***
— Что с ней на этот раз? — мужчина обратился к пожилой беловолосой даме, которая наблюдает за занятиями своих учеников под открытым солнцем на поляне. — Не знаю, весь день обшивает полотно цветами, вроде даже не отходила от него, — трепетно отвечая, дама успевает помогать ученикам в работе с вышиванием, готовившимися для дворца Северного. — Эта… эта эсфирийка просто невыносима! — Прикусив губу чуть ли не до крови, мой отец напряжённо наблюдает за моими безэмоциональными движениями. Цветы получались красивыми, но в них не было жизни. Я давно погрузилась в сумрак, наполненный жестокостью людей. — Не обращайте на неё внимания. — Он резко повернулся в обратную сторону, что заставило его светлую мантию метнуться за ним, даруя ветер зелёной траве. Он ушёл, так ничего мне и не сказав. — Если цветы завянут, они умрут; приятно смотреть на то, как люди вянут, — припевала я себе под нос, заглушая тоску по отцу, который только издалека наблюдал за мной. Когда он в последний раз разговаривал со мной, когда гладил меня по голове, а когда держал за руку? Мне уже шестой десяток, отцу десятый век, ему не повезло полюбить мою мать, теперь он не сможет жить счастливо. — Кошмар какой-то! — сзади девушка вскрикнула, услышав мою песню, и, увидев сильно затянутые нити, отпрянула, прикрыв губы ладонью. — Я её не знаю, я её не знаю… — уже тихо продолжала девушка, словно внушая себе эту мысль. Теперь времяпрепровождение стало для меня гнетущим, а потому я ушла, так и не закончив свою работу.***
— Всё хорошо. — Незаметно подходя сзади, он прикрыл своей рукой мои глаза, заставляя забыться… Забыться? Почему-то очень знакомое чувство, заставляющее в самом деле приглушить боль после неожиданных воспоминаний; они всегда были со мной, и кажется, что там я не испытывала счастья, не была любима, но тут получила то, чего не хватало на небесах. Может, будет лучше, если я останусь здесь? Вдыхая аромат мяты, доносившийся от руки мужчины, я опомнилась, понимая, что уже не одна. Спешно отпрыгнув от святого, я резко склонилась. — Добрый день, Ваше Величество! — Неужели без формальностей никак? — Убирая руки за спину, он прошёл вперёд, приглашая пройтись по саду. — Адия, я рад, что ты всё же пришла. — Вы сказали, чтобы я вернулась. — Догнав мужчину, я прислонила ладонь к своей груди, отсчитывая стуки сердца. Один, два, три… И так было в нашу первую встречу. — Спасибо за помощь. — Не благодари, я рад, что могу тебе помочь, — он улыбнулся и краем глаза взглянул на меня. — Итак, сейчас были воспоминания, связанные с цветами? Больно углубилась ты в завядшую розу. — Меня не любили на небесах… — вполголоса ответила я и взглянула на ошарашенное лицо эсфирийца. — Нет, они просто не знали, что ты чувствуешь, а из-за незнания им было трудно находиться рядом. Не думай, будто они не любили или ненавидели. — Но отец… — Точно, я не обязана рассказывать ему что-то, и доверять ему тоже не надо. Но почему тогда с ним так легко? — Твой отец любил тебя. Ему было тяжело, но он любил. — Спасибо за внушение, но я не думаю, что оно поможет. — Это не внушение, а правда. — Он остановился и ловко взял мою руку в свою, поворачиваясь ко мне, так что мы стояли друг напротив друга. — Разве создатель понимает мотивы Разрушающего, разве звёзды понимают Создающего? Никто не сможет познать то, что испытывает тот, кто всецело способен видеть людей. Я тоже не мог и не смогу понять, но всегда буду поддерживать любое твоё мировоззрение, ведь всё существующее в мире, так или иначе, относительно. Я взглянула на него снизу вверх, ощутив заметную разницу в росте, ибо, чтобы мне дотянуться до его лица, необходимо было встать на цыпочки, но даже тогда не получится стоять с ним наравне. — Почему? Он смотрел на меня, сведя брови и поджав губы, будто был обеспокоен. Вот только я так и не смогла понять, что им движет, откуда столько доброты в его жестах и словах. — Прости, но это ты должна вспомнить сама, если искренне того захочешь. — Рука, которой Эльрин меня держал секунду назад, ловко переместилась мне на плечо; улыбнувшись, тот похлопал по нему. — Не смотри на меня так, я понимаю, что красив, но мне становится неловко от этого пристального внимания. — Он в самом деле имел красивое и умопомрачительно милое лицо, и всё же после такой прямолинейности я вспыхнула, из-за чего ощущался жар даже на кончиках ушей. Святой убрал руку с моего плеча, возможно, заметив моё ошарашенное выражение лица, ибо мои глаза чуть не выпали после его слов. — Я узнал