Перерождённая

      Благословлённые люди получают предостережения от святого на всю жизнь. Например, если звездомый почувствует, что в будущем ребёнка ждёт беда и это можно исправить одним предложением, то может наказать, например, избегать того места. Ребёнок будет знать, что тут в самом деле нечего делать, а потому не подойдёт к месту, о котором ещё в младенчестве ему сообщили. Также дитя может получить успех, любовь, красоту и другое. Всё это очень притягательно и для людей интересно, вот только вместе с благословением приходят трудности, разочарования и другие плохие моменты, с которыми человек порой не хочет справляться, убивая свои возможности на раз.       — Благословить? — Опуская недавно взятую ягоду в вазу, я посмотрела на эсфирийца, который деловито держал своими руками лицо, облокотившись о мраморный стол. — Благодарю вас за данное предложение, однако я пришла просить другого, — предельно учтиво проговорила я, желая избежать участи повиноваться.       — Я мог бы даровать тебе способность легко отслеживать людей или дать лёгкую месть.       — Прошу прощения, но это не интересующие меня дары, — опуская в рот виноград, пробубнила я. — Я хочу встретиться с тем человеком. — С мольбой посмотрев в его спокойные глаза, я на мгновение задумалась о том, что они весьма красивы. Я быстро отмахнулась от этой мысли, заставляя себя сосредоточиться на том, для чего пришла.       — Хорошо же ты пригрелась у людей, раз думаешь отомстить за смерть своего названого отца. — Длинная прядь его волос спала на глаз, и он мгновением убрал её за слегка заострённое ухо. — Кто убийца, знаешь? — Этот вопрос не заставил себя долго ждать, и я искренне хотела его избежать, не думая о том, кто этим убийцей может являться. В голове быстро промелькнуло изображение парня, выпрыгивающего из окна, что заставило по всему телу пробежаться мурашкам.       — Догадываюсь. — Опустив голову, я внимательно всматривалась в узоры на столе, пытаясь заглушить воспоминания. Мои пальцы нежно обхватила знакомая рука, и я почувствовала резкое передаваемое неимоверное тепло и спокойствие, которое быстро дало мне прийти в себя и вздрогнуть от того, насколько резко святой убрал свою руку.       — Если это знакомый человек, ты можешь сама его встретить, без моей помощи, — смотря на мои тёмные волосы, он ровно и почти успокаивающе говорил, а этот приятный голос эхом отдавался глубоко в моём сердце, заставляя отчего-то волнующе биться.       — Он больше не вернётся в то место, где мы встречались, а во дворец, где он живёт, меня как человека не из высшего сословия, не примут. — Откинув свои непрошеные ощущения, я твёрдо отмахнула его предположение, ведь оно в самом деле было почти недопустимо. Возможно, меня каким-то волшебным образом и пустят во дворец, но как мне там найти убийцу — попросту не понимаю. Его там даже может и не быть.       — Ты никогда не мыслила так узко, неужели не хочешь видеть всего обширнее? — Отбирая из моих рук виноградину, он её деловито съел, ухмыльнувшись моей возмущающейся реакции. — Тебе не хватает любви к людям?       — Я их никогда в этой жизни не любила, — чётко ответив, я взяла последнюю горсть чёрного винограда, быстро поглощая.       — Уверена? — не прикрыто улыбаясь, святой наблюдал за мной, протянув вопрос о моей давней ненависти.       — Кроме родителей, разумеется. — Убрав пустую, без ягод, веточку в вазу, я убрала руки под стол, уложив на колени. — В благодарность я должна была подарить им хотя бы это, иначе была бы похожа на тех мерзких людей, за которыми наблюдала раньше.       — Понятно, — опускаясь на спинку белого стула, закончил тот, расслабляя лицо.       — Так вы поможете мне, Святой звездомый Эйфлерина? — Придвигаясь ближе к столу, я положила руки на стол, ожидая наконец долгожданного ответа на моё желание.       — Чувствую, появятся обстоятельства, из-за которых ты встретишься с убийцей, но так ли он будет повинен в том, что совершил, — узнаешь сама. — Чуть задумавшись, он смотрел в мои глаза, которые резко блеснули еле заметным светом, и я вздрогнула от неожиданной прохлады в глазах, а святой улыбнулся уголком губ. — Кажется, он может быть как-то связан с храмом. Приходи в следующий день слушания, но днём, до его начала.       — Спасибо большое, Ваше Величество! — поблагодарив его, я хотела искренне обнять в знак благодарности, но, удивившись данному желанию, встала и признательно поклонилась, искренне улыбаясь.       — И ещё, — перехватив мою руку, святой приподнялся и, обходя стол, подошёл очень близко ко мне, — Адия, будь уверена — раз смогла увидеть прошлое со мной, то обязательно вспомнишь всё остальное. — Опуская лицо, он задумчиво смотрел на мою макушку. — Чистая сила в человеческом теле может убить тебя по возвращении памяти. Будь осторожна. — После этого он ещё какое-то время держал мою руку, опуская взгляд своих небесных глаз, которые светились как два камня. Блеск этих глаз затмевал всё вокруг, заставляя моё сердце всё сильнее и чаще биться. Это ощущение меня настолько удивляло, что каждый раз, когда оно сильно ударяло в грудь, мне искренне хотелось, чтобы сердце замерло хотя бы на секунду. Момент прервал один из служителей, дав мне возможность облегчённо вздохнуть: он просил святого выйти по какому-то делу. Эльрин улыбнулся мне и, уходя, отпустил руку, оставляя жгучую пустоту в моём разуме.       Я вышла следом за святым из чайной комнатки, в которой так и осталась стоять ваза с пустыми кисточками ягод и нетронутыми стаканами с чаем. В святилище пришла молодая женщина, держа на своих руках младенца. Пока Эльрин садился на своё хрустальное седалище, женщина уже успела подойти достаточно близко и наклонилась настолько низко, насколько это было возможно сделать с ребёнком на руках.       — Поднимись, — разрешил святой, наблюдая за женщиной, облачённой в платье для слуг — такое серое и неприглядное, как и у нашей управляющей в особняке. Под своей чёрной заношенной мантией она скрывала младенца, и когда святой поднялся со своего места, спускаясь по лестнице, дама слегка вытянула ребёнка, укутанного в дорогие шелка.       — Где её родители? — Открывая лицо ребёнка, звездомый слегка прищурился, протягивая руку кому-то, кто был за мной в дверном проёме. Молодая особа с низко опущенным на лицо белым капюшоном быстро пробежала мимо меня, хватая святого за руку. Мужчина, держа служительницу за руку, мимолётно поцеловал младенца и на мгновение замер возле лица смеющегося ребёнка.       — Твоя жизнь будет одинокой и несчастной, дитя. — Смотря в её большие глазки, Эльрин безэмоционально наблюдал за тем, как смех девочки утихает. — У неё будет счастливое, но очень далёкое будущее, — посмотрев в испуганные глаза служанки, закончил тот, отпуская руку служительницы которая так же быстро удалилась, проходя мимо меня. — Так где её родители? — повторил он свой первый вопрос, и женщина, опешив, рефлекторно прижала спокойного ребёнка к своей груди.       — Её мать умерла после родов, а отец сейчас во дворце, — торопливо проговорила та, опуская лицо на младенца.       — Понятно, — задумчиво протянул святой, убирая за ухо выбившуюся прядь. — Не бросай этого ребёнка, её жизнь будет ярче, если ты останешься с ней.       — Разумеется, Ваше Величество, спасибо. — Она дважды поклонилась, крепко держа девочку на своих тонких руках.       — Вы можете идти, слушатель записал всё, что было нужно.       Ещё раз поклонившись, женщина вышла из святилища. Эльрин украдкой улыбнулся мне и кивнул в сторону выхода, намекая на то, что я тоже могу идти.       На выходе из святилища его огромные двери медленно закрылись за мной, оставляя наедине со своими мыслями.       — Алексия, ну не плачь. — Не торопясь, служанка шла с ребёнком на руках, направляясь по лестнице вниз, в сопровождении двух иностранных телохранителей в какой-то зеленоватой одежде, строго подчёркивающей форму тела.       Я медленно шла сзади, слушая тихие всхлипы женщины и непрерывный плач ребёнка. Это будущее, которое ждёт ещё не познавшего жизнь, действительно было грустным. Видимо, святой увидел то, что будет с девочкой, воспользовавшись силой служительницы, которая была носителем порицательной звезды, и от взаимодействия с эсфирийцем её силы открылись. Но я лишь могла предполагать это из знания того, что было написано в книгах, но и других причин, по которой он взял эту девушку за руку, я просто не могла найти.       Спускаться оказалось куда легче, чем подниматься; я сразу же села в свой экипаж, а чуть дальше женщина с ребёнком уже уехали в противоположном от нас направлении.

