Апология нолдор

      Как я уже отмечал, уже в Валиноре нолдор являлись народом, наиболее тяготевшим к развитию культурных связей, в том числе через брачные союзы, с другими эльфийскими народами (ваниар и тэлери). Причём дело не ограничивалось «межнациональными» браками самими по себе — тот же Дом Финарфина испытывал значительное культурное влияние как ваниар, так и тэлери: «Они были детьми Финарфина, второго сына Индис. Он походил на мать духом и телом и унаследовал от нее золотые волосы ваниар, их благородный и великодушный нрав, и он так же любил Валар. Финарфин стоял в стороне, насколько это было возможно, от раздора братьев и их разрыва с Валар, и часто искал покоя среди тэлери, чей язык изучал <…> Изменение «þ» на «s» стало всеобщим среди нолдор задолго до рождения Галадриэли, и без сомнения, было ей хорошо известно. Отец ее Финарфин, однако, любил ваниар (народ его матери) и тэлери, и в его доме использовали «þ». Финарфин не следовал за Фэанором и не противоречил ему, но поступал, как желал» («Шибболет Феанора»). Любопытно, что именно у нолдор возникла наука о изучении языков, в том числе — языков иных народов.       При этом, хотя феаноринг Карантир на совете в Митриме и обвинял сыновей Финарфина в двойной лояльности из-за их родства с королевской династией тэлери / синдар, на деле даже во время Убийства Родичей в Альквалондэ на стороне тэлери сражалась лишь Галадриэль (которая ещё до Убийства Родичей, согласно «Шибболету Феанора», не любила дядю), в то время как остальные арфинги, надо думать, не участвовали в битве ни на одной из сторон (тэлери атаковал авангард Фингона[1], да и не думаю я, что арфинги стали бы убивать родню). Хотя арфинги состояли с тэлери в родстве, они и после Альквалондэ последовали за Финголфином и его сыновьями, а также до последнего скрывали от Тингола сведения о Альквалондэ, чтобы не допустить конфликта между нолдор и Дориатом (Ангрод рассказал Тинголу о Альквалондэ уже после обвинений с его стороны и под влиянием обиды, нанесённой Карантиром). Тэлерийское происхождение не мешало арфингам быть верными своему народу.       Говоря уже о Исходе, интересно отметить, что Феанор, по-видимому, задумывал свою «политическую программу» как общеэльфийскую. Возьмём, например, его знаменитую речь в Тирионе: «Отрадные воды озера Куивиэнен плескались под яркими звездами, а вокруг лежали бескрайние земли, назначенные в удел свободному народу. Они все еще ждут нас, покинувших их в безумии своем» («Сильмариллион»). Феанор здесь вспоминает про эльфийскую прародину (Воды Пробуждения), что потенциально допускает возможность присоединения к его предприятию даже Авари в случае возвращения нолдор домой и воссоединения эльфийского народа. Впрочем, судя по «Квенди и Эльдар», на практике отношения у нолдор и многих Авари являлись недружественными[2].       Феанор стремился привлечь к Исходу тэлери, чтобы увеличить свою армию и получить корабли для её перевозки. Интересна реакция тэлери на его речи: «Для себя же они не желали теперь иного дома, нежели побережье Эльдамара, и иного владыки, кроме Олвэ, правителя Алквалондэ» («Сильмариллион»). Возможно, Феанор предложил тэлери следовать за ним как за верховным вождём Исхода? При этом это не подразумевало отстранения Ольвэ, поскольку именно с ним Феанор вёл переговоры — возможно, по замыслу Феанора, Ольвэ оставался бы королём тэлери, но следовал бы за Феанором? Косвенно эту мою гипотезу подтверждает характер той политической системы, которая установилась в Белерианде с установлением нолдор контроля над ним. Правда, как известно, на практике попытка Феанора убедить тэлери следовать за ним, к сожалению, закончилась трагически — особенно для самих же тэлери.       