Моя случайная любовь - это ты

Глава 80. В разлуке POV - Эй - — Дядя Эй! Дядя Э-э-эй! Смотри! Самолетик! Самолетик! Вааау!... — Угу. Самолетик, Нонг'Йим. — Самолетик такой маленький! Маленький, как пальчик Нонг'Йим! Это моя племянница, Нонг'Йим, выставила ручку к небу и «поймала» самолетик, пролетавший высоко над крышами домов, между указательным и большим пальцами. Мы как раз направлялись домой из детского сада, когда малышка заметила летящий самолет и протянула ручку вверх. Поэтому мне пришлось взять ее на руки, чтобы помочь ей дотянуться до самолета: — На самом деле самолет намного больше Нонг'Йим. В него поместятся и дядя Нонг'Йим, и папа с мамой Нонг'Йим! — Ваа!... Самолетик такой хороший! Самолетик может увезти Нонг'Йим куда угодно! Нонг'Йим, расставив руки в стороны, изображает готовый ко взлёту самолет. Я поднял ее высоко вверх, чтобы подыграть ей, и закружил, вызвав у нее веселый искристый смех. Но... сам я веселиться не мог — и хмуро сказал ей: — Дядя Эй ненавидит самолеты. — Но почему? Дядя Эй не может ненавидеть Пи'Самолетик! — Нонг'Йим опустила ручку, которой указывала в небо, посмотрела мне в лицо и положила свою ладошку мне на щеку. — Самолет забрал самого дорогого человека дяди Эя и увез его далеко-далеко... Поэтому дядя Эй ненавидит самолеты. — Дядя Эй! Ох!... Дядя Эй, не плачь! Я даже не понял, что пла́чу... Я осознал это только тогда, когда моя маленькая племянница коснулась пальчиками моих глаз и начала вытирать мои слезы, утешая меня ласковым невинным голоском: — Дядя Эй! Дядя Эй, не плачь! Нонг'Йим теперь тоже ненавидит самолетик за то, что он увез друга дяди Эя! Самолетик плохой! Самолетик заставил дядю Эя плакать! Нонг'Йим побьет самолетик! Глядя на то, как она злится и как личико кипит от гнева, я постарался улыбнуться и тихо сказал: — Да! Самолетик плохой! В этом я был полностью солидарен со своей племянницей. — Нонг'Йим, детка! Иди купаться! Поторопись! — окликнула дочку Пи'Нат, которая была уже на шестом месяце беременности, и прервала попытки Нонг'Йим утешить меня. Я опустил Нонг'Йим на землю — и малышка побежала к матери, резво перебирая ножками: — Мама, мама! Самолетик плохой!... Самолетик заставил дядю Эя плакать! Нонг'Йим очень-очень злая! Глядя на то, как мило злится моя маленькая племянница, я чуть было не рассмеялся, но не смог даже поднять уголки рта — всё, что я мог, это посмотреть в глаза Пи'Нат, которая наблюдала за мной с грустным взглядом, которого я всячески старался избежать. Я не хотел, чтобы из-за меня опять переполошился весь дом. — Пошли-пошли, папина радость! [1] Пора принимать ванну! Пи'Ох, взмокший от пота так, что с него уже буквально ручьями текло, вышел из магазина, нежно похлопал дочку по спинке и передал ее Пи'Нат, которая увела ее в дом, держа за ручку. А потом мой старший брат подошел ко мне: — Плакать на глазах своей племянницы — это как-то не по-мужски, Ай'Эй. — Прости, пи'... Просто... Я не знаю... В последнее время у меня что-то глаза на мокром месте, — сказал я с усмешкой, будто рассказывал анекдот. Но Пи'Ох, проследив за моим взглядом, поднял голову, посмотрел вверх и увидел движущийся по небу самолет. Мы стояли и смотрели на него, пока он совсем не скрылся из виду. — Да не только в последнее время, Ай'Эй... Ай'Эй плачет уже несколько месяцев подряд... И так мастерски, что слез, небось, уже на небольшой пруд набралось. Я улыбнулся, услышав шутку пи'... Да... Ай'Пит уже три месяца как находится в Германии. И все эти три месяца мне кажется, что у меня в груди пустота... Что у меня больше нет сердца... Куда бы я ни пошел и что бы я ни делал, я везде видел его красивое лицо - он был повсюду. Я видел его улыбку, слышал его смех... И сразу же вспоминал его слезы, когда он говорил мне, как сильно любит меня. Я так и не смог заставить себя появиться в его общежитии, чтобы помочь его маме и тетушке Джу со сборами. Весь тот день я просидел на футбольном поле, ощущая, как, одно за другим... исчезает всё, что связывало меня и Ай'Пита. У меня остался только номер его телефона, и я каждый день набирал его, надеясь, что нам удастся хоть раз пообщаться друг с другом. Но каждый раз я слышал механический равнодушный голос, сообщавший, что «вызываемый абонент недоступен для связи». Фейсбук, на котором я когда-то увидел его милый статус, совершенно перестал обновляться. Так что теперь даже его страничка на Фейсбуке стала неактивной. Квартиру в общежитии, в которой я так часто бывал, вместо него теперь снимали совершенно другие люди. В списках студентов напротив его фамилии значилось: «Переведен в университет в Германии». Даже Ай'Тин не получал от Ай'Пита никаких известий. Пи'Мани оборался голосить, куда же исчез его незабвенный нонг', который больше вообще ни с кем не связывался. Поначалу страсти кипели — все пытались его разыскать и горячо обсуждали, куда же он делся. Но постепенно все затихло, история подзабылась, а мне остались только... ...