Моя случайная любовь - это ты

Глава 63. Сюрприз от Коротышки Сегодня Ченнайский университет казался более оживленным и шумным, чем обычно. Но дело было не в том, что занятия окончились. Все студенты разом покидали аудитории — и обычно это было вполне нормальным явлением — но только не сегодня. Сегодня все студенты улыбались и шли в одном и том же направлении, и их лица были непривычно радостными, что, конечно же, заставило господина Питчайю удивиться и заподозрить, а не проводится ли университете какое-либо мероприятие. После небольшого периода каникул — всего двух недель — для студентов-международников начался новый семестр. После того случая, как Эй напился, кхун Пит вернулся домой и оставшиеся свободные дни провел с семьей. А все потому, что, проснувшись наутро, пьяный мужчина почувствовал настолько сильное смущение, что в течение всего утра так и не смог взглянуть в лицо своей «женушки». Ему было очень стыдно — настолько, что он даже попросил Пита дать ему время на то, чтобы прийти в себя и оправиться от этого неловкого чувства. Сегодня был первый учебный день — конечно же, Пит рассчитывал на то, что они обязательно увидятся. Но вместо невысокого крепкого парня к его корпусу подошел его высокий стройный приятель. Это вызвало у Пита недоумение и заставило его нахмуриться. — Ой! Разочарован, да? — засмеялся Понд, увидев демонстрацию явно мелочного недовольства по столь пустяшному поводу. Смех заставил слушающего поспешно опровергнуть его слова: — Вовсе нет, кх'аб. Просто я немного удивлен, что вместо Эя меня встречаешь ты, Понд. — Сегодня он занят. Нет... Он занят уже много дней. Чем больше молодой красивый человек слушал, тем больше подозрений у него возникало — сомнения одолевали его, потому что с той самой пьяной ночи, когда Эй переусердствовал с алкоголем, они с ним больше не виделись. Днем их общение по телефону не превышало пяти минут, и только перед сном на задушевные разговоры отводилось минут десять. Более того, с той стороны провода постоянно сообщалось о занятости, загруженности... Пит не надоедал и не вмешивался, но... чем его парень был так занят? — Он занят, потому что готовится к чему-то важному, не так ли? — Он не просто готовится, Ай'Эй и сам участвует! Ответ прозвучал настолько быстро, что по всему виду этого на четверть итальянца, который широко и многозначительно ухмылялся, было сразу понятно, что ему известно больше, чем он говорит — он напоминал хитрую макаку и не переставал загадочно улыбаться. — Участвует? — Не спрашивай, не спрашивай ни о чем. Лучше пойдем со мной, такое лучше увидеть своими глазами! Хмм... ЧаЭйм ждет меня на месте. Вечно хвастающийся парень отказался произнести что-либо еще кроме этих слов — Понд просто увлек за собой сохраняющего насупленный вид молодого человека от здания международного факультета в сторону, где его глазам предстал хорошо знакомый велосипед, на котором он в свое время столько ездил. Понд хлопнул по заднему сиденью и сказал: — Пожалуйте, господин, прошу-с! — Не шути так, Понд. Вид парня, который с заправским видом опытного кучера сделал приглашающий жест в сторону велосипеда, будто это была карета, запряженная конями, вызвал у Пита смех и одновременно очаровал его. — Оии! Я не шучу. Сегодня мне, так сказать, приказано хорошенько позаботиться о тебе! Чем больше он говорил, тем больше слушающий сомневался — но все же в итоге согласился сесть позади столь галантно предлагающего свою помощь слуги и отправиться вместе с ним к факультету инженерии. Глядя по обе стороны от дороги, Пит обратил внимание на то, что весь поток студентов направлялся туда же, куда и они. — Это что, какое-то очень важное мероприятие, да? Ты уверен, что я смогу присоединиться, Понд? — неуверенно спросил Питчайя. Во-первых, как студент факультета международных отношений, он не знал, имеет ли он право присутствовать на мероприятиях других факультетов, даже если это — факультет инженерии. А во-вторых, он до сих пор не имел представления о том, что за мероприятие проходит на факультете Эя, что оно вызвало такое оживление по всему университету. — Каждый может присоединиться! — А что это за мероприятие? — Приедем — сам все узнаешь! Понд по-прежнему не соглашался отвечать на вопросы и всю дорогу лишь отшучивался и смеялся. Он продолжал держать рот на замке и крутил педали, пока они не припарковались у инженерного факультета. И даже тогда, когда Понд сопровождал Пита на мероприятие, он... крепко держал его за руку! Пит был не просто заинтригован, это было как-то... — Понд, сегодня ты какой-то странный... Конечно странный! Он не только выглядел странно, даже выражение лица у него было странным... — Хо-хо!... Не такой странный, как Ай'Эй! — Что?... — Ничего. Пит уже и не знал, сколько раз он пробовал что-либо выпытать у Понда, но провожатый стойко хранил молчание и просто вел его за собой. И Пит перестал расспрашивать — вместо этого он обернулся и начал осматриваться... и вдруг осознал, что к факультету стекается просто огромный поток студентов, в котором много не только его одногодок, но и ребят постарше. Их приветственные громкие крики были слышны еще на велостоянке. Время приближалось к шести вечера — и закат вступил в свои права. Ночь постепенно приходила на смену дню. Садящееся за горизонт солнце окрасило небо в золото[1], на прощание будто прогулявшись волшебной янтарной кистью по небесному полотну, раскрасив не только небо, но подсветив и облака, что добавило волшебства в царящую вокруг праздничную атмосферу — казалось, будто ярко сияющее небо с каждой минутой становится все ближе. ...