кое-что, думаю, тебя это заинтересует, — его тон переменился, став чуть ниже. Святой повернулся к садовому павильону с куполообразной крышей. — Присядем? — Быстро сменив тему, он прошёл через арку, а я, идущая следом, вскользь обратила внимание на его покрасневшую руку, хотя на территории сада не было холодно. Мужчина подал мне руку, помогая присесть напротив него в садовой ротонде, и, когда мы удобно уселись, святой деловито положил свои остывшие руки на столик. — Некоторое время назад мне доложили, что советник закупался у Моренцев запрещённым видом руды, которую поставляли прямиком из Виры. — Сразу приступив к делу, он окинул строгим взглядом проходящего служителя, подбежавшего к Эльрину. — Принеси иглу, — мягко попросил святой, возвращая на меня своё внимание. — Такого не может быть, мой отец не торгует запрещёнными товарами. Он всё досконально проверяет с матерью; да и морские пути бы не пропустили такой товар, так почему вы уверены в том, что этим занимался мой отец? — Сегодня ты, уверен, видела в этом саду герцогиню Реджербилию. — Я вопросительно согнула брови, а вспомнив о девочке с этой фамилией, учившейся в летнем учреждении некоторое время назад, удивлённо приоткрыла рот, быстро закрыв обратно. — Она сестра советника, ей удалось услышать и даже увидеть собственными глазами договор о поставках, на котором стояла печать твоей семьи. — Хотите сказать, что моего отца могли убить из-за этой несчастной руды? Почему она вообще запрещена? — В ней есть свойства, парализующие на длительное время, и, по слухам, эта руда способна убить божественных сущностей. — Возможно, советник хочет наложить руки на храм? — Возможно. Несколько месяцев назад я посещал его из-за исчезновений служителей, на данный момент пропало только двое. Советник в свою очередь клялся, что не причастен к этому. — Но вы не уверены в этом? — Он точно замешан. Герцогиня приходила во дворец, чтобы встретиться с сыном, но по ошибке зашла не в то помещение и увидела это. — Эльрин проткнул свой палец иглой, которую незадолго до этого принёс молодой служитель, а после протянул эту иглу мне. — Чтобы я смог показать воспоминания герцогини, нужен тесный контакт кровью или чем-то равноценным этому. — Я кольнула свой палец, и святой сжал его своим.***
— Заставь его всё выпить! — рявкнул мужчина с неряшливо накинутым чёрным халатом, который не скрывал мускулистые плечи. Подле него стояла миниатюрная девушка с убранными в высокий хвост волосами русого цвета, она была спокойной до невозможности, даже не страшась присутствия такого здорового и мощного мужчины, стоявшего рядом, который сжимал её и так маленькое плечо. Они наблюдали за тем, как рыцарь спаивал содержимое бутылька мужчине в белой мантии. После того как ему всё залили в рот, мужчина стал биться в конвульсиях и упал на пол, откинув синее лицо, глядевшее в мою сторону. — Ты ж моя маленькая ведьмочка! — восхищённо заорал советник, поднимая русоволосую девушку на руки. — Не разочаровала! — Конечно, Ваше Величество, — с ноткой сарказма пропела девушка, которую не услышал никто из присутствующих.***
Это воспоминание прервалось тем, что, по-видимому, герцогиня в этот момент вышла из помещения, а я тем самым вернулась в реальность, отстраняя свою руку от святого. — Это был служитель? Но как они его убили так, что рыцарь не пострадал? — с опаской полюбопытствовала я, точно зная, что убить носителя души звёзд или саму звезду безнаказанно невозможно. При любом исходе с тем, кто заставил мучиться того служителя, должно было произойти кое-что похуже — смерть. — Они убили не служителя храма, точнее сказать, это был даже не служитель: герцогиня наблюдала за мучениями её уже давно пропавшего слуги. — Точно ли это так… — вслух произнесла я свои мысли, и, отпрянув, задала также интересующий меня вопрос. Там была девушка, на вид очень приближённая. А если я не ошибаюсь, то у советника не было детей. — Вы знаете, кто та девушка, стоявшая рядом с советником? — Если брать во внимание реакцию советника, то девушка может быть ведьмой из Виры, которая и сделала ту жидкость, но её мотивы вряд ли схожи с мотивами советника. — Да, это было видно. — По тому, что мы видели из воспоминаний, девушка точно пренебрежительно относилась к своему господину. — В любом случае хотите сказать, будто Мирён убил моего отца из-за того, что так приказал советник? Почему он его вообще слушается? — Потому что его долгое время воспитывает советник. Мальчик незаконнорождённый, поэтому герцогиня