воспоминания. Вот так, понемногу, Ай'Пит... постепенно исчезал из моей жизни. «Ну, всё, хватит об этом!» Я слегка прихлопнул брата по плечу, давая понять, что пора бы уже и прекратить прикалываться надо мной. А потом сказал уже нормальным, обычным голосом: — Ничего, скоро я приду в себя. А ты лучше о своей женушке побеспокойся, пока Пи'Нат не бросила такого занудного муженька, как ты. — Ой-ёй-ёй! Выбирай слова осторожнее, Ай'Эй!... Таак... Погодь-ка!... Если мой ребенок родится «ну вылитым ангелочком, только пахнущим человечьим духом»... И если он не будет походить ни на меня, ни на мою жену... Я мигом сдерну кольцо с пальца, вот увидишь! Увидишь тогда, какой я «занудный»!! — Ну так... Немного удачки не помешает? — я с легкостью парировал его «наезд», сделав вид, будто пробиваю компостером «счастливый билетик» — красноречиво стукнув кулаком о раскрытую ладонь. Намек яснее ясного. Но мой старший брат замахал руками: — Я уже слишком стар, чтобы драться, эээ! Давай-ка лучше вечерком сходим и хорошенько надерем морду мячу, да? [2] Лично я обязательно пойду! Пи'Ох все же заставил меня улыбнуться, переведя разговор на другую тему. И я не заставил себя ждать: — Серьезно? С таким большим животом ты и ноги́-то не сможешь поднять! — Вот увидишь! Твой пи' еще тебе покажет, на что он способен!... По крайней мере, пи' хорошо кушает и... У пи' скоро будет уже двое детей! Я кивнул, принимая приглашение пи' сходить на местный матч по такро* вместе с ним. Потому что я прекрасно понимал, что таким незамысловатым образом старший брат пытается меня утешить. Просто мой брат не сможет высказаться напрямую, заявив, что мне пора бы уже и «перестать слишком много об этом думать». Зато он всегда был на моей стороне — и продолжает всячески поддерживать меня. *(Такро́ — азиатский ножной волейбол с ротанговым мячом. Подробнее в сноске [2] — прим. пер.) *** ...Когда Пит исчез из моей жизни, я все потерял и у меня опустились руки. Я просто не знал, что делать. Но стоило мне уйти в запой, Ай'Понд тут же схватил меня за шкирку, выволок наружу, швырнул на футбольное поле и сказал, что пора бы уже перестать бухать и что усилия, вложенные в пьянство, стоит вложить в занятие спортом. И что лучше уматываться до мертвецкого состояния на поле, чем в пабе. И знаете, что из этого вышло?... В этом году мы заняли второе место на университетской олимпиаде! И уж не знаю, Ай'Понд ли стал тому причиной... Но до меня дошло: хочешь спать без кошмаров — сперва выложись по полной на поле. Я продолжил «гонять мяч», но расширил рамки: я втянулся в такро́ и теперь, как безумный, пинал еще и ротанговый мяч; я записался в волонтерский лагерь... Я не давал себе сидеть сложа руки и старался заняться чем угодно — лишь бы у меня не оставалось времени на то, чтобы страдать от сердечных ран и сходить с ума от бесконечных выматывающих душу переживаний. Но я... никогда не забывал о нем. Каждую ночь, перед тем, как заснуть я долго смотрел на кольцо, сверкающее на безымянном пальце моей правой руки... И слышал шепот Пита, который когда-то сказал мне: «...Есть и такое поверье, которое гласит, что на безымянном пальце правой руки кольца носят те, у кого уже есть фэн и кто считает себя «занятым». Я предпочитаю верить во вторую версию, кх'аб... Я уже занят, кх'аб, Эй...» Я наяву видел его счастливую улыбку. И снова смотрел на него и на то, как нежно он держит кольцо. И снова чувствовал себя немного виноватым за то, что подарил ему простое серебряное кольцо. И каждую ночь, снова и снова, я засыпал со слезами на глазах... *** — Короты-ы-ышка!! А мы к тебе в гости приехали! — И чего приперлись? Нарываетесь? У моей семьи был один способ утешать меня — но мои друзья утешали меня совершенно иначе. Они всячески доставали меня, окружив плотным кольцом «дружеской заботы», не давая мне «заскучать», отнимая у меня столько свободного времени, сколько смогут! И сегодня было то же самое. Я только вчера вернулся из волонтерского лагеря, но вся банда вдруг решила собраться вместе, устроив себе отдых. Но! Всенепременно у меня дома! Завалиться всей толпой в мой дом — даже несмотря на то, что его размеры это позволяли — была идея Ай'Понда с Ай'Саном, которые стояли во главе этого безобразия! — Да вот услышали, что ты тут вовсю грустишь! — Ты говоришь это каждый раз, когда приходишь ко мне домой! Причем уже третий раз только за этот месяц! — рявкнул я на своего не в меру доставучего приятеля. Но все же нужно признать, что хоть временами Ай'Понд дико меня раздражает, я знаю, что он всегда беспокоится обо мне. Не будь он таким упёртым, вряд ли бы рискнул так часто показываться мне на глаза во время каникул. — Короче... Ты, Коротышка номер один, и ты, Ай'Дир, Коротышка номер два... Я хочу выпить! — Еба...одаться! Ну, ты... Солнце еще только встало! Ты что, сюда за этим приперся? Чтобы тупо нажраться? — Ай'Мэй посмотрел на Ай'Дира, обе руки которого были полны упаковок чипсов. Судя по тому, как они подготовились, выходило, что сегодня они еще и припозднились. А это, в свою очередь, указывало на то, что они собрались застрять тут надолго. Конечно же, кроме собаки Ай'Дира, которого кое-кто обязательно подберет, едва на улице стемнеет. — Так, ребята, прекращайте! Сначала, давайте-ка, помогите — у меня тут работы по горло, оиии! — приструнил я эту шумную компанию. На что Ай'Дью, поправив очки, возразил: — Я все сделаю, если потом твоя мама накормит нас обедом. А если от этого никакого навара не будет, то я даже шевелиться не стану — мне лень. И это говорит тот, кто всегда всё рассчитывает — и постоянно терпит убытки. Вот тут-то я и брякнул... Совершенно случайно с языка сорвалось! — А ведь Ай'Пит тебе «подарки» бесплатно привозил...