А красивый молодой господин, очарованный увиденным, мог только идти за другом своего парня туда, откуда раздавались оживленные веселые голоса. По мере приближения к центру событий Пит вызывал все больший интерес у присутствующих: многие оборачивались, чтобы посмотреть на него, и бросали заинтересованные взгляды, в том числе и девушки. — Какой красавчик! Он что, тоже участвует в конкурсе? Если да, то я пойду и куплю воздушный шар, чтобы поболеть за него! — Вряд ли. Все участники уже давно за сценой. Пит снова обеспокоено сдвинул брови. Пробравшись сквозь возбужденно переговаривающуюся толпу, он увидел ну просто-таки огромную сцену, в центре которой стоял и пел студент. Маленькое сердечко затрепетало от волнения, теряясь в догадках. — Понд, сюда! Пока кое-кто искал ответ, раздался громкий оклик, и владелец вышеназванного имени резко изменил направление движения, направив стопы прямо к Бо, что призывно махала ему рукой: — Оии! Привет, Пит! Ах! Просто удивительно, сколько бы раз ни встречала тебя, но с какой стороны на тебя ни посмотреть, все равно среди всех присутствующих мужчин ты всегда остаешься самым красивым, определенно! — проникновенно выдохнула девушка свое приветствие, приложив максимум усилий для того, чтобы стоящий рядом Пинг ее услышал. — Я все слышу! — Так для того и говорилось, чтобы ты услышал! После столь смелого ответа Бо отвернулась и восторженно уставилась в лицо студента-международника. От ее пылких взглядов парня бросало то в жар, то в холод, и в итоге бедняга решил, что просто будет избегать их — и опустил голову вниз. Это вызвало довольную улыбку у его давней поклонницы: — Жаль, конечно же. Но ведь с этим ничего нельзя поделать, да? Прежде чем Пит ответил на вопрос, необходимость ответа отпала, так как Пинг устал это терпеть и вмешался в инцидент: — Много болтаешь, Ай'Бо! Лучше бы пошла помогла старшим! И ты тоже, Ай'Понд! Но прежде, чем увести обоих друзей, пухленький молодой человек обернулся и подмигнул ему. Глядя на подмигивающего парня, Пит осознал, что из всех присутствующих, похоже, он оставался единственным, кто не понимал, что тут происходит. — О, Пит уже здесь! Так как Пит был с другого факультета, то, кроме этой троицы, он никого больше не знал и мог только беспомощно смотреть вслед уходящему Понду, оставившего его в одиночестве посреди шумной толпы — пока не заметил человека, который как-то давал ему советы по поводу сердечных дел. Так что он перестал сомневаться и направился прямо к ней. — Эйм, Ох! Какое облегчение! Я здесь никого не знаю. Понд не сказал, зачем привел меня сюда… Пит от волнения схватился за грудь, и этот его жест вызвал у ЧаЭйм смех. А потом она поманила его за собой: — Если бы сказал, это был бы уже не сюрприз! Девушка заняла удобные места, разместившись у самой сцены с тремя или четырьмя подругами, которые уже приготовились к действу — каждая держала в руках надувные шары в форме сердца. После того, как вступительная часть была закончена и объявили начало, молодой человек только и мог, что стоять на месте и оглядываться в поисках того единственного, с которым он действительно хотел бы встретиться. Но не находил его. — Так и быть, шепну по секрету: если Питу так хочется увидеть Эя, то ему следует хорошенько следить за сценой. — Эй... там? Теперь молодой человек начал понимать, что мероприятие, в котором участвует Эй, скорее всего, конкурс вокалистов, потому что каждый выступающий, поднимаясь на сцену, исполнял всего одну песню. Конкурсанты выступали кто поодиночке, кто дуэтами. Выступила даже мужская группа, которая не только спела, но еще и станцевала. ...То есть Эй собирается вот так же выйти на сцену и спеть, когда объявят его имя?! — Хи-хи-хи... Хочешь на это посмотреть? Нужно только дождаться, когда он появится! — не удержавшись, прохихикала ЧаЭйм. — Хорошо! Тогда, кх'аб... Чтобы не терять время зря, давайте лучше пригласим на сцену следующего участника нашего конкурса!! — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!... — толпа восторженно завопила и зааплодировала. Из-за поднявшегося вдруг крика и визга Пит даже испугался и вновь начал испуганно оглядываться — люди вокруг него кричали слишком громко. Покраснев от смущения, он снова повернулся к сцене и поднял глаза. Тот, кого он увидел, был очень высоким и красивым мужчиной — слегка небритым, но это не портило его красоты. В руках он держал акустическую гитару, и именно его появление вызвало такой шквал эмоций у собравшейся публики. — Оии! Вовремя успел!!! — Да! Повернись, повернись! Пи'Тарн уже вышел на сцену! Вдруг неожиданно появились Понд с Пи'Тайпом, возбужденно переговариваясь друг с другом — Пит так и не понял, откуда они выскочили. Вокруг было слишком много народу... ЧаЭйм кивнула парням в знак согласия, а потом наклонилась пониже и громко прошептала Питу на ухо: — Пи'Тарн не просто прекрасно играет на музыкальных инструментах — он еще и сам красавчик! Он потрясный, да? Я его поклонница! Пит согласно кивнул — трудно было отрицать очевидное, ведь внешность Пи'Тарна и в самом деле была неординарной. Но внезапно Понд метнулся от Пи'Тайпа в сторону и вскоре появился снова, но уже с Пингом и Бо — Пит опять растерялся, пропустив момент их появления. Теперь друзья окружили его со всех сторон. Но смысла в его присутствии здесь не прибавилось. А вот что заставило его почувствовать себя еще более странно, так это то, что его друзья все как один вытащили наружу свои смартфоны и дружно направили их в сторону сцены, приготовившись записывать видео. Пит покрутил головой и не мог понять причины такого ажиотажа. Чем следующее выступление так отличалось от других? — Добрый вечер! — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Раздался оглушительный визг, крики... Надо же! Выступающий сказал всего два слова — а это вызвало такую несмолкающую восторженную реакцию! В это время парень, стоящий на сцене, улыбнулся: — На самом деле, сегодня я не играю на барабанах. И в конкурсе я тоже не участвую. Как только этот высокий парень начал говорить, все замолчали и стали внимательно его слушать. Его голос, усиленный микрофоном, было хорошо слышно везде. — Сегодня я буду только аккомпанировать на гитаре — по просьбе друга своего младшего братишки, который умолял меня помочь ему признаться любимому человеку в чувствах. Потому что сегодня он хочет раскрыть этому человеку свое сердце, но он слишком смущается для того, чтобы выйти на сцену и сказать об этом при всех. Этот особенный для него человек тоже присутствует на нашем сегодняшнем мероприятии. Услышав его слова, все начали озираться по сторонам в поисках того самого «особенного человека», которому посвящалось следующее выступление и слова любви. Но все гадали, пытаясь решить главную головоломку: кто же этот загадочный выступающий? Кто выйдет на сцену и встанет рядом с красавчиком-старшим? Но на сцене был приготовлен всего один-единственный табурет с круглым сиденьем, и его занял тот, кого назвали Тарном. Между тем тот положил гитару на колено, взял ее поудобнее и наклонил микрофон поближе, чтобы добиться лучшего звучания. Затем его умный взгляд устремился в зал — под возникающую из-под пальцев мелодию он медленно оглядывал присутствующих, пока не остановился на группе, собравшейся вокруг Пита. «Эй!...» Пит замер от шока. Но догадка Пита оказалась верной, потому что голос, прозвучавший следом, был ему не просто знаком... Этот голос проникал в самое сердце. — Этой песней я хотел бы сделать подарок тому, к кому у меня есть чувства. Я так и не смог признаться ему* честно и вряд ли смогу сделать это в открытую[2]... *(«Ему» и «Ей» в тайском звучат одинаково. Пит слышит «ему», а толпа — «ей» — прим. ред.) — Кто ты?!... — Да!... Кто будет петь? Кто же сейчас будет петь?!... Чей-то мягкий баритон, храбро прозвучавший из динамиков колонок, стал причиной того, что зрители начали недоуменно оборачиваться в поисках его источника, чувствуя огромное нетерпение и жгучее любопытство. Что это был за парень? Чей это голос? И кто тот человек, который решил открыть свое сердце другому человеку в песне? Все хотели раскрыть эту тайну. Но никому было невдомек, что смотреть следовало не по сторонам — ответ находился гораздо ближе: он стоял прямо перед сценой. Стоило только взглянуть на мистера Питчайю, вы бы сразу поняли этот ответ. Низкий мужской баритон, вызывавший у публики такой ажиотаж, произвел на нашего героя совершенно другое действие: его щеки начали постепенно розоветь... потом стремительно краснеть... пока все его лицо не стало похоже на вареную креветку — осознание реальности происходящего заставило Пита вспыхнуть и зардеться. «Эй!... Это был голос Эя!!!...» После этого парень, сидящий с гитарой на сцене, улыбнулся, а бархатистый голос того, кого до сих пор не было видно, как ни старались его рассмотреть, начал петь, постепенно становясь все громче и увереннее: ~ Наверное, это — любовь, Раз она заставила меня встать здесь. Наверное, это — любовь, Раз я не могу заставить свое сердце перестать выпрыгивать из груди...~ — Не верю... Не может быть... — потрясенно пробормотал Пит. Но низкий приятный нежный голос, уверенно льющийся со сцены, прекрасно гармонировал с мелодией, струящейся из гитары. Человек, к которому этот манящий голос обращался со сцены, замер c отсутствующим видом. Этот растерявшийся человек, принимающий чувства, раскрывающие сердце поющего парня, внезапно ощутил дрожь в коленях... Его собственное сердце тоже пустилось в пляс, начав колотиться внутри него с такой силой, что в груди стало очень тесно... Ему даже почудилось, что его сердце вот-вот выпрыгнет наружу... Оно забилось часто-часто, как только услышало эту мелодию... Потому что эта мелодия и слова были очень хорошо ему знакомы... Это была их песня... Песня, которая очень много значила для них обоих. — Может быть, не может быть — но знаешь, он тайно репетировал! Учился петь всю неделю! — голос, лихорадочно прошептавший ему эту новость, принадлежал Понду, стоящему рядом. Пи'Тайп хохотнул, но тут же опомнился, когда тихое бормотание того, кто настолько часто бывал на поле, что его уже стали считать практически полноправным членом футбольной команды, снова приблизилось к уху растерявшегося младшего: — Он попросил меня, могу ли я найти кого-нибудь, кто хорошо играет на гитаре. Если бы Пита спросили прямо сейчас, что он чувствует, он бы ответил, что ему хочется... заплакать. Солнце окончательно спряталось за горизонт, что погрузило площадку, на которой развернулось праздничное мероприятие, в темноту — теперь мягкий янтарный свет остался только на освещенной электричеством сцене, на которой сидел молодой красивый мужчина, объявивший выступление-сюрприз. Он продолжал перебирать струны, рождающие прекрасную музыку... Но молодой человек, стоящий перед сценой, закрыл глаза и продолжил слушать, не обращая внимание на красоту подсветки и внешность музыканта. Он не знал, где стоит тот, кто поет, но он знал другое: его сердце встрепенулось и до сих пор не может уняться от неожиданности этого «сюрприза». И он чувствовал, что его сердце и сердце поющего сейчас бились в унисон. Он даже и не надеялся на то, что когда-нибудь получит столь ценный подарок... ̴ Даже если окажется, что у меня нет шансов, Даже если время безнадежно упущено и мне не удастся остановить его бег, Но это Любовь заставила меня выйти и встать здесь, Чтобы поделиться своим сердцем И петь о своей любви, пока ты не сдашься. Ты — мое счастье. ... Даже если сейчас ты не примешь мою любовь, я буду пытаться снова и снова. И даже если в конце концов ты не изменишь своего решения — Мое сердце все равно не изменится. Если ты хочешь дождаться того, что мое сердце перестало биться из-за тебя, Тебе придется сначала дождаться, пока мир не перестанет вращаться. ... Это — любовь, которая изменила мою жизнь, Я узнал ее и понял ее значение... Это — любовь... ... Я буду ждать — это так просто. Даже если кажется, что у меня нет никаких шансов, Даже если окажется, что я многое в жизни упускаю, Но ожидание стоит того. Потому что все, чего я жду — Поделиться своим сердцем, И петь о своей любви, пока ты не сдашься. Ты — мое счастье... ... Даже если сейчас ты не примешь мою любовь, Я буду пытаться снова и снова И даже если в конце концов ты не изменишь своего решения — Ничего. Мое сердце не сможет сдаться, Мое сердце не перестанет биться из-за тебя. Если ты хочешь дождаться, что я оступлюсь и откажусь от Тебя... Послушай: Тебе придется сначала дождаться, пока мир не перестанет вращаться.