Особое внимание стоит уделить деятельности нолдор в Белерианде. С одной стороны, за пределами Дориата шёл активный процесс взаимной ассимиляции нолдор и синдар (сопровождающийся и «межнациональными» браками), их становления единым народом — нолдор переходили на синдарин[3], а синдар в большинстве своём стали лояльными подданными правителей из дома Финвэ. Но интеграция синдар ведётся на максимально мягких условиях — тот же Кирдан в Гаванях Фаласа сохраняет власть как де-факто независимый правитель, и даже синдар во владениях дома Финвэ, надо думать, сохраняли собственных вождей, интегрировавшихся в политическую структуру нолдорских королевств — тому пример эльф Аннаэль, вождь группы синдар, воспитавший Туора. Лучше всего природу владычества нолдор в Белерианде отражает титул Верховного Короля, принятый Финголфином — означающий его статус как верховного, но не единственного и не абсолютного (ср. с титулом Манвэ как «Верховного Короля Арды») правителя, допускающего наличие других правителей помимо себя.       То же самое относится и к людям. Ключевое различие в отношении нолдор и синдар Дориата к людям не столько в том, что «нолдор людей любили, а дориатрим нет», хотя указания на это в «Квенди и Эльдар» действительно есть (но, строго говоря, в текстах Толкина напрямую показан, помимо Тингола на ранней стадии, лишь один эльф Дориата, активно не любивший людей — Саэрос). У того же Турина во время его жизни в Дориате было двое друзей из числа славнейших дориатских военачальников — Белег и Маблунг, а также воздыхательница, эльфийка Неллас. Ключевым различием нолдор и дориатрим, на мой взгляд, было то, что эдайн (и люди вообще) были встроены в политическую систему нолдорского Белерианда, но не в политическую систему Дориата. Приведу несколько примеров, иллюстрирующих, на мой взгляд, соответствующий тезис.       Вожди людей состояли с королями нолдор в классических отношениях вассалитета — как говорит Турин, «я не король; наши короли — из рода эльдар, а я — нет» («Дети Хурина»). Имена таких человеческих вождей (по-видимому, принятые уже после поступления на службу к нолдор), как Беор (вождь одного из народов эдайн) и Бор (вождь одного из народов истерлингов), означают «Верный» (= Вассал). Во время жизни эдайн в Белерианде под властью нолдор также активно заключались браки между представителями правящих семей всех трёх народов эдайн, что должно было способствовать их слиянию. Примечательна реплика Хурина, вождя народа Хадора, обращённая к его супруге Морвен из народа Беора, перед Нирнаэт Арноэдиад:       «А если победа останется за нами, тогда эльфийские короли намерены возвратить все вотчины дома Беора его наследнице — тебе, Морвен, дочь Барагунда. Тогда обширными владениями станем мы править, и славное наследство перейдет к нашему сыну. Коли не останется зла на Севере, уж верно, обретет он великое богатство и станет королем среди людей» («Дети Хурина»). Именно под властью нолдор служащие им эдайн постепенно сливаются в единый народ с единой правящей династией (будущим родом Элроса), который в итоге дал Средиземью нуменорцев (дунэдайн). Кстати, если понимать слово «король», употреблённое Хурином, буквально, то, возможно, Фингон Отважный как сюзерен Хурина и верховный правитель Белерианда (после гибели своего отца Финголфина) допускал возможность учреждения титула «короля людей» после победы над Морготом (что говорит о росте политического значения эдайн). Финдуилас также говорит Турину: «В тебе же прозреваю я величие короля» («Дети Хурина») — хотя, конечно, в данном случае её слова и можно списать на её влюблённость в него.       На первый взгляд, схожие отношение — военная служба в обмен на право проживания — существовали и у Тингола с народом Халет, поселившимся на границе Дориата в Бретиле. Более того, в особо тяжёлых ситуациях Тингол даже мог оказывать бретильцам военную помощь против Моргота: «Среди легенд о поражениях этой войны прославляют и помнят подвиги халадин, ибо после того, как захвачен был Минас Тирит, орки прошли через западный перевал и, может статься, опустошили бы земли до самых устьев Сириона — но Халмир, вождь халадин, тотчас же известил Тингола, ибо был в дружбе с эльфами, охраняющими границы Дориата. Тогда Белег Могучий Лук, предводитель приграничной стражи, привел в Бретиль крупные силы синдар, вооруженных секирами; и, появившись вдруг из самой чащи леса, Халмир и Белег захватили врасплох целое воинство орков и уничтожили их» («Сильмариллион»).       