* *(Об этом читайте в гл. 69 — прим. пер.) Это получилось настолько внезапно, что я даже растерялся и оторопело замолчал. Все притихли, повернулись в мою сторону и уставились на меня глазами, полными сочувствия. Глядя на это, я покачал головой: — Угу. Тогда я поговорю с мамой, — подытожил я, сделав вид, будто «ничего не было». — Оиии! Нет-нет-нет! Не надо, Ай'Эй! Я же просто пошутил! Чем я могу тебе помочь? Ты только скажи! И мне не нужно никакой бесплатной еды! Друзья всегда помогают друг другу забесплатно! Все нормально! Наверное, я был слишком серьезен, когда «принял все за чистую монету», и выглядел довольно мрачным. Моя реакция вынудила даже такого человека, как Ай'Дью, во всеуслышание заявить, что позволит использовать их как бесплатную рабочую силу. Это прозвучало даже как-то неожиданно... — Ээ! Если нужна сила, только скажи! Ай'Мэй готов к любой работе! — Оиии! Я тоже! Не вопрос! Если есть работа, я помогу! Я тоже хочу приложить усилия! Я должен тренироваться! Мне нужно накачать пресс! — Ах-кха-кха! Ай'Дир! Ты чей пресс собрался качать, свой или своего муженька? Или Юная Принцесса [3] преисполнилась желания помереть от натуги? — услышав восторженный энтузиазм в голосе Ай'Дира, Ай'Сан немедленно осадил его, а ехидно скаливший зубы Ай'Понд заржал во весь голос: — Ай'Дир! Блять! Опять облажался!... Ха-ха-ха!! Просто оставайся самим собой! Ты действительно неплохо снимаешь стресс! Вконец сконфуженный Ай'Дир насупился и начал сердито на всех коситься, но, стоило ему повернуться в мою сторону, как он широко заулыбался: — Ай'Эй улыбнулся! Ради этого я согласен побыть клоуном! Я не сразу сообразил, о чем он. Но когда я прикоснулся к своей щеке, то понял, что действительно улыбаюсь. И когда я это осознал, улыбка медленно сошла на нет. — Пойду и для начала обговорю все с родителями, — сказал я, не тратя лишних слов, и пошел обратно в дом. ...И услышал громкий шлепо́к, а следом за ним — возмущенный вопль Ай'Дира: — Ой!! — У тебя что, совсем мозги отшибло? Или ты от своего муженька Божественное Копье [4] отхватил? Ай'Эй улыбнулся?! Ну и пусть себе улыбается! К чему эти идиотские комментарии? Я покачал головой... Но, несмотря на то, что я прекрасно расслышал и шлепок, и последовавшие за ним ругательства, я странным образом почувствовал, что мне стало намного легче. Я уверен, что когда мы страдаем и когда у нас на сердце тяжело, оказаться в окружение друзей — лучший выход из ситуации. Кто угодно почувствует себя лучше, если рядом будут его друзья — а у меня таких целых пять!... И я должен постараться, чтобы доставлять им как можно меньше беспокойства. *** — Су́чка!! Только посмотрите! Этот чернокожий Нонг'Коротышка такой горячий!!![6] Я сидел перед корпусом нашего факультета в окружении первокурсников, занятых охотой за автографами старших. И когда вопль, сравнимый, разве что, с пропущенным через восьмиламповый усилитель[5] звуком сирены, ударил меня по ушам, я скривился. А потом даже испугался, потому что, обернувшись к источнику звука, увидел несущего прямо на меня — подобно ревущему бизону — выпускника... моего давнего знакомого... — Я так соскучилась!!... Меня не было три или четыре месяца!!... А-ах!... Такая накачанная грудь... Намного круче, чем раньше... Можно старшей сестричке... пощупать? — Нонг'и, это просто обнаглевший катой. Не обращайте на него внимания. Так, кто там следующий за подписью? После моих слов громкость воплей усилилась многократно. — Глупый ребенок! Это кто тут еще обнаглел? Вот подожди, мамочка тебя отшлепает!!!... Так... Что тут у нас? Сбор подписей у третьекурсников? Так, дамочки... Встаньте-ка в очередь, кх'а! Кто хочет получить автограф у этого Пи'Низкорослого Осла, должен выйти вперед, спеть песню «ЧепБа» [7] и станцевать танец маленьких утят для старшей сестрички! И побыстрее! Иначе можете даже не рассчитывать на его подпись! Я даже нахмурился, когда Пи'Мани, давно выпустившийся, вдруг заявился с визитом к младшекурсникам (строго говоря, Пи'Мани, вообще-то, не являлся моим старшим, потому что я не был международником) и раскомандовался, начав выстраивать моих нонг'ов в стройную шеренгу. Потому что нашлись те, кто его послушался... — Ооо!... Танцуй, кх'а! Танцуй! — Оиии, пи'... Я стесняюсь... — Ну, раз юный гиббон такой нежный... Тогда возьми себе в пару какого-нибудь дружка-парня, станцуйте вместе! После того, как мое право распределения заданий для «раздачи» подписей было перехвачено старшим, мне оставалось только вздыхать. В том, что он охотился на меня, не было ничего удивительного. В этом году я стал старшим по дисциплине, а Ай'Понд — старшим по обучению новичков пению. Вот он и потребовал от них, чтобы они всенепременно заполучили мой автограф. Так что меня продолжали доставать и здесь. «У тебя больше не будет свободного времени, и не надейся!» В общем, думаю, что я не просто устал — вся эта жизненная круговерть меня уже порядком вымотала. — А что пи' вообще тут делает? — Ну, как же! А познакомиться с младшими? А навестить профессоров? Увидеть их