***

      В дом меня пустила служанка, слегка поклонившись. Она помогла снять с меня верхнюю одежду и обувь, быстро удалившись с моими вещами в гардеробную. Я недолго постояла у порога, почти бесшумно направившись в свою комнату. Не дойдя до перил лестницы, я остановилась, заметив вдалеке коридора первого этажа приоткрытую дверь управляющей и свечение слабого огня оттуда, поэтому для начала я пошла к Нине, чтобы узнать о самочувствии матери. Только я решила постучаться, как вдруг заметила из приоткрытой двери сидящую женщину за туалетным столиком, медленно расчёсывающую золотистые кучерявые волосы. Почему золотистые? У Нины светлые, но никогда не были золотистыми. В голове промелькнуло воспоминание о смерти предыдущего святого и Нэрим, из-за которой я и умерла. У мужчины в моей памяти были такие же волосы, я ещё удивлялась, что на континенте почти нет живущих с таким цветом, а все существующие жили в Брауаре, они ещё сохраняли в себе черты предков. Несмотря на это странное совпадение, я была уверена, что в Эйфлерине не было таких людей.       — Нина? — Отворив двери, ошарашенно посмотрела я на испугавшуюся управительницу, которая, увидев меня в отражении круглого зеркала, бросила гребень на пол.       — Г-госпожа, пожалуйста. — Её поведение меня удивляло ещё больше: она упала передо мной на колени, низко склоняясь, что заставило золотистые волосы в такт её движениям развиться. — Пожалуйста, сделайте вид, что ничего не видели, — почти шёпотом проговаривала Нина, трясясь от страха.       — Почему? Я не понимаю. — Смотреть на взрослую женщину, которая сейчас вела себя как зажатый щенок, для меня было непосильно. Мне было жаль эту женщину, но я не понимала, что могла сделать; меня переполняла неловкость, а руки непроизвольно метались по воздуху, не находя себе места. Мои движения были скованны, я переступала с ноги на ногу с надеждой отодвинуться от Нины, но не могла, боясь задеть её чувства. Глаза метались по помещению, словно с призывом сделать что-нибудь, но всё было тщетно.       — М-мою семью убили из-за этих волос, а потом мой брат умер, — тряся губами, ответила та. — За этими волосами все охотятся, — дёргая прядь волос, продолжала Нина, неуверенно смотря в мои глаза. — Вы же не убьёте меня?       — Мне это незачем, я и не думала о таком. Просто удивилась этой перемене цвета волос, да и вспомнила, что в книгах рассказывалось, — у предыдущего святого были такие же волосы, как у тебя, — оправдываясь, я пыталась успокоить женщину, слегка сжимая губы.       — Это была краска, и приехала я в Эйфлерин вместе с Дериком. — После её слов, сказанных под нос, я замерла, понимая, что она в самом деле как-то связана с умершим звездомым.       — Дериком? — В ответ на свой изумлённый вопрос я получила длительное молчание. — Я ничего не видела. Поднимайся, Нина, — требовательно посмотрев на ошеломлённое лицо управительницы, я вышла, направляясь в свою комнату.       И всё же я сначала сходила к матери, посмотрев, всё ли с ней хорошо. Она умиротворённо лежала на кровати, ровно дыша. Это дало мне спокойствие, с которым я, спустя недолгое время, легла спать в своих апартаментах, проваливаясь в привычный мир грёз.       Боль. Прерывистое дыхание. Громкие крики из, казалось бы, моих уст заставили в покои прибежать мужчину, которого я уже видела однажды во сне. Сейчас мой живот отчего-то был большим и тяжёлым, его непрерывно, словно иглами, пронизывало изнутри. Больно! Это ужасно больно!       — Ирэна! — Беловолосый мужчина спешно шёл к моей кровати.       — В-вы пришли, — задыхаясь, с облегчением сказала я, изгибаясь от непрерывной боли. Мужчина близко подошёл ко мне, и этот момент я не упустила, хватаясь за рукав его белого халата так сильно, что, наверное, мои ногти впивались в его кожу сквозь ткань. — М-не…боль… Больно, в-ытащи его из м…меня! — к концу я громко закричала от ещё сильнее пронизывающего, колющегося чувства в животе.       — Нельзя. Прошу, умоляю! — Он крепко обнял меня, сдерживая свой прилив слёз. — Ты же умрёшь!       — Мне так больно! — Моя глотка разрывалась, но это не унимало того, что я чувствовала. — Я согласна умереть! — продолжала, крепко хватаясь за мужчину.       В этот момент мужчина обнял меня настолько крепко, что я обессиленно упала на кровать, принимая эту настойчивость от того, кто тоже испытывал душевное терзание. В какой-то момент удушающее и колющее чувство в моём животе исчезло, словно огонь, который резко погасили. Мужчина поглощал эту боль в себя, от чего начал трястись, но не отпускал меня. Он хотел забрать всю боль.       — Прекрати, прошу, — негромко взывала я, не желая, чтобы он это испытывал. — Прости, прости, хватит…       — Всё будет… хорошо. — Отпуская из своих объятий, он посмотрел на меня посиневшим лицом, с которого обильно стекал такой же пот, в каком утопала и я.       — Теперь приди, — откуда-то сзади прошептал женский голос. Обернувшись, я увидела пустое пространство и жуткое дерево.       Я резко вскочила, открывая глаза. Под светом ярких звёзд из окна в моей комнате сидел на стуле тот самый мужчина из сна.       — Ну, как ты поживаешь под видом человека, Адия? — улыбнувшись, закончил тот, скидывая капюшон чёрной мантии.       — Так это вы приходите почти каждую ночь?       — Я ни разу не приходил-а. — Медленно мужчина поменял облик, став женщиной.       «Странствующая дама?»