Моя случайная любовь - это ты

Глава 61 (Предупреждение: много пояснений) Небесная обитель в это позднее время была похожа на одеяло, укутавшее ночное небо, а заодно и украсившее его россыпью больших и маленьких звезд... Пока одна машина медленно не въехала в ворота поместья Меттанан и не припарковалась перед роскошным и величественным зданием резиденции. Молодой мужчина, сидевший за рулем, вышел из нее с портфелем в одной руке и с пальто, перекинутым через другую. — Где Пху? — Маленький господин в том доме, кхун Тул. — Хм. Разговор между экономкой и молодым господином был коротким. Затем он передал все, что держал в руках, экономке, которая понесла его вещи наверх, и принялся развязывать галстук. Несмотря на то, что молодой господин знал, что его жена и сын живут в особняке-близнеце, ноги привели его в родительский дом. — Оу, Тул, сегодня ты будешь спать здесь, сынок? Как только Тул услышал ломаный голос женщины в халате, накинутом на пижаму, он остановился и моментально изменил выражение лица, демонстрируя ей гламурную улыбку. — Да, матушка. У меня еще много работы, а мое возвращение может побеспокоить Вади. — Но я заметила, что в последнее время ты все чаще стал оставаться на ночь в этом доме. У вас какие-то проблемы? «Заткнись», — подумал про себя Тул, сохраняя на лице ту же мягкую улыбку, обращенную к хозяйке дома. И когда женщина начала подниматься по лестнице, он спокойным теплым голосом произнес: — Нет, конечно, матушка, тебе не стоит волноваться! Я больше беспокоюсь о тебе: так поздно — почему ты не спишь? Будет плохо, если ты вдруг заболеешь. После этого он подошел, чтобы приобнять мачеху за плечи, направляя в сторону спальни, будто собирается ее проводить. Увидев это, женщина улыбнулась — ей была очень приятна заботливая сыновья почтительность пасынка, которому принадлежала половина власти в этой семье. — Ты всегда был почтительным — не то, что Тин*. Он привел в дом своего друга с ночевкой, но даже не удосужился представить его нам. Я не знаю, замечает ли он еще, что у него есть родители. *(Называя сына по имени, женщина употребляет специфический префикс เจ้า [jâo]: «принц, господин, владетель», используемый перед именами детей. Но в данной ситуации это звучит как «наследник». Помним запутанную ситуацию в семье? И похлопаем дамочке, которая своими словами только разозлила пасынка, воткнув в него шпильку, а вот намеренно или нет — автор умалчивает. — прим. ред.) Смысл сказанного блеснул яркой подсказкой для слушающего, вызвав у него скрытную улыбку брезгливой жалости: не стоило ей упоминать об этом — если только она не искала неприятностей... «Но эта женщина слишком глупа, чтобы понять, что происходит в этой семье — она и за пределы своей деревни выглянуть не в состоянии». *(Тул употребляет слово บ้านเกิด[bâan gèrt]: «родина, родной город, родная деревня», образно обозвав ее деревенщиной: клушей, деревенской наседкой, которая не может выйти за рамки хозяйского забора. Очень сынок маму «любит». Но так как мачеха обрисована только с позиции пасынка, мы не можем знать наверняка, что ее умственные способности оценены верно — и у автора нет четких указаний на глупость мачехи. Возможно, они просто привычно обмениваются шпильками, играя свои привычные роли. — прим. ред.) — Возможно, мой младший брат слишком устал. С другой стороны то, что Тин приводит друзей в дом, оставляя их на ночь… это звучит странно. Я весьма удивлен. Но, как бы ни интересна была эта новость, ее оказалось недостаточно для того, чтобы заставить слушателя остаться на месте. Поэтому женщине пришлось удержать пасынка за руку. — Да, я до сих пор даже не видела его. Я не знаю ни откуда он, ни кто он. Я не знаю, с какими друзьями встречается мой сын. Я только надеюсь, что он не позволит той истории повториться*... Маме повезло, что у нее есть Тул. Я так счастлива. Тул — это тот сын, на которого мама может положиться, да? *(«Та история» — это история о наркотиках, которую подстроил милый и добрый Тул. — прим. ред.) — Да, матушка, можете положиться на меня, — рассмеявшись, ответил Тул, отправляя ее обратно в спальню и желая ей спокойной ночи. Сделав это, он быстро развернулся и ушел — его улыбающееся лицо моментально стало безразличным, утратив всю нежность. «Можете надеяться и желать, сколько угодно, но я не обещал, что буду исполнять Ваши желания». Он собирался вернуться в свою комнату, но вдруг остановился перед комнатой своего младшего брата. Внезапно взгляд Тула стал холодным и пронзительным. — Хм... — Тул усмехнулся, слегка приподняв уголки рта, и продолжил идти к себе комнату, сохраняя на лице привычное выражение, не позволяющее кому-либо прочесть его мысли... и думая, что делать дальше. *** Утреннее солнце засияло над особняком Меттанан, окрасив его стены в золотистый свет — и он стал выглядеть как прекрасные полотна старых мастеров. В это время первая дюжина работников уже начала рабочий день, занимаясь своими рутинными делами, которые постепенно оживляли замерший на ночь особняк. Но в комнате младшего сына семьи, расположенной наверху, в восточном крыле дома, царили тишина и покой — в ней были слышны лишь равномерные звуки дыхания спящего человека. В комнате было по-прежнему достаточно темно — плотные занавески полностью защищали комнату от проникновения солнечных лучей, так что человек, чей сон был так глубок, все еще продолжал спать. Он выглядел сильно утомленным. Тишину нарушили звуки осторожных шагов — хозяин