Серый Волк спешит на помощь!

Серый Волк увлечённо трахал царевича в выпяченный зад. Царевич стонал, кричал и умолял. Вся живность в радиусе пары вёрст, экстренно решив эмигрировать, покидала тридесятое царство. Кощей, на свою беду выглянувший из окна замка и узревший подобное безобразие, долго приходил в себя. Потом, сбегав за подзорной трубой, подаренной на день рождение Черномором, продолжил своё увлекательное занятие. Елена Прекрасная, подтащив поближе столик и пару кресел, предложила Кощею только что испечённые пирожки с капустой. Жуя на пару немного подгорелые хлебобулочные (Ленке тоже стало любопытно, что же там за зверь неведомый звуки издаёт страшные), они обсуждали возможность открытия внепланового сезона охоты на волков. Елена вздыхала, утверждая, что наиболее уместно эта серая шкура смотрелась бы на стене у неё в спальне, рядом с остальными охотничьими трофеями. Кощей кивал, но намекал, что не прочь бы вместо волка заполучить в свою спальню царевича, уж больно тот спинку похотливо выгибает. Спустя полчаса Елена Прекрасная и Кощей Бессмертный азартно спорили с начальником стражи о том, кто же в конце концов кончит первым. Состязание затянуло не только главных действующих лиц сей драмы, из окон за представлением наблюдали служанки, горничные, лакеи, повара и половина всей свободной от основных обязанностей стражи. У большинства в руках были миниатюрные подзорные трубы, бинокли или просто лорнеты для лучшей видимости. Ставки принимал казначей, три к одному в пользу волка. Елена Прекрасная, из солидарности поставив на царевича, активно скандировала, свесившись вниз головой из окна, "конь-чи, конь-чи". Кощей искренне недоумевал, причём тут конь, но наученный горьким опытом предпочитал девушку не поправлять. Вот пусть синяк со лба сойдёт, память о последнем их конфликте, когда Бессмертный, отказавшись от наваристых щей, получил сковородкой по лбу. Закармливающая своего похитителя девушка, издав радостный крик, подлетела к казначею. - Отдавай ирод, мои тыща триста золотых! Слаб на постельные утехи ваш волк оказался. А волк, отвалившись от чуть дышащего мужчины, обозрел открывающийся с этой стороны кустов вид и ненавязчиво так спросил: - Слышь, царевич. А мы не эту хибарку трёхэтажную ищем? Мужчина немного расфокусированным взглядом уставился на уставившийся на него замок. Сглотнул. Подтянул нетвёрдой рукой портки, не отрывая взгляда от азартно пересчитывающей что-то невесты в окне третьего этажа. Страшный и ужасный Кощей сидел рядом с ней на подоконнике и лопал наливное яблочко, плотоядно рассматривая его молодецкое тело. Начавший верно краснеть царевич был прерван практически в самом начале процесса. - Отдавай, Кощей, суженую героя нашего, славного царевича... - и уже шёпотом царевичу. - Как там тебя по батюшке, царевич? Но, приметив абсолютно стеклянный взгляд и полную неспособность к мыслительному процессу жениха, волк, немного помявшись, продолжил. - В общем, отдавай, иначе смерть тебе неминуемая в нашем лице. - Только если от хохота, - пробурчал себе под нос злыдень. Потом уже в полный голос. - Да забирай, я человек добрый. Только вот что в замен? Волк, поворотясь к спутнику, намекнул всем своим видом, что торговаться дальше уже не его прерогатива. Правильно всё поняв, царевич, так и не наученный горьким постельно-полевым опытом, вымолвил: - Да что хочешь! Только чтоб другим зла не причинить, а так я всё свершу, что прикажешь. - Ой, дурак... - прошипел себе под нос серый, прекрасно видевший маслянистый взгляд бессмертного злодея. "Хотя с другой стороны, может, и не дурак... совсем не дурак" - подумал волк, рассматривая видного мужчину лет сорока-сорока пяти с интересной сединой в волосах цвета вороньего крыла. Вороны всегда были слабостью нашего волка, можно было даже сказать фетишем его непростой души.