̴ — ... Все, кто стоял рядом с Питом, затаив дыхание, внимали баритону певца, звучащему со сцены. Наконец, пальцы музыканта в последний раз тронули струны и замерли, сделав паузу. Наступила тишина. Казалось, слушатели были настолько очарованы, что до сих пор не могли прийти в себя: они замерли так, будто до сих пор продолжали слушать песню. А сам Пит не мог сдержать поток счастливых слез, которые, не останавливаясь, начали стекать по его щекам... с того самого момента, как он услышал этот родной ласковый голос, вдруг совершенно неожиданно публично заявивший о своих чувствах перед огромной аудиторией... ...Наконец, со сцены зазвучал приятный тембр музыканта: — Уверен, что это — любовь... — ... Все потрясенно молчали, не в силах прервать эту волшебную тишину. Тот, кого называли Пи'Тарном, улыбнулся и сказал: — Надеюсь, эта песня помогла моему братишке поделиться своими чувствами, и он смог достучаться до сердца любимого человека. — А-а-а-а-а!... Как только Тарн заговорил, крики стали просто оглушительными, так как всем хотелось узнать, кем был этот таинственный певец. Но, может, вы считаете, что тайна загадочного исполнителя интересовала всех потому, что он был самым лучшим из тех, кто сегодня выступил, верно? Вовсе нет. Были у этого певца некоторые неудачные моменты, когда он сбивался и не попадал в ноты или же звучал не совсем четко, будто плохо отрепетировал. Но его голос был полон настоящих, искренних чувств и подлинной, неподдельной страсти. Сила его сердца никого не оставила равнодушным. Потому что многие из присутствующих втайне позавидовали той счастливице, которой было адресовано настолько красивое и трогательное признание в любви. А человек, получивший это любовное послание... рыдал. Это был лучший сюрприз за всю его жизнь! Никто не видел глаз молодого человека, который, пытаясь сдержать слезы, сейчас стоял перед сценой, низко склонив голову и спрятав лицо. И хорошо, что здесь было так темно. Потому что благодаря темноте никто не узнает, что человек, любви которого добивались — парень. Красивый парень молча плакал... Пит был так растроган, что совершенно пропустил момент, когда на сцену вышел следующий участник. Но в тот момент, когда раздались приветственные крики... Теплые сильные руки вдруг знакомо обхватили Пита за талию, и он услышал тихий шепот: — Я люблю тебя, Пит. Пит развернулся, потому что сейчас он очень хотел увидеть лицо того, кто так неожиданно обнял его из-за спины. ...Его взгляду предстал человек, все еще пытающийся казаться невозмутимым и спокойным несмотря на то, что даже его щеки и уши полностью покраснели от смущения. А в это время все те, кто содействовал его сегодняшнему успеху и помогал его организовывать, продолжали тихо радоваться вокруг них, любуясь плодами общих усилий — Понд, не переставая хихикать от еле сдерживаемого восторга, даже тряс своим телефоном, как погремушкой, и только с большим трудом смог еле-еле выдавить: — Погодь, я тебе сейчас скину! — Спасибо. Эй был краток: сказав всего одно слово, он взял своего парня, не перестающего лить слезы, за руку и повели его в сторону. И в это мгновение было не так много людей, кто мог бы заметить, что двое уходящих парней держатся руки. Да, и один из них был в слезах — и продолжал рыдать без остановки. И, возможно, кроме небольшой группы их друзей, вокруг так и не появится никого, кто смог бы догадаться о том, что прекрасные слова любви, которые произвели на всех столь неизгладимое приятное впечатление, предназначались не девушке, а парню... Но это были искренние слова чистой любви, которые один парень хотел сказать тому единственному человеку, которого любил всем своим сердцем. После того, как, не отпуская рук друг друга, оба парня, наконец, покинули оживленное место и остались наедине, Интач остановился, обернулся и усадил своего белокожего* парня на скамейку. *(В данном случае под белой кожей автор подразумевает не просто цвет кожи, но и наличие изнеженности, хрупкости, трогательности, называя белым именно тело, но по-русски это прозвучит крайне грубо. Можно было бы сказать «Белоснежка», но для Эя аристократично-белая кожа имеет притягательность сама по себе — обычно эти слова всплывают у него в голове в интимных сценах. К Питу он относится с пиететом, так что никаких прозвищ Эй не придумывал — это из другой книжки — поэтому было решено оставить авторский многозначный эпитет. — прим. ред.) Затем он сел рядом с ним и склонил его голову на свое плечо. Он ласково гладил волосы плачущего парня и пытался его успокоить самым нежным голосом, на который был способен: — Перестань плакать, ну пожалуйста... Он говорил слова утешения, потому что все еще был настолько смущен, что и сам не мог сказать, как ему удалось преодолеть собственную стеснительность и выступить при таком скоплении народа. Но, сойдя со сцены, Эй мог с уверенностью сказать только одно: вряд ли когда-нибудь он сможет набраться смелости повторить подобное снова. Ай'Пит стал первым человеком, ради кого он собрался с духом, чтобы сделать столь смелый шаг — и он останется единственным, как и в его сердце. А ведь перед самым выступлением он ожидал своей очереди, практически скрываясь за спиной Пи'Тайпа. Он только и мог, что сидеть неподвижно, словно бревно. Он настолько переволновался и растерялся, что был не в состоянии ничего делать. И из этого нервного оцепенения его вывела только мысль о любимом. Он вдруг вспомнил, что этот человек делал ради него в течение многих месяцев, сколько своей любви он подарил ему, не ожидая ничего взамен, сколько тепла подарили ему объятия этого хрупкого парня! Поэтому он и хотел сделать ему ответный сюрприз. Но не потому, что рассчитывал таким образом отплатить за те подарки и песню, исполненную в его честь службой доставки любовных