***
Кроули всё ещё лежал под Фэллом, который уже отошёл от оргазма и покрывал поцелуями его тело. На нём всё ещё были чёрные боксеры, и ладонь Азирафеля легла на его пах и погладила каменный член. Энтони прикрыл глаза и закусил губу, пока Фэлл снимал с него бельё. Его взору предстала ярко-розовая головка, истекающая предъэякулятом и ствол, покрытый венами. Азирафель бессознательно облизнулся и наклонился к своим брюкам, а Кроули открыл глаза и с любопытством посмотрел на него. — Ты что-то потерял? — Уже нашёл, — сказал Фэлл и щёлкнул крышечкой лубриканта. — Ты уверен? — спросил Энтони, кивнув на лубрикант. — Никогда ни в чём не был так уверен, — ответил Азирафель и щедро выдавил смазку на свои пальцы, а затем медленно и вдумчиво размазал её по члену Кроули. Тот продолжал с любопытством наблюдать за тем, как Фэлл пытается усесться на него верхом. — Э, нет, погоди-ка, так дела не делаются, — остановил его Энтони. — Предоставь это мне, — сказал он и взял тюбик со смазкой, выдавил немного на пальцы и размазал. Азирафель послушно ждал и не спорил. Кроули аккуратно коснулся тёплыми пальцами входа и слегка надавил. Первая фаланга легко проскользнула внутрь и Фэлл удивлённо охнул. Энтони продолжил движение, осторожно проталкивая палец вглубь. Азирафель зарделся и закрыл глаза, намокшая кудряшка прилипла ко лбу. «Просто ангел», — подумал Кроули, наращивая амплитуду и подключая второй палец. Фэлл тихонько постанывал и когда перешёл скорее на хныканье, Энтони аккуратно вытащил пальцы и вошёл в него — медленно, не торопясь и не делая резких движений. Подхватив Азирафеля под ягодицы, он начал потихоньку двигать бёдрами, пока тот кусал губы и закатывал глаза в сладкой истоме. Кроули много раз делал это, но этот момент был для него особенным — впервые он трахал того, к кому испытывал чувства. Он почувствовал, как подрагивает его член внутри и ускорился, отчего Фэлл начал громко и неприлично стонать. Энтони сжал его ягодицы и вышел на максимальную скорость, шлёпаясь бёдрами о влажную кожу и излился внутрь Азирафеля с громким «Мха-а-ах!». Кроули почувствовал, как на его живот налилась небольшая лужица спермы Фэлла, который кончил почти одновременно с ним. Они оба тяжело дышали, не в силах вымолвить ни слова. Азирафель встал с Энтони и нашёл в своей сумке салфетки, вытер себя и его и сел на диван. Ни разу в жизни Фэлл не испытывал ничего даже близко похожего на ощущения, которые испытал сейчас. Впервые в жизни он чувствовал такой мощный прилив эндорфинов. Его сердце буквально готово было выпрыгнуть из груди, в голове не было ни единой мысли, а тело так устало, как будто он сходил в спортзал, но чувство всеобъемлющего счастья заполнило его изнутри. Азирафель гладил Кроули по ноге, смотрел в его глаза и видел точно такое же чувство, которое переживал он сам.***
Три для пролетели как один. Они ели полуфабрикаты, спали, болтали обо всём на свете и снова засыпали в объятиях друг друга. Это были самые счастливые дни в их жизнях. Только теперь Азирафель понял, что жил какую-то не свою жизнь и делал не то, чего действительно желал, поэтому твёрдо решил рассказать обо всём Мишель, когда вернётся. — Ты точно уверен в этом? — в который раз спрашивал Энтони, лёжа на мягких бёдрах Фэлла. — Я не могу так жить, в грехе и обмане, — грустно ответил Азирафель и погладил рыжие волосы. — Я надеюсь, ты знаешь что делаешь, — вздохнул Кроули. Под вечер Фэлл вернулся домой и Уриил встретил его весёлыми криками и сразу попросился к отцу на руки. — Эй, привет, малыш, — сказал Азирафель и подхватил его на руки. Мишель вышла из гостиной и встала в некотором отдалении от Фэлла, что заставило его напрячься. Он отправил сына в его комнату играть и поздоровался с женой, которая ответила встревоженно. Азирафель снял пальто и вздохнул. — Нам нужно поговорить, — сказали они оба. — Давай на кухню, — сказала Мишель, и они молча прошли через прихожую в кухню. — Ты первая, — уступил Фэлл. — Я беременна. — Как?! Мы же… — Да, но тот раз, вот недавно… Я думала, что тошнит из-за рыбных котлет, но сегодня уже третий день задержки, я сделала тест и… — Я изменил тебе с мужчиной, — сказал Азирафель и опустил голову. Слёзы заливали его щёки, но он не хотел, чтобы жена их видела. Мишель ошеломлённо села на стул. — Как давно это продолжается? — Несколько месяцев. Она молчала, не в силах поверить в его слова. Фэлл стоял на полу кухни, но ощущение было, что он вот-вот провалится в ад. По щекам Мишель текли слёзы, между бровей залегла глубокая складка. — Как ты мог, Азирафель?! Я так и знала, что что-то не так! Я спросила в церкви и мне сказали, что никакой конференции не было! Ты был с ним все эти дни?! — Да, — ответил он и закашлялся. Ничего сложнее он в жизни не произносил, слова как будто застряли в его горле. — Я люблю тебя, а ты спишь с другим! — она злилась и плакала, но Фэлл не решался подойти к ней, чтобы успокоить. Несколько минут спустя она взяла себя в руки. — Я прощу тебя, если ты выберешь нас и детей и навсегда забудешь про этого мужика, — сказала она уже более спокойным, но всё ещё подрагивающим голосом. — Я всё ещё люблю тебя и не позволю твоей измене убить нашу семью! — Я не могу выбрать нас, Мишель, потому что тогда я не выберу самого себя, — сказал он и поднял глаза. Азирафель сделал несколько шагов и обнял жену, которая содрогалась в рыданиях в его руках. — Я не могу, Мишель, прости меня, — сказал он, поцеловал жену в макушку и, захватив пальто, вышел из дома.