комнаты проснулся раньше и как раз вышел из ванной, вытирая влажные волосы полотенцем. Но, подойдя к кровати, он чуть не рухнул, бессильно опустившись вниз — сев на край постели, он наклонился, чтобы посмотреть на лицо спящего, который сейчас выглядел прям как Джабба. *(Лорд Джабба — автор прямо указывает на него: แจ๊บ— персонаж из «Звёздных войн». Это огромный слизнеподобный инопланетянин (Роджер Эберт описал его как нечто среднее между жабой и Чеширским котом). Так что теперь нам более понятна странная реакция Тина, да? Он постепенно проникается страстью любимого ко всему отвратному и ужасному. — прим. ред.) Он действительно не знал, считать это зрелище отвратительным или же, скорее, милым. Пока он размышлял, спящий снова облизал свой большой рот одним хищным движением — увидев это, Тин не смог удержаться от улыбки. «Ты — единственный, с кем я хочу переспать!» Тин снова вспомнил слова, сказанные вчера Каном в машине. И даже если другим их настоящий смысл был не совсем понятен, но для этого мужчины он был очевиден. Думая об этом, Тин протянул руку, чтобы убрать уже далеко не чистые волосы с лица Кана, а затем задумчиво посмотрел на спящего... «Не останавливайся!» Дело даже не в том, что он просил не останавливаться — Тин и не собирался останавливаться. Но вот форма его высказываний... Тин не знал, сколько уже раз он беспомощно качал головой из-за слов вот этого парня, стонущего под ним всю ночь. «Я хочу еще... Мне так хорошо, черт возьми! Давай еще раз!» В этом не было никакой романтики, но… он осознал, что уже полностью одержим своим энергичным тайфуном. — Ммм... Похоже, что его немного неуклюжее падение и робкие прикосновения разбудили Кана, потому что тот зашевелился, зевнул сонным голосом: «У-у... а-а...» — и медленно поднял веки. — Доброе утро*, — поприветствовал его Тин, полулежа-полусидя на кровати, будучи одетым только в штаны — больше на его красивом стройном теле не было ничего. *(Тин сказал: «Счастливого рассвета», используя слово สวัสดิ์ [sà-wàt]: «счастье». В переводе на русский это будет звучать наигранно, но для тайца это, пусть и поэтичное, но все же привычное для слуха выражение. В русском языке нет адекватного заменителя высокопарному стилю кхунчая, поэтому поэзию убрали в сноску. — прим. ред.) Опираясь одной рукой на постель, он оседлал Кана, усевшись на него сверху. Сидящий на нем в одном полуголый Тин — столь горячее зрелище запросто могло заставить любую девушку забыть о своей застенчивости и превратиться в обезумевшую от страсти фурию... Но только не Канталупа. — А... о, йее-йее*... утречко... Как холодно... Это... А я тут что, остался, что ли? *(Мало того что Кан говорит в крайне невежливой форме, он еще и употребляет очень грубые междометия, н-р: เออ [er], которое используется, в основном, среди близких друзей, потому что является крайне невежливым. Означает по смыслу примерно «да, йее». Вопрос звучал слишком коряво для русского языка, поэтому переводился смысл в той форме, в которой он был задан на тайском. В общем, Кан всячески «поддерживает» создание Тином интимной атмосферы. — прим. ред.) Тин был абсолютно точно уверен, что прошлой ночью не позволил Кану выпить ни капли алкоголя. — О-ох*... *(Тин — очень приличный молодой человек, он не позволяет себе грубых слов. Он сказал «เฮ้อ», что означает «звук, издаваемый при разочаровании или скуке». Звучит он не по-русски абсолютно, так что был выбран наиболее подходящий приличный вариант. — прим. ред.) В первое утро, знаменующее переход их отношений на новый уровень, Тин мог только тяжело вздыхать, глядя на парня, который ворочался под ним. А он так хотел проявить заботу, побыть нежным... Но это было еще не все... — А-а-а-а!... Ты что удумал*, Ай'Тин-тин-тин!?.... *(Кан употребляет словечко «กก», многократно его повторяя. Перевести его трудно, но оно означает «выводок», «раздумывать, вынашивать(планы)», «племенной, репродукционный» — то есть налицо подтекст, связанный с размножением живых существ, особенно учитывая то, где и как сидит Тин. Поэтому переведен именно смысл с сохранением подтекста. Игра в девственницу, короче. — прим. ред.) Кан резко рванулся к нему, сев лицом к лицу, а потом снова откинулся назад на кровать и заревел, словно бык на скотобойне. Затем он потянулся и схватил полотенце, висящее на шее у Тина, начав трясти его изо всех сил — это заставило Тина нахмуриться и, выставив вперед руку, упереться в его лоб, удерживая его на расстоянии, чтобы не дать им удариться головами друг о друга. А затем он спросил усталым голосом: — Ну что не так? В ответ на первый же после утреннего приветствия вопрос слушающий поджал губы и, уставившись на говорящего, издав весьма соблазнительный стон, страстно выдохнул: — У меня болит задница! Ответ был четким и предельно откровенным — до такой степени, что Тину оставалось только хлопнуть себя по лбу*. *(Жест не свойственный сдержанному Принцу. Представляете, как его довели? Кстати, по форме предложения не понятно, ударил он себя или же это осталось его невысказанным желанием — слишком уж обтекаема фраза у автора, мы постарались сохранить ее в том же виде. — прим. ред.) Почему!? Ну почему этот парень не может постараться стать хоть немного милым? Или не может хотя бы притвориться милым? Почему он говорит столь грубые вещи? И почему я молча все это выслушиваю!? Но простыми «ясными» словами дело не ограничилось: Кан быстро вывернулся из-под него, отбросив одеяло, и выставил напоказ свое обнаженное тело, украшенное блеклыми любовными метками. А потом мистер Киракорн с болезненным выражением лица... изогнулся. Да, он столь же откровенно раздвинул ноги и начал трогать себя внизу пальцами, цыкая и плюясь: — Ты, ты, ты! Быстренько глянь, что у меня там? Есть кровь или нет? Оии!... Прошлой ночью мы с тобой занимались сексом — это, конечно, было здорово, но я, блин*, проснулся весь в синяках! *(Кан не стесняется в выражениях, продолжая говорить в том же стиле, пересыпая речь грубыми местоимениями, крайне невежливо «ТЫкая», и специфическими междометиями. В русском языке нет достойного эквивалента междометиям, поэтому появилось близкое по настроению «блин». И еще: Кан, детка, это — не синяки, это — засосы. — прим. ред.) В данный момент Тин уже свесил ноги с кровати, смирившись с тем, что оказался у финишной черты, даже не начав стартовать*. Он все еще держался за голову рукой, потирая висок. *(Автор употребляет выражение เรียบร้อยแล้ว [rîap rói láew]: «[быть] готовым; финишировать ; завершить (задачу)». Выражение ёмко и вполне прилично передает суть, отдавая спортивной тематикой, но по форме очень неуклюже для русского языка. Сложно не посочувствовать разочарованию романтичного мужчины в первое утро после первого секса. — прим. ред.) — Эй, ты! Ты даже не посмотрел что там, когда вынул тигра*?! Да он меня истерзал** до боли! Ай'Ти-и-ин!... (*Кан употребил слово «тигр», сленгово обыграв его, что сломало мозг переводчикам с тайского на английский — они просто опустили спорный момент, сказав «Мне больно!». Кстати, в этой фразе «тигр» и «секс» созвучны, это дополнительная игра слов. МАМЕ обожает сленг, а теперь и мы можем насладиться эпитетами, которыми Кан неожиданно «награждает» Тина. Рррры! **Кан фонтанирует метафорами: แสบ [sàep] означает «жало, шип»; «жалить, пронзать, впиваться, вонзаться». Но оно употреблено как дополнение к «тигру», то есть общий смысл фразы такой: «Ты меня затрахал до боли», но напрямую Кан этого не говорит. — прим. ред.) Он продолжал вертеться, подталкивая «то место» для осмотра. Но, повернувшись и взглянув на кое-кого, он увидел, что тот был уже весьма... дьявольски зол. Человек, которого интересовало только «есть ли там кровь» и который, бесстыдно расставив ноги, выставлял на обозрение все свое естество, заставил Тина вновь покачать головой. — Нет там ничего — ты же всю ночь занимался сексом. Проснулся? Тогда поторопись и прими душ, — сказал напряженным, тяжелым голосом Тин, пытаясь держать себя в руках. Изначально Тин собирался отнести Кана в ванную на руках, но теперь ему оставалось лишь вздыхать, глядя, как Кан капризно кривит рот. — Ого! Прошлой ночью ты хотел меня, а утром, проснувшись, все что я слышу — это «Поторопись и прими душ»!? Бу-у-у-у!... Издав возмущенный гудок, Кан, собираясь поступить наперекор требованию, с растерянным видом все же согласился встать с постели, чтобы небольшими шажками направиться в ванную, тихо бормоча: — Но все же это не так больно, как я думал. Можно сказать, что ты, типа, крутой* чувак, и навыки твои ничо так, вполне... *(Если переводить смысл, то получится: «Твои навыки не так уж плохи», но Кан употребляет сленговое словечко เชี่ยว [chîeow]: «быстрый, стремительный», которым обычно описывают стремительность водного потока, крутизну порогов, бешеный напор воды и т.д. Плюс междометия, которыми пересыпана его речь — все вместе позволяет перевести фразу именно так. Я бы на месте Тина все же обрадовался комплименту, это ж Дынька... — прим. ред.) Сказав это, человек с фруктовым* именем устремил свои конечности в ванную комнату. Идя вот так — как был, голышом — он продолжал попутно похлопывать и ощупывать свои ягодицы. Он был полностью удовлетворен отсутствием крови или иных повреждений от проникновений — теперь даже болевые симптомы стремительно исчезали без следа. Но прежде чем дойти до ванной и уединиться там, он услышал: *(По научным классификациям Дыня относится к классу Тыквенных, видовой род — Огурец. Из этого следует, что она – овощ или, как минимум, ягода, потому что в России фрукты растут на деревьях. Пусть ученые продолжают спорить, а мы простим автору эту двусмысленность. Может, в Тайланде Дыня — это все же фрукт, потому что сладкий? — комм. ред.) — Один момент. — Хмм? — Мэйк-а-лов.* *(Немногословный Тин сказал только два этих слова: «เมคเลิฟ» [mayká-lêrf], что дословно означает «заниматься любовью». Транскрипция в разных школах и словарях отличается, но фраза сказана с явно тайским акцентом. Это — переиначенная на тайский манер англ. фраза «make a love», которую Кан способен понять, поэтому мы оставили ее в том же виде, как и в источнике. — прим. ред.) — Хмм? — Кан мог только повернуться, не зная, как понять эти слова. Но когда он повернулся и поймал спокойный взгляд Тина, тот вновь подчеркнул смысл сказанного, подтвердив его с очень серьезным видом: — То, что мы с тобой делали, называется «заниматься любовью», а не сексом. Это — не одно и то же, уясни разницу. — И в чем разница? Не то, чтобы Кан не знал разницы — нет. Но ему стало смешно, что эти слова были обращены к такому простолюдину, как он. Не может быть, чтобы это было на полном серьёзе... Он ведь не давал своего согласия... Но ему очень захотелось, чтобы Тинтин снова повторил те слова. — Sex is for sleeping buddies, but make love is for... Lover*. *(Гордый Тин от смущения и досады выдал на чистейшем английском: «Секс — это для приятелей, которые спят