить тому отряду Хиличурлов и открыть новый путь, — ответил Чайльд и отметил на карте ключевые точки. — Этот вопрос не может откладываться ещё, Капитано. Пришло время действовать. — Соглашусь с Тартальей, — поддерживал Панталоне. — Лучше сейчас потратить силы, время, людей и деньги, чем каждый раз терять груз. Ну или ждать его. Каждая минута промедления это тоже мора, Капитано. — Если бы Тарталья выбрал путь в обход Солоха, который ниже... — Мы бы потеряли три дня, — перебил Чайльд. — Но все были бы живы, — заметил Капитано. — Не факт. Пережить трое суток в такую метель... — Чайльд покачал головой. — Капитано, это уже случилось. Теперь надо думать, как избежать повторения. Капитано промолчал. Постучав обёрнутыми в перчатку пальцами по столу, он подумал и медленно кивнул. — Пульчинелла? — обратился он. — Что вы скажете? Пульчинелла вздохнул и сложил руки перед подбородком. Глянув на карту, он нахмурился и протянул тихое «хммммм». — В целом, — сказал он. — Нам было бы полезно завладеть Солохом. Но стоит ли это затрат денег и сил... надо думать. Это решение не одного дня. — Ладно, тогда обсудим ещё раз, — пообещал Капитано. — Но разговор с вами не закончен. Тарталья, я поговорю с Пьеро о твоей компетентности. А пока что всем разойтись. Ты, Панталоне, остаёшься. — Я, вообще-то, занят. — Панталоне пожал плечами и встал. — И ты не можешь мне указывать, Капитано. — Панталоне. Хотя бы ты... Взглянув на Капитано, Панталоне подумал немного и, видимо решив не продолжать конфликт, тяжко вздохнул. — У тебя десять минут, — ответил он. — Моё время это тоже мора, Капитано. — Ты, — обратился тот следом к Чайльду. — Зайдёшь ко мне позже. И если твоё предложение будет одобрено, то ты сам лично отправишься зачищать Солох. И не вернёшься, пока не убьёшь последнего хиличурла. — Хорошо, — кивнул Чайльд. — Сделаю. Он встал и легко поклонился на прощание. Как только они покинули зал, Пульчинелла незаметно поманил Тарталью за собой. Уже ближе к своему кабинету, когда они остались вдвоём, он спросил: — С чего Панталоне решил тебе помочь? Вы общаетесь? — Я... не знаю, — признался Чайльд и пожал плечами. — Я вообще Солох ни с кем кроме тебя не обсуждал. И нет, мы не общаемся. — И не общайтесь, — посоветовал Пульчинелла и с прищуром глянул на Чайльда. — Держись от него подальше, мальчик мой. Держись подальше. Чайльд кивнул. Ну, Пульчинелла хотя бы отошёл после их недавней ссоры. На Снежную опустилась вечерняя темнота, когда Чайльд добрался до резиденции Панталоне. Роскошный дом за коваными воротами величественно возвышался среди сугробов снега и жёсткой метели. В окнах мрачно и пугающие безжизненно отражались только темнота; свет горел лишь в паре комнат, а у дверей, в такую непогоду, дежурила охрана. Пройдя в дом вслед за дворецким, Чайльд скинул и сдал шубу, стряхнул с волос снег и дождался, пока о нём сообщат хозяину. Хорошенькая горничная вышла к нему, поклонилась и попросила следовать за ней. Чайльд поднялся вслед на второй этаж, с интересом оглядываясь по сторонам и изучая практически пустые стены. Вскоре они подошли к нужному кабинету. Горничная постучала и открыла, пропуская Чайльда внутрь. Панталоне гордо восседал за широким рабочим столом и внимательно вчитывался в многочисленные бумаги. На его плечах возлегала всё та же накидка с мехом, и не зря, тут было довольно холодно. Драгоценные камни в оправе его очков красиво блестеле в свете пламени свечей. Бросив быстрый взгляд на Чайльда, Панталоне небрежно махнул рукой в сторону кресла. Мол, садись. Чайльд послушно сел, закинул ногу на ногу и стал терпеливо ждать. Ещё четверть часа Панталоне внимательно вчитывался в документы, не замечая присутствия Чайльда, затем взял небольшую бумажку, что-то на ней написал, прикрепил к общей стопке и отложил всё в сторону. Только после этого он поднял взгляд на Чайльда и привычно широко улыбнулся. От этой улыбки по спине невольно побежали мурашки. — Добрый вечер, Тарталья, — поприветствовал он и поправил очки. — Чай? Вино? Виски? Что покрепче? — Нет, спасибо, — с улыбкой ответил тот. — Я ненадолго. В кабинете у Панталоне все настраивало на рабочий лад. Множество сложенных по стопкам документов, самых