лица, окунуться в воспоминания и понастальгировать? Глазами Пи'Мани вовсю поедал парней, моих младших, но его рот продолжал болтать со мной. — Пришел поглазеть на малышню, так бы честно и сказал. — Ага. На одиноких красивых малышей... Нонг', кх'а! Покрути-ка задницей, кх'а! Это же не танец утят, а скукотища какая-то! Талией двигай, кх'а! Шевели бедрами! Вот же ж... Гиббоны-неумёхи! Я снова покачал головой и усмехнулся, наблюдая за развернувшимся вокруг меня безумием, вполне соответствующим стилю Пи'Мани. Но усмешку враз стерло с моего лица, когда Пи'Мани решил переключиться на меня: — На самом деле, мне хотелось бы повидаться с моим любимчиком, с моим ненаглядным нонг'ом, который переехал в Германию. Наткнуться на тебя — все равно что повстречать Нонг'Пита. Я оцепенел. Но мой «собеседник» ничего не заметил. Вообще-то, он не был в курсе. Все знакомые Ай'Пита знали только то, что ему пришлось срочно уехать в Германию. И все до сих пор были уверены в том, что мы до сих пор состоим в отношениях. Потому что я никогда не снимал кольца и никогда — ни единым словом — не упоминал о том, что мы расстались. — Смотришь на меня — а скучаешь по нему. — Естественно! Так бы всего и залюбил! Проглотил бы живьем — и съел!... Ну, и как там дела у Нонг'Пита? На его Фейсбуке вообще никакой активности. «Уже... почти восемь месяцев». Я молчал. К счастью, Пи'Мани был так поглощен созерцанием моих первокурсников, что совершенно не замечал моего ступора. — Кстати, о тебе... Что это за высокомерное самолюбование в последнее время? Каждый день постишь новые фото! И какие! Одна черная физиономия на весь кадр! Нет, чтобы сделать все как надо! Фотографироваться — так без рубашки! Обязательно сделай такое фото! Пи'Мани продолжал сыпать фразами, а я все не отвечал... ...И так задумался, что изменение звукового «фона» застало меня врасплох: смачный звук «поцелуя» и последующие вопли вывели меня из оцепенения. *Чмооок!* — Иииии! Кто посмел коснуться моих щёк? Когда стоящий рядом человек истошно заорал, я вздрогнул, обернулся и увидел Ай'Понда, который, появившись словно из ниоткуда, незаметно подкрался, закрыл глаза старшего руками, а потом наклонился, ткнулся носом* в щеку «старшей сестрички», вытянул губы и сопроводил все это безобразие громким «чмоканием». *(У автора четко обозначен «нюхательный поцелуй», губами Понд чмокнул именно воздух, для острастки. — прим. пер.) А когда тот заорал, Ай'Понд прикрыл уши руками, защищая свои барабанные перепонки от мощного звукового удара: — Ээ, сестра! Я же просто закрыл то ухо, которое было направлено к источнику ора. — Су-у-у-у-чка!... У тебя есть жена!... Вытворяй такое с ее щеками!!... А не с такими нежными щечками, как у меня!!! — Пи'Мани, кх'а? Мы пока еще не муж и жена, кх'а! Это, конечно же, сказал не Ай'Понд, а ЧаЭйм, которая немедленно «внесла свои коррективы в озвученную ранее информацию». Ай'Понд заржал, отбежал назад, обхватил свою девушку за шею и зашептал: — Щечки Эйм намного нежнее... Сестричке стоит научиться пользоваться кремами! — Ай'Понд!! Облил грязью такую красоту!!! — Облил грязью? А я-то думал, что похвалил... Я махнул на них рукой, покачал головой и кивнул тем первокурсникам, которые, отойдя от замешательства, толпой хлынули в мою сторону. Не обращая внимание на перебранку Пи'Мани с Ай'Пондом, я просто начал раздавать свои подписи, споро подмахивая протянутые блокноты. Может, в свободное от исполнения обязанностей время я и был «своим в доску» парнем, но, здесь и сейчас, я должен был соответствовать своему имиджу жестокого, сурового человека. А эти двое все собачились без перерыва... И когда старший Ай'Пита опомнился и развернулся ко мне, я успел раздать почти с десяток автографов. Я вздохнул, глядя на того, кто заявил, что пришел в универ, чтобы повидаться с родными пенатами — но вместо этого устроил форменный балаган на чужом факультете, своими сверхзвуковыми воплями и активным вмешательством доставляя мне только лишнюю головную боль. — Тебе доставляет удовольствие издеваться над такими, как он? Это забавно? — вмешалась ЧаЭйм. — Ты просто извращенец, если издеваешься над пи', Понд! — всплеснув руками, запричитал Пи'Мани. — Эээ... Но ведь этот катой — тупой, как буйвол! Ха-ха! Он же смешной, Эйм! — хохоча, заорал Ай'Понд. Как по мне, Ай'Понд был намного смешнее. Он развеселился не на шутку: прижав руки к «груди», он, копируя манеру Пи'Мани, вовсю кривлялся и визжал, издавая дикие звуки, передразнивая его манеры. И под его громкий ржач я получил очередной удар, вернувший меня в чувство — уже от его девушки: — А что Пи'Мани вообще тут делает, Эй? — Говорит, пришел навестить профессоров и первокурсников, — ответил я. Потому что прекрасно знал, что Ай'Понд допекает его каждый раз, когда он появляется в поле его зрения. — Но почему она здесь? Ведь это — не сестричкин факультет. Прежде чем ответить на ее вопрос, я немного помолчал... а потом успокоился и ответил ровным тоном: — Он сказал, что хотел повидаться с любимым нонг'ом, но, поскольку тот в отъезде, решил прийти сюда и вместо него посмотреть на меня. Ай'Понд и ЧаЭйм молча повернулись и посмотрели друг на друга. Я знал, что мой близкий друг давно поведал нашу историю своей девушке, но не возражал, потому что об этом знали только близкие друзья, которые держали язык за зубами, за что я был чрезвычайно им признателен. Видя их реакцию, я покачал головой и, несмотря на боль, зашевелившуюся в сердце, достал телефон и, глядя на экран, сказал, как ни в чем не бывало: — И нечего так на меня смотреть. Я в порядке. — АйЭй... Можно мне спросить?... В глубине души... В своем сердце... — спросил меня Ай'Понд, резко посерьезнев. — ...