вместе, а заниматься любовью... для любовников». Автор использовал англ. язык для передачи речи персонажа. Buddy — амер. разг. «дружище, приятель». Видимо, Тин решил донести суть, используя просторечное словечко, чтобы Кану «было понятнее». Кстати, это — не то, что хотел услышать неуверенный в себе Кан, и уж тем более, не на английском. Тин пополнил топ выражений, которые партнер не хочет слышать после бурной ночи. — комм. ред.) — ... Серьезный тон и выражение лица Тина заставили Кана почувствовать жар: сначала, когда он услышал это, то онемел, а потом его лицо вспыхнуло. — Хмм... Теперь я понял, — и поспешил скрыться в ванной, но... — Еще момент*. *(Привыкший командовать Тин дважды употребляет одно и то же слово เดี๋ยว [dĭeow]: «момент; минутку, мгновение». Но он по-разному выделяет это слово интонационно, поэтому добавлены пояснения в виде «один» и «еще». — прим. ред.) — Что еще-то?!... — Это… возьми перед уходом, — сказал Тин, указав на аккуратно сложенное банное полотенце. Кан тут же схватил его и, наконец, сбежал в ванную. Все его тело бросало то в жар, то в холод от взгляда, которым его поторапливал... чо!? Ло-вер!?* «Даже когда мы делали «это» вчера ночью, мое сердце не билось так сильно». Выйдя из ванной, Кан огляделся — спальня стала ярко освещена, потому что Тин раздвинул шторы (да его спальня просто гигантская, словно принадлежит великану! Если объединить мою и Лемон спальни, то все равно они не займут и половину этой комнаты). Кан подошел к уже заправленной кровати, где подушки и одеяла лежали на своих местах, присел и произнес неуверенным тоном: — Ай'Тин, позволь спросить тебя кое о чем? — а все потому, что в ванной он не только наслаждался джакузи, но и размышлял о многих вещах. — Говори. Сидящий за ноутбуком и тихо что-то печатающий человек даже не повернул головы. Кан, не зная, как обратить на себя его внимание, прочистил горло и продолжил: — Только что ты назвал меня своим... ээ... lover... любовником, да?... Мы встречаемся? — неуверенно спросил Канталуп. А все потому, что до сих пор не был уверен, правильно ли он понял произошедшее между ними прошлой ночью. И как он теперь должен называться? Хорошо... Он был первым, кто предложил заняться сексом — потому что хотел забыть о горечи поражения. Но ведь ему действительно стало легче этим утром?! Но… тогда кто они теперь друг другу?... Но этот вопрос заставил Тина осознать, что именно этот парень до сих пор не мог понять. — Да. Любовником, моим парнем или женой… теперь я могу называть тебя всеми этими именами*. *Тин употребил слова คนรัก [kon rak]: «любовник, дорогой, возлюбленный», так что он был не так груб, как кажется сначала, и แฟน [faen], традиционно обозначающее «партнера» с сексуальным подтекстом: пару, бой/гёрлфренда — слово «Фан» бесполое. Языковедам-любителям замечу, что основная причина, по которой это слово из спортивно-попсовой сферы перешло в «интимную», прочно там осев, кроется в форме его написания на тайском, напоминающем мужской половой орган — в Тайланде до сих пор существует фаллический культ. Любителям психологии замечу, что Тин произносит эти слова в порядке убывания по значимости для себя лично. — прим. ред.) — Не называй меня женой, оиии!!! Не хочу быть коровой*! — тут же возражает Кан. *(Добавим: возражает Кан, который только что ревел быком. Понятна последующая реакция Тина на, казалось бы, глупые слова проболтавшегося Кана? Слово หยอง [yŏng] сленговое, означает «корова», но у него есть иное значение: «застыть стоймя от страха; ползать». Переносное значение — «подчиняться». В общем, для Кана приятного мало. — прим. ред.) Услышав это, Тин рассмеялся, а затем подошел к встроенному шкафу и взял оттуда футболку, недавно приобретенные штаны и новую пару нижнего белья так, будто был абсолютно уверен в том, что все это подойдет другому парню. Он сел рядом, положив одежду на колени Кана. — Я сказал, что это — мэйк-а-лов, верно? Сначала в ответ был кивок... потом пауза... И тут обезьянка-альбинос энергично закивала головой, будто только сейчас осознала реальность происходящего и поняла, что хотел сказать ей Тин — его голос прозвучал очень нежно, он струился, как вода: — Теперь ты можешь быть моим парнем, Кан? Это было не просто предложение стать его парнем. В этот раз он хотел знать, готов ли Кан стать его парнем. Потому что однажды Тин уже просил его об этом, он предлагал встречаться, и именно Кан отказал ему тогда, сказав, что хочет быть ему только другом. Готов ли Кан переступить через границу дружбы сейчас или же его ноги снова приклеятся будто жвачкой, и все вернется к началу?... Но этот вопрос вызвал у Кана колики, заставив его всерьез нервничать. — Прости за прошлый раз, — человек, который знал, что совершил ошибку, склонил голову и начал теребить одежду. — Я не горю желанием обвинять тебя, но в этот раз… Высокий мужчина смотрел прямо перед собой, дав Кану время на спокойные раздумья. Но Кан, глядя вверх, глубоко задышал, будто размешивал грудное молоко*, а потом сказал: *(Таким своеобразным способом автор дала нам понять, что грудь Кана так часто вздымалась, что он стал похож на корову, которая сейчас вспенит свое молоко... — Уфф.. Переводчик выдохнул и вылез из-под стола, куда упал от хохота. Не знаю, чья это ассоциация, Кана или Тина — или вообще автор как рассказчик постаралась, но она явно продолжает «гнуть коровью линию, добавляя красок в образ Жабы, которая на наших глазах превращается в корову. Вот не поднялась рука вырезать эту метафору! — прим. ред.) — По сравнению с тобой я не красавчик. — Знаю. — Скотина!