посланий. Нет. Он желал, чтобы Ай'Пит мог в полной мере ощутить всю гамму чувств, которые он сам испытал после неожиданного поступка своего любимого человека*. *(Здесь трогательная отсылка к гл. 57, где заявлена главная мысль. — комм. ред.) — Эй... с каких пор ты начал готовиться? Невнятный шепот парня, спрятавшегося в его объятиях, заставил Эя повернуться к нему и ответить на вопрос: — Да, честно говоря, уже несколько недель как… Я давно хотел сделать для тебя хоть что-нибудь… А тут Ай'Понд как раз входит в организационный комитет и отвечает за перфоманс. Ну, я и спросил его: «Можно ли мне выступить, но так, чтобы только спеть песню, не участвуя в конкурсе? Не будет ли это слишком?» Я знаю, что такие, как я... выступать на подобных мероприятиях… не могут. Это — абсурд, сумасшествие... если ты мужчина и хочешь спеть на сцене для своего парня... А потом ему в голову пришла эта идея: найти того, кто сыграет для меня на гитаре. У Пи'Тайпа есть друг-музыкант, у которого своя группа из трех человек. Мы с ним много репетировали, чтобы добиться нормального звучания, нужно ведь спеть и сыграть в унисон. Я тоже старался — я не хотел слишком надоедать ему. Но я все же не был уверен в том, что смогу подняться на сцену и спеть... Я боялся, что в результате застыну столбом и стану тупить, как слон*... *(Сравнение со слоном неслучайно. Эй известен своей брутальностью, а слоны — агрессией, потому их и считают не слишком умными. Но слоны также известны своей верностью и умением защищать и пару, и потомство. А если учесть созвучность ช้าง [cháang]: «слон» и местоимения ฉัน [chăn]: «я», которое является крайне вежливым и непривычным для Эя, то можно увидеть немного больше. Вы уже знаете, на что способен Эй, которого не зря побаивается вся команда. Так что самокритика и его попытка самоуничижения прозвучали даже как-то ну очень мило. — прим. ред.) То, что только что сказал Интач, заставило пораженного Питчайю поднять голову и благоговейно уставиться на него. — Все это время я был так занят, что мог общаться с тобой только по телефону... Скажи как на духу... Признай... Я, наверное, так орал в микрофон, что тот чуть не развалился... — Нет, кх'аб... Если бы это было настолько ужасно, я бы не расплакался... — Не стоит делать мне комплименты, не притворяйся... — сказав это, Эй отвернулся, чтобы спрятать смущенное лицо от говорившего. А кто бы не почувствовал неловкость и досаду? Но лицо Пита озарилось теплой улыбкой: — Я сказал правду... Эй, пожалуйста, кх'аб... Могу я спросить?... Почему ты выбрал именно эту песню? Молодой футболист молчал. Он никак не предполагал, что будет атакован со столь неожиданной стороны. Но его, что называется, «поймали» — и сейчас весьма нежно удерживали — к тому же с таким сияющим взглядом, что сопротивляться ему было попросту невозможно. Этот полный восхищения взгляд был таким милым, таким мягким, таким кротким... что его сердце вновь дрогнуло. В конечном счете он сдался — ему пришлось объясниться, но... он был весьма краток: — Тогда... в Пран*... *(Эй действительно краток: он не смог выговорить длинное название ปราณบุรี [bpà-răan-bù-ree] «Пранбури», сказав вместо этого ปราณ [bpraan]: «дыхание». Ясно, что у него самого дыхание сбилось от волнения. Но если копнуть поглубже в авторский мир, то мы обнаружим древнее санскритское слово प्राण [prāṇa]: «прана», буквально означающее «дыхание», «жизнь», заложенное и в название местечка. Вот такие поэтические оговорки у грубого с виду парня. — прим. ред.) Это было совершенно не похоже на нормальный ответ, но для кое-кого даже столь маленького намека оказалось вполне достаточно — Пит улыбнулся намного шире, чем раньше, и приблизил свое лицо вплотную к сидящему рядом человеку: — Потому что тогда я попросил Эя спеть мне какую-нибудь песню*, и это была та самая, верно? *(Здесь отсылка к гл. 46. Перечитайте, она очень милая! И перекликается с этой — прим. ред.) — ... Иногда молчание становится лучшим ответом и является красноречивее любых слов... Пит почувствовал тепло, исходящее от человека, который до сих пор помнил тот случай, бережно сохранив в своей памяти все, даже самые мелкие, детали их разговора. И теперь настал его черед опустить голову вниз и невнятно пробормотать: — Спасибо, Эй... «Я самый счастливый человек...» Понимание причины, по которой Пит спрятал лицо у него на груди, заставило дебютанта, невольно сделавшего новый неожиданный сюрприз, вызвавший столь приятную реакцию, прищуриться и пристально посмотреть вниз. ...И внезапно он протянул руку, обхватил голову своего парня, притянул ее к себе ближе и запечатлел на его лбу поцелуй. «Разве можно стать еще счастливее?» — если бы его спросили, Пит вряд ли смог бы ответить на этот вопрос. Но помочь с ответом могли бы слова, которые Эй сказал ему потом... — Я забыл сказать тебе... Я люблю тебя[3]... На этот раз Пит ответил так же, как обычно отвечал на его признания Эй: — Я знаю... Знаю, кхаб', Эй... Сказав друг другу главные слова, они молча развернулись и уставились в разные стороны. Они оба настолько смутились, что были просто не в силах повернуть головы обратно и посмотреть друг другу в глаза, чувствуя, что это заставит их застесняться еще больше. Но эти волшебные мгновения были столь прекрасны, что им хотелось, чтобы они продлились как можно дольше... Наконец-то и Коротышке удалось сделать настоящий сюрприз своему парню! *** — Я хотел бы подыскать квартиру. — Хм... Ха! Квартиру? А может, просто общагу? Оии!... Твой дом и ближе к универу и деньги за аренду платить не нужно! Нравится мотаться туда-сюда? Вперед! Находясь в элегантном салоне элитной машины класса «люкс», Тин вдруг с невозмутимым видом ляпнул такую несусветную чушь, что неторопливо втыкающий в «овощную грядку» смартфона паренек, отмахнувшись от его идеи чисто на автомате, потом, осознав весь смысл сказанного, замотал головой с такой частотой, что чуть не сломал себе шею. — Дома комфортно. Есть люди, которые приготовят поесть. Достаточно