Спой мне

      — Так, теперь повторяй за мной, — Айко склонилась ближе к сыну и произнесла на безупречном английском: — У вас не найдётся немного мелочи?              Пока Айко говорила эту фразу, Эл внимательно слушал и ел булочку. Они с матерью сидели в кафе быстрого питания, заняв кабинку в самом дальнем углу. Задумчиво прожевав, мальчик повторил:       — У вас... не найдётся... немного... мелочи.              — Молодец.              Айко выучилась английскому от своих бабушки и дедушки. Она быстро поняла ценность этого языка, поэтому старалась говорить с сыном по-английски при всяком удобном случае. Сейчас, просматривая меню, она не торопилась переходить на японский.              — Хм… куда бы нам сходить после завтрака?              Эл сосредоточено сдвинул брови. Несколько мгновений его разум впитывал и обрабатывал услышанные слова, после чего мальчик просиял и ответил по-английски:       — В парк! Мне очень нравятся… а как будет «chōzō»?              — Статуи.              — О! Мне нравятся статуи! — заулыбался Эл. Айко одобрительно кивнула.              В какой-то момент она отлучилась в туалет. Эл огляделся по сторонам и решил взять себе ещё напиток. У аппарата с газировкой стоял незнакомый мальчик примерно такого же возраста, что и Эл, и с восторженным видом сливал в один стакан напитки с разными вкусами. Эл с любопытством наклонил голову.              — Что ты делаешь?              — А?.. О, я делаю себе газировку. Хочешь тоже? Смотри, теперь это совсем другая газировка! — мальчик дружелюбно улыбнулся. Эл задумчиво прикусил губу. С недавних пор он начал замечать, что... отличается от других детей. Он думал и говорил совсем по-другому.              Неловко поведя плечами, Эл подошёл поближе:       — Мы должны вести себя прилично. А так нельзя делать.              Ребёнок растерянно захлопал глазами:       — Почему?              Он тоже придвинулся к Элу, буквально вторгаясь в его личное пространство. Эл невольно отступил назад, но мальчик словно не заметил его дискомфорта.              — Тут скучно. А смешивать газировки весело! — радостно хихикнул он, после чего, осенённый новой идеей, начал возбуждённо подпрыгивать на месте. — Хочешь пойти ко мне в гости?              — Ч-что? — потрясённо уставился на него Эл.              — У меня есть игрушечный тираннозавр! Я дам тебе поиграть, — мальчик посмотрел на Эла с ожиданием. Тот тяжело сглотнул, покачал головой и наполнил свой стакан.              — Нет, спасибо, — прошептал он.              Айко это не понравится. Она всегда твердила, что они должны держаться от людей подальше. И что нельзя доверять никому, кроме себя.              Мальчик обиженно надулся, его глаза заблестели, словно он собирался заплакать. Потом вдруг потрогал Эла за плечо, и тот инстинктивно вздрогнул — в голове сама собой возникла мысль, что мальчик хочет ударить его за отказ.              — Извини, — сказал мальчик, продолжая прикасаться к нему. — Ты мне нравишься. Давай пойдём ко мне в гости, пожалуйста?              Эл неуверенно переступил с ноги на ногу, осознав вдруг, что... очень хочет согласиться. Но тут же почувствовал у себя за спиной чей-то взгляд и обернулся. Там стояла Айко.              — Мама! — обрадовался он.              Женщина с натянутой улыбкой посмотрела на второго мальчика, потом присела перед ним на корточки.              — Привет, дорогой. Мне жаль, что мы не можем пойти к тебе в гости. Но ты очень милый мальчик.              Ребёнок просиял и помахал ей:       — Спасибо!              Эл даже не успел ничего сказать, как мать уже подхватила его на руки и зашагала к выходу.              — Он был хороший, — пробормотал Эл, прижавшись ухом к её плечу и глядя вдаль.              Айко вздохнула:       — Никому нельзя доверять, Эл.              Дальше они шли в молчании. Эл крутил головой, рассматривая дома, мимо которых они проходили, и прижимался к матери, слушая биение её сердца. Ему нравилось, когда она несла его на руках. Это помогало ему почувствовать себя в безопасности. Ему казалось, что он находится так высоко над землёй, что никто не сможет до него достать.              — Скоро ты станешь слишком большим для этого, — тихо засмеялась Айко.              