была вынуждена отдать его брату и выйти замуж за генерала морского войска, по-видимому, прикрыв этим позор для семьи. Где-то в то же время её муж получил титул герцога. — Эта герцогиня кажется очень преданной вам. — Семья Лукрелфлерии уже несколько тысячелетий предана храму. То, что она стала принадлежать другой семье, не изменило клятву, данную на крови, вот только Сэнтелигер не хочет придерживаться клятвы, как его сестра. — Он поднялся с лавки и протянул мне руку, предлагая пройтись. — Думаю, тебе стоит поискать дома учётные книги, возможно, в одной из них имеются данные о продажах. — Когда я смогу посетить храм? — мельком посмотрев на Эльрина, я сипло поинтересовалась. — Храм для тебя всегда открыт. Как-никак ты носишь в себе полноценную душу эсфирийки. — Его улыбка, освещённая осенним закатом, задержала мой взгляд на его лице до тех пор, пока ветер не подхватил его волосы за собой, скрывая улыбку. Он проводил меня до выхода из храма и смотрел за моим отдалением да самого конца. Даже когда я спустилась с лестницы и с любопытством обернулась, посмотрев вверх, мужчина всё ещё там стоял, смотря точно в мои глаза. Этот уход из храма не принёс мне спокойствия или уж какого-то счастья, с которым зачастую уходили оттуда люди, залечившие телесные и душевные раны. Я ощущала много боли и смешанных чувств. Возможно, всему виной мысли о виновных в смерти моего отца, отчего хотелось как можно скорее встретиться с Мирёном и услышать из его уст причины, по которым он сотворил столь ужасное преступление. Сейчас, если я точно знала, что он умрёт от моей руки, то после того, что я узнала сегодня, мне хотелось убить всех. Мотивы, мотивы и мотивы этих существ точно были недобрыми, люди же недобрые, они продолжают в себе скрывать это зло, как же радует неведение их душ. Я села в карету и, когда мы проезжали мимо лавок на центральной улице столицы, попросила кучера остановиться, ведь так сильно хотелось проветрить голову, успокоив эмоции. — Госпожа, посмотрите на эту заколку, мне кажется, она вам прекрасно подойдёт. — Торговцы всюду зазывали к себе покупателей, и я остановилась возле одной уличной лавки, заполненной разнообразными украшениями — на первый взгляд они выглядели красиво и дорого. Заколка, которую протягивала мне женщина, была серебряного цвета, украшенная светлыми камнями янтаря. — Сколько она стоит? — Всего два сребриника! — Почему дорого? — Госпожа, это чистое серебро, а янтарь на ней отполирован до такого блеска, что можно посмотреть даже сквозь камень, — трепетно щебетала лавочница, протягивая заколку в мои руки, дабы я убедилась в её словах сама. — Янтарь не может быть настолько прозрачным. — Потерев камень рукавом, я не учуяла запаха смолы. Хотя, в самом деле, чего я могла ожидать — люди на ровном месте могут лгать с целью отхватить что-то более ценное. — Он даже не пахнет, и металл на конце уже темнеет. Этой заколке цена три медяка, не больше. И, на минуточку, даже если бы это был подлинный янтарь, вы могли продать это украшение за сребреник, а просите два?.. Я понимаю, если бы это был тёмный янтарь, вы бы продали его за три. Но это же очевидная подделка. — Со злобой в глазах я взглянула на лавочницу, которая хотела мне что-то сказать, но долго мешкала. Сейчас я представляла, как всё её нутро покрылось чернотой, словно вернулась моя возможность видеть их треклятые души. — Пф… — Возле нас столпились любопытные горожане, а рядом со мной стояла девушка, на которую я взглянула и ошарашенно выпучила глаза. В спешке я положила заколку на стойку. Девушка выглядела точь-в-точь как ведьмочка из воспоминаний герцогини. — Ты! — Ускорив к ней шаг, я расталкивала собравшуюся толпу, расчищая путь к пятившейся от меня особе. — Я? — Девушка рванула с места, заворачивая в узкий проход. Ещё чуть-чуть и мне бы не удалось схватить даму, которая была слишком хрупко сложена. Резко схватив ту за кисть, я толкнула в стену здания особу, смотря в её взрослые глаза. Кажется, девушке было чуть больше двадцати. — Мы не знакомы же! — взревела она, вырываясь из моих рук. — Почему ты помогаешь советнику? — я безумно встряхнула девушку, восклицая свой вопрос. — Я-то? А кто это? — Особа неловко метала в пространстве свои зеленоватые глаза с жёлтыми вкраплениями. — Шутишь? — вскрикнула я, широко распахивая похолодевшие глаза. — Нисколечко… — Я встряхнула её, что заставило оробело посмотреть на меня. — Ну, может, самую малость… Т-твои глаза… — продолжила она, нервно подёргиваясь в моих руках.