Ты скучаешь по нему? — ... Я уставился на свой телефон, размышляя над тем, как ответить на такой вопрос. А потом вздохнул, снова поднял голову, посмотрел на своих друзей и ответил своим обычным спокойным голосом — несмотря на то, что в глубине души не было ни малейшей надежды на то, что мне когда-нибудь полегчает: — Если бы тоска могла убивать, я бы, наверное, уже умер — много раз. Я сказал так, как есть. Судя по всему, ЧаЭйм хотела меня утешить, но не могла и слова выговорить. Так что я просто вложил ей в руку свой телефон: — Сделай-ка фото. — Опять собираешься выложить его в Фейсбук? — спросила меня ЧаЭйм, но все же взяла телефон и приготовилась фотографировать. — Но... Мне все же интересно, почему ты выкладываешь фото каждый день, не пропуская ни одного? Ай'Понд остался все тем же любопытным Ай'Пондом, и это тоже хорошо. Посмотрев на экран своего телефона, на котором появилось изображение парня в университетской униформе, практически ничем не отличавшееся от того снимка, что был выложен вчера, я встал и... просто ответил: — Потому что Ай'Пит всегда обижался на то, что я никогда не выкладываю фотографий. Я развернулся и ушел, зная, что после моих слов они, наверняка, смотрят мне вслед с сочувствием, ведь, по их мнению, я был занят тем, в чем не было ни малейшего смысла, потому все предпринятые мною усилия были тщетными. Но я так не считал. Потому что та страничка, где он... фактически признался мне в любви, все еще оставалась открытой. Наши счастливые моменты все еще хранились на ней. Так что, я все еще надеялся на то, что, даже если он ее и не обновляет, он... все еще продолжает заходить туда. — Эй совсем не обновляет страничку. — Я не люблю фотографироваться. — Мне просто хочется знать, что делает Эй. — Нуу... Я же могу и так рассказать. Этот давний разговор до сих пор не выходил у меня из головы. И теперь, когда я уже не мог рассказать ему о том, что я делал в каждый свой день, я переключился на картинки с короткими подписями. Меня не заботило, что друзья сочтут меня отъявленным нарциссом, раз я выкладываю новые фото каждый божий день — или начнут донимать вопросами, почему это я так внезапно воспылал любовью к фотографии. Потому все мои фотографии предназначались для одного-единственного человека: того, кого больше не было рядом со мной. И я просто надеялся на то, что он их увидит. Я буду обновлять свою страничку каждый день, чтобы он знал, что со мной ничего не случилось, что я в порядке, что я... по-прежнему его жду. Кому-то мои действия могли показаться бессмысленными и бесполезными, но для меня они имели огромное значение, которое было просто невозможно выразить словами. «Ай'Пит... Как твои дела? Я держусь... У меня все в порядке. Знаю, ты говорил, что время все лечит и когда-нибудь моя боль утихнет. Но время может только приглушить боль от раны, а не вылечить ее — боль никуда не исчезнет... И оно... никогда не сможет удалить шрамы, оставшиеся на моем сердце...» *** POV - Пит - — Пи'Пит! Сегодня чудесный день! Одна девочка сказала, что ей нравится Эл! — Ого! Мой нонг' действительно само очарование! Тебе еще только десять лет, а сколько уже девочек тебе признались? — Нуу... Что тут поделаешь... Я же красавчик. — Ха-ха-ха! Кх'аб! Эл — красавчик! Самый красивый! Красивее всех! В феврале в Берлине стало заметно теплее, погода налаживалась. Так что, окончив занятия в университете и расставшись с друзьями, я позвонил Кхун Су и сам вызвался забрать своего брата из начальной школы. Едва завидев мое лицо, озорной Элвин сам подбежал ко мне и начал хвастаться своими достижениями за день, чем изрядно меня насмешил. — Но этому самому красивому красавчику уже пора домой. Кхун Су сказала, что сегодня приготовит блюда тайской кухни. — О! Отлично! Элвин заметно улучшил свой тайский. Наверное, это от того, что я теперь живу здесь, так что тот, кто предпочитал немецкий, был просто вынужден перейти на тайский, потому что, когда мы были вместе, я заставлял его говорить только на тайском. Поначалу он всячески сопротивлялся, капризничал и ревел чуть ли не до́ смерти, но в конце концов сдался. Так что, можно сказать, что за все время пребывания здесь именно Элвин был для меня самым близким человеком. — Пошли? — я протянул ему руку. — Не держи меня за руки, Пи'Пит! Эл уже большой! Языковые проблемы ушли, но проблем, связанных с тем, что кое-кто считал себя взрослым, только прибавлялось. Это неизменно вызывало у меня головную боль. — Пи'Пит! Ну, что это такое? Оделся так легко, будто совсем не холодно! На вот, возьми шарф Эла! И десятилетний мальчик, который был настолько высок, что никто не верил, что ему всего лишь десять, уверенно протянул ко мне руки, сдернул мое легкое кашне и вместо него обмотал мою шею своим плотным, мягким шарфом. И довольно улыбнулся: — Пи'Пит так легко простужается. Нужно беречься и держать себя в тепле! А то утром опять наткнусь на красноглазого кролика. Вот будет неловко! Хоть меня и насмешили слова десятилетнего ребенка, который вел себя как взрослый, но я, все же, принял его шарф, позволив намотать его на свою шею, после чего мы направились к станции метро. По дороге я все не мог перестать думать о его последних словах. «Красноглазый кролик». Нет, это не было признаком того, что я часто болел — страдала и болела моя душа. Когда я только приехал сюда, каждый новый день был пыткой. Климат, мое траурное настроение и безудержная тоска, университет — все приносило мне невыносимые страдания. Было очень много вещей, из-за которых мне не раз хотелось сбежать обратно в Таиланд. Первое время мне было очень тяжело, я еле выдерживал, но отец разрешил мне делать звонки маме только раз в месяц. В принципе, я легко мог бы его обмануть, но... Я согласился делать так, как он сказал. Я не мог рисковать, поэтому предпочел неукоснительно следовать его приказам. В противном случае он мог что-либо предпринять в Таиланде, начав снова преследовать дорогих для меня людей. Так что, «красноглазый кролик» Элвина — это я. Каждую ночь я лежал и молча плакал от обрушившегося на меня одиночества. Это было похоже на тупик, из которого я попросту не находил даже намека на выход. Будущее казалось беспросветным, а настоящее наполнилось безысходностью. Ни лучика надежды, ниоткуда. Теми, кто помог мне поверить в то, что я смогу это пережить, были моя мачеха и мой сводный младший брат — всего два человека. Именно они пытались меня приободрить и всячески поддерживали: пробовали приготовить мои любимые блюда, пытались взять меня с собой в поездки по стране — подальше от отца, туда, где он не имел возможности полностью контролировать меня. Прошел уже год с тех пор, как я здесь, и только сейчас мне стало легче. Я смог преодолеть трудности, оставив самые тяжелые моменты своей жизни позади. Я был очень благодарен этим людям. И я старался быть им хорошим сыном, хорошим старшим братом, чтобы отплатить за всю доброту, о которой я раньше даже и мечтать не мог. Вот так и получилось, что люди, с которыми я не был связан тесными кровными узами, стали мне намного ближе, чем родной отец. *** — Кхун Пит, сегодня не обычный день, кх'а. Когда мы вернулись домой, Кхун Су неожиданно вышла из кухни, взяла меня за руку и потянула за собой — я слегка нахмурился, но позволил увести себя в столовую. И увидел там накрытый обеденный стол с тортом, гордо красующимся в самом центре. — А... это в честь чего, кх'аб? У кого-то сегодня день рождения? — Почему сразу «день рождения», кх'а? Сегодня — ровно год, как Кхун'Пит переехал жить к нам! — с улыбкой сказала мне Кхун'Су. Глядя на нарядный торт, украшенный надписью «1 anniversary», я и сам не смог удержаться от улыбки — уголки моих губ поднялись вверх сами собой. *(В переводе с англ. «anniversary» — годовщина. Подробнее в сноске [8] — прим. пер.) — Большое спасибо, кх'аб. Но мой отец... — Сегодня Кхун'Пума не будет, кх'а — он еще не вернулся из Швейцарии. Я вздохнул с облегчением. Меня усадили за праздничный стол, уставленный разнообразными блюдами, и наперебой предлагали отведать их. Я был благодарен им за проявленную заботу, ведь они так искренне угощали меня. Но все же я не мог избавиться от одной мысли, которая вызвала у меня легкой головокружение: «Прошел целый год?... Но почему мне кажется, будто прошло уже десять?...» Я был признателен им за все, что они делали для меня за все это время. Ведь именно благодаря им этот долгий год оказался для меня не таким уж и ужасным... Но все же я чувствовал, что должен попросить у них прощения за то, несмотря на все их усилия, я так ни разу и не почувствовал себя счастливым. Когда наш импровизированный небольшой банкет закончился, я откланялся, и скрылся в своей комнате, ставшей для меня убежищем, больше напоминающим бункер. Там я, как и каждый день до этого, включил компьютер и открыл веб-сайт, который я ежедневно проверял. Потом быстро ввел пароль, который я никогда не сохранял в памяти своего компьютера, чтобы никто не смог использовать его для «быстрого доступа», и улыбнулся. — Сегодня Эй так счастлив, кх'аб... — прошептал я, коснувшись дрожащими пальцами экрана, на котором появилось изображение молодого мужчины в футбольной форме — с небольшим, совсем коротеньким сообщением: «Сегодня выиграли» — Я тоже счастлив, кх'аб, Эй. Рад твоей победе... Мой голос до сих пор прерывался, когда я смотрел на его фотографию. Шевельнув рукой, я навел курсор мыши на фотоальбом Эя, созданный год назад... Поначалу я даже и мысли не допускал, что это был альбом, изначально созданный специально для меня. Оказавшись здесь, я вообще не решался открыть его Фейсбук. Потому что безумно боялся увидеть то, чего мое истосковавшееся сердце попросту не выдержит. Но когда я все же решился, мое внимание привлекла его лента, пестревшая множеством его фотографий с короткими подписями. [Сегодня чертовки жарко] [Сегодня тусим с Ай'Диром] [Сегодня помогаю по дому] [Сегодня день рождения племянницы] [Сегодня родился племянник] Это были короткие сообщения, но их было так много, будто он пытался до кого-то