* Не перебивай! *(Кан «приласкал» Тина полюбившимся всем словечком สัส [sàt]. Вы его часто слышите в лакорнах. Ёмкое, вкусное слово. Означает много чего: «скотина, сволочь, сукин сын, сука, тварь, гад и т.п.». В принципе, семантически весь его обидный смысл связан с животными и весьма частенько — с собаками. Но так как у нас тут корова-жаба, которая высказывает претензии «пронзавшему» ее тигру, то оставим менее обидный и более подходящий по ситуации зоологический вариант. — прим. ред.) «Похоронив» того, кто мешал ему говорить, Кан закатил глаза, порядочно разозлившись — но все же продолжил дальше: *(Кан срезал Тина своей грубостью, буквально припечатав говорящего и купировав его порыв — автор употребила слово ฝัง, означающее «закопать, похоронить, сделать погребенным». Не будем громоздить слова — автор здесь даже излишне краток. — прим. ред.) — Я также не богат. — В курсе. — Оии!... Просто кивай головой! Тин не знал, что собирался сказать Кан, но послушно согласился кивнуть в ответ на его слова, лишь бы тот не «пристукнул» его повторно и продолжил говорить. — Я не очень хорош в учебе, да и по способностям не лучший, и вообще постоянно косячу. — И-и… — У меня нет ничего, я не достоин такого высокородного молодого господина, как ты, не так ли? Неожиданная концовка... «Так вот к чему он подводил...» Тин помолчал несколько секунд и посмотрел на человека, который на первый взгляд выглядел бестолковым, но, как оказалось, в действительности имел свои собственные мысли на этот счет. Этот человек много думал, и думал именно о нем, о Тине; он заглядывал далеко вперед, высчитывал, взвешивал — и пришел к выводу, что они совершенно не подходят друг другу. Только Тин, вместо того, чтобы огорчиться, улыбнулся: — Так вот что тебя беспокоит? Через некоторое время Кан добавил: — И нет, я не могу сидеть у тебя на шее и питаться за твой счет. Услышав эти слова вместо ответа, который он так страшился получить, Тин снова рассмеялся, а потом сказал: — Так пойми, что меня не волнует то, что ты тут говоришь. Потому что, если бы меня это хоть сколько-нибудь заботило, я бы не беспокоился* о тебе с самого начала. *(Элегантный способ сказать: «Я бы не стал бегать за тобой». — комм. ред.) Этот ответ был предельно четким и ясным — он даже вызвал у молодого человека с фруктовым именем подобие улыбки. Канталуп вздохнул, почувствовав облегчение, которого еще никогда в своей жизни не испытывал, и продолжил: — Тогда... — Тогда…. — протянул Тин, передразнивая его. — Тогда... Будем парой, господин Извращенец! *(คุณชาย [kun chaai]: «господин, владетель»; นิสัยเสีย [ní-săi sĭa]: «избалованный, испорченный, извращенный». Вопреки ожиданиям, Кан не ругается — сейчас он говорит «по душам» — но явно грубит (слово не матерное, но все же грубое). Кстати, дословно он предлагает Тину стать «фанами друг друга», что, собственно, и является обозначением пары. — прим. ред.) — Хммм... Канталуп... Тин улыбнулся, но от звучания полного имени Кана перекосило: — Не произноси мое полное имя! Мне не приятно! — Мне тоже не приятно*. *(Тин «вернул» фразу Кана, заменив грубое местоимение กู [goo] (я, мне) на приличное ฉัน [chăn] (я, мне), в остальном дословно повторив его собственные слова. Дословно сказано: «Мне не радостно; Я не радуюсь», но на русском это звучит весьма громоздко. — прим. ред.) — Хмм... Услышав эти слова, Кан просто хмыкнул, встал и начал одеваться, даже не и подумав покинуть комнату, чтобы уединиться. Зачем впустую тратить время на бессмысленное смущение, если прошлой ночью мы не просто видели друг друга голыми, но даже лежали друг на друге и терлись животами? Да мы уже рассмотрели там все до мелочей — каждый квадратный дюйм! Но я все же хочу, чтобы до тебя дошло, что мне неприятно то, как ты меня называешь! — Мне неприятно, что Ты используешь ненормативную лексику*. *(Студент-международник выражается слегка высокопарно: вместо того, чтобы сказать «пошлые, грубые слова» или «ты мне грубишь», он изъясняется соответственно своему воспитанию. Но даже к Кану он сейчас обращается на «Вы» (นาย) — это вежливое местоимение используется в неформальном разговоре между мужчинами. Это не совсем «Вы», но уже не «ты», поэтому использована переходная форма «Ты» — прим. ред.) — Хе-е-е-е-е. Надевая штаны, Кан был очень похож на безголового призрака: громко стеная, он, издав горловой звук, беспрерывно вертел и без того порядком уставшей шеей чуть ли не на все 360 градусов — и продолжал стенать, потому что ему не понравилось услышанное. Но его собеседник сидел, демонстративно положив ногу на ногу в весьма непринужденной позе, и наблюдал за происходящим. А потом продолжил высказываться: — Мне не нравится, что, разговаривая со мной, Ты постоянно употребляешь все эти словечки: «гу», «мынг». Мне также не нравится, что довольно-таки часто, обращаясь ко мне, Ты называешь меня «Ай'Сат»*. *(ЛикбезЪ: กู [goo], มึง [meung] — грубые невежливые формы «я» и «ты»; ไอ้สัส [âi sàt] — та самая «скотина», о которой уже было сказано выше. Словечко «sàt», будучи употребленным вместе с уничижительной частицей ай' приобретает адресата — то есть это уже не просто брошенное в воздух ругательство, а имеющее ввиду конкретного человека (н-р: «сука» и «ты — сука» — вещи разные). Частица Ай’ превращает любое слово в существительное. В лакорнах это слово переводят каждый