Перекати-поле

      Люди никогда не помнят двух самых важных врачей в своей жизни — акушера и патологоанатома. И Чонгука это всегда расстраивало. Вот как его можно забыть? Он же такая душка (особенно когда спит зубами к стенке и не клянчит у заведующего очередную премию буквально ни за что). То, что все его пациенты как бы мертвы — вот вообще не оправдание их грубости! Да, их душа уже успела покинуть бренное тело, но всё ещё летает где-то там, совсем рядом. Целых три дня летает (если, конечно, верить православным канонам)! Что ей мешает за это время в деталях заценить светлый образ врача (высшей категории!), так профессионально проводящего вскрытие? Правильно, ничего. Заценить, запомнить и замолвить в благодарность там, наверху, за него словечко перед Богом. Возможно, тогда жизнь Чонгука складывалась бы куда удачнее, да и везло бы ему чаще. А так… печаль-беда.       — Прошу прощения, а как Вас зовут? — промямлил Чонгук, неуверенно поднимаясь на ноги. А этот парень реально красив! Не Чимин, конечно, но тоже огонь!       — Тэхён, — хрипло выдохнул проститут, как-то подозрительно глядя на Гука. Неужто ожидал увидеть поморщенного старика? Сюрприз! Причём для них обоих…       — А я Чонгук, — потянувшись к пуговицам на своей рубашке, уже куда более уверенно проговорил Гук. Ну что ж, с Богом! — Перейдём на «ты»?       — Ладно, — немного озадаченно протянул проститут, не сводя с Гука настороженного взгляда. Хм, и как это понимать? У красавчика не часто спрашивают имя? Или же коммерческий секс не повод переходить на «ты»?       — Я так понимаю, уже всё оплачено? — скидывая рубашку на кресло, прямо спросил Чонгук, попутно пытаясь вспомнить, где у мамы припрятаны презервативы. Незащищённый секс с работником древнейшей профессии явно попахивает моветоном! Да и лечиться от ЗППП потом придётся долго. К тому же удовольствие это ещё и не из дешёвых. Так что… — Мне беспокоится не о чём?       — Ну, как бы… да? — неопределённо развёл руками проститут. — Ты же здесь.       — Ну, это логично, — скорее себе, чем красавчику кивнул Чонгук, снимая штаны и откидывая их к рубашке. Ну, была не была! Один раз не спонсор проституции!       Подойдя к невысокому столику, на котором стоял поистине огромный телевизор (ему бы домой такой), Чонгук открыл один из дальних ящиков и, выудив оттуда пачку презервативов и запечатанную смазку, немного нервным шагом понёс всё это добро к дивану. Трахаться в гостиной как-то немного странно. Они же с мамой именно на этом самом диване все сезоны «Великолепного века» под вино и пахлаву посмотрели. Это же как осквернить святыню! Может, лучше переместиться в спальню? Мама же его комнату до сих пор не тронула. Это, конечно, звучит весьма логично, но у него там постель с Молнией Маквином… оценит ли красавчик данную деталь «интерьера»? Или же сразу сбежит, как и он хотел ранее?       Да уж… Как же сложно быть взрослым! Вот живёшь себе, никого не трогаешь, тихо-мирно вскрываешь трупы, ждёшь сначала своего принца на белом коне, потом — секси героя с отличной задницей, потом — просто мужчину… а потом — бац — и ты уже на той стадии, когда и простой проститут «для общения» сойдёт. А дальше что? Сам на панель пойдёт? Почему бы, собственно, и нет? Возьмёт себе запоминающийся псевдоним типа Вивиен и будет искать на трассах ночного города своего личного Эдварда Льюиса. У Джулии Робертс в «Красотке» же всё получилось. Чем он хуже? На красавчика Ричарда Гира (сколько ему уже там? За 70?) он, конечно, не претендует, но мало ли одиноких богачей в их стране? Главное только, чтобы эти самые богачи мамиными знакомыми не оказались, а то как-то неловко будет. И больно… Мамуля ему такую вольность, как «панель», с рук точно не спустит. А жаль! Минус один замечательный план на жизнь.       — Начнём? — кинув смазку и презервативы на диван, почти невинно поинтересовался Чонгук, вновь скользнув внимательным взглядом по телу красавчика. — Чур я сверху!       — Как хочешь… — на грани слышимости произнёс проститут, зачем-то оглянувшись по сторонам. — Мне не принципиально.       — Это хорошо, что не принципиально. Сразу видно — профессионал своего дела.       Уверенно кивнув головой на свои же собственные слова, Чонгук подошёл к красавчику поближе и невольно напрягся, совершенно не представляя, что с тем делать дальше. Нет, девственником он давно уже не был, но одно дело обычные мальчики-любовники, а совсем другое — проститутки. Людей этой профессии вообще целуют? А минет делают? Римминг? БДСМ? ЗППП же и через оральный секс передаётся? Да передаётся. Ещё как! И как быть? Сразу переходить к «горячему»? А какой тогда прикол в подобном сексе? Сунул, вынул, кончил? Почему всё так сложно! Может, позвонить маме? Мама же всегда советом поможет.       — Ты давно у венеролога был? — раньше, чем успел подумать, ляпнул Чонгук. Мама, роди меня обратно! Ничему его случай с печенью не научил…       — Я здоровый. Даже справка в сумке есть.       — Справка — это хорошо. Если она, конечно, не выписана патологоанатомом, — попытался неловко пошутить Чонгук, мысленно ругая себя за профессиональную деградацию. Что он там о несмешных шутках своих интернов говорил?       — Наверное. Не хотелось бы мне при жизни встретиться с патологоанатомом.       Не хотелось бы? Ну, как бы… уже. Сказать красавчику или лучше благоразумно промолчать? Наверное, всё же второе. А то Чонгук уже однажды представился и гордо озвучил свою профессию, и едва человека не загробил. Инфаркт — это дело тонкое. И быстрое. Да и возраст роль тут особо не играет… Кажется, это было на втором году интернатуры, ему тогда нужно было сообщить пациенту, только отошедшему от наркоза, результаты биопсии. Ну он и дождавшись, пока тот откроет глаза, с улыбкой до ушей выдал: «Здравствуйте. Я — Ваш патологоанатом!». А потом приступ, массаж сердца, выговор куратора… Как его тогда не уволили? Не ясно. Но явно без связей мамы не обошлось.       — Патологоанатомы — отличные ребята, пусть и мрачные немного, — наконец собравшись с мыслями, проговорил Чонгук, медленно потянувшись к губам красавчика. Оплата же почасовая? Сколько он уже языком чешет? Минут двадцать? Хорошо бы поторопиться, а то ещё продлевать придётся. Хотя… кому он врёт? С его-то воздержанием минут за пять справится. Если не за три. Причём две из них уйдёт на прелюдию…       Нервно отмахнувшись от неуместных в данный момент мыслей, Чонгук уверенно поцеловал красавчика, сразу же проникая языком в горячий влажный рот. Боже! Свершилось! Живой человек! Пак Чимин, тебе сейчас должно быть стыдно! Вон до чего несчастного Чон Чонгука довёл! Пора брать ответственность, а не только кофе. Мысленно отвесив себе неслабый такой подзатыльник (нашёл когда своего персонального Боженьку вспоминать), Чонгук нехотя оторвался от сладких губ проститута и за руку повёл того на диван. Толкнув красавчика на кожаные подушки, он встал на колени у другого конца и внимательно посмотрел тому в глаза. Горячо. Снимать трусы уже можно или пока ещё рано?       — О чём задумался? — не без издёвки спросил красавчик, чуть разведя ноги в стороны. — Смелее, детка. Миён бы тебя за такое не похвалила.       Миён? А мама тут причём? И вообще, зачем говорить о ней в такой пикантный момент? Неужели эта несносная женщина дала какие-то наставления проституту? Дожил! Собственная мать в него не верит! Точнее, в его член. И как с ней после этого сериалы про любовь и доверие смотреть? Как о своих фантазиях о Пак Чимине рассказывать? Как на начальника жаловаться и вино на брудершафт пить? Предательница. Ну ничего! Настало время брать всё в свои руки! И начать бы хорошо именно с этого дерзкого болтливого красавчика. Как там его зовут? Тэхён? Да, вроде так.       — Раз ты так просишь, Тэхён, — громко фыркнув и нагло завалившись на брюнета всем телом, прохрипел Чонгук, как можно более властно впиваясь поцелуем в его мягкие губы. Кто после такого выпада решительный красавчик? Чонгук! Выкуси, мамуля!       Явно не ожидая такого напора, красавчик, резко выдохнув через нос, вслепую просунул руку между их телами и наощупь попытался снять с Чонгука трусы. Кому-то невтерпёж? Гук уже может начинать гордиться собой? Оборвав поцелуй и быстро стянув бельё с крепких бёдер, Тэхён хитро посмотрел на полностью обнажённое тело перед собой и невольно застонал, заметив загорелые мускулы на груди. Чонгук же, не без гордости за себя балансировал на локте, давая возможность брюнету рассмотреть каждый кубик пресса и провести пальцами по его мышцам.       — Нравится? — немного нагло спросил Чонгук, склонившись к уху Тэхёна.       — Вполне, — не стал отрицать очевидного Тэхён.       Мазнув языком по щеке красавчика, Чонгук опустился чуть вниз и без промедления втянул один из его сосков в свой рот, попутно нащупав свободной рукой тюбик со смазкой. Не прекращая ласкать ртом возбуждённые горошины, Чонгук, опираясь на колени, ловко открутил крышку на бутылке со смазкой и, обильно смочив пальцы, принялся тщательно растягивать тугой вход Тэхёна.       — Узко и горячо, — томно прошептал Чонгук, двумя пальцами проникая в анус брюнета. — Мне такое по вкусу.       — Ещё бы, я давно не был снизу, — стараясь максимально расслабиться, протянул Тэхён, явно чем-то обеспокоенный. — Давай уже. Люблю, когда немного больно.       — Уверен?       — Абсолютно.       Осторожно вынув пальцы из ануса Тэхёна, Чонгук, надев презерватив, неторопливо вошёл в него членом и, ненадолго замерев, накрыл его губы своими. Хорошо! Пусть и очень туго. Но раз красавчику нормально, то и он жаловаться не будет. Как же давно он не ощущал подобный жар. С отзывчивым телом другого человека не сравнится ни одна вещь в мире. Даже та мягкая резиновая задница, которую маман в шутку подарила ему на четырнадцатое февраля.       — Двигайся, — тоном, не терпящим возражений, в поцелуй проговорил Тэхён, крепче прижимаясь к телу Чонгука и зачем-то через его плечо поглядывая на часы.       Дважды просить Гука о столь приятных вещах явно не нужно. Раз красавчик хочет фрикций, будут ему фрикции. Сначала медленно, умело повторяя ритм языка во рту, а затем всё быстрее и быстрее. Входя членом до предела и вновь практически полностью выходя. Почти что на грани. Тэхён охотно двигался под ним, раскрываясь все больше, чтобы Гуку было удобнее входить в него. Стон удовольствия сорвался с исцелованных губ как раз в тот момент, когда толчки стали более резкими и глубокими. Нехотя прервав поцелуй, Чонгук склонился к шее и несколько раз размашисто провёл по ней языком. Вкусно!       Тэхён так ярко ощущал его напряженное дыхание на своей коже, сильное, быстрое, что аж голова шла кругом. Снова и снова Гук входил в него на всю длину, членом доставая до заветной точки. Оргазм был уже так близко. И Тэ бы пренепременно совсем скоро кончил, если бы не громкий женский голос с прихожей:       — Чёртовы пробки! Полтора часа ехала домой из офиса. Тэхён, ты где? Собрался уже? Мой зайчик должен скоро приехать. Я не готова вас знакомить.       Услышав голос матери, Чонгук, чувствуя себя каким-то лютым извращенцем, сделал ещё несколько быстрых фрикций и, кончив в презерватив, не сильно укусил красавчика за плечо. Мама, ты не могла постоять в пробке ещё минут десять? А? Торопливо выйдя из тела Тэхёна и стянув с себя презерватив, Гук, дрожащими после оргазма пальцами завязав его, крепко сжал в руке как раз в тот момент, когда в гостиную вошла его мать.       — Вот это номер, — во все глаза глядя на двух голых мужчин перед собой, шокировано протянула Миён, лишь чудом не схватившись за сердце. — Гук-и, я, конечно, говорила, что всё моё — твоё. Но на мужиков это не распространялось.       — А? — с перепугу не понял сути Чонгук, руками прикрывая член.       — Тэхён, я давала тебе денюшку за секс со мной, а не с сыном, — присев в кресло напротив двух притихших голубков, фыркнула Миён, даже и не думая скандалить. — Ты слегка ошибся Чонами.       — Прости, мамуль, за милашку можешь не доплачивать, — виновато прохрипел Тэхён, потупив взгляд. Ой-вей…       — Ой, да мелочь какая, не бери в голову, — обворожительно улыбнулась женщина. — Но в твоих услугах я больше не заинтересована. Придётся завтра Чимин-и предлагать стать моей сахарной деткой.       — Мама! — возмущённо пискнул Чонгук, начиная понимать, что натворил. — Никакого Чимина!       — Почему это? — приподняв бровь, осведомилась Миён. — Тебе с моей деткой спать можно, а мне с твоим Боженькой нет?       — Это другое! — краем глаза наблюдая за красавчиком, медленно покачивая бёдрами, скрывшегося по направлению к ванной, пробурчал Чонгук. — И вообще! Отвернись, наконец! Дай штаны надеть.       — Да чего я там не видела? До шести лет тебя купала.       — После шести лет у меня много что выросло.       — Выросло у него. Всё те же два яйца и одна пиписька, — нехотя отворачиваясь, прыснула Миён, попутно размышляя, чего бы такого вкусного съесть на ужин.       — Мама!       — Я когда тебя в 2,5 года от сиськи отучала, явно переусердствовала. Вот зря, — задумчиво проговорила Миён, поднимаясь на ноги. — Теперь мы оба любим члены. И, судя по всему, вкус на мужиков у нас практически одинаковый.       — Прости меня. Я виноват! — взмолился Чонгук, толком не зная, что именно сказать матери и как оправдаться. — Я прихожу, а он тут голый со старта, секс предлагает, вот я и подумал, что ты мне проститутку вызвала.       — Да, это вполне в моём стиле.       — Я не знаю, что сказать. Прости.       — Я не злюсь, — честно ответила Миён, с улыбкой посмотрев на сына. — Но денег тебе сегодня не дам. Потрахался и хватит. Надо же тебя как-то наказать.       — Ну мама!       — Жду на кухне. Какие суши хочешь?       — Филадельфию.       — Поняла!       Проводив мать крайне виноватым взглядом, Чонгук, устало тряхнув головой, быстро оделся и, поставив телефон на зарядку возле телевизора, поплёлся в кухню. Просить прощение ему сегодня придётся ещё долго.