достучаться. И тогда я понял, что таким незамысловатым образом он рассказывал мне о своей жизни. Теперь просмотр его страницы стал для меня привычным делом: я тихонько сидел, уставившись на экран компьютера, и подолгу рассматривал его фотографии, вглядываясь в его улыбку, в его глаза, в каждую черточку дорогого лица... 365 дней... И 365 фотографий. И каждый раз, открывая его страничку и обнаруживая на ней новую фотографию, я не мог удержаться от слез: — Эй, не делай этого... Даже если я и говорил так, но всякий раз, когда я включал компьютер, мое сердце переполнялось надеждой. На каждый день, наполненный мучительной тоской, приходилось не больше десяти минут абсолютного, полного счастья — в это время я чувствовал, что связь между нами все еще крепка. Я коснулся безымянного пальца правой руки, погладив кольцо, которое я никогда не снимал — ни на секунду. Эй тогда сказал, что я смогу снять кольцо, если почувствую, что больше не люблю его. Но до сих пор я так и не смог даже снять его с пальца — не то, чтобы избавиться от него совсем. — Ой! От неожиданности я даже вскрикнул, увидев на экране внезапно всплывшее уведомление об обновлении. На этот раз это было не фото, а... музыка? Я сразу понял... что это за песня. Но моя рука, потянувшаяся к мышке, все равно задрожала. Я щелкнул по иконке... ~ Должно быть, это Любовь заставила меня выйти и встать здесь... ~ *Кап... Кап... Кап...* — и вот уже слезы потоком хлынули из моих глаз. Мой взгляд уткнулся в клавиатуру. Звуки продолжали доноситься из динамиков, а из моих глаз продолжали литься слезы Это была просто песня, но ее слова были наполнены особым смыслом, каждое слово этой песни хранило в себе наши общие воспоминания. Именно эту мелодию я выбрал рингтоном для его звонков... И именно эту песню он выбрал, чтобы спеть для меня... И именно этой песней он признался мне в любви... Этой песней... он говорит мне... что все еще любит меня... — Ох... Эй, не делай этого.... вот так... Не делай этого.... Ты же обещал... Ведь обещал... Моя голова опускалась все ниже и ниже, пока я не свернулся в клубочек. И тогда я, наконец, дал волю слезам, позволив им свободно стекать по моим щекам. Я тихо зарыдал, обращаясь к нему сквозь слезы. Когда эта сладкая песня о нашей любви эхом разнеслась по всей спальне, это чуть снова не разбило мне сердце. Но все, что я мог, это плакать и повторять: — Я... все еще люблю Эя... Люблю Эя... Иии.... Всегда буду любить Эя... За этот год мои чувства к нему не стали слабее — наоборот: они лишь росли, увеличиваясь с каждым новым днем. Я даже рассердился на себя за это: Ну почему я так сильно его люблю? Почему он до сих пор так сильно любит меня? Ну почему... мы не можем любить друг друга?! «Я люблю Эя... Я люблю Эя, кх'аб...» В конце концов на следующий день я снова превратился в красноглазого кролика, как и предупреждал мой младший братишка... Глядя на свое отражение, я спросил себя: «Когда же, наконец, эта пытка закончится?» ---------------------------------------------------- Переводчик, редактор тайского: I_Babochka ----------------------------------------------------- Примечания: [1] Папина радость. В оригинале было «Папина красота», что по-русски или совершенно не звучит, или уводит въедливого читателя совершенно не туда, особенно если учесть возраст малышки. Чтобы не плодить «плохих» ассоциаций, которых не было у автора, мы перевели фразу, подобрав к ней адекватный синоним. По смыслу они схожи. [2] Надерем морду мячу. Речь идет о «сепактакро́» (เซปักตะกร้อ)[say bpàk dtà-grôr]: Sepak Takraw, известном также как «малайский волейбол». Тайцы используют сокр. вариант названия — у автора значится именно он: «такро́» (ตะกร้อ)[dtà-grôr], что буквально означает «ротанговый мяч». Но другое значение этого слова — «морда». Скорее всего, из-за сходства с головой — оно прослеживается у всех народов. Так что Пи'Ох предлагает побить не лица, а именно мяч, чтобы «выпустить пар», потому что его «надирают» ногами. Исторически игра велась плетёным ротанговым мячом, однако сейчас чаще используются плетёные синтетические (пластиковые) мячи, но историческое название сохранилось. В Таиланде сцена из игры изображена на фреске одного из храмов, который был построен в 1785 году — там индуистский бог Хануман играет в сепактакро с отрядом обезьян. К 1940 году унифицированная версия игры распространилась по всей Юго-Восточной Азии. Вид спорта был официально назван «sepak takraw». Название происходит от малайского слова «sepak — удар ногой, пинок» и тайского «takraw — сплетённый мяч», являясь своего рода компромиссом между двумя странами, претендующими на название родины этого вида спорта. Мы не стали вставлять в текст непонятные для русского читателя слова, не давая никаких объяснений, но эта игра традиционная в Азии, поэтому там все сразу понимают, о чем речь. [3] Юная Принцесса. У автора значится อลิซ [à-lìt]: «Алиса» — имя заимствовано из Диснеевского «Alice in Wonderland» 2010г. В Таиланде «Алиса» прочно ассоциируется с «принцессой». Поэтому «Юная Алиса» была заменена на более понятное для читателей словосочетание, а то соль авторской шутки запросто растворилась бы в воде многословия. Кстати, помнится, в фильме у Алисы были проблемы с «натугой» :)))) Так что явная отсылка к фильму имеет место быть. [4] Божественное Копьё. Историческое тайское название — «Прасенгкао» (พระแสงของ้าว)[prá săeng kŏr ngáao] состоит из трех частей: «Лик Будды», «Свет, Луч» и «Боевая коса». Это — символ королевской Силы. Если Король даровал кому-либо это Оружие, это означало делегирование полномочий контроля своей территории с помощью оружия. В общем, символ, позволяющий кому-либо получить власть над армией. Ну, или... символ абсолютной власти, ибо у кого в руках армия, тому и карты в руки. Его предок — прямой, кстати — китайский «Гуань Дао» (кит. трад. 