раз по-новому — важно помнить главное: слово «очень плохое». В тексте мы дали их в той транскрипции, в какой будет удобнее читателю. — прим. ред.) После того, как молодой господин высказался, закончив перечислять свои претензии, его парень замер — по его виду было понятно, что у него не хватает слов. Но ненадолго. — Но я разговаривал так с тобой с самого начала, почему я должен измениться? Ты хочешь, чтобы я использовал «чан», «най»* ? Не думаешь ли, что это слишком искусственно и драматично? *(«Чан» — ฉัน [chăn]: вежливая форма «я» (кстати, у него есть второе значение: «кушать», но только если речь идет о монахах, то есть почти о святых); «Най» — นาย [naai]: неформально-вежливое «Ты». Так что согласимся с Каном, да? — прим. ред.) Молодой человек продолжал отстаивать свою точку зрения: в чем смысл замены местоимений в разговорной речи? Даже если он знает, что прекрасно может изъясняться на литературном языке, но он просто не привык к такому. Смысл привыкать к такому? — Ладно, мы пока не достигли стадии смены местоимений, но прошу, давай вот эти все: Ай'Хеа, Ай'Сат, Ай'Ха и другие ругательства, не украшающие речь, — прекрати употреблять их, обращаясь ко мне. Обязательно было привести в пример именно эти слова? Но такие люди, как Кан, могут выругаться, даже не повторившись ни разу! Правда, вряд ли Тин имел ввиду именно это, когда говорил, что не хочет их слышать... — Не веди себя, как персонаж из сказочного мира! Тебе не по нраву ругательства на тайском? Но тогда вот тебе на выбор: «fuck you», «son of a bitch», «bastard», «motherfucker»*! Пожалуйста, одно другого грязнее — и все как один похожи друг на друга! Может, я и не злоупотреблял ругательствами, просто это были самые популярные, так все говорят! *(Автор употребляет английские слова и пишет их полностью. Кан произносит их, прекрасно понимая смысл сказанного. Мы не будем переводить то, что и так знают все — к тому же объяснения будут более... ужасны, чем сами ругательства. — прим. ред.) Этот человек, который даже не знает что такое самоконтроль, быстро нашел кучу оправданий для самого себя. И это заставило Тина прозреть: мало того, что Кан прекрасно владеет самыми черными тайскими ругательствами, так он еще и хорошо подкован по части иностранных вульгаризмов. — Я мог бы так высказаться... Кан устало улыбнулся, но не потому, что утомился, а потому, что Тин продолжил свою мысль: — Но лично я никогда не пытался высказаться так по отношению к Тебе. Просто прекрати оскорблять меня, тем более на тайском. — Не то, чтобы это было невозможно... Чувствуя, что ему сильно повезло с тем, что они с Тином не особенно сильно отличаются в росте, Кан натянул темно-синюю футболку, присел, погрузившись в кресло — в этот раз его маленький нижний ротик почувствовал только небольшое жжение — и полным соблазна голосом произнес: — Постараюсь не произносить, но не могу пообещать! — Уже хорошо. Тина пока устраивало и это — он и так потребовал от этого парня слишком многого, а это может привести к разрыву, ведь они еще только начали встречаться. Тем временем Кан тихонько сидел, зажмурив глаза и размышлял, а затем его осенило: «Не хочешь слышать от меня «гу» — тогда как насчет этого... ээээ... хммм?...» Маленькая белая обезьянка прочистила горло, широко улыбнулась и внезапно произнесла: — Тин, кх'ааааб*... *(Обратите внимание, что Кан выбрал самое распространенное вежливое слово — речь других мужчин пересыпана этим «кх'аб»: คร้บ [kráp] — это мужская форма предписанной общением вежливости. Но Кан еще ни разу не употреблял его, тем более в адрес Тина. Так что он надеялся удивить своего парня, произнеся его, добавив долгое «а», чтобы получилось คร้าบ [kráap]. — прим. ред.) Уже вставший и собравшийся выйти обладатель имени «Тин» остановился и спокойно посмотрел на того, кто широко улыбался, окликнув его столь интересным образом. — Желаете, чтобы Кан говорил так? Верно, кх'ааааб?.... — для кого угодно это прозвучало бы крайне раздражающе, вплоть до желания пнуть говорящего — но только не для того, кто сейчас это услышал. — Оиии! Вместо того, чтобы пнуть этого человека, он властно бросил его на постель и оседлал верхом, склонившись над распростертым телом. Пристальный взгляд пары глаз весьма красноречиво уставился на человека, который вскрикнул от неожиданности его маневра, успев произнести только сдавленное «оиии», но был весьма не против оказаться в таком положении. А потом прозвучал тихий воркующий шепот: — Еще раз... — Еще раз что?* *(Мы тоже хотим знать, Тин! Говори уже понятнее! Еще раз сказать или еще на один раунд!? — вопли редакции) — Не прикидывайся, Кан... — сказал Тин и, весело ухмыляясь, приблизил свое лицо к лицу лежащего под ним человека. — Вместо того, чтобы насмехаться, отведи меня поесть. Я уже проголодался. — Быстро, Кан! Красавчик снова торопит, но это только вызывает улыбку у маленького слушателя: похоже, что он нашел слабое место у этого сиятельного извращенца — тот уже воспламенился. «Желаешь, чтобы с тобой говорили таким нежным голосочком, но не можешь попросить напрямую...» — Тин, кх'ааб*, Кан голоден, кх'ааб, отведите Кана сначала поесть, на'**... (*Медаль Кану за пополнение арсенала слов-афродизиаков! **«на'» — побудительная частица, используемая, чтобы сделать предложение более мягким, менее резким. Употребленная отдельно является просьбой сделать что-либо, аналог «ну пожалуйста, ну давай». — прим. ред.) Кан сказал это с глубоким чувством, потому