Эл заулыбался, хихикнул и решительно замотал головой:       — Нет! Я навсегда останусь таким маленьким!              Ответное молчание напугало его, и Эл съёжился, решив, что сказал что-то не то. Прошла минута, и мать печально вздохнула.              — Никогда не желай ничего подобного. Чем ты меньше, тем меньше шанс на то, что ты выживешь.              От этих слов по спине мальчика пробежали ледяные мурашки. Мигом перестав веселиться, он порывисто обхватил мать руками за шею и уткнулся в неё лицом.              Пока они гуляли по парку, Эл больше ничего не говорил и просто глазел по сторонам, любуясь многочисленными высокими статуями. Они уже возвращались обратно, когда к тротуару медленно подкатил лимузин. Айко напряглась, Эл, почувствовав это, тоже занервничал. Это же наверняка мамин босс, да? Это он всегда ездит на красивых машинах.              Окно автомобиля опустилось, из него показалось лицо сутенёра. Айко крепче прижала к себе сына. Мужчина обнажил зубы в тошнотворно-сладкой ухмылочке, перевёл взгляд с женщины на мальчика.              — Аи! — радостно воскликнул он. — Вот ты где. Я тебя уже минут двадцать ищу!              Женщина внутренне ощетинилась от того, как он её назвал, но сумела изобразить милую улыбку и склонила голову.              — Папа. Я рада тебя видеть.              Мужчина усмехнулся, открыл для них дверь. Айко поколебалась, на секунду задержала взгляд на сыне, но потом всё же забралась вместе с ним в лимузин.              Она села рядом с «папой», Эл же пристроился на противоположном сиденье, стараясь быть от сутенёра как можно дальше. Однако его разбирало любопытство, поэтому Эл украдкой рассматривал маминого босса. Каждый раз, когда он видел этого человека, Айко называла его «папой». Это ставило мальчика в тупик. Он же не был её папой. Иногда Эл слышал, как другие женщины, знакомые его мамы, говорили о каком-то «Дзиро». Подумав, Эл решил, что этот человек очень похож на Дзиро.              Дзиро обнял лицо Айко ладонями и принялся жарко её целовать, потом одна из его рук поползла по телу женщины вниз. Эл быстро отвернулся, прислонился к окну и принялся смотреть на проносящиеся мимо улицы. Дзиро ему не нравился, а вот ездить в лимузине было интересно. Такое было для него редкостью.              — Ты так вырос с тех пор, как я видел тебя в последний раз, — промурлыкал Дзиро, резко вырывая мальчика из его мыслей.              Эл робко ему улыбнулся, инстинктивно поджал колени к груди.              — Спасибо, — пробормотал он.              Дзиро тоже изогнул губы в улыбке, потянулся к нему через Айко. Глаза женщины встревоженно замерцали, но она ничего не сказала, лишь напряглась всем телом. Эл уставился на руку мужчины. Он знал правило — никогда не злить папу. Пальцы Дзиро почти нежно погладили его по голове, перебирая волосы и чуть задевая ногтями кожу, и по спине мальчика пробежал неприятный холодок. Рука опустилась ниже, взяла его за подбородок.              — Знаешь, ты очень похож на свою мать, — в голосе сутенёра появилась тягучая вкрадчивость, от которой Эл вдруг ощутил дурноту. — Когда-нибудь Айко нужно будет привести тебя в клуб. Уверен, тебе там понравится.              Мальчика невольно начала бить дрожь, в груди заворочался какой-то глубинный, животный страх. Его детский разум не до конца понимал, что сейчас происходит, но Эл знал, что всё плохо. Что он в опасности. Большой палец Дзиро погладил ему нижнюю губу, и глаза мальчика испуганно распахнулись. Айко издала резкий вздох и вдруг притянула Дзиро к себе, впилась в него страстным, глубоким поцелуем. Это застало сутенёра врасплох, он отпустил Эла и зарылся пальцами в волосы женщины. Эл немедленно отпрянул подальше, его сердце бешено колотилось. Ему это не нравилось. Он этого не хотел.              Всю оставшуюся дорогу Эл сидел, тихонько забившись в угол, и пытался не слушать звуки, которые раздавались рядом с ним.              Наконец, лимузин сбавил скорость. Дзиро заправил Айко за ухо прядь волос.              — Эй, малыш, почему бы тебе не выйти здесь? Ты же сможешь сам дойти до своего мотеля?              