關刀, упр. 关刀, пиньинь [guān dāo], правильное название — кит. 偃月刀, пиньинь [yan yue dao], «меч ущербной Луны»). Названо в честь легендарного военачальника Гуань Юя эпохи Троецарствия. Мастерство Гуань Юя как бойца было столь велико, что приписываемое ему любимое оружие получило название «гуаньдао», то есть «меч Гуань Юя». Впоследствии копье стало символом Бога Войны — отсюда и благоговение перед ним в Сиаме и Таиланде. Современный потомок Гуань Дао — японская Нагината. Пять баллов автору за слом мозга переводчика. И десять — парням за знание родной истории. Эта реликвия реально использовалась в войне королевства Сиам — и теперь является частью монумента Королю Наресуаму Великому, коих в Таиланде много. Даже игрушечные фигурки Наресуама изображают с этим копьем. Но сама форма копья, напоминающая косу, была в ходу и у простых воинов — только называлась она немного иначе. [5] Восьмиламповый усилитель. Рано мы хвалили автора за слом мозга, ибо она добавила)))) В тексте значится словосочетание, которое переводится как «восемь трубок» или «восемь труб». Но спасибо форуму тайских инженеров — там нам и подсказали, что это за неведомая зверюга :))) Скорее всего, «8 труб» его называют из-за формы ламп — они продолговатые. Эй ведь у нас инженер, вот и высказался согласно «проф. ориентации». Был ли это проф. сленг, мы не знаем, но он однозначно говорил о «ЛУМ». Ламповый усилитель мощности — устройство для повышения уровня аудиосигнала, выполненное исключительно на электровакуумных лампах либо радиолампах (аналоговое звучание, а не цифровое!). С его помощью осуществляется регулировка уровня громкости, коммутация приборов системы и передача усиленного сигнала на соответствующее оборудование для воспроизведения звука. Хороший ЛУМ на вес золота... И — инженеры... Говоря простым языком, это «ну ооочень мощный усилитель»... Чем больше ламп, тем чище звук и тем сильнее катойский визг бьет по ушам, проникая до печёнок :)))) [6] Горячий. Пи'Мани в своем репертуаре, и сказала ถึก [tèuk]: «молодой, дикий». Но все дело в том, что это слово используется для обозначения крупного рогатого скота навроде буйвола... вся «горячесть» которого выражается в том, что он бодается, брыкается и вообще не подчиняется. Это — непокорное, необузданное животное с крутым, неукротимым нравом. А если вспомнить, что катоев сравнивают с буйволами, а сами катои кроют друг дружку «коровами, буйволицами»... То Эй не зря шарахается: самка узрела самца... Что бы там Эй ни думал по поводу пола Пи'Мани, в котором он видит в нем лишь переодетого мужика, охочего до его Пита, но... у Пи'Мани на этот счет свое мнение. Свят, свят, свят! [7] «ЧепБа» (เชพบ๊ะ) [chêp-bá]. Зажигательная песня Апапорн Накхон Саван, кантри-певицы и... катоя. Ее уже многие перепели. Ссылка на офиц. оригинальный клип: https://www.youtube.com/watch?v=hN3c6hoCF7Q Слова у нее незамысловатые. В смысле, там совсем мало смысла, так что... Она напоминает, пожалуй... «Джагу-джагу» Кати Лель. Что текстом, что подтекстом, что видеорядом. [8] Годовщина. На тайском выразить это одним словом не получится, потому что «годовщина» прозвучит как «прошел год» — вот вообще ни о чем, да? Поэтому Кхун'Су употребила англ. слово, нанеся его на торт. Но почему? Она что, так плохо владеет немецким?... Хмм... Нам стало любопытно — все же, это единственное иноязычное слово в тексте. В чем подвох? А он есть... Немецкое Gedenktage означает, скорее, «памятную дату» или вообще «день Памяти», хоть его иногда и переводят как «годовщину», но... семантика у этого понятия прямо кричащая, а не говорящая. У «продвинутых» иностранцев, изучающих немецкий, глаз «не замылен», и они это видят. Поэтому проще было взять именно английское слово — оно менее «прозрачное» и не вызывает негативных ассоциаций. Ваа... Т — такт. Кхун'Су действительно проявила материнскую заботу... *** Комментарии от I_Babochka: Эта глава, вопреки ожиданиям, вышла не такой тоскливой, да? Сцена, где автор привела диалог Эя и его старшего брата, нуждается в неком пояснении. Во-первых, кому показалось, что Пи'Ох «пытался приревновать» к Питу, тому не показалось. Просто Пи'Ох не желал вслух упоминать это имя, чтобы не ранить брата, но все и так знают, что Пита в этой семье сравнивали с Ангелочком, да? Б — братская поддержка. Любимый авторский прием: показать две пары, оказавшиеся в схожей ситуации. В данном случае пары у нас братские, но любовная тоска, а значит, и Любовь, присутствует в обеих — и в обеих парах она не ослабевает. Связующая сердца Нить не рвется. Сату! Кажется, пора сушить платочки :))) Спасибо автору за эту надежду!