что решил просто позабавиться. Но, похоже, тот, кто слишком долго ждал, чтобы услышать от него нечто подобное, не был расположен к шуткам — услышанное так ему понравилось, что он мгновенно набросился на него, придавил своим телом и впился в губы. А когда он, наконец, смог оторваться от его рта, прервав поцелуй, то сказал: — Сначала я съем это, а уже потом отведу, — сказав это, он снова запечатал его рот поцелуем. Эти слова владетельного господина ошеломили обезьянку-альбиноса, но он все же признал, что они были приятны — так приятны, что он с не меньшим пылом решился вернуть поцелуй. В этот момент огромный камень упал с его души, а сердце очистилось от сомнений — он принял решение: он будет вместе с Тином. По крайней мере, ему больше не придется вытягивать шею и вертеть головой по сторонам, чтобы отыскать его. *** — А-а-ай-сэй-дэй-хэй-хаа-дэй-хэй-дэй-хэй-во-во-вуууу!* *(Кан под вливанием — пардон, влиянием Тина — напевает на английском: «I say day hey!» — он поет по-английски с тайским акцентом, в конце подвывая, как это делают поп-певцы. Хорошо Тин постарался, видимо, «зарядив» его под завязку. Автор записала всю песенку тайскими буквами. — прим. ред.) Для человека, который фактически проиграл важное футбольное соревнование войти в дом, напевая какую-то песенку, из которой он помнил только речитатив «ай-сэй-дэй-хэй», было по меньшей мере странно. Взоры всей семьи устремились на человека, который напевал и пританцовывал, виляя задом туда сюда. Головы всех присутствующих в доме развернулись в его сторону — это вопиющее зрелище лишило их дара речи — а он все пел и танцевал, танцевал и крутил задом, не умолкая. Семья застыла от шока. — Он, должно быть, сошел с ума, — тихо пробормотала Лемон, глядя на старшего брата сквозь скользящие вниз пальцы рук, которыми он от изумления прикрыла лицо. — Мам, кх'ааааб*.... Я так сильно соскучился! *(Если вы только что услышали грохот — это редактор упала под стол. Кан, деточка, ты спутал родную мать с муженьком!?... Окстись! — хохот редакции, минутка общей истерики. А теперь по делу: Кан, забывшись, мало того, что говорит с матерью, как с Тином, так еще и добавляет словечко จังเลย [jang loie]: «так сильно, чрезвычайно, значительно, очень», которое — ТАДАМ! — используется чаще женщинами, чем мужчинами. — прим. ред.) — Что ты делаешь? Тебя так обрадовало, что ты переночевал у друга? Ты вчера напился, так? — строго спросила она у сына, обнявшего её за талию. Но Кан, быстро покачав головой, положил руки матери на плечи. — Никакой выпивки, кх'аб! — Вот только не говори мне... Бац! — Эй, мам, за что ты меня бьешь? — закричал Канталуп, пытаясь перехватить неотвратимо надвигающуюся вторую оплеуху. Он не понимал, почему его мама рассердилась до такой степени, что даже ее узкие как у сына глаза, расширились от злости — и она отнюдь не собиралась останавливать свою «Руку Смерти», так что она попала по Кану еще много раз. — Ты баловался с наркотиками, так?! Ты только вчера проиграл матч, так как ты можешь быть настолько активным и довольным сегодня?! — Эй, не баловался я ни с какими наркотиками! Нет, мам! Я просто переночевал в доме у Тина, и он только что привез меня обратно! Это не связано с наркотиками! И даже если я проиграл матч, то выиграю в следующем году! Я просто оптимист и думаю позитивно! А ты говоришь, что я принимаю наркотики?! А если я тут разденусь догола, ты что, отправишь меня в психушку? — сын возмущался, понижая тон, а мать смотрела на него, опасно сузив глаза. — Тогда ладно… Но упоминание Каном некой знакомой ей персоны заставило девушку, которая считала своего старшего братца тупицей, навострить уши — она с внезапно возникшим интересом уставилась на него. — Пи'Кан, ты ходил домой к Пи'Тину? — Лемон задала вопрос, получив в ответ утвердительный кивок. Втайне слишком смущенный тем, что он теперь не просто друг, а любовник, Кан слегка почесал щеку, начисто забыв, что с его сестрой шутки плохи — кое-что следовало держать от нее в секрете... — Ну что, как там у Тина дома? — с любопытством спросила Лемон. Кан, естественно, сразу же начал расписывать ей все прелести: — Оиии! Это было прекрасно, превосходно, Ай'Лей! — первым делом ответил человек, который не просто провел там всю ночь. — Конечно , сначала я был совершенно разбит и расстроен из-за того, что проиграл матч, но сегодня утром я обнаружил, какая у Тина супер-шикарная — да просто дерьмо!!! — спальня! Знаешь, сестренка, я раньше видел такие только фильмах! Спальня прям как студия: там даже перегородка, которая отделяет зону спальни от рабочей зоны! Комната в таких цветах, как в журнале «Дом и Сад»! В ванной комнате есть джакузи! А еще там есть ПК, ноутбук, большущий плоский телевизор и аудио-система... Ой, я сказал про него, а сам даже забыл посмотреть там мульт! Кровать огромная и такая мягкая, как в пятизвездочном отеле! Кондиционер работает 24 на 7, так что куда ни пойдешь, везде супер-прохладно! — Кан продолжал расписывать обстановку, хвастаясь домом своего парня. И хоть он явно преувеличивал, все же это описание поглощало все внимание его сестры, но... она уронила его с небес на землю: — О, вот было бы круто, если бы там провел ночь Пи'Пит, а не ты! — выпалила она. ТАДАМ!... «Что за...?!» До этого момента Кан пребывал в отличном приподнятом настроении. Он совершенно забыл о своем вчерашнем несчастье после того, как ему вкололи (?) инъекцию,* после которой он забыл о своей боли — он улыбался, словно