места, чтобы спать, где хочешь. А если захочется чего-то еще, даже не нужно ходить далеко — а там наверняка будет теснотища!... Ну зачем тебе переезжать, а? Выслушав этот словесный поток, представляющий собой один большой вопрос, слушатель только протяжно вздохнул. Он с досадой посмотрел на сидящего рядом увлеченного игрой паренька и включил поворотники, развернув машину к дому. Но он все же решил ответить на этот длинный вопрос: — Заниматься «чем-то еще» там... неудобно. — Это значит... Оии!... Мэйк а'лов?... Вау! Еще бы чуть-чуть — и Кан точно ляпнул бы «неприличное слово»! Хорошо, что он вовремя повернул голову — стоило ему наткнуться на предостерегающе сверкнувший взгляд Тина, как он успел вовремя выкрутиться, найдя грубому словечку вполне приличную замену. Так что сейчас Кан был крайне доволен собой и мог позволить себе от души посмеяться над человеком, который слегка опешил от его смекалки. — Это неудобно. — Неудобно? И в каком месте? Моя мама даже не заметила ни разу, когда я оставался у тебя на ночь! Аргх!... Или что, твоя высокомерная семейка недовольна, что я слишком часто прихожу к тебе ночевать? Оии!... Ну так в чем проблема? Тогда давай поменяемся! Просто останься на ночь у меня! ...Кхунчай Тин и хотел бы возразить, но ему было лень спорить. Он чувствовал, что его мозг уже порядочно... «использован». Он больше не был способен объяснить что-либо этому непробиваемому оптимисту — у него попросту закончились доступные аргументы. Поэтому он решил яснее обозначить настоящую проблему: — Если я приеду... Ты сказал, что твоя семья не в курсе, чем мы с тобой занимаемся, да? Уверен, что стоит рассказать им об этом... вот так? *(Тин все равно не смог сказать прямо, он говорит намеками: Тин — истинный Принц со «скудным словарным запасом», если учитывать «понятливость» его парня. Нормальные слова Кан не понимает, а ненормальные отказывается употреблять Тин. Услышали эхо «изнасилованного мозга»? Но он явно старался дать понять Кану, что «просто спать» он не собирается J — комм. ред.) Тадам!!! — Хмм, даа... От Ай'Лэй теперь может и не быть проблем, а вот если родители услышат мои вопли[4] дома... они тут же появятся в дверях, уж будь уверен. Гарантирую, вот это будет настоящая катастрофа! Канталуп согласно кивнул, потому что проблему с младшей сестрой он удачно «разрулил» — причем целиком и полностью. Когда он сидел у себя и играл, к нему заявилась сестра, чтобы получить от него ответы на все свои вопросы. Она уселась перед ним на колени и попросила рассказать, как так получилось, что они любят друг друга... И как они могут быть вместе... И как они могут вместе... (вот сучка![5]) «это самое», и как именно у них «это самое» происходит... И почему все же не с Ай'Питом, а с ним... Выслушав весь этот бред, старший брат, переняв манеру истинного Принца, не стал вести себя неподобающим образом, а снизошел до чужого любопытства, ответив на каждый вопрос по существу. Но взамен на полученные ответы он услышал: «О-ох... Хоть я и разочарована... Но раз уж Пи'Тин теперь на самом деле вместе с Пи'Каном...» Нуу... Это же неплохо, что его младшая сестра теперь в курсе, что он стал содержанкой Пи'Тина, да? И она ведь смирилась с этим, хоть и не сразу... — Так что соглашусь с тобой, подыскивай квартиру, потому что это — причина, ты прав... — Не совсем так. Причина в том, чтобы стать независимым. — Ох!... Ну так почему же ты не перебрался в общежитие с самого начала, как только начал встречаться со мной, а? «Явный бред! Такое ощущение, что он просто придирается к словам... Ведь с ним уже согласились, да? Ну и к чему вот это все?» Но Кан не собирался спорить, просто у него появилось некое... сомнение, пытающееся перейти в подозрения. И так как он по-прежнему не сводил глаз с Тина, тот тоже не стал тянуть с ответом и ответил самыми простыми словами: — Всего лишь хочу пожить один* в своем доме. *(Тин употребил слово ตัวตน [dtua dton]: «идентичность, индивидуальность», означающее в буддизме именно «самость» личности. Тин имел ввиду свободу от чужой «опеки», но, как всегда, перемудрил. Слово сложное для понимания, мы оставили в тексте тот вариант, который пришел в голову Кану в первый момент. Простим его, тут любой будет сбит с толку, да? — прим. ред.) — Ай'Тин... Этот ответ был сказан таким тоном, будто говоривший полагал, что заслуживает сочувствия. Услышанное заставило Кана резко обернуться и уставиться на г-на Притворщика, который снова спрятался за ледяной броней невозмутимости. Но, глядя на его строгий вид, становилось понятно, что его парень на самом деле был намного более несчастен, чем кажется. Кан как никто знал, что его парень заслуживает больше сочувствия, чем зависти. А ведь если его ответ хорошенько перетереть, то получится, что... с тех пор, как они начали встречаться... Нет! Еще с тех пор, как они впервые сходили на свиданку и возникла та проблема, которую ему было позволено решить, выслушав историю Тина о причине его бед... С тех самых пор Кан стал замечать, что стоит Тину заговорить о своем доме, как его настроение сразу же резко меняется: он замыкается, но выражение его лица становится таким мрачным, словно на его плечах лежат все тяготы мира. Тин имел привычку держать все в себе, но от Кана у него не могло быть секретов. — Не будь таким, ну... Перестань уже переживать из-за этого... психованного!... дерьмового!!... ГАДА[6]!!! У тебя есть я, оиии!!... Я, конечно, тоже могу быть больным на всю голову и слегка сумасшедшим, но я тебя точно не оставлю и никуда не сбегу! Услышав такое, сидящий за рулем человек припарковал машину у главного входа и обратился к человеку, сидящему рядом: — Ты сказал. И ты не заберешь свои слова обратно, уж будь уверен. — Если такой пацан, как Ай'Кан, что сказал, то уже не заберет свое слово. Такая простая... короткая, даже слегка грубоватая фраза... но она принесла Тину облегчение, потому что совершенно недвусмысленно дала ему понять, что сердце этого маленького парня уже принадлежит ему. Получивший столь драгоценный подарок человек не мог сдержать улыбку так же, как до этого не мог скрыть своих переживаний. Но стоило ему поднять голову, как... — Щи-и-и-т!!! [7] — Издеваешься?! Говорил же тебе, не ругайся при мне так!!!