разных размеров и цветов ручек и карандашей, успокаивающая тишина и яркий свет многочисленных свечей. Даже сам Панталоне очень органично вписывался в атмосферу, разве что его глаза уже были чуточку уставшими. — Меня удивил твой визит. — Панталоне сложил руки на столе. — Прежде ты не проявлял интерес к моей скромной персоне и не приходил поболтать. О, прости мою невоспитанность. Может, ты голоден? Могу велеть накрыть на стол. — Ничего не нужно, Панталоне, спасибо. — Чайльд склонил голову и спрятал за ладонью широкую улыбку. — И тебя не удивил мой визит. Ты меня ждал. Панталоне прищурился, но выражение его лица не изменилось. Он всё так же мило и плотоядно улыбался. — Может быть, — весело сказал он. — Так что тебя привело, Тарталья? — Хотел узнать, почему ты прикрыл меня перед Капитано и остальными, — ответил тот. — Ты ничего не знал о транспортировке в Солохе до того момента как получил отчёт о финансовых потерях. Очень больших потерях. — Допустим, — ответил Панталоне и медленно встал из-за стола. — И? — Это крупный просчёт с моей стороны. — Чайльд выдержал паузу. — Во всех аспектах. — Я в курсе, — кивнул Панталоне. — Ну так я заслужил скорее наказание, чем спасение. Панталоне усмехнулся. На его лице эмоции моментально сменяли одна другую, но ни одна из них, вероятно, не была искренней. Задумавшись, Панталоне медленно обошёл стол, и Чайльд инстинктивно встал ему навстречу. Почему-то это плавное угрожающее приближение ему очень не понравилось. Панталоне неспешно приблизился, окинул его с головы до ног оценивающим взглядом и склонил голову набок. — Спасибо, что поддержал мой маленький спектакль, — тише сказал он. — Если бы ты последовал зову сердца и признался во всём, то я выглядел бы конченным идиотом. — С чего ты решил, что я хотел признаться? — Тарталья вернул ему холодную усмешку. — Ты сам взял вину на себя, я не просил. Так смысл сдаваться? — Хотел, хотел. Я это по взгляду понял. Ты горел, весь такой честный, правильный, принципиальный мальчик... — Зачем ты это сделал? — требовательно спросил Чайльд. — Ну... у меня три причины. — Панталоне поднял три пальца. — Но изначально скажу, что самая большая ошибка, твоя или ещё чья-то, мальчик, это держать меня за идиота. Это ты Капитано можешь обдурить, но не меня. — О чём ты? — Чайльд нахмурился. — О том, что ты не просто так допустил ошибку на Солохе, ты её спланировал. Чайльд вздрогнул. Панталоне не сдержал тихий смех, увидев искорку страха в его глубоких синих глазах. — Что за бред... — выдохнул Чайльд. — Ты давно смотрел на Солох и был уверен, что там можно проложить хороший обходной путь, если разок расчистить местность, — продолжил Панталоне. — И я даже с этим соглашусь. Но ты знал, что никто на это не согласится по понятным причинам, особенно если это предложишь ты. Значит, надо создать прецедент. И ты его создал. Отряд, который ты туда направил, был бесполезен. И если они не смогли даже с хиличурлами справиться, то нет смысла тратить деньги на их обмундирование и кормёшку. Так ты рассуждал? Не знаю, планировал ли ты обвал лавины и моста, но Дотторе уже получил задание спроектировать укрепления. И если через полгода или год Солох станет нашим транспортным путём, это будет только твоя заслуга. Браво. Чайльд промолчал. В кабинете снова воцарилась пугающая гробовая тишина. Нарушил её тихий смешок. Затем громкий смех. Тарталья рассмеялся и смахнул с глаз слёзы. — Что за бред ты несёшь, я большей глупости... Мощный удар в грудь выбил из него воздух. Чайльд охнул, ударился спиной и затылком, и грубая хватка тут же вжала его в стену. Чужое колено вклинилось между ног, а к щеке прижалось что-то плоское и холодное. Навалившийся на него разъяренный Панталоне держал в руке чёрный длинный стек. — Чтобы выжить в нашей компании, — прошептал Панталоне ему в лицо, — запомни два пункта. Первый, никогда не смей мне врать, особенно когда я на твоей стороне. И, второе, ещё раз провернёшь свои махинации за счёт банка Снежной и я лично с тебя шкуру спущу. Ты понял? Чайльд в изумлении смотрел в его исказившееся уродливой злобой лицо, а сердце в груди билось сильнее. Обычно спокойный и приторно милый Панталоне сейчас