все еще был на небесах. Он уставился на свою сестру, которая несла какой-то бред. *(Намек про ввод инъекции — авторский. Не удержалась тетушка МАМЕ, «подколола»-таки парня, прям затыкала всего! Утренние инъекции — они такие! Мы сохранили форму ее намека, оставив знак вопроса в скобках там, где это сделала МАМЕ. — прим. ред.) Его младшая сестра, заметив, что мать смотрит на них, с обезумевшим взглядом, будто только что поняла что-то очень для себя важное, вцепилась в руку старшего брата и потащила его за собой. Как только они оказались вне поля зрения их матери, она быстро спросила: — Ну так что, Пи'Тин и Пи'Пит уже пара? — Они не пара, эй! — Эээ... И чего ты так орешь на меня, психованный пи'? Можешь говорить повежливее?! — Не могу говорить вежливее, кх'аб. Эти двое — не пара, ясно тебе, мелочь? — Кан резко понизил голос, но ответил настолько агрессивно, что все равно почти прокричал свои слова — так сильно он разозлился. Ему совершенно не нравилось, что его сестра шипперит эту пару, но сейчас он не мог позволить себе раскрыть ей настоящую правду! — Но Пи'Тину нравится Пи'Пит! — Не нравится!!! — Да я своими ушами слышала! — продолжала спорить сестра. «Эта девчонка действительно противная!» Пусть старший брат и повысил свой голос, но все потому, что ему очень хотелось пролить свет на их отношения! Только вот... придется раскрыть и свой секрет. «Вот же дерьмо!... Я совершенно не готов к этому! Я чувствую себя таким... мелким... от смущения... Ни в коем случае! Только не сейчас! Может, как-нибудь потом...» — Если я сказал, что они не пара, это значит, что они не пара! Они не встречаются! — А я сказала, что сама слышала, как Пи'Тин сказал, что ему нравится Пи'Пит! Кан сжал свои кулаки и стукнул их друг об друга — он знал, что в прошлом Тин вынашивал злые планы, желая разлучить его друзей, но потом бросил эту мерзкую затею. Кроме того, было совершенно ясно, что отныне проблемы Тайского Сектора* его больше не волнуют — и, кстати, вряд ли он вообще когда-нибудь захочет узнать, как там дела у какого-то Ай'Эя. Но он определенно не станет красть у него парня, это ясно. *(Минутка легкого расизма от автора: так именуют студентов Тайской программы (с точки зрения Тина — плебеев, не стоящих его внимания) — читателям встречалось это словосочетание в вышедших ранее главах. — прим. ред.) ...Но это ясно ему, а не его младшей сестре, которая продолжала твердить своё. Кану это надоело, и он веско оборвал ее: — Эээ... ладно, можешь воображать все, что тебе вздумается — все равно это неправда. Мне сейчас не до тебя – все мои мысли только о том, чтобы лечь спать, потому что у меня все болит. И болит — вот же дерьмо! — вообще всё: особенно... та часть, что... внизу. Я хочу уже лечь и расслабиться, — и с этими словами Кан удалился в спальню. Если бы Лемон слегка подтолкнула свой разум в нужном направлении или хотя бы немного пошире раскрыла* его, то поняла бы, что у ее брата какая-то ну очень подозрительно странная походка. *(Здесь явная отсылка к буддизму, но чтобы полностью объяснить мысль автора, нужно написать новую главу. Просто примите это. — прим. ред.) Если бы разум Лемон не был столь затуманен фантазиями, то ее мозг не сосредоточился бы на том, что красавчик непременно должен встречаться только с таким же красавчиком. Так что она неожиданно проморгала уже сложившуюся, настоящую пару. А между тем Кан был весьма... раздосадован. «Тин — мой парень! Более того, он — мой муж! Но… я не могу никому об этом рассказать...» В конце концов, он решил отпустить это и успокоиться — всё же ведь хорошо! Так что он будет доволен, пока та самая тайна, которой владеет только он, будет ярко освещать тайники его сердца. ------------------------------- Перевод: Кира ТАЙ редактор: I_Babochka ------------------------------- Послесловие: Мы очень постарались уделить первому разу ТинКанов как можно больше внимания. Всем полюбилась эта сладкая парочка, поэтому нам тоже хотелось узнать, как же все там у них происходило на самом деле и чего нас лишили переводчики с тайского на английский, поэтому мы сначала сделали перевод с английского, а потом уже прошерстили тайский, выудив из него все, что там было спрятано. Как вы уже заметили, в главе много сленговых и нецензурных словечек — но это же Кан, он без мата, как Рыжий без лопаты! Мы дружно лежали под столом, пока разбирали все нюансы его выражений — но это того стоило. Опять-таки, речь сиятельного Ледяного Принца в английском варианте была низведена до уровня средне-грамотного обывателя. Обидно было оставить ее в таком виде, и мы вернули Тину его достоинство и надменность, не забыв и про милые стороны его нового амплуа. И опять хочется сказать СПАСИБО МАМЕ (автору) за всю ту милоту, которая открылась нашим удивленным и умиленным взорам! *** БОНУС (шутка): Когда редактор рыла подноготную тайского мата, то в субтитрах к фильму «Гарри Поттер и Принц-Полукровка» обнаружилось очень вкусное... Помните «петрификус тоталус»? Это — заклинание полной парализации тела: руки прижимаются к бокам, ноги слепливаются вместе, человек обычно не удерживается на ногах и падает навзничь. Хотите узнать, как оно звучит в тайском переводе фильма? Набрали воздуха в грудь? ТАДАМ! «Петрификус тота-САТ!» — где «сат» — то самое обожаемое словечко Кана (а в «ТарнТайпах» — Тайпа), которое он полюбил говорить в адрес Тина. Заклинание работает — проверено, потому что как-то так все и случилось — правда, от хохота.