* *(Свершилось... Кан довел Тина. Тин употребил местоимения «мне» и «тебе», которые считаются весьма грубыми и фамильярными, не подобающими приличному человеку! И являются любимыми у Кана. Теперь вам будет понятна реакция «зрителей». — прим. ред.) Всего одно грубое слово! Но услышав, как запросто Кан игнорирует его «разрешение на употребление нецензурной лексики», Тин сорвался, наорав на него — а потом развернулся и выскочил из машины. ...Чтобы лицом к лицу столкнуться с Тулом Меттананом. — Вводишь «приятеля» в дом, Тин? Или он уже уходит? Человек, который почему-то считался его братом, стоял у входа в дом и покровительственно улыбался. От такого «теплого приветствия» кулаки Тина резко сжались — но через мгновение он пришел в себя, и на его лицо снова вернулась маска ледяного равнодушия. — Пи' чем-то обеспокоен? — Никак не могу понять, и почему ты так холоден со старшим братом?... Молодой таец с примесью британской крови задал «невинный вопрос» таким тоном, что становилось ясно: он однозначно пытался его спровоцировать*. *(Провокация многоуровневая: 1. Тин «потерял лицо», наорав на Кана при свидетелях. Орать на кого-либо в Таиланде — это позор на улице, в полиции и т.д.; особенно — в высших и бизнес-кругах. 2. Построение фразы, намекающее на нечто большее, чем просто друга: «вводят в дом» жену. 3. Вопрос об уходе гостя подразумевает, что «в этом доме» обидели гостя, «фу, какой позор». 4. Вопрос про холодность к брату призван показать гостю, какой низкий и грубый человек «этот Тин». 5. Улыбка и демонстрация дружелюбия опять-таки должна заставить гостя проявить к старшему брату сочувствие. — прим. ред.) И в тот момент, когда Кан поспешно выбирался из машины, его взгляд наткнулся на человека, которого он не просто презирал, но и ненавидел настолько жгучей ненавистью, что готов был испражняться острым соусом при одной мысли о его коварстве!... А ведь он еще даже ни разу не встречал его «во плоти»! «Снаружи вроде хороший, но внутри — настоящий дерьмовый гад!» — Добрый день, меня зовут Тул, — мягко поздоровался с гостем этот двуличный «гад». — Я старший брат Тина. Надо же, это удивительно, но еще ни разу не видел, чтобы Тин приводил друзей в дом. Кажется, у нас появился особенный человек... «Ва-ау!... Поприветствовал гостя с такой тёплой улыбкой на лице, что сразу и не догадаешься! Ну прям вылитый добренький старший братик!... И голосок такой приторно-сладенький!» При первом же звуке этого голоса, назвавшего ненавистное имя, Кан тоже начал улыбаться. Потому что ему до одури захотелось броситься вперед и порвать того на куски... хорошенько приложить о землю... разбить это лицо вдребезги... «И вот с таким же лицом он делал все эти гадости Ай'Тину? Мда... Тогда неудивительно, что он смог так сильно навредить ему...» — И что с того, что... — Кан!!! Только услышав начало вопроса, Тин, резко и грубо прикрикнув на Кана, начал медленно отходить назад, полностью перегородив дорогу продолжающему наступление парню. Все это время он не разрывал зрительного контакта и увидел, что старший брат продолжал широко улыбаться, делая вид, что совершенно не понимает, что хотел сказать его «друг». Оба брата сцепились обжигающими взглядами, но в их глазах отражался леденящий холод. Тин первым прервал затянувшееся молчание: — Кан, в комнату, живо. — Но ты... — Я сказал, давай живо иди в комнату, — голос, произнесший эти слова, был ровным и бесстрастным. ...Но рука, протянувшаяся к нему и схватившая его за запястье, дрожала — оттого, что Кан хотел накинуться на Тула. Рука просила, умоляла его остановиться... «Не смей драться! Успокойся, пожалуйста! Умоляю, Ай'Кан!...» На это Кан мог только шмыгнуть носом, вдохнуть поглубже и... сдаться: — Угу... Так что человек, который за эти несколько недель уже успел выучить дорогу наизусть, просто молча прошел вперед, затаив свое обещание рассчитаться с обидчиком глубоко в сердце. Но он сделал эти несколько шагов, ведущие за порог дома, без каких-либо манер, не согласившись даже на то, чтобы сделать «вай» старшему брату своего парня, и исчез внутри, оставив позади обоих братьев, продолжавших сверлить друг друга высокомерными взглядами. — А он еще совсем дитя... Кажется таким открытым, искренним... Честно говоря, это так мило, да?...* *(Виват! Тул — мастер скрытых угроз. Намек на «детскость», «искренность» и «милоту» говорит о глупости и отсутствии расчета, что в их круге не приветствуется. Смысл такой: «обвести этого идиота вокруг пальца мне ничего не стоит, и ты ничего не сможешь с этим поделать». Добавьте мечтательную интонацию, обозначенную в тайском языке непереводимыми междометиями-маркерами — и вы услышите все оттенки угрозы. — прим. ред.) — Не смей к нему приближаться! — Охох!... Когда это ты начал мною командовать? — хихикнув в начале, в конце Тул уже не мог сдержать веселья — грубый тон младшего брата, контрастирующий с условно-вежливым высказыванием, заставил его расхохотаться. Но вскоре смех превратился... в зловещую, коварную улыбку. — Не смей к нему приближаться! И вообще к нам обоим! — сказал Тин, не скрывая угрозы в голосе, встав на защиту того, кто сейчас скрывался в его комнате. Он почувствовал себя плохо, просто ужасно, когда уловил многозначительный взгляд старшего брата, брошенный на его парня. «Я никогда не позволю тебе даже прикоснуться к Кану!» ------------------------------------- Переводчики: Кира, I_Babochka Редактор тайского: I_Babochka ------------------------------------- Послесловие от I_Babochka: Автор в очередной раз балует нас многоходовками и закольцовками сюжета, наложенными друг на друга и зеркально отображающими происходящее. Сюрприз и публичность признания практически полностью повторяют