трясся от ярости и хватка его рук была поистине сильной. Чайльд так оторопел, что даже не подумал защититься. Впрочем, гнев как появился на его лице, так же быстро и исчез. Лицо Панталоне снова сделалось спокойным и умиротворённым, а его губы изогнулись в привычной обеззаруживающей улыбке. — Я надеюсь, мы друг друга поняли, — елейно произнёс он и отпустил его. — Да, Тарталья? Если Панталоне так хорошо контролировал эмоции и вспышки безудержного гнева, то это было ещё более жутко, чем искренний гнев Капитано. — Ты чудовище, — сдавленно ответил Чайльд, согнулся пополам и закашлялся. Кидаться ответно в драку он не собирался: при его шатком положении разборки с другими Предвестниками стали бы смертным приговором. — Часто это слышу! — невозмутимо ответил Панталоне. — Так вот, я сразу понял, что это твоих рук дело, Тарталья. Блестяще. Обмануть и подставить своих же коллег! Так низко, так подло... истинный Фатуи. — А три причины? — Чайльд наконец-то распрямился и потёр ушибленную поясницу. — Почему ты вообще в это влез? — Первая, я не хочу размолвок среди нас, — ответил Панталоне. — Мне Капитано это простит быстрее, чем тебе. Второе, я тебе должен. За спасение. Припоминаешь? Я-то все свои долги помню. Чайльд сначала непонимающе посмотрел на него, затем вздрогнул. Неужели Панталоне... помнил его?.. Неужели та ночь осталась в его памяти, несмотря на то, что он был одним из нескольких десятков солдат? — Если ты о случае почти трёхлетней давности, — ответил Чайльд. — То свой долг ты отдал. Ещё тогда. — Когда вмешался в решение суда? — уточнил Панталоне. — Нет. Тогда я сделал то, что должен был, как Предвестник. Это было не ради тебя. Так что, долг я не отдавал, но помнил о нём. И вот, время пришло. — А три? — спросил Чайльд. — Три... — Панталоне ненадолго задумался. — А три я тебе не скажу. — Почему? — Ещё рано. И если это всё, чего ты хотел, то можешь идти, Чайльд. Чайльд. Он впервые назвал его так и почему-то это тронуло — но в хорошем смысле или плохом, он ещё не понял. Панталоне вернулся за стол, сел и взял в руки отложенные не так давно бумаги. Чайльд некоторое время постоял напротив, затем развернулся и направился к двери. — Я тебе не враг, — услышал он в спину и остановился. — Мы оба в ранге не близки к верхушке, так что можно держаться вместе. Кстати, скоро бал, ты в курсе? — Я не пойду, — ответил Чайльд и обернулся. Панталоне поднял на него изумлённый взгляд. Он выглядел таким расслабленным и спокойный, словно не сам только что впечатал Чайльда в стену. — А надо, — сказал он. — Ты теперь Предвестник. Нужно выходить в люди, показывать себя. Тебя должны видеть, знать и бояться. — Да после Солоха... — отмахнулся Чайльд. — Никто тебе и слова не скажет. Даже Капитано в своих угрозах несёт чушь. Никто тебя, кроме Пьеро, выгнать из Предвестников не может. А он не выгонит. Хотя, наверное, поговорит с тобой серьёзно. Но прибудет он ещё не скоро, так что... — Тебе-то какое дело? — усмехнулся Чайльд. — Долг ты отдал, так зачем помогаешь? Мне нечего дать тебе в ответ. — Можешь просто поблагодарить. Панталоне протянул ему руку. Чайльд вскинул брови, непонимающе смотря на него. Когда до него дошло, он эмоционально усмехнулся и замотал головой. — Целовать твои руки? Да ни за что! — Тогда уходи. — Панталоне снова улыбнулся, ничуть не оскорбившись. — Хотя не ожидал, что это вызовет столь бурную реакцию. Столь бурную реакцию? Да никакую реакцию это предложение не вызывало. И сам Панталоне никакой реакции не вызывал тоже. Чайльд сделал несколько решительных шагов, поймал пальцами руку Панталоне и прижался к ней губами. Он невольно уловил тонкий запах его парфюма и по спине пробежала дрожь. Чайльд слишком хорошо помнил этот запах. Как помнил и хитрые пугающие чёрные глаза, смотрящие на него через прорези маски. Отогнав давние воспоминания, Чайльд оттолкнул его руку и практически выбежал из кабинета. Уже на лестнице он увидел Дотторе и задел его плечом, но не остановился и не извинился, даже когда тот окликнул его, явно желая обсудить инцидент с заводом. Чайльд просто сбежал. Сбежал, потому что вспомнил ту самую ночь, когда устроил бунт, чтобы спасти Предвестника с чёрными глазами.