Эл неуверенно кивнул головой. Его щёки горели. Он привык шляться по улицам, но нельзя было сказать, что он любил это делать. Айко покосилась на него, и в её взгляде мелькнуло беспокойство. Эл потянулся к ней, неловко обнял.              — Я люблю тебя, — широко улыбнулся он ей.              Мать вперила в него знакомый изучающий взгляд, и Эл опять ничего не смог понять по её лицу. Но к этому он тоже привык. Он не ожидал, что Айко что-нибудь скажет в ответ, но, к его удивлению, она вдруг тоже обняла его. Мальчик поднял на неё глаза, чувствуя, как что-то тёплое, приятно трепещущее расцветает в груди. Айко ласково убрала с его глаз волосы, легонько поцеловала в лоб.              — Я вернусь утром, — успокаивающе шепнула она.              Эл кивнул. Наблюдающий за ними Дзиро с весёлым видом подставил мальчику кулак.              — У тебя сексуальная мама, малыш.              По спине Эла снова побежали противные мурашки, но он заставил себя стукнуться с мужчиной кулаком.              — Спасибо. До свидания.              — До свидания… что? — Дзиро сделал выжидательную паузу.              В горле мальчика встал ком, ему казалось, что на него наставили прожектор. Он настороженно сдвинулся в сторону двери:       — Спасибо. До свидания… папа.              Удовлетворённая улыбка, скользнувшая по губам Дзиро, была настолько пугающей, что Эл неосознанно свёл ноги вместе. Его кадык нервно дёрнулся.              Лимузин, наконец, остановился. Эл выбрался из автомобиля и теперь смотрел, как тот исчезает в сгустившихся сумерках. Вокруг быстро темнело, на землю ложились длинные чёрные тени, и это заставляло Эла чувствовать себя очень маленьким. Улицы по большей части были пустынны, и он понял, что нужно как можно быстрее бежать в мотель, пока вокруг не стало слишком опасно.              И он побежал. Несколько поворотов, и он был на месте. Эл достал из кармана ключ, вошёл в комнату, запер за собой дверь и почти без сил распластался на кровати. Нет. Дзиро ему совсем не нравился. Айко однажды сказала, что Дзиро хочет заняться с ним самым худшим видом секса, и что Эл никогда не должен терять бдительности рядом с этим человеком. Когда мама говорила это, Элу становилось по-настоящему страшно.              Свернувшись калачиком на кровати, он начал задрёмывать, но какая-то часть его сознания продолжала бодрствовать и оставаться начеку. Ночи, когда мама работала до самого утра, были ужасней всего. Эл хотел, чтобы сейчас она была здесь. Пусть бы она даже кричала на него. Проклинала бы его. Била бы. Она была единственным человеком во всём мире, которого Эл любил. И всё, что угодно было бы лучше, чем эта гулкая тишина и настойчиво царапающееся внутри ощущение опасности. Что-то в сегодняшней ночи было иначе. Что-то тяжёлое, мрачное сгустилось в воздухе. Эл сунул в рот большой палец и начал посасывать, успокаиваясь от этого действия.              В дверь громко постучали.              Должно быть, Эл начал засыпать, потому что подскочил от неожиданности. В дверь не просто стучали, в неё колотили что было сил. Эл бросил взгляд на часы — стрелки показывали почти три часа ночи…              Он сел, завернулся в одеяло и затаил дыхание. Айко твёрдо вбила ему в голову, что открывать никому нельзя. Ни полиции, ни клиентам, ни кому бы то ни было ещё. Поэтому он просто сидел и напряжённо смотрел на дверь. Из коридора зазвучал голос Дзиро, и Эл похолодел от ужаса.              — Малыш? Малыш, это я… Т-ты извини, н-но… мне нужно, чтобы ты открыл дверь.              Эл не двинулся с места. Он сидел так неподвижно, что казался себе окаменевшим. Удары в дверь стали сильнее, и он вздрогнул, страх ледяными пальцами сдавил горло.              — Малыш! Послушай… мне жаль, но… случилось несчастье. С Аи… она…              Глаза Эла широко распахнулись, он прижал ко рту ладошку. Его мама… она что? Дзиро продолжал говорить, и Эл мог бы поклясться, что комната вдруг начала вращаться.              — Это был клиент. Её изнасиловали, а потом нанесли пятнадцать ножевых ранений. Ты в опасности, слышишь? Думаю, тебе лучше пойти со мной.              Эл вдруг осознал, что дрожит. Ладони вспотели, губы тряслись. Он окинул взглядом комнату, отчаянно желая, чтобы мама сейчас была здесь. Дзиро вздохнул.              — Эй! Эй, как тебя зовут, а? Всё время забываю… малыш, пожалуйста. Она была одной из моих любимиц. Я отведу тебя в морг… дам возможность попрощаться.              Дзиро сделает это?              Взгляд Эла затуманился. Он не знал, чему верить. К горлу подкатила тошнота, и он сильнее зажал рукой рот, глубоко втянул воздух носом. Скорбь обрушилась на него, как удар грузовика. Эл наклонился вперёд, всей душой желая просто исчезнуть. Неужели Айко и правда умерла?              — Ты врёшь, — сказал он дрожащим голосом.              Секунду Дзиро молчал, потом заговорил снова, мягко, его голос заползал Элу в уши, как змея.              — Я не вру. Она мертва. Я могу помочь тебе. Нельзя, чтобы ты был один.              Эл нервно кусал ногти, его взгляд лихорадочно метался по комнате.              — …меня зовут Эл, — сказал он, подтягивая колени к груди.              — Эл. Какое уникальное имя.              Мальчик замер. Было что-то… голодное… в том, как Дзиро произнёс его имя. Голос мужчины вибрировал, почти мурлыкал. Эл выпрямился, чувствуя, как внутри заскрёбся новый страх. В мозгу зазвенел тревожный звоночек.              Сейчас не имело значения, мертва Айко или нет. Дзиро стоял под дверью, и он не уйдёт просто так. Эл не мог позволить мужчине войти в комнату, и его гениальный разум начал работать.              Эл слез с кровати, бесшумно подошёл к своему рюкзачку и принялся запихивать в него вещи, продолжая при этом отвлекать Дзиро разговором.              — Спасибо, — его голос срывался от страха. — Мама хотела девочку, собиралась назвать её Элла.              — Правда? До чего интересно. Ну, ты в любом случае очень особенный мальчик, — проговорил Дзиро своим змеиным голосом.              Эл дрожащей рукой провёл по волосам. Он никак не мог сосредоточиться.              — Эл, — снова окликнул его Дзиро, и мальчику захотелось просто свернуться калачиком и умереть. — Если ты не откроешь мне дверь, я сам это сделаю.              Его сердце гулко ударило о рёбра. Затаив дыхание, Эл уставился на тонкую, украшенную резной филёнкой дверь — единственную преграду между собой и мужчиной. Его трясло крупной дрожью, но он заставил себя улыбнуться.              — П-простите, я просто… я н-не могу поверить, что её больше нет… Где вы познакомились?              — О-о-о, — удивлённо протянул Дзиро, потом задумчиво хмыкнул. — Ну, она тогда как раз была беременна тобой. Другие сутенёры в этом районе не хотели вешать её себе на шею, но я увидел в ней нечто особенное…              Эл, не слушая его, метнулся к окну. Дзиро продолжал что-то говорить. Эл тихонько открыл раму, выбрался на пожарную лестницу. Так бесшумно, как только мог, пригибаясь к ступенькам, как учила его Айко, он спустился вниз.              И побежал.              Без оглядки и не думая, куда.              Холодный ночной ветер трепал его волосы, и Эл просто продолжал бежать, придерживая лямки своего рюкзачка. В голове снова и снова повторялись слова Дзиро.              Она мертва.              Его мама мертва.              А что, если нет? Что, если с Айко сейчас всё в порядке, она работает или напивается? Что, если она скоро вернётся домой и увидит, что Эла там нет?..              Будет ли она вообще волноваться о нём?              И как Эл сможет выяснить, что с ней случилось?.. Он ведь не знает, куда пойти, с кем поговорить.              Он никому не может доверять.              Конечно, Айко была вспыльчивой… и временами жестокой… но кроме неё у Эла в целом мире больше никого не было.              Он вдруг смутно подумал, что, наверное, нужно плакать. Он едва замечал, что по щекам катятся слёзы. Неужели это он всхлипывает? Собственный голос казался Элу таким далёким, словно его рыдания принадлежали кому-то другому, кто не имел к нему никакого отношения. Эл бежал, глядя прямо перед собой. Утром он вернётся в мотель и проверит! Да… да, она будет там… и с ней всё будет хорошо.              Он чувствовал, как тело начинает неметь, но бежал до тех пор, пока не выбился из сил. А потом заполз под пустую коробку в какой-то подворотне и свернулся там в маленький, дрожащий комочек.