сцену со «службой доставки любви». Реакция потрясенных героев тоже добавила нам прекрасных трогательных моментов. Но если вы снова откроете главу 57 и прочтете ее начало, то увидите, что «некоторые люди не поймут, насколько они важны для тебя на самом деле, пока ты не прокричишь им об этом...» Трудно что-либо к этому добавить. Но эхо этой фразы слышно даже в грубой фразе Кана про «реальных пацанов, которые слов на ветер не бросают». А вы заметили, что название главы после прочтения уже не кажется таким однозначным и понятным? У нас тут два Коротышки. И два сюрприза. И пусть второй не столь явный, но его значимость для того, кому он был сделан, сложно переоценить. И реакция героев, которых приятно удивили, разная, но… такая одинаковая, не правда ли? Оба потрясены неожиданностью сказанных слов. Оба не просто не ожидали, но втайне мечтали услышать именно эти слова. Даже не сами слова, а именно причину, по которой они были сказаны. И то, что цветок, распустившийся в их сердцах, был обернут в грубые просторечные слова, свидетельствует только об искренности любимого. Для них обоих это намного лучше самых красивых песен и стандартных уверений в вечной любви. Помните, что Тин недолюбливает Эя? Про «чувства» Эя к Тину напоминать нужно? Если бы им сейчас сказали, насколько похожи Тин и Пит в своих реакциях на любовное признание, не думаю, что обошлось бы без стычки. Тина с Эем, разумеется. А теперь раскроем некоторые детали, оставшиеся за кадром. После ознакомления с ними многое из прочитанного станет еще интереснее и трогательнее. Примечания: [1] Золотые закаты Таиланда. Очень хочется поделиться сутью авторской задумки, потому что в наших широтах такого волшебного зрелища вы не увидите. Наши закаты — розовые, алые или оранжевые. Спектр оттенков заката в Азии варьируется от красного к желтому. Дивное разнообразие оранжевых всплесков на фоне заходящего за горизонт солнца поражает воображение. Но что удивляет, там действительно бывают закаты, которые можно назвать золотыми. А поскольку золото в Таиланде не имеет медного оттенка, то настоящий золотой закат — это строго желтый цвет, но в таком исполнении, что дух захватывает! Все переливы от бронзы до благородного золотого! И подсвеченные облака действительно становятся ближе... Наблюдать это явление можно недолго, но если вам повезет — вы его никогда не забудете! [3] Эй признался в любви, использовав грубые местоимения กู [goo]: «я» и มึง [meung]: «ты», хотя его любовное признание, сделанное со сцены, по понятным причинам было оформлено высоким стилем, с использованием ฉัน [chăn]. Но если бы он сделал все «по правилам», это был бы уже не Эй, да? Главный конек нашего героя — искренность. В обычной речи Эя этого местоимения не бывает — оно, скорее, является речевым маркером Тина. Кстати, именно с этого слова начинается часть про ТинКанов. [4] Кан опять срывается с «приличного тайского», съезжая на сленг. Словечко อร๊าง [à-ráang] непереводимо и весьма популярно у молодежи; означает «ор, вопль, крик», частенько — с эротическим и даже порно-подтекстом. Модификация, перешедшая в Твиттер с хештегом #ору!!! выглядит так: อร๊างงง[à-ráanggg] и соответствует русскоязычному варианту. Но заметьте, как прогрессирует «женушка»: это все же не мат и не ругательство. Так, легкий косячок, вылетевший на эмоциях. [5] Ненадолго хватило Кана, да? Он употребил — спасибо, хоть мысленно — словечко อี [ee]: префикс, используемый перед именами женщин или при упоминании женщин; очень обидное слово (и по совместительству буква «Е»). Это примерно как «сучка», но в контексте «ёбанная», «ебаться»; непременный атрибут перепалки катоев — ругань этих «пташек» может свалить пьяного портового грузчика. В общем, это уже не ругательство, а классический мат. И... заметили, что Кан не говорит «трахаться»? Тин, он начал стыдиться!!! Но тебе, конечно же, про это не сказал! Но Кан прогрессирует!... Молча J. Велик и могуч сэнсей Тин! [6] Слово «гад» появилось в тексте неслучайно. Это — เหี้ย [hîa], известный читателю всем по лакорнам. Есть вариация «Чиа!», но это тоже оно. Пикантность сего ругательства состоит в том, что «хиа» — это огромная ящерица-варан. В Таиланде варан известен кусючестью, нападением исподтишка, стремительностью атак и... ядовитостью. В общем, гад ползучий, подлый и коварный, чертяка! Поскольку слово «гад» в русском языке имеет именно такое значение, то решено было оставить это слово «во всей красе» авторского замысла. А англичане тупо твердят: «damn; goddamn; bad person». Что с них взять? Дикари-с... [7] Кан произносит сленговое словечко ชิท [chít], по звучанию ну очень сильно напоминающее англ. «shit». Поэтому мы подали его вам так, как он и сказал (чтобы было понятно, что это что-то иностранное), но Тин явно услышал в нем нужную аналогию. То есть слово английское, но сказал он его с явным тайским акцентом — поди знай, может, это было «shute» или же «sheet»? Но заложим беднягу: преподаватели англ. языка в Таиланде видят в этом словечке только «дерьмо!!!» — причем именно с воскл. знаком. И не советуют его употреблять при старших. И вообще говорят, что словечко попахивает мертвечинкой. Плохое слово, в общем, «фуу говорить так». Но Кан старается ругаться «не по-тайски». Получилось, как вы думаете? ИЗВИНЕНИЯ: Ребятки, то, что глава выходила так долго, связано с проклятущим карантином, в который наш переводчик (да, это я!) самым кошмарным и жутким образом заболел. Причем крепко и надолго, радуя всех окружающих состоянием полной неадекватности. Работа не просто встала, она практически встала намертво. Спасибо всем, что дождались выхода! Как видите, было чего ожидать, да? К сожалению, качественная проработка тайского оригинала занимает много времени, потому что приходится не просто переводить действие, но и искать скрытые подтексты и прочие нюансы. Зато вы можете насладиться настоящими диалогами и понять истинную подоплеку сказанного. Спасибо всем, кто остается с нами! Не болейте!