Но, помимо того, что дориатрим, как я уже отмечал в предыдущей части, не были для людей Бретиля учителями (в отличие от нолдор), в целом Бретиль производит впечатление ориентированного в политическом плане скорее на нолдор, чем на Дориат. Представители рода Халет активно вступают в брачные союзы с родами Беора и Хадора, а также участвуют в большинстве военных конфликтов нолдор и их союзников с Морготом. Кроме того, между представителями рода Халет и Тинголом как королём изоляционистского Дориата нет таких тесных и доверительных отношений, как между королями нолдор и служащими им людьми из родов Беора и Хадора (см. дружеское общение Финрода и Андрет или трагическую любовь Андрет и брата Финрода, Аэгнора) .      Интересна метаморфоза значения слов «кельбин» и «морбен», описанная в «Квенди и Эльдар». В синдарине первое слово обозначало жителей Белерианда (первоначально — в значении «Эльдар»), а второе — чужаков извне (первоначально — в значении «Авари», при этом нандор со временем стали считать не кельбин, а морбен). При этом: «К людям Трех Домов вскоре так же перестали относить понятие моэрбин. (Примечание 8, стр. 408) Им дали собственное название — эдайн, и в действительности их редко звали кельбин, но они были признаны принадлежащими к этому классу, который, в сущности, стал эквивалентом для «союзные народы в Войне против Моргота»» («Квенди и Эльдар»). Судя по тому, что слово «морбен» по отношению к людям употребляли те эльфы, которые не любили людей (в особенности — в Дориате), «реинтерпретация» слова «кельбин» как означающего все народы, враждебные Морготу, была произведена нолдор и теми синдар, что жили в землях нолдор и были дружественны к людям.       Правда, слово «морбен» «стало применяться к новым отрядам людей (истерлингов), которые появились перед Битвой Нирнаэт» («Квенди и Эльдар»), хотя «его употребление подразумевало оскорбление» («Квенди и Эльдар»). Возможно, это значит, что некоторые эльфы (и эдайн[4]?) истерлингов откровенно не любили. С другой стороны, я не думаю, что их так называли, к примеру, те же сыновья Феанора, которым они служили. Именно поэтому так трагичны события Нирнаэт Арноэдиад, когда из-за поражения и роли предательства истерлингов в нём «сердца эльдар отвратились от людей, кроме лишь тех, что принадлежали к Трем Домам эдайн» («Сильмариллион»). Если бы предательства (части, а не всех, замечу) истерлингов не произошло, то, возможно, связи людей и эльфов были бы более крепкими, а круг человеческих народов, дружественных эльфам, расширился бы ещё больше.       Отдельно отмечу, что эльфы относили к «эдайн» не только обладателей антропологического типа «людей Запада», но и темнокожих друхов или друэдайн (данное название отражает их принадлежность к эдайн при внешнем отличии от них): «Эльдар звали их друэдайн, признавая их атани, потому что все их любили <…> Те, кто плохо знал и не любил их, часто говорили, что Моргот, должно быть, вывел орков из этого или подобного племени, но эльдар отвечали им: «Моргот не может создавать живых существ, и поэтому он, несомненно, вывел орков из каких–то людей; но друэдайн неподвластны его тени, ибо их смех отличается от хохота орков не меньше, чем свет Амана от тьмы Ангбанда» («Неоконченные сказания Нуменора и Средиземья»). Других людей (то есть, видимо, как раз истерлингов) они называли равани («дикари»), но существовало и более дружественное название — «хронатани», «люди с Востока». Возможно, при отсутствии предательства истерлингов они бы со временем вошли в число эдайн, хотя сохранили бы и культурную специфику, подобно тем же друэдайн.       В целом вышеизложенное, на мой взгляд, демонстрирует то, что политический проект нолдор в Первую Эпоху предполагал интеграцию любых эльфийских, а позднее и человеческих народов Белерианда (а в перспективе, как я намерен показать далее — и всего Средиземья), в создаваемую нолдор политию (точнее, конфедеративное объединение политий). Примечателен приём, оказанный Эолу Тёмному Эльфу (происходящему по одной версии из синдар, а по другой версии — и вовсе из Авари) Тургоном — тот признал его родичем, что означало, что если бы Эол принял его предложение остаться в Гондолине, он занял бы среди местных эльфов высокое положение как зять короля. Вообще нолдор считали себя ответственными за всех, кто жил в Белерианде, даже не являясь их подданным — см. приход на помощь Карантира народу Халет и выплату виры за погибших при нападении орков Моргота.       Стоит обратить особое внимание на пассаж из «Истории Галадриэль и Келеборна»: «В последующие годы они не участвовали в войне против Ангбанда, которую они считали безнадежной из-за проклятия валар и без их поддержки. Они советовали оставить Белерианд и распространить власть на восток (откуда, как они опасались, Моргот может получать подкрепления), заводя дружбу с Темными Эльфами и людьми тех мест и уча их. Но такая политика не имела надежды быть принятой эльфами Белерианда, и Галадриэль и Келеборн перешли через Эред Линдон перед концом Первой Эпохи». Это дополнительно подтверждает моё мнение о том, что нолдор рассматривали возможность интеграции и нандор / Авари (мориквенди), хотя большинство из них, в отличии от Галадриэль, и не были готовы ради этого оставить Белерианд.       Это перекликается и с риторикой Аннатара (толкиновский Саурон как искусный манипулятор обычно соблазнял тех, с кем имел дело, теми желаниями, которые у них уже имелись — см. Нуменор), обращённой к нолдор Эрегиона во главе с Келебримбором, сделать так, чтобы «все эльфийские племена, что скитаются здесь в невежестве, сумели подняться до высот того могущества и мудрости, коими обладают обитающие за Морем». То есть замыслы Аннатара и Келебримбора распространялись на всех эльфов, включая даже Авари, нередко недружественных по отношению к Эльдар. Любопытно, что кузен Келебримбора, Эрейнион Гил-Гэлад, король Линдона, по-видимому, во время Войны Последнего Союза обладал верховной (по крайней мере, военной) властью над всеми эльфийскими королевствами, а в «Кирионе и Эорле» он назван «королём эльдар» (а не «королём нолдор»). Всё это в совокупности позволяет предположить, что он являлся как минимум номинальным верховным правителем всех западных эльфов.       О клятве Эорла в вечной верности Рохана Гондору сказано, что «Такой клятвы не слыхали в Средиземье с тех пор, как сам Элендил поклялся в союзе с Гил-Галадом, королем Эльдар» («Кирион и Эорл») — то есть, видимо, Элендил и Гил-Гэлад, как и Кирион и Эорл, приносили клятву именем Эру[5]. То есть Гил-Гэлад в данном случае не только следовал традиционному для нолдор курсу на дружбу и союз с эдайн и их потомками, но и старался обеспечить как можно более прочную основу для сотрудничества двух народов в будущем, избежать повторения нуменорского опыта с отчуждением между эльфами и людьми — в чём, видимо, нашёл полное понимание и со стороны Элендила, Верховного Короля Арнора и Гондора, как вождя Друзей Эльфов.       Отправляясь на войну с Мордором, Исилдур оставил своего младшего сына Валандила в Имладрисе под защитой Элронда; Элронд являлся покровителем правителей Артедайна и вождей дунэдайн и в дальнейшем (вообще можно говорить о своеобразном «симбиозе» эльфов Имладриса и дунэдайн Севера). Элронд не забывал о своих человеческих корнях, о чём говорит хотя бы имя, данное им одному из своих сыновей — Элладан, то есть «Эльф-Человек». После Войны Последнего Союза, приведшей к общему ослаблению эльфов в Средиземье, несмотря на одержанную победу, Элронд не мог выступать в качестве организатора масштабных интеграционных проектов, как покойные Келебримбор и Гил-Гэлад — но, вместе с тем, превратил Имладрис в приют для всех странников.       Отдельная тема — отношения нолдор и гномов. Военный союз и экономическое сотрудничество с гномами имели не только нолдор, но и синдар Дориата. В случае с сотрудничеством нолдор и гномов примечательнее скорее тот факт, что отношения сына Феанора Куруфина с гномами охарактеризованы как дружба, а сам он был одним из немногих (или вовсе единственным), кто что-либо знал о их языке из первых рук: «Куруфин больше всего интересовался совершенно иным языком гномов, будучи единственным из нолдор, завоевавшим их дружбу. Именно от него ученые получили все имеющиеся сведения о кхуздуле» («Шибболет Феанора»). Уже после поражения в Нирнаэт Арноэдиад сыновья Феанора «соединились, собрали вокруг себя уцелевших нолдор и наугрим, мечами прорубили путь из битвы и бежали далеко на восток, к горе Долмед» («Сильмариллион»). То есть какое-то время феаноринги жили во владениях гномов, ведь именно у горы Долмед лежали гномьи города Ногрод и Белегост.       Сотрудничество Келебримбора с гномами Мории (Кхазад Дум) охарактеризовано как «небывалая доселе дружба» («Сильмариллион») — то есть, видимо, его дружба с гномами являлась ещё более тесной, чем их дружба с Куруфином, которому они открыли свой язык! В дальнейшем народ Дурина неизменно выступал как враждебный Саурону — и во время Эрегионской войны, и в Войну Последнего Союза, и в Войну Кольца. Но, к сожалению, дальнейшего развития тенденция к сближению эльфов и гномов, наметившаяся при Келебримборе, не получила из-за уничтожения Эрегиона Сауроном, после которого «Врата Мории захлопнулись» («Сильмариллион»).       В целом, на мой взгляд, нолдор в истории Арды выступали как главная движущая сила интеграционных процессов — и в Валиноре (где именно в доме Финвэ — особенно в Доме Финарфина — смешалась кровь разных королевских династий эльфов), и в Белерианде (где произошло смешение нолдор и синдар, а также включение людей в политическую структуру Эльдар), и в остальном Средиземье (где именно они выдвинули проект объединения эльфийских народов и развития наименее развитых из них, то есть Авари, а также поддерживали нуменорцев из числа Друзей Эльфов). Именно их заслугой (во многом) стоит признать тесные связи, существующие между различными народами Средиземья, особенно — между эльфами и людьми и эльфами и гномами. [1] «Трижды телери оттесняли назад народ Феанора, и много было погибших и с той, и с другой стороны; но на помощь авангарду нолдор подоспел Фингон с передовым отрядом воинства Финголфина: приблизившись к гавани, увидели они, что в разгаре сражение и убивают их родню; и ринулись в бой, не разобравшись до конца, в чем же причина ссоры; воистину, многие решили, что телери по приказу Валар попытались воспрепятствовать походу нолдор» («Сильмариллион»). [2] «Первые авари, которых эльдар вновь встретили в Белерианде, кажется, утверждали, что происходили из татьяр, и признавали свое родство с Изгнанниками, хотя нет записей об использовании ими названия нолдо в какой-либо узнаваемой форме аварина. Как ни странно, они были недружелюбны к нолдор и завидовали своим более высоким родичам, которых обвиняли в надменности» («Квенди и Эльдар»). Впрочем, с другой стороны — «Линдаринские представители западных авари, напротив, были дружелюбны к эльдар и желали учиться у них; и настолько близким было чувство родства между остатками синдар, нандор и линдаринскими авари, что позднее в Эриадоре и долине Андуина они часто сливались в единый народ» («Квенди и Эльдар») — но здесь речь идёт по контексту скорее о их дружбе с синдар, чем о их дружбе с нолдор. [3] Примечательно, что первым изучать синдарин и различия между его диалектами начал Феанор: «Сам он слишком рано погиб в войне с Морготом, в основном по причине собственного безрассудства, и поэтому успел лишь отметить разницу между северным диалектом синдарина (единственным, который у него было время изучить) и западным» («Шибболет Феанора»). Это, помимо, прочего, говорит и о налаживании им отношений с носителями языка, то есть с синдар. [4] «— Отец мой любит их великой любовью, — возразил Турин, — и не знает он радости вдали от них. Он говорит, мы научились у эльфов едва ли не всему, что знаем, и сделались выше и благороднее; а еще он говорит, что люди, недавно пришедшие из-за гор, ничем не лучше орков» («Дети Хурина»). Ср. с пассажем из «Сильмариллиона» о недружественных отношениях между эдайн и истерлингами. [5] «— Клятва сия нерушимою будет В память величья Земли-Под-Звездою И верности твердой Элендила Верного. Да хранят ее те, кто на Западе вечном Восседают на тронах своих, и Единый, Что превыше всех тронов во веки веков» («Кирион и Эорл»). Интересно, что формула клятвы откровенно напоминает формулу Клятвы Феанора, где также упоминались, помимо Эру, Манвэ и Варда как король и королева Валар.